Табу
3 сентября 2016 г. в 20:07
— Что это? — тяжело дыша, Леви почувствовал, как тело обдаёт холодным потом. Он словно вынырнул из ледяной воды глубокого озера, на дне которого находился долгое время, и теперь не мог отдышаться и согреться. Парень проснулся там, где и уснул — в комнате странного особняка, так называемого лимба, где они втроем были замурованы. Всё бы ничего, но сон, что приснился Леви, был крайне странным. Он сразу понял, что это не могло быть просто сном. Настолько яркое и четкое видение будто длилось несколько дней. Он проживал эти дни, а не просто видел или наблюдал со стороны. Ведь этот сон начался именно с того момента, когда прервалась его предыдущая жизнь. Он с лёгкостью мог бы поверить в то, что та жизнь продолжается, однако…
— Почему тогда я снова здесь? — оглядев знакомые стены, пробормотал вампир. Поднявшись на ноги, он нагнулся, чтобы заправить постель, однако заметил на простыне несколько больших влажных пятен, настолько сильно вспотел. К тому же, тело опять плохо его слушалось, особенно ноги, будто он на самом деле просидел долгое время в инвалидном кресле…
«Что за чертовщина? — отправляясь в ванную, мрачно подумал Леви. — Получается, я продолжаю жить там? И здесь? Одновременно? Такого ещё не случалось. Разве я не должен был погибнуть? Ведь и Эрен, и Эрвин мертвы в том мире. Почему же степист до сих пор жив?»
— Ох… — в ванной Леви столкнулся с Эреном и недовольно поджал губы, отмечая, что парень в одних трусах.
— Доброе утро, — протирая лицо полотенцем, поприветствовал его юноша. Леви лишь скупо кивнул и прижался к двери, чтобы тот быстрее вышел. — Похоже, вы плохо спали, — отметил Йегер, ибо капрал в это утро выглядел мрачнее, чем в предыдущие.
— Просто странный сон приснился, — глухо отозвался Леви. — Уйди, я должен вымыться, — поторопил парня он. Однако Эрен не спешил покинуть ванную комнату. Внезапно он подошёл к вампиру и стиснул его в объятьях.
— Я так скучал… — прошептал юноша, чуть ли душа капрала. Леви стоял не шевелясь, даже затаил дыхание, поскольку запах крови Эрена мгновенно пробудил в нём жажду. Не такую безумную, как прежде, но всё же весьма ощутимую. Он сглотнул, смачивая пересохшее горло и отстранил от себя Йегера. Эрен недоуменно взглянул на него, однако, заметив опущенный взгляд, тут же всё понял.
— Да, я сам виноват, — проронил юноша. — Я оттолкнул вас. Наверное, теперь вы не простите меня за то, что я так поступил с вами в той жизни. Что же, теперь вы будете с ним? — хмуро спросил он.
— Дело не в этом, — глухо ответил Леви, там и смотря в одну точку. — Если даже в том времени я смог простить тебя, то здесь тем более не испытываю ни капли ненависти.
— Тогда почему же…
— Пока… нужно всё оставить как есть, — перебил его капрал. — Пока не разберемся с этой ситуацией и не выберемся отсюда, нам лучше не думать об этом. Ты освободишь ванную? Или мне идти в другое крыло замка? — напряженно спросил он. Эрен, потупив взгляд, коротко кивнул и стремительно вышел. Однако вампир смог прочитать на его лице разочарование и досаду.
Леви, тяжело вздохнув, запустил руки в таз с тёплой водой (с утра Эрен нагрел несколько вёдер), а после погрузил в него всю голову и по максимуму задержал дыхание, ощущая, как вода давит на уши. Сейчас прозвенел первый звоночек, и вампир был уверен, что дальше будет только хуже. Чем больше будет проходить времени, тем больше в их сердцах и телах будет скапливаться раздражения, ревности, негодования, жажды и страсти. В итоге, они либо переубивают друг друга, либо…
Леви поднял голову, вытаскивая за собой фонтан брызг и шумно вдыхая. Во всех пройденных этапах, кроме последнего, он предпочел Эрена Эрвину, однако предыдущая жизнь резко изменила его чувства и дала то, чего он раньше никогда не испытывал. К тому же, она продолжается. И чувства к погибшему мистеру Смиту даже спустя пятнадцать лет живы в сердце степиста.
