Взгляд с другой стороны: любовь на крови

      Через два дня после разговора с Раевским Полина забрала сына из лагеря – закончилась смена. Она чувствовала себя виноватой за то, что не сказала ему сразу.       По дороге домой Артём взахлёб делился впечатлениями. Только один раз спросил, почему отец не приехал. Полина сделала вид, что не услышала вопроса и стала сама расспрашивать его о том, понравилось ли ему в лагере. - А у нас с папой есть секрет, - вдруг сказал он, когда они уже подъезжали к дому. - Какой? – рассеяно спросила она. Все её мысли были заняты лишь одним – как ему сказать. - Это секрет. - А зачем же ты тогда мне об этом говоришь? – улыбнулась Полина. - Просто он сказал, что если ты не разрешишь, то ничего не получится, - признался Артём.       Она догадывалась, что это за секрет. Вадим уговаривал её отдать сына в секцию по скалолазанию для детей 10-14 лет. В этом году Артёму как раз исполнялось десять лет. Полине казался этот вид спорта слишком травмоопасным. На что Вадим возражал, что любой спорт несёт в себе риск. А здесь тренировки проходят на искусственных макетах в помещении со страховкой. Никто не потащит маленьких детей в настоящие горы. Полина пока колебалась, но Артём так хотел…. Вадим считал, что это должно быть их общее решение, и не торопил её с ответом.       Когда они зашли в дом, Артём отнёс рюкзак вещами в свою комнату. Потом спустился вниз. - А папа сегодня поздно придёт? – спросил он, проходя мимо неё на кухню.       Полина не ответила. - Мам, я спросил, папа поздно придёт? – крикнул Артём из кухни. Не дождавшись ответа, заглянул в гостиную с яблоком в руке. - Почему ты не отвечаешь? – он подошёл к ней. – Мам, что случилось? - А почему ты об этом спрашиваешь? – она делала вид, что разглядывает безделушки на каминной полке. - Да просто, он не приехал с тобой, - Артём надкусил яблоко. – Ты какая-то грустная. Вы поссорились?       «Вот сейчас, скажи ему сейчас. Наступит вечер, он спросит, почему его нет дома, и что ты тогда будешь отвечать?». - Тёма, у нас действительно кое-что случилось, - Полина повернулась к нему. – Сядь, пожалуйста.       Не самое удачное начало разговора. Она изначально не представляла ситуацию, что ей когда-нибудь придётся говорить сыну, что его отца нет в живых. Артём сел на диван, вопросительно глядя на неё. - Когда тебя не было, папа уехал на встречу, по работе, - начала она. Он смотрел на неё и грыз яблоко. - И он… не вернулся, - Полина не знала, как сказать ему правду. А вдруг после этих слов он подумает, что Вадим их бросил? - А когда он вернётся?       Она села рядом с ним. - Он не вернётся, - Полина погладила его по голове, Артём высвободился из-под её руки. – Папы больше нет. - Как это? – не понял он.       Она чувствовала, что сейчас расплачется. А ей нельзя плакать. Нужно учиться держать себя в руках. Чтобы помочь ему это пережить. - Понимаешь, он ехал по дороге, было уже темно, - Полина глубоко вздохнула, сдерживая слёзы. – Машину занесло на повороте, и она съехала с дороги в карьер. - Он что, умер? – в его взгляде было удивление.       Она кивнула, со страхом ожидая его реакции. Поймала себя на мысли, что тоже самое две недели назад, но другими словами ей говорил Раевский. И она точно также смотрела на него. - А когда? - Две недели назад, - ответила Полина. - Почему ты мне ничего не сказала? – он обиженно насупился. - Всё случилось так быстро, - она хотела его обнять, но Артём вырвался и убежал на второй этаж.       Уходить от разговора – видимо, это у него наследственное. Полина не пошла за ним. Пусть немного побудет один, свыкнется с этой мыслью.       Она заглянула к нему через два часа. Артём сидел на кровати в наушниках и играл в приставку. Полина села рядом. - Тёма, не сердись на меня, - сказала она.       