Ворон

3 месяца спустя… POV Кай - Нет. -… - Я же сказал, нет! Нам не нужен новый гитарист. -… - Никто не заменит Аоя. -… - Даже временно, нам не нужны замены! И я больше ничего не хочу слышать на эту тему. Все, - бросаю трубку. Как же они меня достали со своими дурацкими предложениями: давай сделаем фотосет в память об Аое, дайте интервью журналу, выступите на концерте в его память, возьмите замену в группу. Да как они вообще могут такое предлагать? У людей что, совесть совсем закончилась? Остались только мысли как побольше заработать? Безмозглые ничтожества. Как только язык поворачивается! Говорят так, как будто Юу и правда умер. Но ничего мы подождем. Подождем, пока он проснется, и все снова будет хорошо, как раньше. Беру со столика ключи, кошелек, телефон, купленные сегодня утром газеты и еду навестить Юу. Почитаю ему новости. Я часто так делаю последнее время, просто мне кажется, что ему должно быть интересно, а если нет, то пускай проснется и попросит меня не делать этого. В больнице все как всегда. Приветливые девушки в отделе регистрации, улыбчивые санитарки и медсестры, все здороваются в легком поклоне, и я отвечаю им тем же. Вокруг столько знакомых лиц. И никто не спрашивает, куда я направляюсь, просто все уже привыкли ко мне и нашей компании. И даже чудачества, которые мы иногда выкидаем, остаются принятыми со спокойствием. Больница за последние три месяца стала практически нашим вторым домом, где мы постоянно встречаемся, чтобы обговорить какие-нибудь проблемы или поделится радостью. Мы стараемся обо всем рассказывать Юу, и не оставлять его подолгу одного, что бы он вдруг не подумал что мы о нем забыли. Да, и мы каждый день по нескольку раз напоминаем ему, что очень любим, и ждем его скорейшего возвращения. Захожу в палату, тут же наталкиваюсь на Руки сидящего на кровати Юу и исправно красящего ему ногти черным лаком. Снова. Врач уже несколько раз выговаривал нам за такое поведение и просил не делать, потому что так нельзя. Но это ведь Таканори. Разве его переубедишь. К тому же он приводил железные аргументы в свое оправдание, - Юу всегда красит ногти, - кричал он, чуть ли не на всю больницу, - и кто вы такие, чтобы запрещать ему это делать?- Небольшая истерика вокалиста в добавок, и доктор отступался. - Привет Юу, привет Таканори, - здороваюсь со всеми. - Привет Юта, - Руки поднимает на меня глаза и ласково улыбается. Он очень изменился за последнее время. Стал более тихим, любезным и тактичным. Но когда дело начинает касаться Юу, то только попробуй ему перечить, отгрызет голову, выкинет в помойное ведро и скажет, что так и было. - Что там в студии? – спрашивает меня вокалист, возвращаясь к своему делу. - Ничего нового, - отвечаю ему, и присаживаюсь на удобный кожаный диванчик черного цвета. Интересуетесь от куда в больничной палате такой предмет интерьера? Так это целая история. По прошествии двух недель как Юу обосновался в этом здании, Акира начал жаловаться, что такая расцветка помещений его бесит, и решил навести небольшой порядок. На следующий день он притянул сюда шторы и тюль черного цвета, а потом сам их развесил на окнах. Таканори с радостью кинулся ему помогать с переделкой и вносить свои дизайнерские идеи. Так от сюда было выброшено все, что никак не влияло на поддержание жизни Юу, и заменено более, на взгляд ребят, необходимыми предметами. Таким образом, у нас появилась большая двуспальная кровать, которую с боем, но разрешили, диван, кофейный столик, напольные вазы, в которых всегда стояли белые или красные розы, картины на стенах и еще куча всяких мелочей. Думаю, не стоит уточнять, что во всем преобладал черный, потому как это любимый цвет Юу. Но получилось довольно мило, так как сделано на фоне белых стен, которые Акира тоже собирался перекрасить в черный, но я не разрешил, аргументируя это тем, что Юу незачем жить в склепе. - Кстати, Акира