***
— Я полагаю, господа, что в рядах Альянса затесался шпион, — заявил адмирал Акбар. — Мы еще раз просмотрели данные об операции, которую поручили генералу Мареку, и очевидно, что о нападении знали. Неизвестный флот оказался в том же месте, в тот же час. Под перекрёстный огонь попали наши бойцы. — Он и есть предатель! — вскочил со своего места Крикс, стискивая кулаки. — Не делайте громких заявлений, генерал Мадин, — метнула на него недовольный взгляд чандрилианка. — Один промах — ещё не повод выносить подобные обвинения. — А разве нет? Он появился в наших рядах внезапно, скрытный, неразговорчивый. Он шпион, говорю вам. — Мы собрались здесь не для того, чтобы обвинять кого-то в измене, — Мон Мотма поднялась со своего места. — Генерал трагически погиб при атаке на флот при Камино, а с ним и принцесса Лея Скайуокер. Мы подвергли дитя опасности. Её гибель на нашей совести. Реакция присутствующих была неоднозначной. Офицеры стояли на своём, не смотря на то, что только что было сказано главой. Они перебивали друг друга. Мон села, не в состоянии перекрикивать присутствующих. Атмосфера накалялась. — Этот ребенок — чёртов ситх, а вы говорите… — Не доказано. Не повод думать так о дочери Вейдера, — с этими словами в зал вошёл Оби-Ван, обрывая оживлённые споры. Окинув беглым взглядом присутствующих, джедай занял своё место, подле главы Альянса. — Генерал Кеноби, как Ваше здоровье? — Мон протянула ему руку. Тот слабо улыбнулся, пожимая её. — Благодарю Вас, уже лучше. Чувствовалось напряжение, которое воцарилось в зале советов. Напротив джедая сидел адмирал Акбар, чьи сомнения читались как открытая книга. Больше всего негатива исходило от генерала Мадина, блестящего стратега, помогавшего Кеноби миновать ловушку Империи у планеты Тарис. Остальные присутствующие были в смятении. Ведь успешный исход дела в похищении принцессы стал бы переломным моментом в затяжной войне с Империей. — Мы снова вернулись к началу, господа, — устами Кеноби заговорила Мон Мотма, обращая все взоры присутствующих на себя. — Непредвиденные обстоятельства, повлекшие за собой смерть принцессы и генерала Марека, помогут нам обратить внимание на иные цели. Главное звено в борьбе — принц Альдераана. Его отец может не пережить эту ночь... Мы лишь продлим его агонию. Мон опустила голову. Она искренне переживала за то, что произошло. Жизнь её давнего друга висела на волоске от смерти, а она ничего не могла с этим поделать. — В этом раунде ничья, — добавила она тише. Оби-Ван молчал, теребя пальцами бородку. В смерти Марека была какая-то нелепость, будто что-то специально заслоняло его глаза, мешая увидеть полную картину происходящего. — Я не берусь утверждать, но, возможно, вы рано списали со счетов Галена Марека, — отозвался Кеноби, глядя куда-то в глубину зала, будто там находилась истина. — Почему Вы так говорите? — воззрилась на него чандрилианка. — Предчувствия, — пожал плечами джедай. Мон с сомнением глянула на него. Генерал еще не поправился, и, судя по медицинским отчётам, которые она изучила два дня назад, рана его была серьёзной, но натренированное тело джедая было способно каким-то образом блокировать на время боль. Рана Люка была не опасной; более сложной оказалась психологическая травма, с которой он едва справлялся, когда воспоминания накатывали на него. Принц пережил смерть матери, потерял отца, и был в праве швырять в приступе гнева мебель, но не калечить медицинского дроида. Однако в том инциденте никто не пострадал. Джедай вовремя оказался на месте и усмирил Люка, давая понять, что вместе они переживут невзгоды и восстановят мир в Галактике. Как часто благие помыслы о восстановлении мира в Галактике обращались против самих тех, кто помышлял этим! В памяти бывшего сенатора Мон Мотмы осталось навсегда помутнение сознания одного одарённого татуинца, поднявшего руку на беременную жену, и сейчас она боялась повторения истории: раздавленный горем альдераанский мальчишка, который тоже может сорваться в ту же тёмную бездну, полагая, что это принесет мир всей Галактике. — Допросите пилотов эскадрильи генерала Марека. Они знали своего командира лучше нас, но прошу не прибегать к агрессивным допросам, не уподобляться инквизиторам Империи. Не стоит ронять честь. Мы преследуем благую цель. Я чувствую, что ребята здесь не причем. Чандрилианка, строго посмотрела на генерала Мадина. Данное предупреждение относилось к нему в большей степени, чем к кому-либо из присутствующих в зале