Маньяк

Пролетавший мимо небольшого дома в самом конце живописной улочки скворец спланировал на одну из нижних веток раскидистого дерева, растущего на заднем дворе, а потом шустро забрался в круглое отверстие прикрепленного к стволу скворечника, но надолго там не задержался. Почти сразу из домика послышался истошный писк, и претендующая на жилплощадь птица с криком выскочила из скворечника, не досчитавшись при этом нескольких перьев в хвосте. Следом за ней высунулась самая обычная серая крыса и, выплюнув изо рта длинное перо, погрозила кулаком неудавшемуся захватчику. - Только сунься еще тварь! Пидорас пернатый! Как курицу ощипаю! - воинственно изрек грызун, но, оглядевшись по сторонам и заметив черноволосого мужчину, быстро успокоился. - Эй, хомо эректус, у нас есть нормальная колбаса без жира, фрукты и семечки? Дети проснулись и хотят есть. - Так я вам только вчера вечером корм в скворечник засыпал, - отозвался Круспе, нисколько не обидевшись на "хомо эректус". - А что ты хочешь? - на усатой мордочке появилось искреннее удивление. - Нас семь рыл в семье. Я, жена и пять маленьких племянников от покойного брата. Ты знаешь, сколько они жрут? - На тебя, раттус помойкус, только продукты переводить, - усмехнулся Рихард и, затушив сигарету о землю, выкинул окурок на соседний пустующий участок. - На меня переводить? - возмутилась крыса. - Да ты за один раз высераешь больше, чем я вешу! Круспе не стал ничего отвечать и, рассмеявшись, вернулся в дом, чтобы взять для крысиного семейства продуктов. Склочный зверек со своей родней переселился к ним еще в январе, когда мужчины решили, что очень полезно иметь под рукой осведомительный центр и приделали к дереву на заднем дворе скворечник. Характер крысы нисколько не изменился, но ребята не обижались на хамоватые фразы и отвечали "соседу" в том же ключе, что воспринималось всеми участниками диалога, как шутка и никто ни на кого не злился. Надо заметить, что жена вредного крыса, являлась на удивление доброй, спокойной и вежливой особой, и было совершенно непонятно, как сие милое нежное создание уживается с таким "говном", да еще, как выяснилось, уже три года. Племянники, к счастью, брали пример с приемной матери, а не с дяди, и общение с ними проходило спокойно, безо всяких подколов и шуточных оскорблений. - Рихард, ты на задний двор? - спросил Ландерс, выныривая из-за дверцы холодильника. - Да, - Круспе отрезал половину яблока, груши и тоже подошел к холодильному агрегату, чтобы взять колбасу. - Тогда захвати мясо. - Не могу, у меня руки заняты, - произнес мужчина и, отрезав кусок колбасы, пошел за семечками. - Мне крыс надо кормить. Они, кстати, сейчас скворца потрепали, еле улетел. Крис еще не приехал? - Нет, - Пауль выложил приготовленное для барбекю мясо на стол и опять за чем-то полез в холодильник. - Еще на работе, но скоро приедет. - Позвони ему, пусть картошки и лука репчатого сопрет со своей овощной базы, а то у нас заканчивается, - бросил Круспе и вышел из кухни. Они жили вместе уже почти пять месяцев, и Рихард ни на секунду не пожалел о том, что согласился на такие необычные отношения. Он чувствовал, что его любили, и дом Ландерса, куда они все переехали, очень быстро стал родным. Самым сложным оказалось добровольно раздвинуть ноги перед своими любовниками, однако постепенно любопытство взяло верх, и Круспе научился не только уступать партнерам, но и получать от этого удовольствие. Просидев три месяца дома, Пауль устроился на работу туда же, откуда ушел. Сначала мужчина не планировал этого делать, но потом решил, что именно там он нужнее всего. На базе его встретили как родного, а узнав, что у него появилась семья, обещали не дергать в выходные. Такой расклад спасателя полностью устраивал, и жизнь потекла своим чередом. Решетку с дверного проема ванной комнаты решили не убирать, так как с легкой руки Рихарда, рассказавшего о своих эротических фантазиях, все пришли к выводу, что к ее прутьям будет очень удобно крепить наручники, когда они соберутся поиграть в тематические игры. И Круспе даже согласился на то, чтобы его отхлестали первым. -Эй! - окликнули Рихарда из скворечника. - Не ори. Уже несу тебе жрачку. - Да я не про это. Твоя шлюшка, - крыс указал когтистым пальчиком на крутившуюся рядом Луизиану, - мне чуть хвост не откусила, когда я поссать вылез! Не оставляй ее тут без присмотра! - Она играет просто, ты что, думаешь, она тебя сожрать хочет? - спросил мужчина, заталкивая в отверстие скворечника принесенные продукты. - Я знаю, что не хочет, но без хвоста жить как-то не хочется, я же стану менее привлекательным для своей жены! - А почему шлюшка? - А я видел, как твоя Луизиана давала соседскому кобелю себе задницу нюхать! Да она тебе столько щенков наплодит - топить надоест! Таких стерилизовать... - Заткнись, - четко произнес Круспе и пошел помогать Ландерсу, который пытался вытащить на задний двор пластиковый стол, но вот дверной проем черного хода оказался слишком узким. В конце концов, мужчинам пришлось открутить ножки и только после этого вынести конструкцию на траву. Был вечер пятницы, и ребята дружно решили провести его дома, приготовив мясо и заказав пиццу. Не хватало только Шнайдера и Моля, но они должны были скоро приехать. Вопреки всеобщим ожиданиям, из личинки жучка кожееда получился вовсе не жук и даже не моль, а что-то типа ночной бабочки с перломутрово-белыми крыльями, размах которых достигал одного метра, и толстым пушистым брюшком почти черного цвета. В рационе малыша тоже возникли изменения, и теперь монстрик ел практически все продукты, находившиеся в доме. Практической пользы от него, как и раньше, не было никакой... хотя кое-чему Кристоф его все-таки научил. Пока Ландерс занимался с мясом, Рихард принес из дома стулья и поставил на стол большую пиццу, пиво и бутылку минеральной воды. И именно в этот момент откуда-то сверху перед самым носом Круспе свалился килограммовый пакет с репчатым луком, а потом на его плечо опустился довольно упитанный Моль, у которого, судя по таким вот шуточкам, начинался переходный возраст. - Моль! Не надо кидать! - тут же возмутился Рихард, но монстрик на этот окрик никак не отреагировал и потерся о щеку мужчины своей головой с длинными, опушенными на концах усиками. Следом за малышом на заднем дворике появился Шнайдер и, погладив подбежавшую Луизиану, потянулся за поцелуем к своим любовникам. Совершенно незаметно они засиделись почти до ночи, и только когда начало холодать, вернулись в дом. При этом Моль неожиданно взлетел вверх, но быстро вернулся к ребятам. Он видел то, чего не видел никто из людей: на крыше дома гордо сидел белый полупрозрачный пес, едва различимый в наступающей темноте и довольно, но с некоторой усталостью, смотрел на Рихарда и его семью. Он решил, что и дальше будет приглядывать за своим другом, который оставался для него все там же мальчиком, обещавшим покатать его на машине и сдержавшим свое слово.