"Я - кто?! Сенсей?": Четыре - несчастливое число (Вбоквел)

Это было, как во сне, я не знал, не понимал, как здесь оказался. Просто вдруг понял, что стою на идеально ровной дороге уходящей за горизонт, а по бокам бесконечные поля кукурузы, шелестящие от суховея. Все такое одинаковое, будто кто-то продублировал один кусок шоссе, вместе с высоковольтной вышкой, по обе стороны от меня. Находясь в шоковом состоянии, я стоял, как истукан, пока не услышал приближающийся рев двигателя и громкую музыку. Когда я сошел на гравий обочины, мимо меня пролетел красный пикап с пятнами ржавчины на кузове, а я еще долго провожал эту дребезжащую колымагу квадратными глазами. — Наверное, я сплю, — недоуменно пробормотал, решив пробежать вперед, пока пейзаж не изменится. Что я надеялся увидеть — не знаю. Вскоре из-за кукурузы показалась заправка с надписями на английском и тут у меня появились первые сомнения: текст на рекламных плакатах я видел чересчур подробно, для сна, и время не скакало. Когда рассматривал здание и машины, люди показывали на меня пальцем, смеялись, пытались со мной заговорить, но я их не понимал. Проскакивали знакомые слова, но объясниться с ними я бы не смог. Английского я не знал ни в прошлой, ни в этой жизни. Молодые люди точно сошли с экрана глянцевого фильма про американских студентов: одинаковые спортивные куртки с аппликацией в виде быка у парней и форменные плиссированные юбки с белыми блузками у девушек. — No speak in English*, — мотал я головой, чувствуя вонь нагретых солнцем черных луж под ногами, запах резины и пыли смешанной с мазутом. Мерзкие и давно забытые запахи. Люди стали исподтишка меня фотографировать, жестами показывать, что хотят моего разрешения на фотосессию, а одна девушка, которая вышла из магазина, попыталась выяснить на каком языке я могу говорить. Внезапно она сказала: «привет». Акцент был ужасный, я только чудом разобрал, что это был именно «привет», а не что-то иное. — Вы знаете японский? — затараторил я. — Подскажите, где я оказался! А девушка просияла и выдала скороговоркой: — Япония. Токио. Наруто. Ирука. Косплей. Кишимото! Вау! Я на нее смотрел, как баран на новые ворота. — Вы меня не понимаете? — спросил, уже подозревая, какой ответ получу. Девица радостно пискнула и полезла меня лапать, комментируя своим товарищам детали моего костюма. Даже порывалась залезть в подсумок и кармашки со свитками, но вовремя одумалась. Поморщившись, я выдернул рукав, рявкнув по-русски: — Советский Союз! Москва! Медведь! Балалайка! Матрешка! Чебурашка! Сука блядь! — и злясь ушел в сторону стенда с рекламой, пока офигевшие американцы не опомнились. Там я изменил внешность и окончательно понял, что это не сон. Слишком отчетливо я смог представить образ для техники и даже изменить его. Теперь я походил на одного из парней, которых встретил на заправке. Не точная копия, но будто бы я его родственник. Пробежав через поле, я оказался на окраине какого-то маленького города. Здесь мне пришлось забыть о привычных скоростях и передвижению по крышам, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания. Да и смысла не было куда-то спешить, я просто не знал что мне теперь делать и куда податься. Прохожие шарахались от моей хмурой рожи, как от КИ. Будь тут так же оживлённо как в Конохе в базарный день, мне даже на оживленных улицах не пришлось бы пробивать себе дорогу локтями. Но на улицах было на удивление пусто. Порой даже возникало чувство, что город вымер, но проезжающие машины быстро убеждали в обратном. Бродил я так долго, погрузившись в не веселые думы, что успело стемнеть. Когда улицы города осветили ржавым-оранжевым светом фонари и наружная реклама, я смог взобраться