За завесой

Портрет Полной дамы отъехал в сторону, открывая невысокий проход в гостиную. Пусто, я так и думала. Медленно переставляя ноги пошла к винтовой лестнице, вряд ли полностью осознавая реальность. Поднялась по винтовой лестнице, забралась по высоким ступенькам наверх и тихо приоткрыла деревянную дверь, стараясь не разбудить девочек. Отдернула полог, села на кровать, развязала шнурки. И в голове пусто, только руки механически совершают привычные движения. Покрасневшая от ссадин и пестревшая пятнами всех оттенков сиреневого, кожа коснулась холодной простыни. Сверху легло тяжелое одеяло. Голова утонула в мягкой пуховой подушке. Но привычные вещи не казались больше такими уютными, как раньше. Что-то внутри оборвалось. Только опустились отекшие веки, как за спиной зашуршал бархат полога, натянулся пододеяльник, прогнулся под тяжестью чужого тела матрас. Тут же я почувствовала знакомый запах свежих цветочных духов. Гермиона. - Почему ты так долго? - негромко спросила она, положив руку мне на плечо. - Потому что тебя не было, - безразлично ответила я, даже не поворачиваясь. - Прости, но тебе же это не помешало. Так что на том листике написано было? - "Будущее найдешь там, где все началось. Под холодной сталью теплеет надежда на спасение", - невнятно произнесла я. - Где? - Под холодной сталью. - Где? - Холодной сталью. - Мерлин, Джи, да повернись ты! – раздраженно воскликнула она, потянув меня за руку. Я совершенно не сопротивлялась и поэтому тут же перекатилась на спину. – О, Господи, что случилось? – прошептала она, испуганно бегая глазами по моему изуродованному лицу. - Даже не знаю, с чего начать. - Джи, поднимайся, мы идем в Больничное крыло. - Нет, никуда не идем, ты умеешь лечить синяки не хуже мадам Помфри. - Тогда сейчас же рассказывай, - твердым голосом потребовала она. - Мы были в лесу. Малфой сидел с каким-то древним свитком, переводил каракули Вивиан. Потом рядом закружились какие-то тени, мы побежали. Они летели за нами. Дальше, наверное, упали, но я этого уже не помню. Очнулась в глубоком темном овраге с отвесными склонами, палочки нет. Малфой тоже. Ждали, пока Хагрид будет лес обходить, он нас и достал… - так же несвязанно и бессмысленно отвечала я, совершенно не думая, о том, что говорю. - Тени? - Нет, не тени, Малфой утверждает, что это были какие-то чудовища вроде соплохвостов, но я видела тени. Что поделаешь, схожу с ума, - иронично заметила я, все еще оставаясь совершенно равнодушной ко всему происходящему. - Хватит. Убери одеяло, я посмотрю, что можно сделать. Пусть делает, что хочет, хуже-то не будет. Я просто смотрела на белоснежно-белый потолок, алый бархат полога, сосредоточенное лицо Гермионы, на котором читалось искреннее беспокойство. Такое чувство, что теперь я наблюдаю за всем со стороны, хотя и нахожусь в своем теле. Очень странно, пожалуй, даже ужасно, но мне же все равно. - Так, Джи, говори правду, - вдруг резко посуровела подруга. Иногда я в ней не узнаю гриффиндорскую отличницу. - Что? - Посмотри на свои руки, – я посмотрела. Что ей не нравится? - У тебя синяки от пальцев. Действительно, на запястьях виднелись, среди многих других, четыре продолговатых синих пятна, друг от друга находившихся относительно на большом расстоянии. У самого их конца остались тонкие полумесяцы запекшейся крови – следы от глубоко врезавшихся ногтей. - Я… не знаю, - неуверенно солгала, совершенно не желая рассказывать кому-то о произошедшем. - Не ври. - Гермиона, у меня нет никакого желания… - Или ты говоришь мне, или идем к мадам Помфри, - порой своей суровостью она напоминает мне Макгоногалл. - Это Малфой. - Что он сделал? Я не отвечала. Отстраненность как-то быстро испарилась, когда перед глазами встала сцена в овраге. Пришла боль, а глаза снова стали влажными. - Джи, что сделал Малфой? - Он… держал меня. Крепко. Потом повалил на спину… - договорить духа не хватило. Я до сих пор не хотела верить в случившееся. - Все… так плохо? – спросила она, тоже не решаясь произнести это вслух. Я просто кивнула. Плакать хотелось, но казалось, что слезы закончились, только грудь тяжело вздымалась, словно от беззвучных всхлипов. Гермиона не сказала ни слова, просто крепко обняла, положив голову на плечо. - Собирайся на завтрак, сейчас все просыпаться будут. Я не пойду, сегодня суббота, можно и отдохнуть, - хрипло попросила я. - Хорошо. Принесу тебе поесть. - Давай. Она поднялась, оставив меня наедине со своими путанными мыслям и страданиями. В камине гостиной, как всегда, горел огонь. Языки его яркого пламени извивались, поднимаясь, пожалуй, несколько выше, чем обычно. Тепло разливалось по уставшему телу, восходя от кончиков пальцев к горлу. Я запустила пальцы в мягкий ворс ковра, на котором сидела. Так хорошо… Не уютно и по-домашнему, а просто хорошо. Можно забыть все и сидеть здесь сколько угодно... Искры маленькими раскаленными песчинками взлетали вниз, гасли и падали крошками серого пепла. С каждой минутой они поднимались все выше, а горели все дольше. Пламя разрасталось, заполняя камин от решетки до стенок. Оно просочилось сквозь литые узоры чугуна и охватило собой ковер, невозможно быстро охватывая и мебель вокруг. Страх внутри сжался в плотный ком, мешая дышать и не давая сдвинуться с места. Я даже не могла закрыть глаза - окаменело абсолютно все. Хорошо хотя бы пламя не заставило себя долго ждать, ведь когда знаешь, что гибель неминуема, именно ее ожидание невыносимо. Жизнь не пролетела перед глазами, я только успела вспомнить, что не отправила младшему брату письмо на этой неделе, а ведь обещала… Все вокруг стало оранжево-красным. А потом черным. Я быстро дышала, когда уставшее сознание очнулось ото сна. По лбу стекал пот, все внутри дрожало, страх до сих пор не отпускал. Нет ничего странного, что после сегодняшней ночи мне снятся кошмары, но после обычного сна не остается в груди такой сосущей пустоты. Надо подниматься или можно прийти к печальным мыслям суицидального характера. Я потянулась за палочкой на тумбочке, но рука встретила холодное гладкое препятствие – стакан или кружку. Я держала хрустальный бокал на высокой ножке, украшенный изящными узорами. Откуда он здесь? Я вертела его в руке, осматривая со всех сторон. Верх был немного отколот, а прямо посередине тонкой вязью шла короткая надпись. Я пригляделась – такими маленькими были буквы. Спустя минуту они сложились таки в слова. «С тобой будет то же самое». Что за ерунда? Написать угрозу на бокале?.. Далеко не сразу я поняла, что это за бокал. Это последняя вещь, которую держала в руках Вивиан перед своим исчезновением.