Ночи светлее дней

- Я до сих пор не могу понять, как тебе это удалось, – произнес Стив, помогая закидывать сумки на заднее сидение. - Я русская, - лукаво улыбнулась Наташа. – Ник знал, на что шел. - Жаль, что в случае со мной такое не пройдет, - усмехнулся Роджерс. - С тобой даже я пить не стану, - хохотнула Романова и ласково скользнула пальцами по щеке мужчины. Стив глянул на входные двери. - Ты же присмотришь за ним? – спросил он тихо. Наташа недоверчиво свела брови. Улыбнулась пухлыми губами. - Так точно, мой Капитан, - с той же улыбкой ответила она. – Не бойся за него. Барнс с большой сумкой на перевес вышел из дверей. Голограмма, имитирующая кожу левой руки, под прямыми солнечными лучами давала сбои, и металл еле заметно проблескивал через нее. - Все в порядке? – спросил Барнс, оказавшись рядом. – Чего вы так смотрите? - Все в порядке, - заверила его Наташа. Пристально осмотрела сумку, в которой накануне были лишь принадлежности для дайвинга и рыболовные снасти. Теперь же она весила на порядок больше. – Что у тебя там? - Вещи, - многозначительно ответил Джеймс, располагая сумку в багажнике. Романова на это ничего не сказала. Поцеловала Роджерса в щеку на прощание, заняла переднее пассажирское сидение и в зеркало наблюдала, как мужчины обнимаются на прощание. По губам Роджерса прочитала, что тот просит Баки быть осторожнее и приглядывать за ней. Джеймс на это усмехнулся, похлопал Стива по плечу и, насмешливо отдав честь, направился к машине. Заняв водительское место, Джеймс стянул с головы бейсболку и загреб волосы пятерней. - Там винтовка, да? – уточнила Наташа, кивнув на сумку. Барнс недовольно поджал губы и утвердительно кивнул. - Полуавтоматы и глок? – продолжила Романова. Снова утвердительный кивок. Женщина усмехнулась и закинула ноги на панель. Джеймс одарил ее улыбкой и завел машину. - Как ощущения перед первым отпуском? – спросила Наташа, когда машина выехала на магистраль. - Не знаю, - отозвался Джеймс. – Не понял еще. А ты? Часто бывала в отпуске? – наверное, он хотел, чтобы вопрос звучал непринужденно, но Наташа расслышала нотки ревности и какой-то обреченности в голосе. - На самом деле... – улыбнулась она, глядя на профиль Барнса. – Все мои отпуска проходили в больничном крыле. Или были прикрытием. - Значит, это и твой первый отпуск? - Да, - просто ответила Романова. Расположилась удобнее. Усмехнулась, вспоминая глупое пари «на отпуск с Зимним» с Фьюри. - Кажется, Ник просто мне поддался, - Наташа размышляла вслух. – Кто в своем уме станет пить со мной на спор? - Может, он просто слишком самоуверен? - Не смеши меня, - усмехнулась Романова. – Такого параноика еще поискать надо. Магистраль верно вела к побережью. Наташа смотрела в окно, наслаждаясь ощущениями. Перевела взгляд на Барнса, опасаясь, что ей все это только снится. Джеймс был рядом и уверенно вел машину. Отросшие каштановые волосы трогал ветер из приоткрытого окна, добавляя образу мужчины уютности. Романова не сдержала улыбки. Прикусила губы. - Что? – спросил Джеймс, глянув на нее. - Ничего, - ответила Наташа. На самом деле она хотела рассказать ему, как счастлива; что сбылись ее самые смелые мечты; что ее до сих пор мутит от выпитой на спор водки; что Барнс красив до ужаса; что это она стащила его резинку для волос и потеряла в спарринге с Роджерсом; что все эти годы он ей снился... Мысли Наташи прервало прикосновение. Живая рука Барнса, сместившись с переключателя коробки передач, мягко обхватила ее ладонь и сжала. Прикосновение, дающее понять, что Наташе не надо говорить все те вещи вслух – Джеймс и так все это знал. Прикосновение, обещающее, что все будет хорошо.