Утраченная весна

Рекомендую читать под Clannad "I will find you" Я истратил себя в тоске, Я не помнил себя с другими. А тебя не спутать ни с кем — Ведь тебе даровано Имя. Как другим даруется сан Или право на казнь и милость. А я спал и не ведал сам, Что во сне — это ты мне снилась. А я шел и не знал — зачем Уходить от тебя. И разве Без тебя будет в жизни честь, Без тебя будет в жизни праздник? Только Имя твое, как сталь, — Не ржавеет и ярче светит. И я стану, сумею стать Тем, кого ты мечтала встретить. (Первухина Надежда)

      Минуло девять лет. Девять раз солнце отлучалось от земли, достигая самой далекой точки на небосклоне, и девять раз подбиралось так близко, как только ему было дозволено Эру*. Семь лет войны, пропитанной кровью и болью погибших, и два года мира, пропитанного страданием и слезами выживших.       Добытую победу пришлось оплакивать. Слишком высока была плата. Слишком дорого обошлось обманчивое чувство свободы от гнета Тени. Слишком много вечностей рассыпалось прахом, смешавшись с пылью сражений. Слишком много нитей оборвалось, разрывая саму основу полотна судьбы эльдар. Слишком много света погасло, прежде чем тьма была изгнана.       Изгнана?       Трандуил так не думал. Он видел силы Врага. Он ощутил его мощь и его ненависть на себе. Он почувствовал могущество его черной воли, подмявшей под себя все бессердечные, бездушные создания Арды. Он заглянул в суть того, кто носил раньше имя Аннатар*. Он ужаснулся глубинной ярости и неизмеримой жестокости, которая исходила от Саурона.        Тогда он познал горькую истину: тьма никуда не уйдет. Она часть этого искаженного мира и останется в нем навсегда, восставая вновь и вновь, терзая свободные народы Средиземья, находя тайные тропы в души одних и смущая сердца других ложью и обманными внушениями.       Так будет всегда.       Они обречены на жизнь в тени. Обречены платить кровавую дань за время. Время, которого им было отмерено с излишком... Смерть одних за жизни других. Только какой она будет, эта смерть? И какой станет после подобных потерь жизнь? Для эльфов эта цена была неподъемной, но вынужденной.       В тот страшный, судьбоносный момент, когда Исильдур* развоплотил Гортхаура*, отделив одним отчаянным ударом силу, заключенную в Едином Кольце, от самого Темного Властелина. В тот миг последние надежды истаяли в сердце синдарца.       Трандуил знал, что эта победа обратится пеплом, покидая Ородруин в руках того, кто мог принести в Арду настоящий мир. Он почти чуял запах силы, которая обернется слабостью и уронит будущее Средиземья в непредсказуемые волны судьбы. Он видел, как Тень запустила когти в храброе сердце, чтобы еще большей тьмой пасть на свободные земли позже.       Привкус горечи от бесчисленных бесполезных жертв не оставлял молодого Владыку Эрин Галена с того момента. Это осознание неизбывности угрозы засело слишком глубоко в его душе. Он не ведал радости окончания войны, ибо не видел ее конца. Он не видел славы в свершившемся. Он смотрел все эти годы только на своих сородичей, следя за ними, оберегая каждого, считая своим долгом вернуть их всех домой. К семьям, к лесу, к звездному небу и песням, к жизни...       Не здесь, не на проклятой земле, что истязает их одним своим сумрачным дыханием, должны они находиться. Не здесь их место. А на светлых просторах, под лаской ветров, под шелестом листвы, под светом созданий Варды*. Не в давящей удушающей атмосфере зла и ненависти...       Враг был и там, дух его незримо витал над армией Последнего Союза. Слишком много гордыни было выплеснуто на земли Дагорлада. Слишком много сомнений зрело среди союзников. Таур* понимал, что все они бьются плечо к плечу в последний раз. Ибо накопленный груз взаимных претензий и неприязни меж расами и родами все больше давил с каждым прожитым столетием. Становился непреодолимой стеной, отбрасывающей все большую тень. Пропастью, что ширилась и все сильнее отдаляла народы друг от друга. Все глубже пускала щупальца мрака, туманя разум и чувства поколений. Эта скрытая тропа тьмы была проложена еще в предначальную эпоху. Трещина, поразившая души всех созданий этого мира. Зло Мелькора* было в каждом из них: маленькая хлипкая тень, способная в какой-то момент накрыть собой даже свет эльдар. Что уж говорить о людях, потерпевших в сердце Роковой горы свое третье падение*.       Отголосок выбора Исильдура еще коснется его леса - Трандуил ощущал это в воздухе. Тень не ушла - о, нет. Она искусно умела играть чувствами и мыслями, ломая волю, калеча сознание, подчиняя. И она не намеревалась исчезать из этого мира. Она спряталась, затаилась, чтобы появиться снова. Появиться и отомстить...       