Он продолжал делать вид, что не видит её. Она коснулась его плеча, Артём фыркнул и стащил наушники. - Мам, не мешай играть. - Я не знала, как тебе сказать, - Полина обняла его и прижала к себе. – Мне самой было очень плохо. Не злись на меня, ладно? - Как мы теперь будем без папы? – тихо спросил Артём. - Не знаю, - честно сказала она. – Но мы справимся, да?       Он кивнул и хлюпнул носом. Потом всё-таки заплакал. Ему, как и ей, тоже было страшно. Полина гладила его по вздрагивающим плечам и, в конце концов, тоже не выдержала и расплакалась.       Когда Артём успокоился и уснул, она переложила его на кровать, накрыла одеялом и вышла из комнаты.       Следующие три дня Полина честно пыталась внять совету Раевского – смириться и жить дальше. Сначала она занялась домашними делами, которых за две недели скопилось много. Старалась держаться и не плакать при Артёме. Он по-своему переживал его смерть – сидел в своей комнате, смотрел телевизор или играл в приставку, спускаясь вниз только чтобы поесть. Если она о чём-то его спрашивала, не отвечал или грубил. Полина понимала, что он всё ещё обижен на неё за то, что сразу не сообщила ему о случившемся. Она не сердилась на него, понимая, что здесь поможет только время. Ничего, скоро начнётся учебный год, он будет общаться с одноклассниками, учёба займёт большую часть времени, и он потихоньку придёт в себя. Она очень боялась, что сын захочет увидеть его могилу. Сама Полина со дня похорон ни разу не была на кладбище. Она даже не знала, установлен ли памятник. Раевский обещал, что займётся этим. За две недели это совершенно вылетело у неё из головы. Она понимала, что рано или поздно ей придётся туда пойти.       Тяжелее всего ей было по ночам. Она не могла ночевать в их спальне. Все ночи проводила в гостиной на диване, укрывшись пледом. Иногда ей казалось, что она слышит шаги на втором этаже. Полина понимала, что это галлюцинации, бред её больного воображения. Но даже здесь, вдалеке от их спальни, она не могла заснуть. Если днём она ещё как-то отвлекалась на разные дела и заботы, на сына, то ночью, когда в доме становилась тихо, все её прежние мысли возвращались.       Когда шок и первая волна боли от потери прошли, она постоянно задавала себе один вопрос – почему? Почему это произошло? Она всё меньше и меньше верила в то, что это был несчастный случай. И тут появлялись другие вопросы. Зачем он поехал туда, на ночь глядя, зная, насколько опасна эта дорога? Свой отъезд в тот вечер он объяснил ей тем, что нужно закончить одно дело, это важно и нельзя откладывать. Была ли у него назначена с кем-то встреча? Если да, то почему именно там? Есть много других мест. А если он не хотел, чтобы об этой встрече кто-нибудь узнал? Особенно она. И здесь появлялась самая неприятная мысль – а была ли сказка все эти пять лет? Или она была, но только для неё и Артёма? А на самом деле…. В это поверить было ещё сложнее, чем в несчастный случай.       В середине недели ей позвонила Лариса и пригласила их с Артёмом на ужин. Полина поблагодарила и ответила, что, в принципе, не против, но спросит сына. На удивление, он легко согласился. Артём дружил с дочкой Раевских Леночкой, они учились в одном классе. Договорились на пятницу, на шесть вечера.       