Удачный пробник

Пока я нахожусь с мамой наедине, могу позволить себе не скрывать эмоций. -Мама! - я сразу же подбегаю к ней. Тело укрыто с головы до ног, поэтому мне приходится приоткрыть лицо, частично приподняв ткань. -Какая же ты...красивая. -я осматриваю ее черты лица, проводя пальцем. Холодная кожа не отталкивает меня, я продолжаю целовать мамину руку и держать ее в своих, будто надеюсь на то, что она согреется. Бледное-бледное лицо, тонкая кожа, она еще так молода для перехода в этот неизведанный мир. Дрожь медленно пробегает по всему моему телу, буквально рассыпаясь. Нет, это не страшно целовать умершего человека. Теперь я ближе к ней, чем когда-либо была за многие годы мучения. Страх меня окутывает, но совсем другой. Я так хотела пообщаться с мамой, я так много ей не рассказала, а она так мало узнала о моей жизни. Ведь мечта каждой матери - это ее счастливый ребенок, его здоровая улыбка на лице, чего ей больше не увидеть. -Я не знаю, можно ли тебе что-то говорить сейчас, -содрогаюсь, просто вдумываясь в то, о чем говорю. Изо всех сил сдерживаю подступившие слезы. Губы мои что-то шепчут: сначала про себя будто, потом чуть громче. -Ты не жди меня, засни, Глазки спокойно прикрой. Значение сказок ты мне поясни, Пусть никто не придет к нам домой. Пусть не будит тебя ветерок, Окна плотно закрыты. Я поцелую тебя в левый висок, Врата сна для тебя вновь открыты. -тихо начинаю я напевать, садясь на колени, но не отпускаю мамину руку. Когда-то в детстве она мне пела эту песенку на ночь, которую сочинили мы вместе. Мама утверждала, что я засыпала очень хорошо под нее. -В царство Морфея отправишься ты, И повидаешь ты сей красоты. Там, на полянках, златые цветы, А чуть поодаль большие мосты. -вспоминается всё больше прошлое. Я целую мамину руку еще раз, а затем отвожу взгляд, понимая, что медленно начинаю сходить с ума. Сознание затуманено, из-за слез я не вижу даже свои руки. Но нахожу в себе силы подняться с колен, хотя и не стряхиваю с них грязь. Теперь уже всё равно. -Вы попрощались? -звучание в голове моих мыслей было перебито всё той же девушкой, имя которой уже вылетело из головы. -Нет, дайте мне еще...еще 10 минут. Я заплачу вам столько, сколько скажете. Просто уйдите сейчас. -кажется, я выкрикиваю это. Девушка удаляется из комнаты. Возможно, обычно люди атакуют медперсонал или всё общество, так как винят во всем кого угодно. Но я просто убита изнутри, у меня нет сил на скандалы и ругань. Я хочу как можно дольше подержать маму за руку перед тем, как ее ...я не желаю говорить об этом, тем более, записывать это здесь. Я прикладываю руку мамы к ее груди, а сама опускаюсь к ней лицом вниз, целую в шею. Ее материнский запах я чувствую даже сейчас. Так хочется, чтобы она вновь посмотрела на меня своими голубыми глазами, потрепала меня за волосы и сказала: "Ты у меня такой дурачок!" А теперь, теперь я больше никогда не услышу это из ее уст. -Только один взгляд, одно слово... -я не могу удержать себя в руках. Мои слезы начинают капать маме на лицо, которые я быстро смахиваю своими пальцами. -Прости, я... Я просто убита тобой, я не могу принять это. Я не в состоянии смириться с тем, что тебя больше нет. -шепчу я, пока слезы с новой силой подступают и начинают выливаться из глазных чаш. -Тебя не было в моей жизни так давно, мне стало казаться, что я не скучаю. Я думала, что вот однажды ты вновь сможешь так же смеяться со мной, как прежде, и тогда я опять верну наши с тобой былые отношения. Я иногда допускала мысль о том, что вдруг не смогу найти с тобой общий язык после твоей выписки, и это казалось мне худшим, что только могло произойти. Как я глубоко ошибалась! Теперь, чтобы я не пыталась учудить, ты не поговоришь со мной, ты не дашь совет, ты не обнимешь меня. Я на минуту останавливаюсь, просто отворачиваюсь и продолжаю сдерживать себя, но, похоже, глупо трачу время на это бесполезное действие. -Я даже не знаю, что могу лучшего сделать для тебя. Я вообще бессильна. Мои просьбы по поводу того, где тебя... -я выдерживаю паузу, -"поместить" увенчались неуспехом. Они отказали мне в этом. Я знаю, как ты бы хотела быть рядом с Лёшей, но, так сложились обстоятельства. Далее я опять беру маму за руку и целую ее без