Все это время аран* жил с этим знанием. Он вернул домой всех, кого смог уберечь. Многих из тех, кого должен был. Куда меньше тех, кого хотел.        Он бродил по осиротевшему Зеленолесью, пряча собственную опустошенность под маской гордости и достоинства. Королю не пристало показывать свое бессилие перед грядущим. Не позволено быть сломленным и угнетенным. Королю должно держать голову прямо и смотреть властно. И говорить уверенно. Ради своего народа. Он должен быть сильным ради них. Внушать надежду, придавать сил, оберегать.       Сейчас, глядя на эрингаленцев, он скорбел по безвозвратно ушедшим и разделял боль оставшихся без них. Он слушал, как стонут деревья, судорожно корябая ветвями безмятежие неба. Он внимал разлитому меж могучих стволов плачу. Дрожащие листья умирали на его глазах от переполнявшей их боли, корчились, как души эльфов в агонии тоски, и осыпались ему под ноги, жалобно шелестя в горестных завываниях ветра.       Сейчас лес делил с эльфами их печаль. Но королю предстояло избавить от нее свои земли.       Они замерли, застыли в этом болезненном состоянии, будто смоляные слезы родных деревьев Зеленолесья погрузили все королевство в янтарь. Будто рыжий, неукротимый огонь войны захватил народ Трандуила, пометил тяжкой печатью страданий и выжег всю благодать из их сердец, оставив после себя лишь тускло горящие, поседевшие угли. Солнце восходило и протягивало нежные лучи к эльдар, но не согревало их души. И даже сам воздух в Эрин Гален был печален и холоден. А звезды скрывали туманной дымкой свой лик, не способные выносить страдания эльфов.       Владыку мучили сомнения. Его терзали страшные воспоминания и ночные кошмары.       Ему виделась огромная Тень, неуклонно растущая на юге его леса, поднимающаяся до небес и громадной волной накрывающая Зеленолесье. Ему виделась жидкая студенистая мгла, пришедшая с северных пик гор, затапливающая эльфов. Они падали подкошенными золотыми колосьями, и их безжизненные тела поглощал мрак. Они исчезали в черной бездне, где их сияние неуклонно меркло и истончалось из этого мира совсем. И там, в этом сне, король ничем не мог им помочь. Он мог лишь метаться от одного гибнущего к другому. Он мог лишь закрывать их угасшие глаза, прежде чем они ускользали за грань пустоты...       Сны эти были болезненными. Они тяжестью ложились на плечи синдарца, нехотя выпуская его под утро из своих липких объятий. Рождая смятение в истерзанной душе.       Он знал, что эта война не прошла для него даром. Сколько глаз закрыла его рука? Как много он уже потерял в непроглядной темени Врага? Со сколькими еще предстоит проститься? Какое количество жертв потребуется в следующий раз, чтобы уберечь зыбкий мир еще на какое-то время?       Но причиной кошмаров было не только пережитое им. Так давал о себе знать дар их рода, восходящий к самому Эльмо*. Предвидение, не столь сильное, каким обладала его троюродная сестра Галадриэль, но все же достаточно надежное, чтобы быть уверенным в истинности видений.       Страшные предчувствия не отпускали короля, цепляясь за полы его мантии, стекая по его волосам с витых узорных петель венца, омытого кровью сородичей.       Лишь время от времени, эти сны расцвечивало светлое пятно. Его сияние мягко обволакивало Трандуила, даря безмятежный покой. Тихий нежный голос по-прежнему звал его из навалившейся тьмы, просил вернуться живым и выполнить свой долг. Прохладные ладони остужали терзающее таура пламя сомнений. В такие ночи он просыпался с ее именем на губах. Именем женщины, лица которой он не видел. Женщины, образ которой все время ускользал от него. Женщины, к которой так безудержно тянулась его фэа. Женщины, которую ему не удалось найти...       Посланные им эльфы возвращались ни с чем из всех известных поселений. Никто не слышал этого имени. Никто не знал эллет, спасшую жизнь и душу Трандуила. И это сводило с ума. Казалось, будто она внезапно появилась в Арде только чтобы помочь ему и так же внезапно исчезла, уйдя за пределы этого мира...       "Ноэриэль", - ласково шептал ему ветер.       "Ноэриэль", - нежно вторила ему вода в ручье.       "Ноэриэль", - откликалась его душа.       Он тосковал по ней...       В один из дней поздней осени в тронный зал порывисто вошел страж. Учтиво поклонившись Владыке, воин вытянулся под его пристальным взглядом и произнес:       - Аран нин*, жители с берега Нинглор* принесли дозорным весть.       - Пэдо*, - чуть двинул кончиками пальцев Трандуил, ощущая, как холод предчувствия ползет по гордо выпрямленной спине.       - Они говорят, что небольшой отряд дунэдайн попал в западню к оркам в Лоэг Нинглорон*.       Владыка всмотрелся во внезапно разверзшуюся пустоту перед собой.       О, да, король знал, что это за отряд. Никто иной, как Исильдур, возвращающийся из Гондора в свою столицу. Ему пришлось задержаться после войны, обучая осиротевшего племянника тонкостям управления государством. Он отправил домой почти всю свою армию еще тогда, два года назад, оставив при себе лишь горстку приближенных. И теперь он вез Единое кольцо просто так, без надлежащей охраны, вдоль границ с Мордором...       Глупец! Слуги Саурона ни за что не упустят такой шанс! Оно зовет их, приказывает освободить, притягивает к себе зло...       Сердце сжала ледяная длань Врага, цепляющегося за последнюю надежду выбраться из бездны. Возможно, это был шанс лишить его этой надежды, или хотя бы отдалить неизбежное.       Придется снова рискнуть кровью бессмертных. Ради того, чтобы было чем наполнить это бессмертие, кроме сражений и плача.       - Собрать всех, - Трандуил молниеносно поднялся с трона, на ходу раздавая распоряжения: - Мы выдвигаемся немедленно.       Исильдур, ты ведь не мог не понимать, что Кольцо будет звать их? Неужели ты поверил, что оно станет служить тебе? Неужели ты стал слеп и не заметил, что слуги Врага не были уничтожены полностью? Ты рискуешь всем миром, неся величайшее оружие Саурона в сопровождении небольшого отряда! Небольшой отряд? Это так ты надеялся добраться до Арнора*?       Уже на полпути к месту сражения, стало понятно, что они опоздали. До эльфийского войска не доносилось ни лязга стали, ни воинственных выкриков, ни даже стонов умирающих. Ирисные низины уже собрали свою кровавую жатву, сполна насытившись болью и страданиями. Это место напомнило Трандуилу топи Ниндалва, отзываясь целым каскадом воспоминаний и почти осязаемых зрительных образов. Он торопливо обходил поле сражения, пытаясь уловить сумрачный след кольца или найти тело Исильдура. Он шел по наитию, определяя средоточие зла по растущему внутри сопротивлению. Король безотчетливо начал приближаться к реке, чувствуя тревогу и какое-то знакомое давление. Сосредочившись на этом, синдарец погрузился в ощущения, почти теряя связь с остальным миром. Нога Владыки уже ступила на размытый берег, заросший камышом, когда один из эльфов взволнованно окликнул его:       - Аран нин, - воин подбежал к Трандуилу.       Ороферион с трудом оторвал взгляд от размеренного течения Андуина, разворачиваясь к говорившему.       - Мы нашли одного выжившего дунэдайн. Он был без сознания, завален телами, - синдарец нахмурился, вспоминая Дагорлад и Ноэриэль, которая вытащила его из такого же кошмара. И которую он так и не смог отблагодарить.       Зеленолесец запнулся, приняв недовольство короля на свой счет. Таур глянул на воина:       - Говори, - коротко бросил он.       - Владыка, ему оказывают помощь, сейчас он приходит в себя.       Король оглянулся на реку, окидывая далекий берег пристальным изучающим взглядом, затем развернулся и зашагал обратно:       - Возьми с собой сотню, прочешите оба берега, найдите следы людей и орков, - помолчав немного, он добавил: - Здесь не все.       Из всех оказавшихся в Ирисной низине дунэдайн живым нашли лишь одного, лишенного сознания от крепкого удара по голове. На нем была одежда, приличествующая родовитым людям. Это означало, что ему было известно больше простого воина и на его слова можно было положиться. Когда паренек пришел в себя в лазарете Зеленолесья, Трандуил сам пришел к нему, чтобы услышать, что произошло.       - Я Эстельмо, Таур Трандуил, - прерывающимся, сипящим от ран голосом начал темноволосый дунэдайн, - оруженосец наследного принца Элендура*, - горечь сквозила в его речи, когда он произнес это имя.       Король стоял возле его кровати, сцепив руки за спиной и напряженно вслушиваясь.       - Мы вышли из Осгилиата в конце месяца иваннет*. Нас было две сотни, крепких, прошедших жестокие сражения в Мордоре, и все было благополучно. Пока наш отряд не завидел вдалеке южные границы Великого Зеленолесья. Сначала поднялся страшный черный ветер, сбивающий с ног. Потом четыре дня нас преследовал сильнейший проливной дождь, пришедший с востока.       Владыка помнил мрачные, набухшие злобой тучи, пришедшие с берегов беспокойного моря Рун. Они несли яростные ливни и рождали в его сердце смутное тревожное чувство.       - Размытые дороги вынудили нас свернуть в сторону пологих каменистых холмов. А на тридцатый день пути появились они... - голос Эстельмо дрогнул, но он мужественно сжал челюсти и, немного помолчав, продолжил: - Их было слишком много. Десятеро орков против одного дунэдайн... Но мы не сдавались, хоть всем было ясно, что помощи ждать неоткуда: до ваших чертогов было четыре дня пути*, а Лотлориэн и Мория остались далеко позади. Тогда король отправил своего оруженосца в Имладрис, дабы сохранить величайшую реликвию рода...       - Нарсиль, - догадался Трандуил. Паренек судорожно сглотнул, переведя взгляд на непроницаемое лицо Владыки.       - Да, господин, обломки клинка Элендила*, - наконец, ответил он. - Охтар вынужден был бежать. А мы остались отбиваться от врагов. Орки окружили нас, осыпая стрелами, вырывая воинов по одному из общей массы и побеждая числом... Когда погибли Кирион и Аратан*, мой господин повелел отцу самому последовать примеру его оруженосца и бежать, спасая... - Эстельмо осекся и опустил взгляд на свои руки.       Глаза синдарца вспыхнули голубым пламенем гнева, но тут же приобрели привычное выражение. Он слегка наклонил голову на бок:       - Кольцо, - вкрадчивый голос пробирал до костей, заставляя кожу несчастного дунэдайн собираться крупными мурашками. - Кольцо Саурона, которое Исильдур смог отобрать у Врага, но с которым не смог расстаться, - пот выступил на лбу Эстельмо. Тон Орофериона внезапно стал требовательным: - Что было дальше?       - Король исчез, более мы его не видели, - голос паренька упал до хриплого шепота: - Я более не видел ничего. Темнота пала на меня до того, как закрылись глаза моего господина...       Темноволосый скорбно опустил плечи. Эльф, напротив, выпрямился и, не проронив более ни слова, покинул ставший таким неуютным лазарет.       Идя в свои покои, он размышлял о судьбе Исильдура. Кольцо не стало бы помогать ему скрыться от тех, кого само звало себе на выручку. К тому же эльфам удалось обнаружить след короля, уходящий на север и обрывающийся у самого берега Андуина. После длительного истощающего сражения и долгого бега, плыть против довольно мощного течения ему вряд ли было под силу. А на другом берегу было слишком много орочьих следов. И ни одного человеческого...       Будто и впрямь канул во тьму...       Напряжение не покидало Трандуила. Он ждал. Ждал ответного хода Врага. Он знал, что это еще не конец.       Амрот приехал к нему сразу же, как только получил известие о Несчастье на Ирисных полях. Несмотря на явную озабоченность произошедшим, золотоволосый синда был по-особенному светел, и взгляд его слишком часто подергивался мечтательной дымкой, что не укрылось от Орофериона.       - Выходит, Исильдур пропал вместе Кольцом, - задумчиво произнес зеленоглазый эльф, мягко постукивая подушечками изящных пальцев по тонкому хрустальному кубку. Шрам от страшной раны, оставленной орочьим палашом, все еще был виден на его левом виске. Но тонкие аристократические черты это нисколько не портило.       - Его могли подстрелить орки. Он мог утонуть в Андуине. В конце-концов, король был ранен, хоть и не смертельно, - рассуждал Трандуил, глядя на друга, чуть наклонив голову.       Оба владыки сидели на открытой террасе под разгорающимися светильниками звезд, наслаждаясь умиротворяющей прохладой последних дней осени и отменным вином, привезенным лориэнцем с собой.       - В любом случае, кроме как прочесать еще раз приречье, мы более ничего сделать уже не сможем. Хоть я сомневаюсь, что это что-то даст.       - Тьма скрытна, а Враг коварен, - кивнул Ороферион, продолжая пристально разглядывать собеседника.       - Но теперь мы будем настороже, - уверено заключил Амрот, встречая пронзительный взгляд голубых глаз. - Что-то не так?       - Хотел бы я знать, - задумчиво ответил Трандуил. - Ты изменился, мэлон*. Тебя будто что-то гнетет и радует одновременно... - он сделал небольшую паузу, видя, как губы лориэнца складываются в тонкую мягкую улыбку. - Ты волен не посвящать меня в свои переживания, я лишь надеюсь, это не что-то серьезное.       - Боюсь, это очень серьезно, друг мой... - с наигранно горестным вздохом поведал ему зеленоглазый. - Но тревожиться о моей душе уже поздно, - сокрушенно добавил эльф, наблюдая за растерянным Ороферионом, - ибо она более не принадлежит мне.       Лориэнец снова улыбнулся, и в его глазах Трандуил увидел сияние других глаз...       - Так ты влюблен, - владыка Эрин Гален почувствовал облегчение и радость за своего друга.       Амрот счастливо откинулся на спинку кресла, устремляя взгляд на сгущающееся к полуночи небо:       - Валар свидетели, Нимродэль* - самое прекрасное создание Арды, - тихо выдохнул эльф. Его шепот оживлял замершую между эльдар тишину: - Я не знаю, как мог дышать без нее... Быть просто вдали уже невыносимо.       