Салют!

Человеку опасно оставаться наедине с собой. То, что внутри каждого из нас - тёмное и злое. Вся боль, все обиды, все ограничения свободы никуда не уходят, остаются внутри. Пока мы на людях - это не шевелится. Но стоит нам остаться в одиночестве - и оно вылезает. Иногда оно сильнее тебя. Сумка брошена на асфальт, я сижу на перилах над рекой. Сижу себе и сижу, поэтому внимания не обращают. Мало ли тут романтичных дур в сумерках торчат. Внизу течёт вода. Я надеюсь, что она унесёт мою боль и память. Зазвонил телефон. С работы, что ли, потеряли? Или с сайта - незнакомый номер. - Привет, Аня, где ты? - Витька. Я в каком-то непонятном отупении отвечаю: - Над водой. Сижу на мосту. Он у нас в городе единственный. Второй над железкой. Пауза, занервничал: - Ты только это... Сиди, ладно. Я приеду сейчас, хочешь? Ты только ничего с собой... Телефон летит в воду. Я не могу победить свою тьму, она сильнее. Когда приедет Витька - она просто спрячется. И он не победит её тем более. Он позвонит куда-нибудь в "112" и сдаст меня врачам. Он всё равно не возьмёт на себя ответственность, потому что мальчик, таким и останется. Сейчас ещё с веником припрётся, сопливый... Это только в книгах герои сильные. Телефон вошёл в воду тихо, боком. Он ещё что-то говорил Витькиным голосом, пока летел. Моя вина слишком большая. И я слишком привыкла к ней. Я выстраиваю жизнь вокруг неё. Я кайфую, когда меня унижают и имеют - это наказание за удовольствие и спокойствие, что я получала от брата, и молчание. Я теку, когда меня бьют - потому что на моих руках кровь двоих - собаки и брата. Мысль так и оформилась в голове: "на моих руках кровь". Подняла пустые чистые ладони к глазам. Кровью собаки была изгваздана по локоть, к крови брата не прикасалась. Руки надо отмыть. И совесть тоже. Жалко, что отменили смертную казнь. Как так получилось, что после убийства брата я стала жить, как в тумане. Наверное, я просто больше уже ничего не боялась. Меня поглотил туман спокойствия. Я открыто смотрела в глаза людям. Раньше мне надо было скрывать инцест - и я скрывалась. Теперь же, даже обвините меня в лицо в убийствах - я улыбнусь и подумаю, а не признаться ли. До убийства брата я делала ненормальные вещи, и за них мне стыдно. Мучительная смерть соседского пса, доверявшего мне - это самое ненормальное, что я сделала. А смерть брата - это месть. И это сейчас кажется мне самым нормальным и правильным. По крайней мере, оно далось мне легче, чем убийство собаки. Что я такое говорю? Разве убийство может быть правильным? Убийство человека, который пошёл драться за меня. Я преступница. Во всех смыслах. Я таяла под руками брата и до дрожи боялась его. Я почти влюбилась в него и толкнула под колёса машины, а за рулём сидел человек, к которому я испытала... новое. Жалость, желание помочь, желание сделать приятное - не только себе. Впрочем, он же меня обманул, не признавшись, что узнал. Как будто струсил. Как будто явится сейчас и скажет: "Давай с чистого листа, как вчера утром". О чём я думаю?! Ещё недавно я начала мечтать встречаться с Максом. А сейчас боюсь, что придёт Витька и надо будет что-то говорить ему, реагировать. Да мать, я даже не представляю, как! Не знаю, как ведут себя девушки, которым предложили встречаться, как они соглашаются или отказываются. И он знает! Он всё знает! Я думала, что уже развязалась со своим прошлым, и в моей жизни только проходящие люди. А он пытается влезть грязными сапогами в настоящее. Сапогами, измазанными в крови брата. Вот зачем они докопались до меня? Что этот Витька для меня такого сделал? Да ничего, по сути. Немного помог тогда, хочет помочь сейчас. Для меня это так дико! Кто вообще в мире обо мне думает? Даже родаки - они думали обо мне, когда "оставляли в покое"? Когда выкинули из семьи, сняв мне квартиру и выгнав от себя подальше. А эти - докапываются, чтоб помочь. Или чтоб сделать ещё больнее... Я не заметила, что плачу. Первый раз за несколько лет - с похорон брата. Да, я оплакивала его, свой прежний мир, потому что мне безумно страшно было вступать в новый. И сейчас страшно. Хотя, вроде, никто не умер. Страшно менять что-то, страшно опять обретать свободу. Встаю, сползая с поручня, нащупываю ногой опору, вспотевшими руками держусь сзади за камень перил. Отрывками кадров: наши с Витькой объятья, свадьба, походы к психологу, который почти станет третьим в нашей семье, дети... Хватит! Меня уже тошнит от несбыточности! И от желания, чтоб сбылось. И от ощущения, что я круглая дура и боюсь себе позволить всё это! Внезапно в груди всё остановилось. Через миг заработало снова. Ладно, откат: не свадьба, не дети. Он приезжает с работы по вечерам, я встречаю его. Салют! Почему бы и нет? Ну почему? Вот он приедет сейчас, велит мне ухватиться за его руку, поможет перелезть через перила, приобнимет, возьмёт сумку, уведёт... И я его послушаюсь. И буду слушаться. Как слушалась брата. Нет!..

***

Витя примчался на мост. В это время суток здесь уже почти нет прохожих и машин, спрашивать не у кого. Перила были пусты, и у него ещё жила надежда, что девушка ушла или просто его обманула. Но Анина сумка сиротливо лежала на асфальте. Парень стиснул зубы, нарочито медленно подошёл к перилам и посмотрел вниз. Там равнодушно текла река. Он всматривался в очертания берегов в поисках человеческой фигуры под водой. Потом плюнул в воду, шепнул "дура" и молча набрал "112". Уже вечером, методично надираясь, он думал, что было бы, если бы он успел. Она ведь наверняка не стала бы его слушать и прыгнула. Он сиганул бы следом, поддался, сделал вид, что это она спасла его. И она перестала бы чувствовать себя ему обязанной. Хоть от этого он смог бы освободить её. А потом нанял бы психологов, психиатров, кого там надо... А потом, когда она оклемалась бы... Или просто сейчас сбежала бы, дура, в другой город, начала бы всё с нуля. Макс говорил, у неё может не достать сил начинать опять. Он провёл рукой по волосам, отгоняя видения. На что ему было надеяться? На обычную семейную жизнь? Дурак. Сам понимал. Слишком больно было этой девушке, говорил Макс - выпускник психфака, желающий помочь другу с девушками. Вот только другу с девушками категорически не везло. Макс предпринимал все усилия, чтобы Витька забыл эту на голову больную Аню. Но друг так и остался холостяком-одиночкой. Иногда оно сильнее тебя. Иногда принц не успевает к своей принцессе, и её проклятие побеждает. Потому что принцесса слабее, чем в сказке.