128 дней. Записки зараженного.

      Милая, прошу тебя, когда очнешься и прочтешь все мои записи, не гневайся, что я слегка подпортила» твой дневник. Просто мне сейчас очень тяжело, не только в моральном, но и в физическом плане. Каждодневный гнет со стороны нашего мера, или как там его можно назвать, угнетает. Я, разваливаясь по кирпичикам, вынуждена тщательно скрывать существование своей собственной дочери, поэтому мне нужно выговориться, хотя бы безмолвно на бумаге.       Сегодня меня заставили делать переучет мяса — единственного источника пропитания в нашей общине, помимо воды и какой-то травки из местного леса. Пусть будет стыдно, но называю людей мясом, причем самым питательным. Это те, кто помогал буквально вчера строить забор, но вдруг случайно тяжело поранился, или те, кто поделился с тобой сегодня утром едой, а ближе к обеду его «нечаянно» подстрелили на охоте. Мы убиваем и едим самых слабых, кто не может справиться с нами. Даже не важно, молод ли этот человек или стар.       Чтобы вырастить здесь ребенка, нужно иметь огромную силу и сноровку, быть всегда начеку. Иначе кто-нибудь может с легкостью утащить того же младенца, а потом пойди и докажи, что он у тебя вообще был.       В нашей жизни нет ничего хорошего, но и поделать с этим тоже ничего нельзя. Ведь припасы с двух ближайших городов исчезли, испарились, так сказать. Люди, спасавшие второпях свои шкуры, безбожно грабили магазины, сметали все на своем пути. Их заставляли забыть о чести и совести зараженные, захватывающие, как пламя, сначала наш родной Фэрфакс, а затем и Кентукки, на границе которого находится община.       Ну, чего уж тогда говорить о нас, жрущих друг друга не от прекрасной жизни. Вроде мы еще не зомби, но уже не люди, как ни посмотри.Вот поэтому, дочка, ты являешься моей самой главной тайной на данный момент.       Причем самой дорогой. Пришлось отдать тем парням, что нашли тогда тебя, часть своих кровно заработанных патронов, нож и половину провизии, а человеку из медкабинета — некоторые свои золотые украшения. Не поверишь, но золото даже после смерти цивилизации все еще ценится, только куда его применять, один чёрт знает. В общем, все они должны молчать, иначе тебя отберет наш главный — Томас Макмиллиан, прославившийся своей уродливой душой. Спрашиваешь почему? У него есть огромный загон с зомбарями, там, вроде бы, когда-то ферма была, а сейчас арена с пристройками, откуда можно наблюдать за всем. Неугодных людей он отправляет или в суп, или в тот самый вольер с зараженными, где обычно каждый месяц устраивают игрища на выживания.       Мерзко, мерзко… Я всей душой ненавижу этого человека, но без его защиты всего-навсего не выживу.Если был бы здесь твой отец, то мы бы давно покинули это гадкое место. Без него же я абсолютно бессильна. Мне ужасно стыдно за свою трусость.       Что касаемо тебя, Валери, то твое состояние оставляет желать лучшего: стонешь на всю палату, всхлипываешь, мечась в горячке. Раны вроде бы не гноятся, заражения крови нет, слава богам! Ты много ее потеряла, плюс сказывается болевой шок. Господу только видно, что с тобой будет дальше, но я всеми силами молю у него оставить мне тебя.

Люблю, твоя мама.