Сердце Трандуила внезапно накрыла удушливая тоска. Мир вокруг сжался и опустел, обратившись в серую безликую равнину. Дыхание замерло в груди, глаза невидяще смотрели на мягко покачивающуюся в кубке насыщенно-красную жидкость. Никогда, до той роковой встречи на Дагорладе, он не ощущал такого всепоглощающего одиночества. Возможно, потому что никогда не был по-настоящему один до того, как потерял отца. Но сейчас, в этот самый момент, все последние неуютные ночи, обрывочные мысли и беспокойные сны приобрели совсем иной смысл, иную наполненность. Его безумная тяга к ускользнувшей от него Ноэриэль...       Можно ли полюбить, даже не видя лица? Может ли фэа переплестись с другой душой, сроднившись с ней даже не при первой встрече, а при первом соприкосновении? Или это лишь иллюзия опустошенного сердца, влечение к единственному свету, найденному в самые мрачные дни жизни? Обман, порожденный в момент, когда она отдала мне часть своей жизненной силы? Зачем я хочу найти ее? Только ли, чтобы увидеть? Только ли, чтобы отблагодарить?       К своему изумлению, эльф понял, что прослушал дальнейшие слова Амрота. Ороферион оторвал взгляд от содержимого кубка и посмотрел на говорившего.       - Что ж, друг мой, я, безусловно, рад твоему счастью! Пусть милосердный Эру благословит ваш союз! - Трандуил открыто улыбнулся: - Хоть мне и непривычно видеть тебя таким "отсутствующим". Ты хоть стрелять не разучился, пока перед глазами лишь образ возлюбленной?       - Проверим завтра на охоте? - отозвался зеленоглазый, и они, посмеиваясь, допили вино.       Чудесный напиток кончился слишком быстро. Когда последний глоток ласкающе мягко растекся теплом по груди зеленолесца, проникая в самое сердце, многогранные оттенки его вкуса рассыпались чарующими нотками на языке, будоража тонкое восприятие. Трандуил прикрыл глаза, наслаждаясь отголосками богатого послевкусия, все еще раскрывающего свою глубину. С его губ, на которых еще теплился тончайший аромат вина, само собой сорвалось:       - Я не знаю, насколько прелестна твоя избранница, но вино ты выбрал необычайно прекрасное...       Тот лишь улыбнулся:       - Напоминает Дориатские вина, не так ли?       Ороферион тут же нахмурился, а его друг насторожился:       - Ты все еще видишь его во сне?       - О, нет, - тихо ответил зеленолесец, - теперь меня терзает не прошлое...       - Галадриэль тоже обеспокоена, - тревожно сказал Амрот, отставляя пустой кубок в сторону. - Она говорит, что тьма Саурона вернется.       - Тель* тоже чувствует это? - глаза Орофериона расширились. - Значит, дело не только в кольце...       Они взволнованно молчали, размышляя о своем. Амрот первым нарушил тишину:       - Быть может, стоило отправиться с ваниар после Войны Гнева? - его голос звучал глухо. - Дориат был нашим домом... Когда его не стало в мире, нам нужно было покинуть этот мир.       Трандуил перевел на него потяжелевший взгляд:       - Этот мир и есть наш дом. Здесь пробудились наши предки, здесь родились мы, здесь наши сородичи. То, что он не совершенен из-за искажения Мелькора, не делает его чуждым нам. Это как... оставить родных, оставить часть себя.       - Я больше не чувствую себя дома... - с болью произнес лориэнец. - Эта земля будто истончается, ты разве не ощущаешь этого? Магия эльфов покидает ее. Свет эльдар тускнеет.       - Все мы знали, что рано или поздно это произойдет. Сила покинет нас, оставит эльфийские кольца, рассеет древние чары. Из леса уйдет жизнь, какой мы знали ее. Земля изменится.       - Так какой смысл? - вскинул бровь сын Амдира. - Ты сам говорил, что тьма вернется и будет возвращаться раз за разом, отнимая все больше жизней бессмертных... Я не уверен, что смогу наблюдать еще смерти. Отец...       Трандуил сжал челюсти. Он знал, что такое остаться в живых. Ноша эта была страшнее смерти.        - Пока мы остаемся здесь, благодать эльдар не исчезнет из мира совсем, - произнес он. - Безнадежно или нет, мы должны оставаться столько, сколько сможем, сдерживать тьму. Бороться с тем, что нам по силам, оберегая свой народ.       Амрот вздохнул, склоняя голову на грудь. Золотистые волосы мягко скользнули с плеч, скрывая лицо владыки Лотлориэна.       - Ты прав, мэллон, - сдавлено проговорил эльф и добавил, поднимая голову: - Мы оба потеряли слишком многое в этих землях. И мы не должны обрекать на подобное остальных. Просто я боюсь потерять ее... - печаль разбавила тенью светлую зелень глаз. - Не будем больше об этом, - он решил сменить тему, тут же пряча тоску за озорными огоньками: - Значит, ты сомневаешься, что я по-прежнему лучше тебя в охоте?       