звонил, минут пять назад, сказал что, сейчас, подъедет, - говорит Руки и начинает наклеивать разноцветные стразики на ногти гитариста. - Хорошо, - отвечаю и улыбаюсь. Вот бы Юу увидел, что эта маленькая вредина делает с ним. – Койю просил приготовить ужин, ты придешь? - Конечно, ни за что не пропущу. Совместные ужины хотя бы раз в неделю стали для нас уже традицией. Я готовлю. Кто-нибудь из парней приносит вино, и мы все вместе устраиваемся за столом из черного гладкого камня на кухне у Юу. Его квартиру, которую он отдал мне в распоряжение, мы используем только для таких вот тихих посиделок. Я не решился ее продавать или сделать с ней еще что. Как можно? Юу проснется, и ему ведь надо будет где-то жить. А где лучше всего как не у себя дома? И его банковские счета я тоже не трогал. Незачем. - Всем привет, - дверь открывается и в комнату вихрем влетает Акира, - о Ками-сама, мелкий ты, что это снова делаешь? Аой же не елка. - А я не обвешиваю его игрушками, - шипит вокалист. - Зато облепливаешь блестками, - и он падает на диван рядом со мной. - Я не облепливаю, я украшаю,- отмечает он. - О, так это кардинально меняет дело, - потешается Аки. И они продолжают свой ехидный диалог из обоюдных подколок и обзывательств, но уже без рукоприкладства как раньше. В такие моменты мне иногда кажется, что эти двое никогда не повзрослеют. Но вспомнив их залитые слезами лица и панические настрои, понимаю, что эти обзывалки являются очень хорошим способом для выплеска скопившейся энергии и переживаний. Всем нужна разрядка и они находят ее в такой способ. Перед глазами всплывает момент из недавнего прошлого, который услужливая память подсовывает мне, как всегда в такие моменты. Таканори сидит на диване в доме Акиры, Койю обнимает его за плечи. Я стою рядом с Рейтой расположившимся на полу возле огромной коробки, перевязанной красной лентой и бантом сверху. Он рассказывает нам, что Юу, привез ее поздно вечером, за день до концерта и попросил не открывать сразу. Как он долго ходил вокруг нее, пытаясь понять, что же там внутри. Но отрыть не посмел, потому что пообещал. А теперь вот решил, но почему-то боится сделать это, наедине. Подбадриваю его, как могу, и он тянет за ленту. Коробка оказывается, полностью забита игровыми дисками, и сверху на них лежит небольшая записка с неровно прописанными иероглифами: « Ты как-то сказал, что был бы практически самым счастливым человеком на земле, если бы кто-то подарил тебе большую коробку полную твоих любимых дисков с игрушками. Надеюсь коробка достаточно большая? Просто большую я бы не донес…» С глаз Акиры начинают катиться слезы, и он заливается в беззвучной истерике. Отползает к стене и прижимает к груди кусочек бумаги. Койю тоже всхлипывает и перебирается на пол к басисту. Прижимает его к себе и нежно гладит по волосам пытаясь успокоить. Пугающая картина. Ведь никто раньше не видел, как плачет Рейта. Разворачиваю однону из принесенных с собой газет, и …о, нет…снова. Снова мы на передовицах. « …Широяма Юу, ритм-гитарист группы The Gazette все еще находится в коме после произошедшего у него сердечного приступа. Участники группы и представительные лица не дают своих комментариев по этому поводу и не сообщают, кто же займет место известного гитариста. Так же от группы не поступало никаких заявлений по поводу того, когда они возобновят работу, так как на данный момент находятся в долгосрочном отпуске…» Нет, все же и моему терпению есть придел. Хотите комментариев? Будут вам комментарии! Отбрасываю газету, беру телефон. Набираю номер нашего менеджера и прошу устроить мне интервью или пресс-конференцию, без разницы, главное чтобы побольше людей смогли меня услышать. Таканори сразу понимает, в чем дело и заявляет, что пойдет со мной. Вот и отлично. Утром следующего дня мы уже сидим на съемочной площадке какого-то из телеканалов. На нас