Шрамы

Life doesn't run a clear course. It flows through from within, It's supposed to take you places and leave markings on your skin. And those marks are just a sign of something true you witnessed in your time, of something new like the start of something fine… Poets of the Fall - Love will comes to you

Во сне Дэн перевернулся на живот, и Тед, которому невольно пришлось потесниться, проснулся, зевнул и потянулся к комму – посмотреть, который час. Было очень раннее утро, в такие часы обычно уже засыпают все полуночники и все еще спят жаворонки. Тед с удовольствием зевнул еще раз, обнял Дэна, собираясь покрепче прижать его к себе и спать дальше, пока напарник не решит, что ему пора вернуться в свою каюту. Пальцы коснулись неровности кожи на боку Дэна, и Тед неожиданно для себя вздрогнул, когда это прикосновение всколыхнуло не самые приятные воспоминания. Тед невесомо провел кончиками пальцев по краю негрубого, но обширного шрама на боку друга, который остался после памятного столкновения флаеров. Тогда Дэна спасло только то, что он не был человеком, и это же чуть его не погубило – Тед помнил свое отчаяние и даже злость на то, что Дэн не отвечал на вызовы. «Сорванного» киборга, которому пришлось себя выдать, можно было понять... но в первое мгновение при виде того, во что превратился Дэн, каждый подумал, что шансов нет. Навигатор больше всего напоминал сломанную куклу и держался только на собственном желании жить и честном слове, которое слабело с каждой минутой – даже технологии DEX были неспособны справиться с такими повреждениями. Тед провел ладонью вдоль спины друга, вспоминая бег через степянский лес, деревья и кусты, которые буквально шарахались от людей в стороны, капитана, который, ругаясь сквозь зубы, нес на руках умирающего киборга, всхлипывающую и спотыкающуюся позади Полину и жуткие звуки, которые вырывались из простреленной груди Дэна. Этот булькающий хрип до сих пор иногда преследовал пилота в кошмарах, и он, просыпаясь по ночам, подолгу прислушивался к чужому ровному дыханию. Когда Дэна пристроили на заднем сиденье флаера, его глаза были уже совсем неживыми, а дыхание – прерывистым и поверхностным. Сиденье быстро напитывалось кровью – импланты давно не справлялись с нагрузкой и не могли перекрыть все поврежденные сосуды. На пол рядом с сиденьем сползла Полина, одной рукой вцепилась в ладонь Дэна, а другую закусила, чтобы не разреветься. Капитан вызывал Вениамина, а Тед старался не смотреть на его покрытые красными разводами руки, оставляющие на комме следы, и на темные расплывшиеся пятна и потеки на рукавах и груди кителя. Он думал только об одном – успеть долететь. Счет шел на минуты, и их число стремилось к нулю. Тед посадил флаер рядом с грузовиком и уже зная, что доктор подготовил криокамеру, выскочил из кабины еще до того, как окончательно стих шум двигателей. Дэн дышал через раз, а его ладонь, которую сжимала Полина, стала совсем слабой и безвольной. Тед подхватил друга на руки и бегом бросился в сторону медицинского отсека, стараясь не думать о том, что это липкое течет у него по рукам. Даже многое повидавший в своей практике Вениамин отшатнулся и побледнел, когда увидел реальное состояние навигатора. Впрочем, указания он отдавал хоть и тихо, но быстро и четко. Криогенная камера закрылась, и Тед отступил назад. Ему казалось, что он все еще слышит хриплые редкие вздохи и сопровождающее их бульканье. Когда в отсек вошли капитан и Полина, шипение хладагента уже стихало. «Заморозка живого объекта прошла успешно». Полина не выдержала и разрыдалась, уткнувшись в Теда. Обняв ее, пилот заметил, как обменялись взглядами доктор и капитан, как Вениамин едва заметно развел руками и покачал головой, и стиснул свободный кулак от бессильной злости и отчаяния. Тед повел пальцами по нитке шрама, пересекающего плечо друга. Он давно уже изучил их все, хотя большинство оставались, что называется, закрытой книгой – Дэн не любил рассказывать о своей прошлой жизни, и его можно было понять. Получив такие травмы, обычный человек остался бы непоправимо изуродованным, а киборга они всего лишь покрыли тонкой сетью светлых росчерков, пятен и «звездочек» от выстрелов. Это сразу после многочасовой операции шрам на плече Дэна, оставшийся на месте перелома, да и все остальные, выглядели намного страшнее. Тед вспоминал, как они с Полиной по очереди дежурили у койки в медотсеке, куда положили «починенного» киборга, чья живучесть поразила даже пиратского хирурга. По словам Вениамина, состояние Дэна было относительно стабильным, хотя он не сразу пришел в сознание. Одна жутковатая ночь особенно врезалась в память пилота. В медицинском отсеке горело только дежурное освещение, привычно и успокаивающе ровно пищали аппараты контроля и жизнеобеспечения, мигали огоньками дозаторы препаратов. Тед с трудом уговорил Полину пойти поспать, а сам остался в палате. Он сидел на стуле рядом с койкой и рассказывал другу последние новости. Пилот слышал, что если с больными в коме разговаривать, то есть шанс, что они быстрее придут в себя, и говорил обо всем подряд. О базе, о Роджере и оставшихся пиратах, о ремонте корабля, о том, как искал на месте крушения пиратского катера хоть какие-то остатки своего куста, о микробиолухах и судебном процессе, о том, что Полина осталась в команде медсестрой, о Джек-Поте и о том, что Дэн теперь вполне легальный киборг, если верить пиратам. Обо всем, что приходило в голову. Дэн, опутанный медицинским оборудованием и оклеенный множеством повязок, не двигался, не отвечал и абсолютно никак не реагировал на присутствие пилота, но Тед не сдавался. В ту ночь, ближе к утру, когда Тед потерял бдительность и, отлучившись по неотложному делу, буквально на пять минут задремал от усталости, навигатор вдруг пришел в себя и попытался сбежать. Попытка провалилась только благодаря смене кодов на дверях после ремонта. Тед нашел напоминающего зомби навигатора, в голове которого боролись за главенство программа и личность, у грузового шлюза. Насколько пилот рисковал в те несколько секунд до момента, пока не заговорил с другом, Дэн рассказал Теду не так давно. Тогда, вглядываясь в полумрак коридора, Тед не заметил для себя никакой опасности, его переполняла только тревога пополам с радостью от того, что Дэн пришел в себя и даже может двигаться. Навигатор позволил увести себя обратно, правда, на полпути ноги его стали подкашиваться – сказались слабость, истощение, потеря крови и едва заживший перелом бедра – и Теду снова пришлось нести его на руках. Пилот чувствовал под пальцами шероховатую поверхность повязки, скрывающей жуткий шрам на боку друга, слушал его ровное дыхание и старался не вспоминать о том, как много дней назад он бежал с Дэном на руках по этому же коридору, и о том, что при этом слышал и чувствовал. Тед снова зевнул, мотнул головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, и потянулся губами к шраму, пересекающему левую бровь друга, но не успел. Дэн перекатился на спину, внимательно посмотрел на пилота, и Тед понял, что тот уже какое-то время не спит. - Со мной давно все в порядке. - Знаю, – Тед улыбнулся. – Просто задумался. - О чем? - О том, как дошел до жизни такой, – не переставая улыбаться, Тед все же коснулся губами шрама. – И о том, как здорово, что ты живой и целый. - А уж я-то как этому рад, – Дэн, наконец, улыбнулся в ответ и сам потянулся к другу.