Трандуил хмыкнул и закатил глаза:       - Ты никогда не был лучше меня ни в чем, кроме лазанья по деревьям*!       Сын Амдира рассмеялся:       - Давай договоримся, что если ты докажешь завтра свое превосходство, я скажу тебе, откуда это вино, - глаза Орофериона заблестели, - а если буду лучшим я...       - Этого не случится, - прервал его зеленолесец, - поэтому можешь просить что угодно.       Владыки откупорили вино из погреба Трандуила и увлеклись воспоминаниями о мирных юных годах, проведенных под пологом Мелиан. Они шутили, смеялись и пели старые песни, сложенные в Дориате самим Даэроном*, пока серебристые соловьиные трели не стали вплетаться в их голоса, возвещая о близком рассвете. Когда Амрот покинул покои Трандуила, чтобы переодеться к охоте, владыка Зеленолесья остался задумчиво смотреть на бледнеющие в серости предутреннего неба звезды. Его взволновал этот разговор.       Неужели он решит отплыть в Валинор? Как мало остается в Средиземье тех, с кем можно вспомнить былое. И почти никого из близких. Бессмертие все меньше кажется благодатью...       Владыка в сопровождении небольшого отряда быстрой рысью пересекал земли Дорвиниона*, приближаясь к заветным виноградникам. Та охота с Амротом принесла ему не только истинное наслаждение от победы над старым другом, но и пояснения, где найти то самое чудесное вино. Накануне празднования Начала Хрииве* очень хотелось запастись восхитительным напитком и порадовать эрингаленцев. Синдарец надеялся, наконец, завершить затянувшийся период глубокой печали, затягивавшей его королевство в омут бесконечного страдания. Он должен был положить этому конец. Пришло время.       Холодные снега зимы остудят пылающие раны, притупят боль потерь, запорошат воспоминания белым, высветляя образы. В этот целительный сон вместе с лесом погрузятся и измученные души его народа, чтобы очнуться весной обновленными, полными жизненных сил и надежд. Но сейчас им нужна встряска, толчок. Надо было развеять их, отвлечь, переключить на что-то. Праздник был как нельзя кстати.       Ему и самому требовалось что-то подобное. Именно поэтому владыка отправился в это небольшое путешествие на юго-восток сам. Поэтому и еще потому, что после отбытия Амрота он просто не мог оставаться в ставшем обжигающе ледяным дворце. Какое-то смутное беспокойство жгло его изнутри, он не находил себе места, измеряя шагами просторный кабинет и внушительные королевские покои. Сны его стали обрывочными и беспокойными. Тревога росла в душе, и сути ее он не понимал. Он надеялся, что поездка развеет это странное настроение.       Ветер откидывал назад серебристое полотно его волос, обдувая прекрасное лицо ощутимо холодным дыханием. Зима в этих землях хоть и была мягкой благодаря близости Рунического моря*, но в этом году явно грозила быть куда чувствительнее. Пока же фермеры еще собирали последний урожай, освобождая сады от тяжести созревших плодов.       Эти земли когда-то были дном величайшего внутреннего моря - Хэлкар*, созданного самим Ульмо. На восточном его берегу была колыбель эльфов - прекраснейшее озеро Куивиэнен*, бывшего частью Хэлкара. А в центре моря находился дивный остров, где в Эпоху Светильников жили Валар и Майяр. Война Гнева, обрушившись на континент, не только поглотила земли западного Белерианда, затопив Дориат и соседние королевства, но и заставило Хэлкар на востоке уйти, оставив лишь два маленьких моря: Нурнен* и Рун.       "Нет пути назад, в Куивиэнен", - вспомнилась Трандуилу строчка из печальной баллады об исчезнувших с лица земли Водах Пробуждения.       Он отогнал навязчивые мысли, заставляя себя думать о Дорвинионе. Сейчас в этих землях проживали люди, потомки эдайн. Земледельцы и торговцы. Однако здесь было неспокойно. С восточного берега, из страны Рун, сюда часто наведывались воинственные истерлинги*. Несмотря на впечатляющий протекторат Гондора, дорвинионцам приходилось обороняться от них самостоятельно. Можно было понять их нежелание покидать благодатные земли. Да и местность эта обладала какой-то диковатой красотой. А воздух, что приносил ветер с моря, был пропитан его неповторимым ароматом: солоноватым, пьянящим и таким притягательный для эльдар, рожденных на одном берегу и отправившихся в Великий Поход к другому. Вечный зов моря, отголоски которого звенели в крови каждого эльфа, был невыносимо прекрасным, обещавшим покой в далекой земле за Завесой. А еще в воздухе ощущались яркие нотки терпкого густого аромата винограда.       