с Таканори направлено множество камер и сгорающих в нетерпении лиц, в ожидание нашего заявления. Все вокруг перешептываются, где-то слева от нас, слышу бурный разговор двух оператор, что наугад предполагают имя нового участника нашей группы. Это злит. Но не дождетесь. Объявляют начало и в воздух вздымается море рук. Выбираю одну и начинаю отвечать на вопросы. - Как вы прокомментируете состояние Широямы-сана? - Пока без изменений. - Когда вы возобновите работу группы? - Когда Юу проснется. - То есть, это значит, что вы не будете брать нового члена в группу? - Именно. - А если его состояние так и останется неизменным? - Он проснется, - срывается на крик Таканори, - он обязательно скоро проснется! Легонько поглаживаю его ногу под столом, чтобы успокоился. Все равно криками здесь не поможешь. - Мы все верим, - начинаю я объяснять, - что Юу, не оставит нас, и почувствует всю нашу любовь и любовь фанатов. И мы надеемся, что именно наши чувства и вера помогут ему найти свой путь обратно, к нам. Потому, пожалуйста, верьте вместе с нами. **** 6 месяцев спустя… POV Руки - Месяц назад был Новый год, я ждал, что ты проснешься. Одиннадцать дней назад был твой День рождения, я ждал, что ты проснешься. Сегодня мой День рождения, и я жду, что ты проснешься. Умоляю тебя Юу, просыпайся. Сколько ты будешь еще испытывать мою любовь на прочность? Если думаешь, что я отступлюсь, то глубоко ошибаешься. Я никуда не денусь и тебя не оставлю. А если надо будет, то и за тобой пойду. Ты слышишь меня? Я убью себя, если ты будешь продолжать, так валятся. Пойду и спрыгну с моста или кинусь под поезд. И тогда ты будешь жалеть, что оставил меня так надолго без должного присмотра. Ты же сам говорил, что я – истеричка, вот и увидишь, все последствия моей истерики. И к тому же, где мой подарок? - предательские слезы начинают пробиваться наружу, хотя я уже давно не плакал, целых пять дней. – Ты ведь не посмеешь все так оставить? Знаешь же, что обижусь и перестану с тобой разговаривать. Потому вставай и марш в магазин. Я хочу что-нибудь красивое. И дорогое. Хочу что-то очень большое и дорогое. И ты должен мне это купить. Ты обязан исполнять мои желания сегодня… - не могу больше кричать, слезы душат. Ложусь рядом с ним на кровать и глажу его бледное лицо. Обвожу контур губ и спускаюсь к шее. Она вся усеяна шрамами от его ногтей. Прикасаюсь к ним и будто снова возвращаюсь в тот страшный день. Мы тогда все после концерта пытались отдышаться, и прейти в себя, после такого выброса эмоций. Юу пошел курить или еще куда. Тогда было не до того чтобы уточнять. Прошло минут тридцать, а он все не возвращался, я уже было подумал, что подцепил кого-то, и начинал злится. К тому же тот поцелуй все никак не выходит из головы. И я было собрался пойти и высказать ему все что думаю, о таком поведении как в дверь постучали. Кай разрешил войти и мне вручили огромный букет алых роз. У всех остальных были такие же, только белые. Я спросил от кого и парень с доставки ответил, что это от Широямы Юу. Сердце больно сжалось. А когда прочитал вложенную карточку, то меня охватила паника. Я чувствовал что-то не хорошее. Оставив букет, я побежал его искать,… и нашел… на полу…бьющегося в агонии и разрывающего себе горло… Помню, кричал, звал на помощь, просил вызвать скорую. На крики собралась куча людей, они что-то спрашивали у меня, пытались отодвинуть от Юу. Но я не мог… не хотел выпускать из рук его тело… я держал и слышал, как замирает его сердце. Дальше были врачи, реанимация и коридор в больнице. Ожидание. Самые ужасные часы в моей жизни. А потом они сказали, что он спит, и может быть,…уже никогда не проснется. Дверь в палату открывается, и в нее тихонько проскальзывают наши друзья. Поднимаюсь и улыбаюсь им. Смешные, пришли поздравить меня прямо здесь. Хотя это хорошая идея, я хочу, чтобы Юу тоже присутствовал на моей