на крышу одного из зданий незамеченным. Отсюда невысокие трех и двух этажные дома отдаленно напоминали Коноху, заставляя сердце ныть. Мне казалось, будто меня замуровали живьем и бросили умирать. Помощи ждать было просто неоткуда. Желудок требовательно урчал, глаза слишком часто моргали — мне нужно было где-то переночевать и раздобыть еды. С последним было проще всего. Натянув воротник до самых глаз, на случай если камера не «видит» чакру, я изменил хенге, став похожим на Сталлоне. Следом за мной зашли два моих клона под личиной каких-то запомнившихся мне иностранных актеров и стали рассматривать продукты в других уголках магазина. Пока продавец шарил под прилавком, пуча глаза, я, прячась от камеры, пошвырял и запечатал в свиток всякого с полок. На прощанье я распахнул фальшивую куртку, показав, что ничего не украл, а после, не таясь, развеял дублей, вогнав и без того удивленного продавца-негра в ступор. С жильем было сложнее. Я даже подумывал о том, чтобы нарваться на драку и переночевать в участке под присмотром местных властей. Минусом была только моя дальнейшая судьба в тюрьме здесь или в Японии. Влезать в пустые квартиры — тоже было не разумно, особенно если их хозяева полуночники. Пришел из клуба, а тут какой-то мужик дрыхнет в твоей постели. Убивать хозяев ради ночевки тоже не вариант. Не того я характера, чтобы без всякой причины лишать кого-то жизни. Самым простым выходом я посчитал прибиться к бомжам в ночлежку, но я так паршиво знал реалии США, что не представлял, как найти их лежбище. В самом крайнем случае я мог воспользоваться спальником и, наплевав на безопасность, выспаться на улице. В надежде на другие идеи я решил побродить еще немного. С первого взгляда мир был самый обыкновенный. Со второго тоже: те же крупные конфликты и события, даже политики и знаменитости знакомые. Хотя по одной газете выводы делать рано. — Сходить что ли на концерт Linkin Park? — подумал я, глядя в витрину с телевизорами. Там по сцене прыгал солист группы, Честер Беннингтон.  — Может быть позже. — пожал плечами и поплелся дальше, бросив грязную газету в урну. Логика безжалостно твердила — это обычный мир, а я продолжал всматриваться в лица и витрины, в надежде на что-нибудь… Даже не знаю на что. Мчась по плоским крышам, отстранено наблюдал за ночной жизнью, когда мое внимание привлек мужской крик. Заинтересовавшись, подкрался к краю крыши и заметил, как немолодой мужчина и женщина стоят около лежащего на земле смуглого человека в белой кепке. Стоящий мужчина — весь из себя респектабельный, в чистеньком костюмчике, начищенных до глянцевого блеска туфлях. Вместе со спутницей они были точно иллюстрация к слову «контраст». Он белый европеец в костюме, она — негритянка в двух тряпочках едва прикрывающих нижние и верхние девяносто ее фигуры. Девица, откинув копну черных курчавых волос, легко взвалила бессознательного парня в белой борцовке и широких штанах на плечо и звонко цокая каблуками пошла за джентльменом. Пригибаясь, по крышам я побежал за ними, даже приблизительно не представляя, кто эти люди. На шиноби они не походили, но их сила явно была не нормальной для этих мест. В глубине души зашевелилась надежда, что мирок не так-то прост и я смогу найти отсюда выход. Когда троице нужно было перейти оживленную улицу, они изобразили сценку «ведем пьяного в хлам друга домой», но как только перешли, «пьянь» снова оказалась на плече. Они загрузили парня на заднее сидение через окно, как куль с картошкой и зашли в неприметную среди надписей и граффити дверь. Быстро спустившись, я подкрался к авто и проверил пульс похищенного, тот был жив. Создав одного дубля для подмены, вытащил парня за шкирку и