Акт 3. Опасная прогулка Димы и Риты по больнице.
"- Я говорил тебе, что ты на голову больная? - Говорил... - Почему ты не приняла это к сведению? - Подумала, что ты комплимент мне сделал."
Экзамены, сессия, сдача зачетов и прочие хлопоты в школе оставили меня без компании Димы и Риты. Я был спокоен за них, потому что мой последний визит в больницу кое-как помирил их, они даже разговаривали друг с другом нормально, правда, продолжалось это недолго. Блондинке стало скучно, она начала корчить рожицы Диме, и тот ударил ее по голове. Я оставил их наедине всего на неделю, надеюсь, что они не разнесли палату номер семнадцать, не переломали друг другу кости, ну или кому-нибудь еще. - Максим, - меня окликнула одноклассница, пышногрудая блондинка с потрясающей фигурой, по которой сохла половина нашей школы, - Ты же ходишь к Диме? - Ну да, - я почесал за затылком, делая вид, мол, из-за экзаменов совсем позабыл о своем лучшем друге, хотел даже всплакнуть, но это лишнее. Делал я всё это не просто так. Димону давно нравилась Маришка, а Маришка часто уделяла ему внимание, вот я и решил, что им лишние встречи не помешают. Было бы здорово, если Маришка нагрянула бы к Диме и подняла бы ему настроение своим присутствием. Но прямо сказать ей об этом я не мог, поэтому строил из себя растяпу, который забыл про лучшего друга. - Мне поручили отнести ему задания на каникулы, - просто сказала она, показывая папку с заданиями, - Но, смотрю, ты совсем растяпа, поэтому отнесу сама. Получилось! Я ликовал в душе, а перед ней стоял и чуть ли не краснел. Мой план сработал, и, надеюсь, Димон отдаст мне приставку за такой прекрасный подарок. Мы договорились встретиться на остановке. Я был в предвкушении сегодняшнего визита в больницу, наконец-то мне удастся провести время с теми, кто в последние дни занимает всю мою жизнь, мои мысли и раздумья. Не могу думать ни о чем, кроме Димона и Риты. Димона, потому что ему влетит, когда он вернется в школу, затем влетит от отца за то, что его сынок завалил экзамены, а Рита... Блондинка просто интересовала меня свой харизмой, было в ней что-то, чего не было даже у красавицы Маришки. Сегодня город пах сыростью и тоской, снег еще лежал в некоторых местах, докуда не доходили солнечные лучи, но это был уже не тот снег, белый и хрустящий. Он напоминал мне грязную кашицу, которую мы мешали с Димоном, когда были совсем маленькими и играли в песочнице. Да, у нас даже была одна лопатка на двоих, вот только я не мог вспомнить третьего человечка, который вечно играл с нами. Я посмотрел на часы и вздохнул, понимая, что Маришка опоздает. Я не стал ее бранить, она же девушка, девушкам свойственно опаздывать. Макияж, прическа, - Маришка без этого не могла выйти на улицу, даже чтобы просто выбросить мусор. Да она никогда и не выбрасывает мусор, за нее это делает прислуга, живущая в ее доме. Королевской особе полагаются королевские почести... - Как там Дима поживает? - я уступил ей место в автобусе, она присела и начала смотреться в зеркало. Я пожал плечами. - Неделю уже его не навещал, но когда был в последний раз у него, Димон пребывал в отвратительном настроении, в основном это из-за... - и тут я запнулся, не зная, рассказывать ли Маришке о шестнадцатилетней блондинке - жительнице "проклятой младшеклассниками" больницы, которая донимает Диму каждый день. Еще пять остановок. Мы уже проехали торговые центры, жилые и промышленные районы, впереди трасса, а дальше дачи и частные дома богатых отпрысков богатых пап и мам. Да, у меня фобия на богатых детей, наверное, потому что мое детство прошло не так удачно, как у них. Маришка раскрыла рот, увидев серые, невзрачные стены районной больницы. Кое-где даже осыпалась краска и отлетали панели, больница будто разваливалась по частям, но я уже перестал обращать на это внимание. Она долго рассматривала внешний вид больницы. - Не зря малыши называют это место проклятым, - поежилась она, обнимая себя за плечи и шагая следом за мной. У регистрационной я останавливаюсь, чтобы узнать, не на процедурах ли мой "лучший и единственный" друг, который без меня просто жить не может (мы эту шутку придумали с Ритой, она сказала, что если наплести эту ерунду медсестрам, они будут пускать в палату при любых обстоятельствах. И я этим пользовался). В этот раз за столом сидит молоденькая девушка года на три-четыре старше меня, ее лицо покрыто веснушками, а в глаза лезет длинная рыжая челка. Она что-то записывает в той же тетрадке, в которой постоянно делает заметки зрелая женщина в очках, и провожает нас с Маришкой на третий этаж в палату номер тринадцать. Маришка морщится и кривится от вида стен и потолков в коридорах, на нее посыпалась известка с потолка, она чуть не упала в обморок. - Только не надолго, - мягким тоном говорит нам медсестра и спускается вниз. Я слышу, как отдалятюся ее шаги, а когда они и вовсе стихают стучусь в дверь, но мне никто не отвечает. Странно. Я медленно поворачиваю ручку и вхожу в палату. Никого, совершенно пусто. Но медсестра не сказала ни о каких процедурах, а Дима просто так разгуливать по больнице не может, как... Я опустился на пуфик, стоящий рядом с дверью тринадцатой палаты и схватился за голову. Маришка наклонилась и спросила: "Что случилась, Макс?". Показав ей большой палец, я принялся думать, куда его могла