— И не только в его сердце, — затравленно прошипел вампир, выходя из ванной. Вернувшись в свою комнату, он переоделся, затем сел на кровать и снова погрузился в мысли. Похоже, этот этап станет для них самым тяжелым испытанием. Они заперты в одном месте без возможности выйти или сбежать. Этот особняк не настолько большой, чтобы жить в разных концах и не сталкиваться друг с другом. Определенно — они будут встречаться и видеть друг друга каждый день. И в этом нет ничего хорошего.
«Это похоже на то, что происходило в стенах — тогда мы тоже были вынуждены встречаться каждый день. Однако тогда… Все трое знали, что чувств нет, и связывает нас только кровь и секс. Теперь же всё иначе».
— И играть в эгоистичного бездушного вампира у меня больше не получится, — вслух закончил Леви и всё же вышел из своей комнаты. Спустившись вниз, он тут же почувствовал запах кофе, жареного мяса и каких-то специй. Эрвин находился в гостиной и что-то рисовал. Значит, на кухне был Эрен.
— Доброе утро, — заметив Леви, Смит оторвался от своего занятия.
— Что ты делаешь? — приблизившись к нему, капрал взглянул на чертёж.
— Пытался нарисовать схему этого дома. Не знаю, зачем, — сам себе усмехнулся Эрвин. — Ведь мы уже проверили все комнаты.
— Ты просто не можешь сидеть без дела, вот и пытаешься до последнего найти выход. Только кажется мне, что в итоге мы все сойдём с ума в этом большом гробу, — мрачно заключил Леви.
— Что ж, у нас есть одна маленькая лазейка. Когда станет совсем в тягость… — напомнил Смит.
— Только в этот раз я убиваю себя, — резко произнёс Леви. — Надоело каждый раз переживать ваши смерти. Вы с Эреном не разговариваете? — сменил тему капрал.
— Ну… С утра я пожелал ему доброго утра, — ухмыльнулся Смит. — Он что-то пробурчал в ответ и прошёл мимо. Моё общество ему не так приятно, как твоё, — подметил командир.
— Раньше я думал, что Эрен из нас троих — слабое звено, потому что он больше всех подвержен эмоциям. Но теперь ты пугаешь меня больше, ибо можешь выкинуть такое, от чего у меня волосы встают дыбом. Надеюсь на твоё благоразумие, — сухо продекламировал вампир. — И кстати, что ты помнишь о той жизни?
— Что ты любил меня? — улыбнулся Эрвин. — Очень пылко.
— Помимо этого, — кисло пробормотал Леви. — Ты… помнишь своего сына? — осторожно спросил он. Смит, несколько раз моргнув, медленно кивнул головой.
— Да, но очень смутно. Перед моей смертью мой отец должен был сбежать с ним. Не знаю, выжили ли они, или их тоже поймали, — тяжело вздохнул он.
— А как его звали, помнишь?
Эрвин только открыл рот, чтобы ответить, как вдруг с кухни пришёл надутый, как индюк Эрен и объявил, что завтрак готов. Он косо посмотрел на Леви, затем на Смита и в таком же мрачном настроении вернулся обратно.
— Если он отравит меня, я не виноват, — усмехнулся Эврин, тоже отправляясь на кухню.
«Похоже, он не помнит. Иначе не был бы так спокоен и беспечен. А может думает, что это чистое совпадение? Просто имя. И его сын — не член разведотряда и не тот Армин, с которым он встретился когда-то. Потому что он не видел его взрослым. А я видел. Но имею ли я право говорить об этом и снова разрушать его жизнь?».
Завтрак прошёл в молчании. Леви почти не чувствовал его вкуса, хотя все блюда преимущественно были из мяса. У вампира не было ни аппетита, ни настроения на разговоры и дальнейший поиск выхода. Поэтому весь остаток дня он провёл за уборкой, уйдя в самый дальний конец особняка. Здесь было несколько закрытых комнат, в которые они так и не смогли попасть. И почему-то капралу казалось, что именно в одной из них находится ключ к их вопросам и выходу отсюда.