вечеринке. - Поздравляем, Ру, - и Койю протягивает мне коробку в цветастой бумаге. - Спасибо, - обнимаю его в ответ. - С Днем рождения,- Кай вытирает с моего лица задержавшиеся слезинки, прижимает к себе, и тоже отдает свой подарок. Он такой хороший, такой добрый. Теперь я уже не удивляюсь, почему Юу рассказал, о том, что…у него такие проблемы, именно Ютаке. Лидер всегда поддержит и укутает теплом. Я был дураком раньше, теперь же понимаю, что не стоило так ревновать и устраивать дурацкие сцены. Но Кай понял меня, когда я извинился, и заключил в объятия, давая мне время выплакаться. - Поздравляю, - и Акира протягивает мне двухметрового лохматого медведя увешанного пластиковыми «драгоценными» камнями. - И что это? - Твоя копия в увеличенном масштабе, - и улыбка на все лицо. Вот же придурок. - Я тебе тоже как-нибудь подарю твою копию, - это будет что-то поинтересней медведя. - Я знал, что ты оценишь мои старания! - Да, да. Я оценил. И в скором времени ты познаешь всю силу моей благодарности. Отбираю медведя, усаживаю его на полу у окна и… - Кай? А что это у тебя такое? – указываю на темный конверт в его руках. - Это тебе, - и он протягивает его мне, как-то смущенно, что ли. - Мне? - Да. Это… подарок, - и он заканчивает фразу уж очень горько. - Но ты ведь уже подарил…,- я не тороплюсь забрать конверт. - Это не от меня. Это от Юу. - Что? - Он просил отдать… подарить, в твой День рождения. - Когда? - Когда мы последний раз ездили отдыхать… Уже тогда? Он знал уже тогда… И приготовил мне подарок… Как же… На глаза снова наворачиваются слезы, сердце щемит, так больно. Кай снова обнимает меня и ждет, пока меня отпустит. Это уже привычка, рефлекс, выработанный у нас обоих за столь длительный период. - Почему ты не сказал? - Юу просил. Это ведь должен был быть сюрприз. - Вот так Широяма, обо всем подумал, - Рейта тяжело опускается на диван и закрывает глаза. - А что внутри? – заглядываю Юте в глаза. - Не знаю. Он не говорил. Дрожащими руками распечатываю конверт и достаю от туда кучку бумаг. Ничего не понимаю. Иероглифы расплываются перед глазами. Отдаю все содержимое Ютаке. Он пристально вчитывается, улыбается и гладит пальцами висящий на шее кулон. Он всегда прикасается к крылышкам ангела, когда вспоминает что-то очень хорошее связанное с Юу. - Это дом, - говорит он спустя несколько минут. - Какой дом? - Тот, красивый, на берегу океана. Он подарил его тебе. - Зачем? - Наверное, что бы ты продолжал создавать там хорошие воспоминания. Нам ведь было весело тогда? Закрываю глаза. Вспоминаю. Да. Было весело. Подтверждаю его слова кивком головы. Он мне улыбается. Я все больше и больше поражаюсь, какой на самом деле многогранный, необыкновенный и любящий человек, Широяма Юу. Устраиваем пирушку прямо в палате. И плевать на медперсонал, что все время бегает к нам и говорит, что так делать запрещено. У нас здесь торт, испеченный Ютакой и термос полный ароматного кофе. Какие-то фрукты и пироженки, но главное что большего и не нужно. Это вообще было бы самое лучший праздник в жизни, если бы Юу… наконец проснулся. Включаем радио, что бы играла музыка. Какая же вечеринка без музыки? Там начинается какая-то передача, прислушиваемся: - Добрый вечер всем кто сегодня с нами, - говорит бодреньким голосом ведущий, – сегодня мы поговорим с вами о самой популярной группе в нашей стране. Я думаю, вы уже догадались о ком пойдет речь? Да! Конечно же о The Gazette! Это группа-парадокс. Последние пол года существование которой окутывают странные таинственные силы… - О, выключи это, - прошу Рейту. - Давай послушаем. - Накой тебе эта фигня? Он ничего нового не скажет, только наплетет очередной ерунды. - Ну, Руки, давай послушаем. Это же интересно и «странные таинственные силы», - он пытается скопировать голос ведущего. Получается ужасно, но смешно. - Ладно, сдаюсь, - и он делает звук погромче. -… и