взвалил его на плечо, чтобы отнести в переулок. До того, как я вернулся, клон занял место мулата и притворился спящим. Рисковать собой я не стал, мало ли что эти двое задумали. — Только бы не мирок ущербных колдунов, — скрестил я пальцы, — Мамаши Ро. У них просто нет таких ресурсов, чтобы мне помочь! Под сиденье я спрятал особую фуин метку, наподобие маячка, надеясь, что смогу проследить, куда они поедут. Эх, была бы под рукой машина… хотя… водить-то я не умею. Не, только привлек бы к себе ненужного внимания. — Ну, по крайней мере тут что-то не чисто, — беззвучно шевеля губами, — а там где «не чисто» — можно быстро раздобыть денег. А деньги мне нужны… и не только они. Пока решу что делать дальше, хотелось бы удобно спать и сытно есть. Джентльмен и путана подмены не заметили, поставили бумажный пакет на пол автомобиля и выехали на дорогу. Ну, а я, стараясь быть незаметным, бежал за их синей Тойотой. От идиотизма ситуации хотелось смеяться. Мюллер ехал на машине со скоростью 80 км/ч. Рядом бежал Штирлиц и делал вид, что прогуливается. Шиноби намного быстрее обычных людей, но машина один черт быстрее, так что на выезде из города я потерял легковушку. Дальше «шел по приборам» — по направлению, которое давал маячок на карточку со стрелками. Тот курс, в котором мне нужно было двигаться указывала более темная, чем остальные стрелка. Не особо точно, но лучше чем ничего. С асфальта я свернул на грунтовку и вышел через поле к заброшенной ферме, которая заросла сухим бурьяном мне по пояс. Среди крупного хлама лежали кости животных и прочий мусор, будто тут пару лет никто не жил. По карточке я нашел машину около красного амбара с шелушащейся краской. Пробравшись на второй ярус, спрятался за брикеты сена, лежавшие повсюду, потому что услышал, как заурчал, чихая генератор у стены. Тусклая мигающая лампочка на длинном шнуре, почти не давала света, но зрение шиноби острее, чем у обычных людей и сумрак не особо мешал наблюдать за играющим роль жертвы клоном. Посланный на разведку дубль, развеявшись, «сообщил», что парочка вышла из дома неподалеку, и других людей там нет. Чакра вроде бы восстановилась, так что, я создал еще двух клонов и разместил их в других концах амбара, на всякий случай. Хихикая, точно пьяная, путана зашла за кривую стопку сена, что-то звякнуло. В неверный свет мигающей лампы вступила нагая темнокожая женщина. С грацией хищника она крутнулась на месте и смеясь что-то сказала, вертя в руках пустой узкий фужер, как для шампанского. Я чуть не присвистнул, засмотревшись на то как изгибается негритянка, тиская и гладя себя по бокам свободной рукой. Мужчина, шедший следом за ней, ответил с брезгливой гримасой и оттолкнул девицу, когда та обвила руками его шею. Остановившись, он поправил воротник и смахнул невидимые глазу пылинки с плеча. Скорчив обиженную моську, негритянка снова повернулась к пленнику, став похожей на зверя, который кружит у беззащитной жертвы. Я не понимал, что эти люди хотели от бедняги, но мне это заранее не нравилось. Девица смачно облизала шею дубля, а потом выгрызла из нее кусок. И удивленно завопила, когда тело распалось облачком дыма. Потирая место укуса, я заметил ее оскаленную морду. У людей такого набора зубов не бывает. Прошедший через сердце девки кунай не убил ее, а только разозлил. Дико вереща, она бросилась к лестнице, но покатилась кубарем от удара в ногу между ступней и голенью, которым ее наградил клон. Была бы девка нормальным человеком, на этом бой для нее и окончился — переломом, но оно резво вскочило и зарычало… Дублю было не до нее — таким же ударом он бросил на землю решившего наконец вмешаться мужика. Голая успела сделать несколько