Во время ужина Раевский и Лариса тщательно подбирали темы для разговора, опасаясь неосторожным словом задеть её рану. После ужина дети ушли играть в комнату Леночки, а Полина помогала убирать хозяйке со стола. - Полина, ты вообще как? – осторожно спросила Лариса, когда они на кухне складывали в раковину грязную посуду. – Прости, что спрашиваю об этом, просто, вы теперь с Артёмом совсем одни, и если тебе нужна какая-нибудь помощь…. - Спасибо, - тепло улыбнулась та. – Ты и Сергей очень помогли мне, когда всё случилось. Теперь нужно учиться жить самой. Если бы у меня не было Артёма, мне было бы гораздо тяжелее. - Это ужасно, - тихо сказала Лариса. – Если бы с Серёжей что-нибудь случилось…, я не могу себе даже представить, что ты сейчас чувствуешь.       Полина не ответила. Окружающие считали их подругами. Но дружба эта была основана в основном на разговорах о детях, походах по магазинам и, ни к чему не обязывающей болтовнёй за чашкой кофе. Они были скорее хорошими приятельницами, готовым всегда выручить друг друга в каких-то бытовых вопросах.       У Полины никогда не было подруг. Когда-то её лучшими друзьями были Антон и Вадим Уваровы. А потом было как-то не до этого. Когда она жила в Германии и преподавала танцы, она близко общалась с одной из своих учениц, потому что та тоже была русская, и их дети были почти одного возраста. К Ларисе она очень хорошо относилась, но разговоров по душам с ней не вела.       Сейчас ей не хотелось делиться с женой Раевского своими чувствами и мыслями. Поэтому когда на кухню заглянул Сергей, она обрадовалась возможности прервать этот разговор. - Полина, можно тебя на минуту? – спросил он, делая знак жене, чтобы та задержалась на кухне.       Они вернулись в гостиную. - Может быть, сейчас не время, но сегодня я был в полиции. - Зачем? – удивилась она. - У них произошла путаница с документами, попросили ещё раз подписать свидетельские показания. И я кое-что забрал. Подумал, что ни к чему тебе самой приезжать….       Раевский не договорил, вышел из гостиной, но через минуту вернулся. В его руке она увидела небольшой пластиковый конверт. - Что это? – нахмурилась Полина. - Это его вещи, - ответил он и протянул ей конверт. – То, что уцелело. И есть ещё кое-что.       Она открыла конверт. Обручальное кольцо, часы и мобильный телефон. Эти часы у него были с «Логоса». Циферблат разбит, но они шли. Полина провела пальцем по гладкой поверхности кольца. На внутренней стороне была гравировка – «Вместе навсегда». На её кольце была такая же. - Я думала, его похоронили вместе с ним, - она вопросительно посмотрела на Раевского. - Я не подумал о том, что это важно…. - Уже неважно, - Полина взяла в руки телефон. Его экран тоже был разбит. – Ты что-то говорил? Перед тем, как я открыла конверт, ты что-то говорил. - В полиции сказали, что закрывают дело. У них нет сомнений в том, что это был несчастный случай.       Она никак не отреагировала на его слова, не отрываясь, смотрела на мобильный телефон. - Ты слышишь меня? – спросил Раевский. - Да, я слышала то, что ты сказал, - кивнула Полина. – Не знаешь, можно достать распечатку звонков с его телефона? - Полина, я же тебе только что всё сказал, - он покачал головой. До чего ж она упрямая. - Можно или нет? - Хорошо, я попробую. За какой период? - Начиная с того момента, как ты по его просьбе начал переводить деньги на неизвестный счёт, - Полина подняла голову и посмотрела ему в глаза. - Хорошо, я попробую, - повторил Раевский.       После того, как Полина с сыном ушли, он ещё некоторое время сидел в гостиной, пока Лариса укладывала дочь спать. У него из головы не выходил их разговор. Неужели она права, и это не был несчастный случай? Чёрт возьми, Уваров, во что ты опять ввязался, что поплатился жизнью?       Пять лет назад.       …Раевский сам приехал к ним в дом через неделю после того, как они вернулись из России. Полины и его сына не было.       