что бы вы могли подумать, даже после полугодичного перерыва и приостановки любой деятельности по продвижению своего последнего альбома, песни The Gazette все еще занимают высшие строчки во всех музыкальных чартах и хит-парадах. А их последний сингл «Ворон», что даже не вошел в альбом и не был записан как студийник, со дня своего появления и по сегодня остается лидером чарта Oricon. Вы только представьте себе, двадцать семь недель в качестве лидера! А просмотры на YouTube, переваливают далеко за пять миллионов. Такие результаты ошеломляют. Не знаю, сможет ли хоть кто-нибудь догнать эту группу. Но что говорить. Давайте прямо сейчас послушаем, последнее творение этой мега успешной группы – «Ворон», на волнах нашего радио. И окунитесь в атмосферу таинственности. - Кажется, я наконец-то понял,- говорит наш лидер, когда по комнате начинают разноситься первые аккорды песни, - что хотел сказать Юу, когда говорил, что нам придется сыграть эту песню всего один раз. И не успеваю я толком подумать о том, что Ютака прав, а Юу, умел, наверное, предвидеть будущее как приборчики, к которым он подключен, начинают бешено моргать и сигналить настырным попискиванием. Койю бросается за врачом, а я подбегаю к Юу. Секунду стою в полном ступоре и пялюсь как дурак на его открытые глаза. **** Сквозь пелену тягучего сумрака и непроглядного тумана, все время слышу отголоски прошлого. Тихие нашептывания знакомых голосов не дают покоя. Они каждый раз повторяют мое имя и просят вернуться назад. Но куда назад? Мое место теперь тут. И никуда идти не хочется. Здесь темно и спокойно, никаких волнений или переживаний. Ничего такого, что могло бы меня тревожить. Вот только настырный шепот, что лезет из всех щелей, мешает, наконец, забыться. Ворон снова смеется. Но сегодня его смех звучит как-то иначе. В нем что-то поменялось. Странно. Очень странно. Такая перемена заставляет задуматься. Хотя, что мне до его смеха. Я хочу отдохнуть. А мне все время мешают. Я что даже после смерти не заслужил покоя? За что такое наказание? И эта чертова птица опять потешается надо мной. Начинаю злиться. От бывшего спокойствия не остается и следа, а голоса становятся громче. Закрываю уши руками, но да как же, поможет…жди. И туман понемногу рассеивается. Да что происходит? Такие перемены выводят из себя. Голоса зовут. Свет режет глаза. И даже ворон выпроваживает меня вон. Не хочу никуда. Оставьте меня в покое. Верните тучи. Слишком ярко. - Иди уже. Он ведь ждет. - Но я хочу остаться здесь. - А Таканори? - Какой еще Таканори, не знаю таких…и, - жаркий поцелуй, податливые губы, строенное тело и несдержанный стон,- …Така. - Все еще хочешь остаться? - А как же… - Иди, наша игра закончена. - Я не понимаю. - Мальчишка. Я забрал у тебя ровно столько сколько и дал. То есть я отобрал все. А теперь проваливай. - Разве я могу вернуться? - Ты ведь не хочешь, чтобы и твой ненаглядный оказался здесь? - Конечно, нет. - Тогда иди к нему, а иначе он придет к тебе. Все окутывает светом, я подаюсь в перед, иду на голос. Така… он поет…поет о моей жизни. Эта песня…он похоронил меня ею, а теперь возрождает обратно. Как же громко. Боль возвращается. Я помню свои последние минуты и окровавленные руки… какой кошмар, не хочу больше терпеть подобного. Только не это. Но прислушиваюсь к ощущениям – боль не такая как раньше. Просто слишком громкие звуки и жутко яркий свет. Но это терпимо. Наконец открываю глаза и вижу много белых и черных пятен. В уши врезается какой-то гадкий писк. Где-то рядом со мной начинается беготня. Кто-то снова говорит. Но не могу толком разобрать слов, этот писк не дает сконцентрироваться. О, да прекратите эту пытку. Пытаюсь сфокусировать зрение на пищащем предмете и понять что это за дрянь такая, только в поле зрения попадает чья-то фигура. Тяжело разобрать кто это. Вижу только контур и тени. Но… - Юу, - и столько эмоций