За один день он не смог вычистить весь особняк, и уборка растянулась на целую неделю. Странных снов Леви больше не видел, поэтому немного успокоился и заставил Смита и Йегера помочь ему. Теперь они каждый день убирались в разных концах дома, практически не видя и не разговаривая друг с другом. Однако это была лишь временная мера и помочь избежать открытого столкновения она не могла.
Однообразные дни проходили один за другим, и то, чего опасался Леви, начало созревать. Эрен и Эрвин открыто не враждовали друг с другом, они даже пытались делать какую-то работу вместе, однако вампир замечал, что с каждым днём они становятся всё раздраженнее. Эрен обычно находил спокойствие в еде, но даже сочные куски мяса спасали его всё меньше. Потому что его голод был иного рода и заглушить его пищей не удавалось. Леви понимал, что ему приходится тяжелее всех: молодой, здоровый парень, энергия из которого бьёт ключом, заперт в одной клетке со своим соперником и объектом вожделения. Его инстинкты были очень сильны, и даже могли перебить человеческий разум. И они повелевали хищнику избавиться от врага и целиком завладеть вампиром. Подчинить его и сделать своим. Йегер держался, каждый раз отгоняя эти инстинктивные позывы, но ему было трудно бороться с самим собой, а с каждым днём эта борьба всё усиливалась. Леви ощущал на себе голодные волчьи взгляды, которые лишь усиливали его жажду крови.
После того случая Эрен больше не пытался прикоснуться к капралу и переступить запрет, но все его движения жесты, взгляды и, особенно, запах, говорили лучше любых слов.
Эрвин занял позицию стороннего наблюдателя. Он тоже не пытался искать интимных встреч с Леви, однако от его взгляда ничего не ускользало. Он видел, как растёт неудовлетворение в Эрене, и парень не может избавиться от него и выплеснуть куда-то в другое русло. Видел, как бледнее и молчаливее становится вампир, ощущая призыв крови и феромоны в волчьем аромате. Сам Смит тоже ощущал, как внутри зреет буря. Если бы они жили по отдельности, то им было бы легче справиться с собой и подавить желания и инстинкты. Но видя, слыша и чувствуя друг друга каждый день, сделать это было невозможно.
Через три недели этот дом пропитался едва уловимыми запахами трёх существ. Леви даже в своей комнате различал аромат волка и человека, чего уж говорить об Эрене, чей нюх был самым острым из всех троих. Капралу даже казалось, что ночью он воет и царапает стены волчьими когтями.
Если не брать во внимание эти обстоятельства, то их совместное проживание до определенного момента было весьма мирным и спокойным. К удивлению всех троих, сколько бы они не ели, еда не заканчивалась, будто ночью кто-то заготавливал её, мясо не протухало, а овощи не портились. Больше всех это радовало Эрена, который начал есть за двоих.
Поскольку выйти из штаба они не могли, а неделя генеральной уборки была окончена, каждому приходилось искать себе занятие. Каждый день они тщательно исследовали здание и осматривали все комнаты, которые могли открыть. Пытались найти хоть какие-нибудь зацепки, которые бы пролили свет на эту загадку. Когда потаённых мест не осталось (либо они не смогли открыть несколько запертых комнат), спустя месяц Леви устроил ещё один санитарный день, хотя тут и так было довольно чисто.
К счастью, в замке было много книг. Эрвин и Леви часто читали, чтобы скоротать досуг, а вот Эрен большую часть времени проводил на кухне, пытаясь что-нибудь приготовить или поесть втихаря. А заодно перебить запахом пищи и сильными специями ароматы, которые влекли его к вампиру.