остановки, пока в комнате не появляется эта рыжая девушка, которая меня торопит. Мужчины, зашедшие в комнату, забирают маму буквально у меня из рук, но я держу ее руку в своей, просто не могу отпустить. -Девушка, мы должны идти. -говорит бородатый мужик, у которого очень странный голос. -Да, -лишь произношу я, -извините. Я целую мамину руку еще раз, а затем отпускаю ее. -Я понимаю, вам сейчас тяжело... -начинает лепетать эта мерзкая фурия. -Уйдите, -огрызаюсь я, скалясь. Она с вопросами, пляшущими в ее бездушных глазах, всё же оставляет меня в покое. Как только фурия исчезает, я прислоняюсь спиной к холодной стене, медленно скатываясь вниз и закрывая ладонями глаза. Что-то произношу я очень-очень быстро, даже не осознаю, что за чушь я именно несу. *** -Девушка, -я открываю глаза, где передо мной сияет расплывчатое изображение какой-то медсестры или врача, судя по внешнему виду. -вы же Агнита? Я молча киваю головой, одновременно выгадываю несколько секунд, чтобы осмотреться. Я всё еще сижу на холодном полу этого чертового здания. Похоже, от серьезного расстройства вырубилась. Черт! -Ваша мама за день до смерти просила меня спрятать ее письмо, которое она написала вам. -девушка протягивает мне сложенный пополам листок. -Никому не говорите об этом! -добавляет она и тут же уходит прочь. Я лишь киваю головой, на разговоры и, тем более, благодарения у меня не остается сил. Я принимаюсь рассматривать лист, на котором стоит дата и подпись. Точно почерк мамы! -Дорогая моя дочь, Нита! -зачитываю первые строчки про себя. -Мы долго не виделись и, может быть, ты уже не так привязана ко мне, как раньше. Хотя моя любовь к тебе лишь возросла. Нам запрещали видеться, но это всё потому, что я не хотела, а потом, когда до меня дошло, что они делают со мной, я попыталась тебя вызволить сюда, но все попытки были тщетны. -у меня только мурашки по коже от этих строк и непонимание. О чем только мама говорит? Что она имеет ввиду? -Расценивай это письмо сама, как знаешь и как пожелаешь. Всё это началось после Лёшенькиной смерти. Ты тогда очень ушла в себя. Я пыталась тебе помочь, но сама запуталась в сетях, из которых тебя тянула. Дальше, ты знаешь, мне становилось все хуже: припадки, галлюцинации, нападки на тебя. Сейчас, когда я оправилась, вспоминать стала, как изводила тебя, как иногда ударяла. Я так сожалею. Не принести мне своих извинений тебе никогда ни словами, ни заботой, более того, в существовании последнего я вообще сомневаюсь. -как только дочитывав до этого момента, сразу откладываю письмо в сторону. Становится трудно читать и нормально дышать одновременно. -А дальше тебя под опеку взяла моя сестра, которая жалела тебя, хотела помочь. Не знаю, жива ли она сейчас. В любом случае, она уберегла тебя, запихнув меня сюда. Здесь я встретила своих знакомых по работе. Городок у нас небольшой, всех почти перевидала тут. Пришла я в себя довольно скоро, но, узнала о том, что у тебя серьезные проблемы со здоровьем и снова слегла. Тебе запретили меня посещать, а я сгорала на глазах у знакомых. Твой диагноз не давал мне покоя. Я просыпалась ночью, кричала на всю лечебницу, а потом падала и засыпала вновь. Я так и не решилась тебе сказать, да уже и не решусь, сама всё прочтёшь. -в горле застревает комок, который мешает сглатывать слюну и слезы, стекающие в глотку от сдерживания их внутри. -С тех пор я решила, чтобы ты не приходила ко мне. Я всячески просила знакомых о том, чтобы они врали тебе о моем состоянии. Я страдала совсем другим заболеванием, а не тем, что тебе указывали в сообщениях или на бланках со значком лечебницы. Я лишь хотела подготовиться к разговору с тобой, но подготовка, как понимаешь, затянулась сначала на месяцы, а потом и на годы. Дальше я узнала, что ты планируешь покинуть наш чертов городок, дабы направиться в Москву. Ты не представляешь себе, как я сдерживалась, чтобы не расплакаться и не рассказать тебе всё, что я таю. Ты приходила ко мне тогда, хотела попрощаться, но тебя не пустили, опять-таки соврав. -картинка в моей голове начинает составляться и теперь я кое-что начинаю понимать. -Ты пару раз уезжала, а потом возвращалась. И вот, когда ты недавно решилась уже окончательно основаться в столице, я, наконец, решила