Джокер

Дождавшись автобуса под нужным номером, Тэмин облегченно вздохнул. Он ведь на самом деле думал, что просто был обманут некими амбалами-незнакомцами, и транспорта под таким номером вообще не существует, что вполне возможно. Сеул - город большой, и Тэ, как человеку, который чаще засиживался в своем поместье, нереально было запомнить все номера автобусов, да и сам город тоже представлялся больше страшным лабиринтом. Парень едва отыскал в карманах грязной куртки мелочь, остальное же, к его огромному сожалению, видимо, вывалилось из-за большой встряски прошлой ночью. Сумка так же оказалась порванной снизу. Смирившись с тем, что сейчас юноша больше напоминал человека без определенного места жительства, он забежал в автобус и принялся рыскать глазами в поисках свободного места. Их оказалось на удивление много для самого разгара зимнего дня, хотя для Тэмина это было лишь на руку. Плюхнувшись на сидение у окна, блондин зарылся носом в порванный воротник куртки, и даже тот, при всем своем греющем тепле, не оказался спасением продрогшему Тэмину. Зато неглубокие карманы, напичканные разными ненужными бумажками и чеками, хорошенько согревали замерзшие пальцы. Но главная проблема, никак не связанная с физическим состоянием парня, оставалась нерешенной - на какой остановке выходить Ли? - Господи, я не удивлюсь, если сейчас из сумки кондуктора вылетит еще одна подсказка, - с сарказмом просипел парень. Слегка приподнявшись, он подозвал рукой незнакомую женщину, которая уже как несколько минут с интересом осматривала его. - Извините, вы не знаете, проезжает ли этот автобус рядом с какой-нибудь... Школой? - приподняв одну бровь, Тэмин облизнул потрескавшиеся губы. Собственно, юноша только сейчас заметил, увидев свое усталое отражение в окне, как сильно они побледнели и приобрели неестественный фиолетовый оттенок. Юноша не готов был верить в то, что он на самом деле выглядит так: затасканные лохмотья одежды, изрезанные руки и шея, грязные волосы, бледное лицо... Он ведь еще вчера был "парнем с обложки", сыном богатенького родителя. Почему все так быстро изменилось и как на это реагировать - Тэмин не знал. - Школа? - после долгих раздумий произнесла незнакомка и поправила сумку, вальяжно висящую на тонком запястье. - По-моему, единственная школа, которую проезжает автобус, находится почти не окраине города... - А остановка? Как называется? - Честно? Не совсем помню, но точно могу сказать, что она была предпоследней перед конечной. - Спасибо, - Тэмин благодарно кивнул, на что женщина лишь умилительно улыбнулась и подошла к вскоре открывшимся дверям транспорта. Юноша же сходил к кондуктору, попросив ее сообщить, когда будет предпоследняя остановка. И, с чувством выполненного долга, парень вновь погрузился в размышления, уже с ногами забравшись на кресло. Спать хотелось неимоверно, поэтому глаза сами сонно слипались, заставляя амебу-Тэмина ежесекундно зевать и старательно их разлеплять. Прошлые события хорошенько подкосили уверенность блондина, хотя он и старался об этом не думать, воспринимая все как есть. Однако даже самовнушение позитива не помогало Ли забыть жгучие синяки и кровавые раны, которые он получил впервые за свою семнадцатилетнюю жизнь. Слезы, прорезавшие вчера его красные щеки, все еще неимоверно жгли кожу и стягивали будто цепями. Тэмину было совсем трудно держать все в себе благодаря воспитанию, когда учил его верный дворецкий быть честным хотя бы с ним, излагать свои мысли, чтобы было не так трудно. Юноше нужно было поговорить с кем бы то ни было, услышать заботливые слова и почувствовать покой. Но сейчас, довольствуясь лишь приятным шуршанием колес автобуса, парень погружался в беспокойный сон. За окном быстро сменялась природа, деревья, дома: все живое постепенно уходило вдаль, на задний план. Однако Тэ и не замечал, как транспорт поворачивает в сторону темных гор, и белесые облака приобретают неприятно-синий оттенок, сгущаясь с друг другом. *** 11:43. Ресторан "Кендо". Токио. По ресторану кружились несколько официанток, сравнимые с бабочками, перелетающими от цветка к цветку. И хотя атмосфера стояла весьма доброжелательная, один из столиков находился будто в барьере нервной ауры, находясь почти в эпицентре событий. Мужчина среднего возраста, неприятно ухмыляясь, в который раз предлагал второму некоторую сумму денег. Последний же, умело убегая от настоятельных просьб, так же хитро увиливал от тем личного характера, постоянно щурясь и колко хмыкая на разного рода слова. - Ну что же ты, Джан, неужели твой сын так дорог тебе? - спрашивал "покупатель", заинтересованно водя пальцем по поверхности стола. Элегантно улыбался, будто таким образом ждал положительной реакции от старшего. - Странно было бы продать тебе, едва знакомому мне извращенцу, свое дитя. - Пф, так что же ты тогда так легко бросил