— Что ж, — когда прошёл месяц со дня их заточения в лимбе, Эрвин, закрыв книгу, посмотрел на своих сожителей, играющих в шахматы. Точнее, в шахматы играл Леви, практически с самим собой — Йегер лишь передвигал фигуры. Эрен был красным от съеденного за ужином острого перца и постоянно пил воду, пытаясь остудить своё горло, да и всё тело, которое в присутствии Леви наливалось теплом. Вампир на фоне него казался очень бледным. Как обычно он мало говорил и старался сосредоточиться на игре, хотя запахи крови с двух сторон сбивали его. Жажда усилилась, но он до сих пор мог её терпеть. К тому же, была ещё одна причина, по которой он не начинал пить кровь.
— Что? Придумал что-нибудь? — один глазом посмотрев на Эрвина, спросил капрал.
— Нет, просто хотел поговорить, — мягко ответил Смит.
— И о чём же?
— О том, о чём думает каждый из нас, но упорно об этом молчит.
— Тц. Ты как обычно не можешь говорить нормально, — проворчал Леви, поставив Эрену мат. — По-моему, мы прекрасно живём и без этих «разговоров», — поняв его намёк, сказал Леви. — Живём втроём уже целый месяц, и ещё никто не перегрыз друг другу глотку. Без этого прекрасно можно жить и не испытывать неприязни друг у другу. Как друзья или родственники, — брякнул вампир.
— Неудачное сравнение, Леви. Друзья или родственники не чувствуют влечения друг к другу, — осторожно поправил его Смит. Эрен молчаливо сверлил глазами шахматную доску. Он давно ждал, когда дойдёт до этого разговора.
— Чёрт, Эрвин, — капрал развернулся к нему. — Не испытывают, потому что это табу. Если бы я сейчас оказался твоим родственником, вряд ли бы ты стремился уложить меня в постель. И вообще нам лучше не говорить о родственниках, — бросив странный взгляд на Эрена, капрал нахмурился. Есть кое-что, что он не сказал Эрвину. Кое-что очень важное, что может привести к ещё одному уничтожению мира.
— Но ведь ты сам привёл это сравнение, — пожал плечами командир.
— Да, — скупо произнёс Леви. — Если ты ждёшь мой ответ, то он таков: если мы живём под этой крышей вместе, то живём без секса.
— Как в монастыре? — ухмыльнулся Эрвин.
— Вроде того. Есть какие-то возражения? — его убийственный взгляд переместился со Смита на Йегера.
— Но разве ты не чувствуешь, что происходит с нами? — угрюмо спросил Эрвин.
— Чувствую. Однако это не повод сразу же сдаваться. Сами подумайте, что будете чувствовать, если я стану спать с одним из вас. Кстати, Эрен, ты ещё не отомстил Эрвину за своё изнасилование. Или забыл уже? — поддел волка вампир, поднимаясь на ноги. Йегер вспыхнул и мрачно посмотрел на командира.
— Нет, не забыл, — прошептал он.
— Ну вот и мстите друг другу. А я иду спать, — пройдя в самую дальнюю комнату, Леви упал лицом в подушку и задержал дыхание, ощущая, как обостряются чувства. На самом деле решение о спартанском образе жизни он принял с трудом. Эрвин был прав: он уже несколько дней подряд думает об этом и испытывает потребность в услаждении плоти. Однако сдерживается и отгоняет эти мысли, поскольку заниматься сейчас сексом казалось крайним безрассудством. Это разрушит их мир, построенный с трудом. Опять вспыхнет ненависть, обида и ревность. В прошлый раз Эрвин уничтожил из-за него мир. Если он опять войдёт в то состояние, то всему придёт конец. А Эрен почувствует себя брошенным, поскольку в последний раз он был «официальным» любовником. Однако…
«После той жизни со степом что-то изменилось», — Леви перевернулся на спину и, раскинув руки и ноги, глубоко вздохнул. Определённо — те чувства к Эрвину, что он испытывал там, перешли из воспоминаний в реальность. Тяга к нему стала сильнее, и сложнее её было контролировать. Но, тем не менее…
Руки сами собой подползли к брюкам, а пальцы расстегнули ширинку и забрались под бельё. Леви перевернулся на бок и, уткнувшись носом в подушку, сделал своё грязное дело, избавившись от напряжения. Ему тут же захотелось большего, но он пресек эти мысли. Вытерев руки, парень накрылся покрывалом с головой и уснул.
«Буду держаться, сколько смогу».