в этом одном слове. Пытаюсь ответить. Правда получается плохо. Из горла вырываются только слабые звуки, что сложить хотя бы в отдаленное подобие слов, очень сложно. - Юу, - и на щеках ощущаю приятную нежность, - я знал, знал, - такой родной шепот. - Така, - вроде получилось. Я ведь сказал это в голос? - Да любимый, да, - шепчет он у самого уха, обжигая своим горячим дыханием. Как же приятно. Как же хорошо. Что за сладкие чувства. Проклятье и блаженство в одном флаконе. Но тепло ищезает. В комнату набивается еще народу. Все в болезненно-белом. Это зрелище не для моих глаз. Все еще слишком ярко. Потушите кто-нибудь этот проклятый свет. - Свет, - выдавливаю из себя еще одно слов. И, о чуду, они внимают моим молитвам. Боги сегодня явно на моей стороне, вот только бы еще этот писк заглушили и вернули в постель Таканори, было бы совсем замечательно. - Широяма-сан, вы меня слышите? Широяма-сан? Да слышу я, слышу. Не глухой ведь. Но общаться мне с вами сейчас совершенно не хочется, кем бы вы, ни были. - Пустите меня к нему, - это уже кричит Руки. Только, пожалуйста, не так громко. - Отпустите же, я хочу к Юу. Мой маленький и я хочу к тебе. - Подожди Така, успокойся,- а это уже лидер-сан. Как же приятно его слышать. Видимо я улыбаюсь не только у себя в мыслях, но и наяву, так как слышу сразу ответную реакцию на свое действие. В комнате все начинают переговариваться, и у меня складывается такое впечатление, что я нахожусь в середине улика, а вокруг меня мечутся и гудят работящие пчелы. Снова открываю глаза, на этот раз вижу больше. Свет приглушен до минимума, и я могу осмотреться. Здесь вроде человек десять, пятеро в белых халатах, значит врачи. Один высокий с длинными волосами держит другого пониже, значит, теперь Юта удерживает Таканори. Еще две фигуры обнаруживаются сидящими на диване, толком лиц не разобрать, но по общим параметрам можно предположить, что это Койю и Аки. Обвожу странное помещение взглядом. Черные шторы, дизайнерские вазы, картины и сам я лежу не на больничной койке, а на большой кровати. Ничего не понимаю. Но в данный момент меня заботит больше, то, как бы снова ощутить в своих руках любимого человечка. - Така, - снова зову мое желанное совершенство. - Юу, - он вырывается, или это быстрее Кай его отпускает, и запрыгивает ко мне на кровать. Берет мою руку в свои ладошки и говорит, что никогда больше не отпустит. Надеюсь так оно и будет. Ведь и я больше никуда не собираюсь уходить. **** Лучи солнца заливают светлую комнату и нагло развалившееся на мне спящее тельце вокалиста. Огромная кровать пустует, а я как всегда придавлен этой маленькой врединой. Но настолько горячо любимой, и обожаемой, что освобождаться нет, ни малейшего желания. Наоборот, обвиваю его руками и крепко удерживаю на своей груди. Зарываюсь носом в темные пряди волос и вдыхаю полюбившийся запах травяного шампуня. Касаюсь пальцами шелковистой кожи и слышу тихое хихиканье в ответ. Что может быть лучше? Что может быть прекрасней и эмоциональней чем сама любовь? Что может сравниться с самым безумным и неистовым чувством на свете? Что может быть более приятным, чем ощущение звука рвано бьющегося сердца любимого человека, что просто до нельзя, похоже, стучит с твоим собственным? Мне, так кажется, что ничего. Ничего не может сравниться с этими ощущениями. И ничего другого мне больше не нужно. Только, пожалуй, еще компания трех, напившихся и валяющихся по соседним комнатам, одногруппников, которых я тоже люблю, до неприличия сильно. А все остальное… это уже просто, все остальное. Печальная жизнь уходит прочь, Придешь, мой любимый, за мной в эту ночь. Холодной рукой, коснувшись лица, Поманишь с собой в долгий путь ты меня. Тот сон безмятежный, что придет, Спасет нас теперь от печали, невзгод, И слезы мои растают во мгле, Придав одиночество черной земле.* * KALAFINA – GLORIA. ** Конец. **