Увлеченный такими мыслями, владыка Эрин Гален достиг небольшого поселения виноделов, о котором рассказывал Амрот. Небольшой эльфийский отряд встретили аккуратные домики, уютно примостившиеся у подножия пологих холмов, вдающихся северной своей частью в южную оконечность моря Рун. На фоне ярко зеленых склонов, засаженных ровными рядами буйно вьющихся лоз, жилища из темноствольного дерева смотрелись особенно живописно. В небольших ухоженных двориках были высажены фруктовые деревья, заботливо подвязанные кустарники и грядки овощей. Однако на главной улочке поселка зеленолесцам повстречались лишь бросившиеся к ним ластиться дворовые псы. Собаки заискивающе заглядывали в глаза всадникам, почти ползком подбираясь к эльфам и жалобно поскуливая. Они приветливо размахивали хвостами, выражая радость, припадали к земле, взволнованно прижимая уши к голове.       - Ну, и где же ваши хозяева? - шутливо спросил Хитлайн*, склоняясь в седле, чтобы потрепать черно-рыжего пса по загривку. Тугая коса выраженного пепельного оттенка скользнула со спины синдарца, почти касаясь земли. Собаки моментально навострили уши и, продолжая усиленно вилять, принялись наперегонки показывать дорогу.       Пожав плечами, Трандуил дал знак своему отряду следовать за зазывно оборачивающимися на гостей животными. За ближайшим поворотом, чуть вдалеке от остальных строений, обнаружился обложенный серым камнем длинный высокий дом. По мере приближения к нему эльфы все отчетливее слышали веселые песни, радостные возгласы и смех, перемежающиеся с какими-то неясными звуками. Владыка ощутил странный укол в сердце, но постарался сосредоточиться на происходящем. Псы метались, обегая ласгалленцев и будто подгоняя скорее завернуть за дом.       Двое синдарцев, ехавших впереди отряда, оказавшиеся за углом первыми, синхронно улыбнулись и кивнули остальным, скрываясь из виду. Почти то же самое было и с другими, по мере того, как им открывалось нечто, спрятанное за серой стеной. Только Трандуила отчего-то переполняло нарастающее беспокойство. Когда он въехал на просторный задний двор, половина которого была скрыта от солнца обширным навесом, Хитлайн уже разговаривал с невысоким светловолосым эльфом, неведомым образом оказавшимся среди полусотни веселящихся людей. Однако Ороферион тут же заметил еще нескольких сородичей: мужчин и женщин, с интересом разглядывающих пришельцев.       Взгляд его мимолетно пробежал по собравшимся. Судя по всему, сегодня они закончили сбор урожая и теперь занимались отжимом. Молодые девушки, увлеченные переминанием ягод в огромных дубовых бочках, стоявших под навесом, по-прежнему усиленно давили виноград ногами, задорно смеясь и распевая благодарности Иаванне. Они еще не обратили внимание на гостей, так же как и парни, поглощенные захватывающим зрелищем мелькающих обнаженных колен. К своему удивлению, владыка заметил среди танцующих в бочках человеческих девушек эльфийку. Забранные в необычно укороченную косу волосы не скрывали заостренных кончиков ушей, хоть она и стояла спиной к синдарцу.       Что-то в груди Трандуила сжалось, внезапно перехватывая дыхание, а потом сердце метнулось вперед, с силой ударяясь о ребра. Кровь оглушающе застучала в висках, и все окружающие звуки утонули в рваном сердцебиении. Сознание пронзила невероятная догадка, от которой сразу пересохло во рту. Пульсация в теле нарастала, стремительно становясь болезненной. Ему непреодолимо хотелось дотянуться до нее, развернуть к себе лицом, убедиться, что трепещущая душа не обманулась, не поддалась мечтательному настроению Амрота.       Ему что-то говорили, но он не мог оторвать от нее глаз, не мог сосредоточиться на чем-то другом. Его внимание поглотила тонкая фигурка в простом льняном сарафане, с юбкой, подвязанной грубым узлом выше колен. Девушка не двигалась. Натянутая струной спина выдавала крайнее напряжение. Эллет медленно повернулась, и ее брови потрясенно взлетели вверх.       Король судорожно втянул воздух, будто прирастая к седлу. Густая зелень ее глаз узнаваемо полоснула его обжигающим зноем. Вспыхнувший зыбкой надеждой взгляд пригвоздил его к месту. Все вокруг замерло, казалось, что сама Арда перестала существовать, перестала держать его в этом мире. Трандуил видел лишь, как ее ширящиеся зрачки наполняются чернотой ночного неба. Видел сияние клонящегося к западу солнца, растворенное густо-золотыми нитями в ее волосах. Бархатистую кожу цвета топленого молока, впитавшую матовый оттенок тумана, повисающего плотной дымкой над озерами в сырых осенних сумерках.       