шагов, пригнулась, изготовилась к прыжку… А потом сложилась с противным хрустом под моими ногами. Я просто спрыгнул на нее. После этого удара у нее должна была сломаться шея. Или хребет. Отпрыгнув, я с удивлением обнаружил, что тварь еще жива и неестественно вывернутая шея и опущенное плечо ей не мешали коптить небо. Оскалив длинные, похожие на иглы зубы, существо шевелилось и пыталось рычать, изредка поскуливая в захвате дубля. Мужик, снова попытался достать второго двойника и получил удар в скулу уже от меня. Несмотря на скорость, помесь человека с пираньей понятия не имела о рукопашном бое и вскоре уже была связана по рукам и ногам леской. Пока клоны держали монстров, я распечатал вакидзаси (короткий меч), который когда-то нашел среди вещей в шкафчике, и обезглавил женщину-чудовище со сломанным хребтом. Пока я изучал голову трупа, ворочая клинком, клоны с любопытством наблюдали за мужиком, как за зверушкой в зоопарке. Тот вел себя тихо, только сопел и скалил такие же, как у девки зубы. С любопытством рассматривая эту «голливудскую улыбку», я понял, что монстр притих и активно крутил башкой, сравнивая меня и двойников. Втянув острые клыки, монстр заговорил. Судя по интонациям и мимике, он пытался меня уговорить, чем-то подкупить, а под конец даже угрожал. Насколько я знал, многие ведут себя похожим образом, когда понимают, что это конец. Ради интереса я просканировал шосеном и «джентльмена», и труп его «леди». Ничего интересного, если не считать клыки и полное отсутствие даже намека на очаг чакры. Но при этом в теле были каналы: недоразвитые, будто их разрушали специально, а потом решили вылечить и закольцевать! А еще я обнаружил почти нормальные чакрокапилляры, которые находились вокруг рта и внутренних органов чудищ. Из тайника в хитай-атэ я достал металлическую пластину с печатью. Краем глаза отметив, как занервничал мужик и снова что-то залепетал. Из печати был извлечен запретный свиток, который я нашел на развалинах Узушио после путешествия на малую родину и до сегодняшнего дня хотел использовать на Кабуто. Якуши имел знания, которые могли быть мне полезны, а вот он сам — нет. Была, конечно, опасность не суметь справиться с поглощаемой памятью и частью личности жертвы, но я ее старательно гнал. Тем более, что мне нужно было совсем немного — только знание языка и местности. В конце концов, у меня был выбор… Тогда был. Тут и теперь мне были необходимы знания местных, особенно язык, потому что в конце темного тоннеля забрезжил свет, хоть и от фонаря поезда. Клон запихал в рот монстру грязную тряпицу с пола, чтобы тот не помешал мне напитывать чакрой замысловатую вязь. — После ритуала отнесете меня в дом, — для верности проговорил я в слух и развернул бумагу, чувствуя пальцами шелк, которым задекорировали оборотную сторону свитка. Свиток лег под ноги, развернувшись на всю длину по земляному полу покрытому соломой. Надрезав все подушечки правой руки, я закончил центральную фигуру в печати и коснулся лба монстра кончиками пальцев. Костюмчик мужика испачкать не боялся, потому что тот и так был изрядно подпорчен, да размерчик имел явно не мой. Когда я только потянулся, тварь замычала, жадно косясь на красные капли и шумно дыша. После активации из глаз, носа и ушей мужика-пираньи потекла кровь, тряпка в его рту окрасилась в свежий алый. Его бы выгнуло от боли дугой, но леска не позволила, она с хрустом врезалась в дерево опоры амбара и сдержала существо. В ослепительной вспышке пропал свиток, не оставив после себя клочка бумаги, и не опалив сухие травинки. Донор, как я и думал, оказался вампиром, но не классическим, вроде Дракулы. Только вырвав из упыря знания, понял, что он был не странный, а