тебе об этом сообщить. У тебя обнаружена опухоль мозга, но, как сказал специалист, она совсем неопасна, если только человека не подвергать страхам. Это выяснили, когда после нервного срыва и серьезных головных болей тебе делали несколько снимков головного мозга. Врач просил переждать, успокаивал меня, мол, всё может еще обойтись. Но когда ты собралась уезжать и оставаться там надолго, я испугалась, что ты можешь забыть обо мне, и тогда я бы мы не смогли следить за опухолью. -голова начинает раскалываться от вопросов. Какая опухоль? Неужели я умру? Тоже? Господи, я только начала подниматься на ноги! -Но ты уехала почему-то раньше, а я не смогла с тобой связаться. Теперь мои знакомые-врачи стали вести борьбу против меня. Они узнали о том, что кроме тебя родственников у меня нет. Таким образом, если я умру в стенах лечебницы, то наша убогая жилплощадь отойдет во владения некоторых лиц. Тогда-то они и начали ставить мне непонятные капельницы, объясняя это тем, что мне становится хуже. Сначала мне верилось в это, но потом я подслушала разговор моего лечащего врача и главврача, вот тогда всё стало ясно. -у меня нет слов, чтобы описать чувства, что творятся внутри. Я вскакиваю на ноги, но продолжаю читать, стуча от ужаса зубами. -Я пыталась сбежать два раза, но меня ловили и даже привязывали к кровати. Иногда не кормили, чтобы не было сил и мыслей о новом побеге. -я стискиваю зубы, чтобы не закричать от боли. Сколько пришлось пережить моей маме, а я ничего не знала даже. -А теперь и вовсе выяснилось, что у тебя нет никакой опухоли. И, поскольку, у меня не было оформлено завещание, а ты находишься в Москве, они на суде будут стоять на том, что ты бросила родную мать. Я знаю, мне остались недолго, просто не верь им. Ты должна была знать всю правду. -слезы ручьем текут по моим щекам, а листочек вылетает их моих рук, хотя я еще не дочитала до конца. Поднимаю с пола уже грязную бумажку, продолжая читать. -Я тебя прошу, нет, я умоляю: не связывайся с ними. Это очень страшные и жестокие люди, беги отсюда. Они предложат тебе деньги за квартиру. Даже если деньги будут смешными, всё равно бери их - это моя последняя просьба. Сюда не возвращайся. Я тебя люблю и точно знаю, что ты найдешь свое счастье в Москве. Я всем сердцем желаю этого. Не останавливайся, не грусти обо мне. Я много раз думала о смерти. Это совсем нестрашно, особенно, если ты умираешь за родного человека. Я умру за тебя, чтобы ты была свободна. Беги отсюда. Не застревай на мне, я буду тянуть тебя только на дно. К тому же, я очень виновата перед тобой. Я знаю, что раню тебя сильно, но другого выхода у меня нет. Люблю. Твоя мамочка. -со злобой комкаю листок и выбрасываю его куда-то прочь. На душе скребут кошки, внутри все горит. Я бегом спускаюсь по лестнице, вытирая рукавом слезы. Глаза мечутся. Я не знаю, что делать: врезать этой рыжей фурии, которая явно причастна к гибели мамы или же выполнить последнюю мамину просьбу? Я обещала, что выполню. Я должна. Когда спускаюсь вниз, там меня ожидает эта мерзкая рыжая девушка. Я не произношу ни слова, жду инициативы от нее, прожигая ее своим взглядом демона. -Мне жаль, -как будто она за учила эти слова, -Но я хотела бы с вами поговорить насчет вашего имущества, точнее имущества вашей матери. -Я еще мать не похоронила, а вы с дерьмом ко мне лезете всяким! -я грозно рычу, еле сдерживаясь, дабы не ударить ее по лицу. -Это серьезный вопрос. Мы заплатим две тысячи долларов, но квартира уйдет на счет лечебницы. Я вдруг, не ожидав от самой себя, поднимаю кулак над ее головой. -Хорошо, пять тысяч. -испуганно произносит она, роясь в сумке. Мой взгляд падает на деньги. Как всё просто? Раз, отдал деньги и всё! Девушка запихивает мне порядка нескольких десятков зеленых купюр. Это меня жутко подрывает. Я бросаю на нее взгляд, а затем кидаю ей в лицо ключи от нашей халупы. -Я всё знаю. И про маму, и про деньги. Подавитесь! -кричу я, отходя назад. -Скажи спасибо, мы могли просто отнять квартиру. -мямлит она, пока я покидаю здание, - Дочка бросила свою сумасшедшую мамашу в психушке! Как мило! Я не выдерживаю, из ноздрей буквально валит пар, обида раздирает душу. Я решительно направляюсь навстречу спокойной девушке.