увезти Рита, да и как вообще она смогла его стащить с постели, ведь Дима не такой уж и худой и костлявый, чтобы его вот так смогла поднять шестнадцатилетняя девчушка. Маришка села рядом, ожидая моего ответа. Она не понимала, почему мы не заходим в палату, почему Димы нет в его постели, да ей и не понять было, она здесь не была ни разу, ни разу не навещала Диму, ни разу не встречалась с Ритой. - Подожди здесь, - быстро бросаю в Маришку свою куртку и несусь в сторону лестницы на четвертый этаж. Как-то я слышал, что там лечат совсем малышей и есть игровая комната, которая совсем не охраняется врачами в определенные часы. Да и пандус на этой лестнице есть, а значит, она легко могла его втащить на четвертый этаж в инвалидной коляске. Крики раздавались как раз из игровой и принадлежали они Диме. Дверь из игровой резко отворилась, оттуда вылетели развеселая Рита, гнавшая инвалидную коляску с Димой в неизвестном направлении. В глазах Димы читалось: "Убей меня друг, или ее убей". Я помчался за ними, понимая, что несутся они как раз в сторону лестницы. На такой скорости блондинка вряд ли остановит коляску. Она начала тормозить в пятидесяти метрах от лестницы, понимая, что не рассчитала скорость, но в ее глазах не читались ни страх, ни ужас. Она просто старалась затормозить, с ее лица не сходила улыбка. Что-что, а настроение ей испортить ничего не могло, как бы не старался человек. Я потянул ее ремень на рубашке, останавливая тем самым и ее и коляску. Дима тяжело дышал, пытаясь отойти от шока, который только что испытал. Я пытался выровнять дыхание и не отпускать Риту. А она веселилась, как ни в чем не бывало. Я спустил коляску на третий этаж, привез Диму в палату, переложил его на кровать. Маришка принесла ему чудесную новость в виде домашнего задания, отчего настроение рыжеволосого и вовсе упало. Лишь вид Маришки не давал ему совсем пасть духом. Я сидел рядом на кровати Димы спиной к дверям и чувствовал пристальный взгляд блондинки, она буквально съедала меня, а в мыслях наверняка уже раздирала меня на миллион кусочков. Таковой была Рита, такой был ее характер и ее сущность. Не знал, что после недели знакомства, я смогу так хорошо узнать человека, но блондинка была слишком простодушна, в ее глазах читалась правда, читалась ее душа. Я обернулся, чтобы посмотреть на нее, но она уже была занята другим. Она стояла, закрыв глаза и прислушиваясь к шёпоту больницы, правда, его не было слышно в таком гуле, но она прислушивалась. То улыбалась, то грустила, как будто попадала в иной мир и переживала совсем другие моменты в то время, как мы сидели в палате и весело обсуждали переломы Димы. - Ну что же, - я встал с кровати, улыбаясь своим друзьям, - Оставлю вас ненадолго. Я вышел в коридор и закрыл дверь, чтобы нас не видели парочка воркующих голубей. У них сейчас начнется настоящий разговор, они наедине о многом могут разговаривать часами, ни разу не повторяя тему разговора. Рита посмотрела на меня огромными карими глазами, не понимая, почему я оставил своих одноклассников одних. - Ну, как тут поживали без меня? - улыбнулся я, теребя ее волосы. Она была ниже меня, намного, едва доставала макушкой до плеч. Я не играл в ее игры, не понимал смысла, вот только она втягивала меня в свою непонятную игру с голосами, с непонятными мирами и "зависаниями". Ее как будто разрывало между двумя мирами, а она не знала, куда ей деться. - Он говорил мне, что я на голову больная, - улыбалась она, смотря в пол и рассказывая мне о том, как они с Димой жили неделю без моих посещений, - а я кивала, подтверждая его слова. Мне нравится говорить с ней. С настоящей Ритой, которая так редко появляется и так недолго бывает здесь. Как будто блондинка специально прячет себя, чтобы ее никто не нашел, никто не поломал и не испортил. И я в некоторой степени понимал ее, может, не совсем, но что-то точно понимал. Она рассказывала, и я слышал серьезность в ее голосе, а еще ей было приятно разговаривать со мной, мы болтали около часа, она рассказывала, что хотела развеселить Диму, ведь без меня он совсем заскучал, даже не обращал внимание на выходки Риты. Этому я удивился. Маришка вышла из палаты, прощаясь с Димой, Дима выкатил следом за ней в инвалидной коляске. Она попрощалась со мной и ушла, даже не подождав меня. Ну и ладно. Я посмотрел на Диму, он долго смотрел вслед Маришке, даже когда она спустилась на первый этаж, он продолжал смотреть в сторону лестницы. А потом, будто очнулся, посмотрел на меня, затем на блондинку. - Больная, совсем крыша поехала? - ухмыльнулся он. Она пожала плечами. - Спасибо, что не убила, я бы тебя с того света достал. - Не достал бы, - она показала ему язык, - Силенок бы не хватило найти меня. - Ах ты мелкая... Она засмеялась, убегая и прячась в своей палате. Дима рассказал мне об опасных играх, которые придумывала блондинка каждый день, чтобы поднять ему настроение. Но оно становилось все хуже, особенно тогда, когда она пихнула его под горячий душ, и врачам пришлось снова накладывать гипс. - Я еще раз убедился, что она чокнутая, - вздохнул Дима. Я кивнул. Чокнутая и, как будто не живущая в этом мире. - Слушай! - в голову Димы пришла какая-то идея, он огляделся, чтобы его никто не подслушал, и приблизился ко мне почти вплотную, - пора узнать, какие тайны хранит эта ненормальная.