вполне себе обычный. Насколько может вообще быть обычным вурдалак из «Сверхъестественного»! Этот тип слышал про Винчестеров и Бобби Сингера, но если для меня они были героями сериала, то для него вполне себе живой угрозой его существованию. Упырь был чересчур осторожен, потому колесил по континенту не создавая «гнезда». Самую первую его семью, в которой он сам являлся рядовым упырем, уничтожили охотники и с тех пор Винсент собирал информацию о них для своей безопасности. Иногда продавал сведения другим монстрам и получал за это деньги или «еду». Теперь же охотников больше заботили демоны, и вампир решил осесть, стать «папой». Но не срослось. Дерево засохло, будущего «сыночка» я подменил, а потом и «дочурку» прибил. Хорошего конца у истории не получилось. Для них. Почувствовав, что процесс освоения знаний пошел активнее, вызывая головокружение, я все же нашел в себе силы отрезать голову несостоявшемуся папеньке. После чего рухнул в руки двойников. Старый вампир, память которого я «скачал», еще помнил времена, когда в Новом Орлеане продавали людей, как скот, так что словарный запас и знания о мире мне достались немаленькие. Проснувшись днем следующего дня, я мог наблюдать, как через криво заколоченные окна пробивались лучики солнца, подсвечивая кружащую в воздухе пыль, делая ее похожей на золотые искры. Здесь, как и снаружи, все было загажено в край. Если бы не свежие газеты, дорогие, даже по виду, костюмы в чехлах на вешалках, да гудящий в дальнем углу грязнющей кухоньки холодильник, я бы посчитал эту помойку брошенной. Но тут жили, даже протоптали в мусоре дорожки. Дунув в сторону окна, встал и выбил ногой доски. — Так-то лучше, — щурясь от яркого света, потянулся я. От этого местечка меня тянуло чесаться. Наступив на горло брезгливости, в вещах покойников я нашел пятьсот долларов, горсть мятых банкнот меньшего номинала, ноутбук и ворох телефонов самых разных моделей. На мое счастье ноут оказался оконный, хотя Винда была не совсем привычной, как-никак на дворе 2008 год. Для меня — древность, для местных — новинка! Причем совсем не дешевая. Телефоны Винса я решил продать, все равно звонить мне некуда и некому, но один аппарат, на всякий случай, бросил в подсумок. Оставалось только примерно сориентироваться, в какой точке канона я нахожусь и ворваться в него попирая события грязными ботинками. Судя по обрывочным знаниям вампира о Лилит, я находился где-то в районе третьего — четвертого сезона. Когда братьям уже не было дел до каких-то там мелких кровососов в захолустном городишке. Вернувшись в городок, я отправился из ломбарда прямиком в интернет-кафе, что обещало высокую скорость и вкусные пончики за покупку абонемента. Поиск по запросу: «сверхъестественное братья охотники», выдал список из четырех книжек, которые я скачал, но на этом удача кончилась. Моя дырявая голова так и не смогла помочь вспомнить имя и фамилию фальшивого писателя. Его будто ластиком вытерли и это меня настораживало. Нашел только псевдоним Бога — Карвер Эдлунд, но никаких адресов, даже издательство, которое эти книжечки штамповало разорилось не оставив контактов. Но зато я нашел адрес Бобби Сингера — Теннеси, округ Шелби, Мемфис! Среди информации на компе упыря было досье на охотников, но не все с фото. Побоявшись сбиться с пути, я сел на автобус. Благо тот городишко, где я встретился с упырями, находился недалеко от Мемфиса. Несколько часов пути в замызганном автобусе с "ароматными" попутчиками и я оказался в пригороде Мемфиса, а дальше на одиннадцатом номере. То есть пешком, ведь "Америка — это страна построенная автомобилями и для автомобилей" и без личного авто здесь весьма и весьма непросто передвигаться. Сверившись