его, - улыбка сменялась на коварную усмешку, и свет в зале, казалось, приглушался под напором тихой неприязни двух мужчин, голоса людей затихали. - Причина, собственно, не для твоих больших ушей, - отвечал "продавец" и победно приглаживал и без того зализанные пряди. Ему хотелось как можно скорее закончить этот бессмысленный разговор и вернуться к более важным вещам. Однако, кажется, мужчина, чуть младше его самого, не собирался его отпускать. И переговоры неохотно продолжались уже более получаса. *** Около двух часов парень пытался привыкнуть к ежесекундному дребезжанию колес автобуса, и если вначале это успокаивало, то, как только транспорт выехал на неровную дорогу, покрытую мелкими кочками, Тэмин едва ли держался за подлокотники, чтобы не упасть на пол. Этого еще ему не хватало. Он и так, к слову, выглядел не особенно соответствуя своему прошлому статусу: мешковатая куртка, длинные бронзовые волосы, в которых запутаны несколько небольших камешков, худощавое тело и ноги, едва ли державшие его. Сейчас, наверное, если бы знакомые из прошлой школы увидели его - юноша бы свалился в обморок от стыда и собственного жалкого вида. Нет, он не стремился быть идеальным и божественно прекрасным, отнюдь. Но опускаться до подобного нынешнего уровня Тэмин так же не желал. Ко всему прочему блондину было до ужаса страшно, и непонятное волнение томилось в исцарапанной груди. Хуже всего было то, что Ли чувствовал себя пустым местом, словно его еще вчера грубо растоптали грязным ботинком. Парень просто плыл по течению обстоятельств, как не делал еще никогда. Он так устал, невероятно сложно оказалось пережить разбитую собственную гордость. Хотелось взвыть диким волком, ко, ко всему прочему, Тэмин прекрасно понимал, что, если начнет жаловаться на жизнь, выставит себя хлипкой бездарностью, сломанной куклой. А с его бушующими гормонами и рвению к независимости, блондин чувствовал бы себя как минимум униженным. Он никогда, черт побери, никогда не пойдет на поводу у собственной жизни и будет бороться за свою свободу! Горькую и одинокую. Свободу. Отрыв в помятом рюкзаке несколько горьких шоколадок, которые когда-то мило вручили ему несколько одноклассниц, Ли решил попробовать насладиться хотя бы этим. И плевать, что сладкое он не любил настолько, что хотелось рвать свое горло от неприятного вкуса кофе и карамели во рту. Плевать... Потому что больше всего сейчас хотелось есть. Живот каждые несколько секунд жалобно урчал; желудок сводило, будто пружина. Казалось, парень готов закусить обивкой сидений, лишь бы унять разбушевавшийся аппетит. Однако вскоре парню предстояло самое страшное - кондукторша позвала его, указав на открывшиеся двери. И это могло означать лишь одно - нужная остановка, школа, ужас... Тэмин не представлял, что будет так бояться. Только завидев в едва запотевшем окне большое, буквально громадное черное здание, он желал лишь остаться в автобусе навсегда и никогда, никогда не выходить из него. Будто, только шагни за дверь, и мир рухнет, развалиться, вся грязь обрушится на блондина. Почему школа выглядела настолько пугающе и неприятно, парень совсем не понимал. Сколько бы плохого он себе не представлял - такого Тэмин не ждал. Ступив на потускневший асфальт, парень огляделся вокруг. Пейзаж перед ним открылся страшный, но очень величественный: серовато-бежевая дорога вела к небольшим деревянным дверям; маленький вьюнок пробирался по стенам, как будто освещая здание; огромные окна блестели под редкими лучами, пробирающимися через тучи; чуть поодаль стояла маленькая беседка. Все было не так плохо, как казалось, и на первый взгляд можно даже принять эту школу за аристократический университет - настолько виделась она богато оформленной. Тэмин, при всем своем немалом опыте в разглядывании богатых архитектурных построек, не видел ничего подобного этому зданию. Немного грустно улыбнувшись, Ли двинулся в сторону входа, почти волоча за собой несчастную сумку. Он абсолютно не знал, что ему говорить работникам школы, не представлял, как примут его ученики... Было страшно. До дрожи в коленях и кульбитах сердца. Безусловно, Тэмин оставался уверенными в своем природном обаянии, однако он ведь совершено не догадывался о том, что таится за стенами сие школы, и какие дети там обучаются. Все происходящее казалось страшным сном. Рядом вдруг пронеслись несколько учеников, растолкав Тэмина плечами, они забежали в неприметную беседку. Парень удивленно оглянулся на них, будто показывая всем своим грозным видом извиниться за такую их невнимательность к его скромной персоне. И, пока блондин приходил в себя, во двор школы вышли еще несколько учеников. Правда они уже обходили юноши и шарахались, словно от чумы. Скорее всего, пугающе-бедный вид Тэмина заставлял подростков проходить мимо него на расстоянии метра, не менее. Парень попытался