советов. Тот выдержал колючий взгляд бывшего сенатора в свою сторону и, медленно кивнув, поднялся со своего места. — Обещаю не калечить. Но, если узнаю об измене, меня не остановить, предупреждаю сразу. Все посмотрели ему вслед. — Что нам делать с контрабандистом? — обратился один из присутствующих к главе. Мон едва раскрыла рот, но Оби-Ван опередили её. — Люк нашел друга в лице этого человека, Хана Соло. Я считаю, держать пилота силой не имеет смысла. Если он захочет, улетит всё равно, но в нашей войне он сыграет не последнюю роль, — Оби-Ван загадочно улыбнулся. — Снова ваши предчувствия, генерал Кеноби? — с сомнением в голосе отозвался адмирал Акбар. Джедай не ответил, отстранённо глядя в стену за спинами сидящих напротив него генералов. Совет расходился. Мон поднялась со своего места, оставляя в зале Кеноби, чьи мысли уже были где-то далеко за пределами этих стен. Он размышлял, медитируя с открытыми глазами, но Мон так и не дозвалась джедая и решила оставить его наедине с самим собой. Охране на выходе она наказала, чтобы генералу не мешали. Миновав пару коридоров, она направлялась проконтролировать генерала Мадина и его костоправов, зная о методике допросов генерала, но её окликнули. — Эй, дамочка! А когда мне уже заплатят обещанные кредиты? — донеслось до её слуха вульгарное обращение. Мон медленно повернула голову к источнику звука. Соло шел своей фирменной походкой ей навстречу, намереваясь выторговать больше из того, что было оговорено ранее. Но путь ему заступили солдаты из личной охраны главы Альянса. — Хей, спокойно ребята, — Соло поднял руки вверх, выражая жестом, что пришел с миром. — Тебе уже заплатили, — Мон терпеть не могла таких наглых типов, возомнивших себя невесть кем. — Я не подписывался на то, что мой корабль будут атаковать имперские штурмовики. Там капремонта ещё на двадцать тысяч кредитов. — Мы тебе кто, банковский синдикат? Кстати, тебе разрешено лететь. Так что адью, и с ветром. Мон прошла мимо Хана, прищёлкнувшего языком ей вслед. Какие-то они здесь все нервные. Но его отпускают, однако он так и не сошелся в цене. А еще надо бы расплатиться с хаттом Джаббой. Путь до корабля занял меньше времени, чем до того, как он искал встречи с этой дамочкой. Охрана на каждом шагу чуть не сканировала его. У корабля Соло приметил мальчишку, сидевшего на трапе рядом с вуки. — Эй, Чуи, инжекторы проверил? Я что, всё должен делать один? — рявкнул кореллианец, хмуро глянув на принца. Впрочем, тот улыбнулся, но в глазах была невыразимая боль. Соло отвел взгляд, пытаясь игнорировать личную боль мальчишки. Он был наслышан о его невзгодах. Найти и снова потерять отца — это, пожалуй, самый большой удар для кого угодно. Здешняя медицина была бессильна. Даже Кеноби, который едва сам стоял на ногах, пытался вылечить умирающего сенатора. — Хан, не улетай, ну пожалуйста. Люк увязался хвостом, пока Соло метался между вскрытой панелью и ящиком с инструментами, чтобы починить корабль и свалить от всей этой войны, на которую он не подписывался. — Нет-нет, наш уговор был какой? Я тебя доставил, деньги получил. Кстати, ваша эта, дамочка, зажала еще несколько кредитов на капремонт. — Были бы мы на Альдераане, я бы осыпал тебя ими с ног до головы, — грустно отозвался Люк. — Так в чем же дело? — хмыкнул Соло. — Махнем туда?! — Альдераан в осаде! — сорвался на крик мальчишка. Оттолкнув Соло, он убежал из ангара. Вуки обронил нелестный отзыв капитану. Мужчина швырнул с досады разводной ключ обратно в ящик с инструментами. — Сорвалось с языка, с-ситх, — мотнул головой кореллианец. — Рха-рхаа, — парировал вуки, мол, язык твой — враг твой. Соло отмахнулся, выдохнул и пошел следом за убежавшим принцем.***
«Я с самого начала знал, что это не моя война». — Хан Соло Соло шел по коридорам в поисках принца, намереваясь извиниться, хоть это было и не в его правилах. Но мальчишке крепко досталось в этой войне. Не хотелось улетать, не попрощавшись. Внутренние помещения пирамидальных строений на планете Явина IV напоминали муравейник с тупиками, двойными коридорами и спутанной схемой входов и выходов, от которых начинало тошнить. Хоть бы один нормальный указатель внутри огромной пирамиды — и тому бы был благодарен Хан, имевший дело с разными строениями, в том числе и с подземными. Люди от него шарахались в стороны. Слава контрабандиста шла впереди него. И Соло только одному был благодарен — никто его не хватал за руки и не поворачивал восвояси, как это было ранее, когда он