с картой, записями маркером на ней, я кивнул самому себе, и зашагал по обочине, на встречу новому дню. Я особо не спешил; глазел по сторонам, придумывал легенду, пытался найди повод не втягивать в свои проблемы других людей, и не находил его. Для меня Винчестеры и Сингер были любимыми персонажами, которых совершенно не хотелось обременять. У них своя история, а я тут лишь гастролер, который мечтает убраться в свой уютный мирок мелкотравчатых убийц, биджу, дзютсу и прочей шинобской чепухи. Дом ходячего справочника о сверхъестественных тварях, не так-то просто было заметить за завалами поржавевшего авто-хлама, от которого за версту несло машинным маслом и бензином. Если бы я не знал, что ищу, подумал бы что это просто свалка. Легко перемахнув через забор, подкрался поближе, стараясь не шуметь пылящей щебенкой, и услышал часть разговора об ангелах, вытаскивании из Ада и королеве бала для Бога. Шутка так себе, но теперь я знал, что занесло меня в начало четвертого сезона, когда Кастиэль вытащил Дина из Преисподней. Повезло, как утопленнику! Теперь дело оставалось за малым: придумать, как объясниться с охотниками, минимизировать ущерб от своего появления в чужом каноне и не получить пулю в лоб. Насколько я помнил, после этого разговора Сингер и Винчестеры должны были поехать проверять мертвых охотников, которых задрали призраки. — Не лучший момент для знакомства, — пробормотал я, наблюдая из-за стопки машин за уезжающими людьми, — лучше подождать. После того как улеглась пыль, я вернулся в Мемфис, чтобы снять номер в мотеле, и подготовиться к знакомству, как следует. Пусть со стороны это выглядело, как попытка уйти от неизбежного. Триста пятьдесят баксов ушло только на пристойную и удобную одежду, обувь, сумку для ноутбука, соль, ломик и номер в одном из самых дешевых мотелей в пригороде Мемфиса, потому что там не спрашивали документов. На третий день схлопнулся клон изображавший из себя книгу на одном из стеллажей в доме Сингера, которого я подбросил глубокой ночью. — Началось, — закрыл ноут и встал из-за стола кафешки при мотеле. Меньше чем за час я оказался на месте, скорость позволяла, и мог своими глазами наблюдать, как во дворе-свалке, «резвятся» девочки-призраки, таская полноватого мужика за ноги по земле. Упирающийся и матерящийся дядька в поношенной кепке и засаленной одежде показался мне знакомым. — Изыди нечисть! — прошипел я, щедро сыпанув солью в чумазых малявок и те исчезли! Точно завороженный я наблюдал, как искрит соль, соприкасаясь с псевдоплотью, опадая серой пылью. — Спасибо, парень, — искренне поблагодарил охотник и помчался обратно, схватив протянутую ему упаковку с солью. В доме девочки появились еще раз, пока не растратили всю энергию для материализации, как пояснил мне мистер Сингер. Бобби Сингер, был таким, каким я его запомнил в сериале и воспринимать его, как живого человека было очень сложно. Мужику было около сорока, может чуть больше, полноват, борода — недельная щетина, замызганная кепка с козырьком, неопрятная одежда, запашок пота, машинного масла и ладана. Не знаю чем именно, но Сингер напоминал мне медведя гризли. Может тем, что при своем весе двигался он довольно проворно? Засыпав солью все проемы охотник схватился за два дробовика, один, зачем-то, швырнул мне. — Стрелять не умею, — положил я дробовик на стол и показал ломик. — Что ты за охотник такой?! — возмутился Сингер. — Направил, нажал на курок, перезарядил. Уметь нечего! Кстати, ты кто такой и чего нужно? Документы состряпать или еще чего? — Ни то и не другое. — Неожиданно для себя признался, похерив легенду о новичке, которому дал рекомендации один из задранных призраками охотников.