скрыть порванную рубашку мешковатыми краями куртки. Шел он мелко, но быстро, семеня по длинным коридором и прикрывая изнеможденное лицо руками. Было бы глупо надеяться, что, увидев его в таком ужасном виде, ученики доброжелательно примут Тэмина позже. В конце концов, первое впечатление важнее всего. А Ли очень надеялся завести хорошее отношения с будущими одноклассниками, каким бы неожиданным не был перевод в новую школу. Потеряв кого-то или что-то важное, Тэ не собирался сдаваться и вот так гробить свою жизнь тем же алкоголизмом, самоубийством. Нет. Он будет идти дальше, какие бы штыки не вставляли в его хрупкие ноги, сколько бы раз он не падал. Завидев незнакомого взрослого мужчину, Тэмин решил попытать удачу, спросив, что же делать ему дальше и куда идти. Ведь, возможно, тот окажется одним из преподавателей или дежурных. Незнакомец ответил не сразу, скептично осмотрев блондина, будто пытаясь раздавить своим тяжелым взглядом испуганного юношу. - Ты только перевелся? - мужчина в синей, облегающей его отнюдь не стройную форму, нахмурил брови. В его словах не было и толики того интереса, с каким Тэмин спрашивал его о своем дальнейшем проживании. И блондина это, мягко говоря, задевало. - Да, - неуверенный кивок, и юноша отводил взгляд карих глаз в сторону. Он ощущал себя первоклассницей перед первым сентября. Да еще и измятый вид одежды совершенно не придавал сейчас Тэ уверенности, заставляя лишь царапать пальчиками ремень сумки. - Если не ошибаюсь, Ли Тэмин? - Да... - Мне очень жаль, - в голосе мужчины никакого сочувствия. Лишь тонкие нотки неприятной хрипотцы и странной похоти. - Что?.. - Тэмин немало удивлен таким вот "приемом" и после этого слегка отшатнулся в сторону, будто от удара. Он шагнул назад, прогибаясь в спине, когда незнакомый мужчина подходил к нему все ближе и наклонился ровно настолько, чтобы их лбы соприкасались. - Я хочу сказать, что тебе в 308 комнату. Она на четвертом этаже, третья слева. Лестница вон там. И да, - затих, неприятно скалясь, - Удачи. Ли не понял столь тонко продуманной фразы и лишь поклонился в знак благодарности, направляясь к раннее указанной лестнице. И хотя в словах мужчины чувствовался непонятный сарказм, Тэ либо не придал этому значения, либо просто побоялся выяснять. Не хватало ему еще и забивать голову чужими голосовыми проблемами. Что-что, а это должно было волновать его сейчас меньше всего. Ведь впереди предстояло узнать, что из себя представляет эта школа, какие ученики обучаются, и почему отец так поступил с Тэмином? Почему сбежал? Ради чего? Женщины? Денег? Репутации? Бред... Каким бы человеком старший Ли не был, блондин верил, что на такой эгоизм он не способен. Поднимаясь по лестнице, парень заметил как пустеют уже коридоры школы, и ученики разбредаются по классам. Юноша закинул сумку на плечо поудобнее и с сожалением заметил, что ремни на ней уже едва держались и грозили отпасть. Грустно было видеть, как ломается хорошая вещь, с которой Тэ провел больше года. Уделив все внимание своей несчастной сумке, Тэмин даже не заметил, как остановился и принялся разглядывать ее. А между тем по длинной лестнице спускалась группа парней. - Эй, ты, чего встал? - юноша вздрогнул от подросткового голоса над собой и поднял голову. Перед ним стояли три ученика школы, в специальной форме, все они засунули руки в карманы, будто пытаясь придать своей позе еще больше пафоса. Тэмин чисто интуитивно решил с ними не связываться, тем более с тем, кто стоял посередине: высокий брюнет смотрел на него с чистым презрением в глазах, непонятно чем выраженным (в конце концов, они в первый раз видятся), усмешкой на губах. Он не внушал страха, однако отталкивал всей своей холодностью от себя. Тэ попытался пройти мимо, но его остановила сильная рука, схватившая за запястье. Какой-то невысокий блондин перекрывал все шансы на побег, сильно сжав на хрупкой руке пальцы. - Отпустите, - прошипел юноша, совсем не понимая, чем выражено такое недружелюбное поведение. - У нас нет никакого желания тебя держать, от тебя несет, как от собаки, - грубые слова брюнета ударили прямо в душу, и Тэмин расстроенно поджал губы. И хотя незнакомец сказал, что ему совсем не приятно находиться рядом с Ли, тот никак его не отпускал. Тэ даже показалось на несколько секунд, что ученик разглядывал его, точно оценивая, наклонял голову и прищуривал глаза. - Ну так отпустите! - вскричал Мин. - Какой же ты скучный, - разжав пальцы, блондин дал Ли отойти от него на несколько шагов и еще быстрее взбежать вверх по лестнице. И продолжил, когда юноша уже скрылся за поворотом. - Но он довольно-таки ничего, верно, Кай? Как думаешь, Дьяволу понравится? - Если не понравится ему, нам предоставится шанс самим с ним развлечься, не так ли? - трое парней неприятно засмеялись, так, что по холлу разнеслись чистые нотки грубых голосов.