был в поисках той дамочки. Первый уровень здания был распределен между техническим сектором, медицинским и грузовым. Внутренняя площадь строения позволяла вмещать большие корабли и вместе с тем не стесняла остальные сектора. Хан всё думал, откуда такие сооружения появились? Но построены они были явно давно, и не Альянсом однозначно. Второй уровень был приспособлен под жилые помещения. Небольшие обжитые комнатки, в которых порой и по трое могли вполне себе существовать, не стесняя друг друга в движении. У Хана тоже была комната, но он ею не пользовался, предпочитая спать на своём корабле. Тем более, некогда ему было прохлаждаться, восторгаясь красотами здешнего края. Местные порядки были несколько жёсткие поначалу. За эти три дня он получил кредиты, как и было обещано ему. Пытался разжиться механиком, чтобы протестировать «Тысячелетний сокол» и получил отказ только потому, что был контрабандистом. Потом его не выпускали из поля видимости, пасли даже когда он шёл по нужде. Благо гальюн был на его корабле. Но чихнуть лишний раз было не позволительно. А уж, с какими трудностями он продирался к залу советов, чтобы выторговать себе еще пару сотен кредитов, но пока шёл, накрутил цифру, и в итоге остался ни с чем. Однако теперь хоть его официально отпустили. Охрана сгинула с горизонта, он стал частью этого большого кишащего муравейника, но оставаться погостить на «подольше» желания не возникало. А еще этот мальчишка. И кто его за язык тянул? Старик же сказал: принц потерял мать, её убили на его глазах. Отца взяли в плен, а операция по спасению почти провалилась. Почти, это потому что половина из тех, кто руководил операцией, не вернулись. А вот сенатор, которого с боем и потерями, пытались вызволить с корабля, был ранен и теперь умирал. Конечно, Люк сейчас был более чем расстроен, и его желательно не трогать. Соло готов был поклясться, что он от Люка держался отстранённо, но мелкий решил, что кореллианец — его друг, и путался под ногами каждую минуту. Правда блондин ещё и сёк в механике и здорово подсобил им с вуки. Смог раздобыть несколько ценных проводков, даже подкатил сканер, чтобы проверить корабль на наличие неисправностей. Пытался быть каждую минуту полезным и, если прикинуть в целом, но с натяжкой, Хан мог назвать мальчугана своим другом. Правда, альдераанец был совсем мелкий — всего 17 лет от роду. Но смышлёный малый — этого не отнять. А теперь кореллианец топает за ним, пытаясь найти в этих хитросплетениях здания Люка, чтобы попросить прощения за свою неудачную шутку и попрощаться. Нет, сегодня явно не его день. — Соло, — возник перед ним старик, который отчасти был виновен в тех напастях, что приключились с ним за последние дни. Кореллианец сбавил ход. — Могу помочь? — старик зрел в корень, но Хан привык свои дела решать сам. — Нет. — Мне нужна твоя помощь, — обронил загадочно джедай, отводя Хана в сторону. Одна из дверей в жилые помещения отворилась; Кеноби пропустил пилота вперед. Предложил Хану свободный стул, а сам сел напротив. — Нужно проверить одну теорию, — начал Оби-Ван издалека. — Это выйдет Вам в дополнительную плату, — кореллианец напомнил, что бесплатно не работает. — Ты выслушай сначала то, о чем я прошу. А потом решишь, возьмёшься ли за это. — Валяйте. Кеноби чуть откинулся на спинку стула, снимая давление на заживающую рану. — Пропали два человека из поля видимости. Ты вхож в круги контрабандистов. А там и пираты… — Эй, эй, вы меня с этим мусором не сравнивайте, — возмущённо насупился Хан. — Я говорю не о тебе, Соло. И ты знаешь, что я прав. Кореллианец замолчал, Кеноби выждал паузу, когда его собеседник снова будет расположен к общению, и продолжил: — Дело весьма деликатное и вместе с тем опасное. Имён называть нельзя, иначе ты умрёшь, не раскрыв рта. — Так, стоп. Рисковать головой я не буду. — Я же говорил, чтобы ты сначала выслушал. — Так я и слушал, пока Вы про голову не упомянули. Второй у меня не вырастет. Хан поднялся, но Кеноби ухватил его за рукав: — Я знаю, что ты тоже ненавидишь Империю. — Я не стану примыкать к вашему движению. Хан выдернул рукав, шагая к выходу. — И не нужно. Всего лишь проверить одну догадку. Плачу втрое больше, чем за вояж с Тариса. Хан встал в проеме распахнувшейся двери, глядя в пустой коридор. Последние слова здорово отрезвили ум. Звон кредитов ласкал слух. Кореллианец медленно обернулся, запирая дверной замок, и, быстро сокращая путь обратно до своего стула, сел. — Я тебя слушаю, старик.