Они разговаривали в гостиной. - Я ждал, что ты сам позвонишь, - Раевский взял один из двух бокалов, в которые Уваров налил коньяк. - Зачем? Мы уже всё решили. - Хочешь сказать, что смиришься с этим? - усмехнулся Раевский, ни на секунду не поверив ему. – С тем, что лишился права голоса. - Да, - пожал плечами Уваров. – Ты помог нам уехать. Я подписал документы на продажу десяти процентов акций. Обычная сделка.       Раевский несколько минут молчал, разглядывая его. Что-то в нём изменилось. Только вот он пока не мог понять, что именно. - Ты уехал, чтобы найти их? – спросил он, имея в виду Полину и Артёма. - Да. - Что собираешься делать дальше? - Жить. - И тебя всё устраивает? – Раевский отпил из бокала. - Да. - И…. - Нет, - перебил его Уваров и тоже сделал глоток из бокала. - Что «нет?» - разозлился Раевский. - Это мой ответ на твой вопрос, - устало ответил Уваров и допил коньяк. – Ты хотел спросить, есть ли у меня к тебе претензии? Нет. И всё, давай на этом закончим разговор.       Через два месяца Раевский сам позвал его назад, предложив должность консультанта. Уваров согласился. Попросил лишь об одном условии – свободный график и возможность работать дома. Объяснил это тем, что хочет больше времени проводить со своей семьёй…..       Наши дни.       Раевский не сразу, но поверил в то, что Уваров изменился. Сначала он всё ждал какого-нибудь подвоха, этот человек был не из тех, кто прощает. Но прошёл год, потом другой, третий. В конце концов, Раевский сам когда-то завязал с прошлым ради Ларисы и их дочери. А тот факт, что Уваров любил Полину и своего сына, и дорожил их спокойствием, у него сомнений не вызывал.       Но был и другой разговор, который состоялся между ними недели за две до его смерти. И вот об этом Раевскому вспоминать не хотелось.       …Был обычный рабочий день, оба задержались в офисе. Они по-прежнему занимали один кабинет, но учитывая, что Уваров появлялся на работе не так часто, теперь он фактически принадлежал Раевскому. - Есть разговор, - сказал Уваров, закрывая папку с документами.       Раевский кивнул. - Я хочу продать свою часть акций. - Уже нашёл покупателя? – Раевский поначалу не воспринял его слова всерьёз. - А это будет зависеть от тебя. - То есть? - Если мы снова станем равноправными партнёрами, я не стану их продавать, - ответил Уваров, наблюдая за его реакцией. - Долго же ты собирался, - усмехнулся Раевский. Всё-таки он был прав – люди не меняются. - Не очень. С тех пор, как увидел финансовую отчётность компании за прошлый год. Настоящую. Даже моих скромных знаний хватает, чтобы понять – дела у нас идут не очень хорошо. И всё благодаря твоему единоличному руководству.       Раевский молчал, уставившись в бумаги на своём столе. Доля правды в словах Уварова была. За последний год он заключил несколько провальных сделок. Причём, от двух из них Вадим пытался его отговорить, но Раевский не внял советам. В результате, компания понесла убытки. - А если я не соглашусь? – он поднял голову и встретился с ним взглядом. - Я продам свои акции первому встречному, или даже нескольким, - ответил Уваров. – Пока они ещё чего-то стоят.       Он поднялся, давая понять, что разговор закончен. - Вадим, послушай, - Раевский растерялся. - У тебя месяц на размышление, - равнодушно бросил Уваров прежде, чем покинуть кабинет.       Потом Раевский несколько раз пытался с ним поговорить, надеясь его переубедить. Но Уваров стоял на своём – либо равноправные партнёры, либо он уходит из компании.       И теперь вот Полина со своей неуёмной жаждой докопаться по правды. Если она узнает об этом, то обвинит его в смерти своего мужа. А ещё может поделиться этой информацией с полицией.       Самое смешное, что Раевский никоим образом не был причастен к смерти Вадима Уварова. И понятия не имел, кто мог бы. Для него его смерть была неожиданной и выглядела как несчастный случай.