Ее всю будто окутывал мягкий свет. Дрожащая улыбка замерла на бледных губах. На скулах рассветными красками играла сама жизнь. Брызги виноградного сока ленивыми, жемчужно-розовыми в лучах заката, каплями неторопливо скатывались по стройным ногам.       Это была она. Она... Ее глаза не лгали.       Она не могла выглядеть никак иначе. Почему я не понял этого раньше? Ноэриэль...       Король чувствовал, как откликается ее душа, как эллет наполняется таким же ликованием. Радость от встречи, облегчение, робкий интерес, смущение, растерянность - не все эти ощущения принадлежали самому синдарцу, но они лавиной обрушивались на него.       - Аран нин*, - отчетливо донеслось до слуха владыки.        Эльфийка вздрогнула, взгляд ее наполнился вязким страхом, затуманился и скрылся от глаз Трандуила. Мир со скрипом вернулся к обычному течению. Лишь сердце продолжало лихорадочно сжиматься, выталкивая разгоряченную кровь расходиться жаром по телу.       Ороферион нахмурился, переводя взгляд на приветливо улыбавшегося незнакомого эльфа. Золотоволосый учтиво поклонился, прижимая руку к сердцу:       - Мэнег суилад*, таур Трандуил, - король плавно склонил голову в знак приветствия и распрямился, глядя в спокойные серые глаза собеседника. - Мое имя Мален*. Наша скромная обитель к услугам владыки Эрин Гален.       Синдарец смотрел на замершего в ожидании эльфа, но все его внимание было сосредоточенно на эльфийке. Боковым зрением он наблюдал, как Ноэриэль легко выпрыгивает из бочонка и стремительно скрывается в доме. Холод и глухое отчаянье затопили его, заставляя непроизвольно сжимать поводья до сведенных суставов. Он силился не броситься следом за ней, понимая абсурдность подобного поведения.       Она не ускользнет. Больше не ускользнет. Не теперь, когда я нашел ее...       - Кажется, меня очаровало местное вино, - наконец, вымолвил Трандуил и улыбнулся: - Я покорен... Примечания: Эру*-Творец,Создатель. Аннатар* Гортхаур*- имена Саурона в разные периоды его жизни. Исильдур*-старший сын Элендила. Он и его брат Анарион совместно правили Гондором с момента его основания (подчиняясь верховному королю Элендилу). Таур*, аран*- король (синд.) Мелькор*- Темный Вала, внесший в изначальную песню Айнур искажение. Третье падение людей*- первое падение людей было еще во времена Моргота, когда Темный Вала соблазнил их коварными речами. Вторым было падение Нуменора. Третье - отказ Исилдура бросить Единое Кольцо в жерло Ородруина. Эльмо*- младший брат Ольвэ и Эльвэ(Тингола), оставшийся в Дориате с возлюбленным братом. Отец Галадона и Орофера. Аран нин*- мой король (синд.) Нинглор*- Ирисная (синд.) река Рованиона, текущая с Мглистых гор (от одного из трех переходов) и впадающая в Андуин южнее Ласгаллена. Пэдо*- говори (синд.) Арнор*- древнее государство людей, расположенной севернее Гондора. Элендур*- старший сын Исильдура. У него были братья Кирион и Аратан, а также младший, Валандил, который родился в Имладрисе и оставался с матерью там на время войны. Иваннет*- девятый месяц года на синдарине. Четыре дня пути - имеется ввиду, что пешком идти от Ирисной низины до тогдашнего королевства Трандуила надо было четыре дня. Исильдур с отрядом перемещался именно пешком. Элендил*- Потомок Эарендила и Эльвинг (родителей Элроса и Элронда), родоначальник нуменорских королевских династий Средиземья. Вместе с эльфийским королём Гил-Галадом погиб в поединке с Сауроном у подножия Ородруина. Нарсиль*- клинок Элендила, которым Исильдур отрубил палец Саурону. Мэллон*- друг (синд.) Нимродэль*- лесная эльфийка, возлюбленная Амрота. Тель*-сестра (синд.) Верхолаз*- перевод имени (прозвища) Амрот. Даэрон*- ученый и менестрель короля Дориата Тингола, безнадежно влюбленный в его дочь - Лютиэн. Дорвинион*– территория и государство в долине реки Келдуин (Бегущая), к северу от моря Рун. Море Рун*- внутреннее море, расположенное на северо-востоке от Мордора. Начало Зимы (Хрииве)* – 23 ноября, отмечается с вечера 22 ноября. Хэлкар*- внутреннее море, находилось на востоке Средиземья,западная часть его покрывала современный Мордор и страну Рун. Куивиэнен*- место пробуждения эльфов, «воды Пробуждения». Нурнен*-море на юго-востоке Мордора. Истерлинги* - люди с востока, вастаки, смугляки. Многочисленные племена, живущие на востоке Средиземья. Истерлинги упоминаются еще в Первую эпоху, когда они выступали в Войнах Белерианда на стороне Мелькора. Периодически совершали набеги на Гондор и Рохан в Третьей Эпохе. Являются жителями стран Рун (восточное побережье моря Рун) и Харад (южнее Мордора). Хитлайн* - туманная нить (синд.) Мэлег суилад* - вежливое приветствие на синдарине. Мален*- золотой (о цвете) (синд.)