Темный Принц

[месяцем позже] Меня выталкивает из сна, будто чье-то присутствие побуждает меня к бодрствованию. Я вижу перед собой его лицо, и радостная улыбка появляется на моих губах. - Ты вернулся! – я тяну к нему свои руки, чтобы обнять за шею. Его прохладные губы накрывают мои, и язык требовательно проникает в мой рот. Его черные крылья, будто куполом, закрывают нас от всего мира. - Давай, детка. Займемся делом. Мне нельзя надолго оставаться, - он тянется к моей сорочке и, буквально, срывает ее с меня. Наши тела сплетаются в безумном танце страсти, и я не знаю, сколько это длится – несколько часов или несколько мгновений. Ощущение времени всегда покидает меня, когда я с ним, и лишь когда мое уставшее тело требует передышки, я понимаю, что мы занимались этим очень долго. Он понимающе ложится рядом со мной на кровать, а я еле дышу, но счастлива, как никогда. Эти его приходы. Короткие и длинные, как сама жизнь. Будто это отдельная жизнь внутри жизни, если можно так выразиться. Он появляется и исчезает, и я знаю, что однажды он не вернется назад. И он знает, что я знаю. Играет со мной, с моим ожиданием, с моими надеждами. Все так, как он говорил. Однажды он вернулся спустя целую неделю, и я поняла, что дальше так продолжаться не может. Я сказала, что не хочу заниматься с ним любовью, и тогда он удивился – как так. Я попросила его уйти и больше не возвращаться, и тогда его взгляд, кажется, проник в мою душу глубже, чем я сама смогла бы. - Хорошо, давай займемся любовью, а потом, обещаю, я уйду. - Нет, прошу тебя, уходи сейчас. Я больше не могу так. Я… - Какая глупенькая, - он погладил меня по щеке. – Влюбилась в демона? Будто тысяча иголок вонзилось в мое сердце – мне было невыносимо больно от того, что он сказал это так запросто и понял раньше, чем я сама осознала. - Пожалуйста, уходи, - прошептала я, чувствуя, что еще чуть-чуть, и я заплачу. - Хорошо, если таково твое желание, - и он поцеловал меня в лоб, а когда я открыла глаза, его уже не было. То, что случилось со мной потом, нельзя описать словами. Это было не похоже на рыдания человека – это был вой одинокой волчицы, и я надрывалась в истерике, выкрикивая его имя. Кажется, я проплакала несколько часов подряд, когда рядом на кровати кто-то присел. Он убрал мои руки от заплаканных глаз, а я думала, что это всего лишь фантазия моего воспаленного воображения: - Человеческие женщины, до чего вы безрассудные! Сначала ты гонишь меня, а потом умоляешь вернуться. Ты сама не знаешь, чего хочешь, детка, - он погладил меня по голове, а я кинулась к нему в объятия. Мне было плевать на его холодные речи, я лишь поняла, что не хочу, чтобы он когда-либо покидал меня, как бы при этом ко мне не относился. Я попалась в его ловушку, точнее, скорее, сама себя в нее затолкала. После ночи любви, я лежала у него на плече, разглядывая совершенные черты его лица. - Почему ты вернулся? – решилась я задать мучивший меня вопрос. - А я никуда и не уходил, - он хмыкнул, искоса на меня поглядывая, - сидел на кухне, слушал твои завывания. - Изверг! – я попыталась отвернуться, но он схватил меня за руку, удерживая на месте. - Брось, скажи же, что рада, зачем обманывать себя? - Ты… Ты!... - Я – демон, да, а чего ты ожидала? - Я ничего от тебя не жду, - устало вздохнула я, снова положив голову ему на плечо. - Все вы так говорите. Самообман – любимое развлечение людей. А потом оказывается, что… - Я просто хочу, чтобы ты был рядом. Это все, что мне нужно от тебя, - я гладила его по щеке, и он повернул голову, разглядывая мое лицо. - Знаешь, что меня всегда удивляло в тебе? - Что? - То, как ты на меня смотришь. - Как? - С… нежностью. Лаской. С… любовью. - Неужели ни одна женщина на тебя так не смотрела? - Нет, обычно это больше похоже на… восхищение, смешанное с испугом и… не знаю. - А… демонические женщины? - Там все проще – с вожделением, сладострастием. У нас вообще все проще, нет этих глупых чувств и переживаний. - Неужели? Я, например, слышала про то, как рождались дети от ангелов и демонов. Значит, они любили друг друга и… - Пфф, скорее, демон просто совратил ангела, а он по своей идиотской природе, любящий всех и вся, взрастил это дитя. - Разве ангел не может противостоять совращению? Он же не человек. - Вот видишь! – Азазель вскочил с постели и оказался в противоположном углу комнаты, раскрыв крылья. – Ты снова делаешь это! Ты приводишь эти примеры, значит, хочешь всего этого. Детей, любви до гроба… - Ничего я не хочу. И детей я не люблю. Что ты так всполошился, ложись. - Нет, ты только говоришь так, но душой ты этого хочешь, а я просто не способен на это, пойми ты уже наконец! - А какое тебе вообще дело до этого? - Просто все это приведет тебя лишь к бессмысленным страданиям, вот и все. И не говори потом, что я тебя не предупреждал. - Выходит, я тебе не безразлична, раз ты так печешься о моих страданиях? – я загнала Азазеля в тупик, и теперь ему нечего было мне сказать. Однако он нашел, что. - Ты моя игрушка, и только мне решать, когда ее ломать. - О, ну-ну! Знаешь, что я думаю по этому поводу? Ты боишься. Да-да, не надо своего сарказма, ты просто боишься! Ты думаешь, что любовь сделает тебя слабым, но это не так – любовь делает тебя сильнее, особенно, если это взаимная любовь! И пусть тебе все это кажется романтическими человеческими соплями, мне все равно. Ты так же, как и человек, боишься признаться самому себе. Что тебе есть до меня дело, что тебе не все равно. И не ушел ты не потому, что… - Повернись. - Что? - Повернись на другой бок. - Ты что, меня так затыкаешь? - Нет. Повернись. - Хочешь… побить меня? - Нет. - А… что тогда? - Я не смогу сказать тебе это в лицо. Поэтому повернись. Я послушно слезла с него и легла к нему спиной, в страхе ожидая чего угодно, но только не такого откровения. - Дело совсем не в том, что я боюсь тебя полюбить. Дело в том, что демоны любят совсем по-другому. Один раз и на всю жизнь. И если я и боюсь чего-то… то того, что та, кого я вдруг-неожиданно-если-такое-когда-нибудь-случится полюблю, окажется смертной. Что она будет на моих глазах стареть, а я ничего не смогу с этим сделать. А потом я потеряю ее. Навсегда. И будь я человеком, это было бы не так страшно. Но я проживу после этого сотню, тысячу лет, пронося с собой эту боль от потери. И никогда больше никого полюбить не смогу. Теперь ты понимаешь? - Азазель, - я попыталась повернуть голову, но он не дал мне этого сделать. - Не надо. Единственное, что я могу для тебя сделать – это стереть все твои воспоминания обо мне, будто меня никогда и не было. - Не смей так поступать со мной! – я убрала его руку и резко села на постели, следя за каждым его движением. - Успокойся, не кричи, - демон похлопал по постели подле себя, но я все еще недоверчиво его разглядывала. – Не буду, не буду, - пообещал он, но я не шибко верила его словам. Азазель покачал рогатой головой, криво улыбнувшись. – Слово демона. Я осторожно вернулась на прежнее место, заглядывая в его лицо, как ребенок, у которого отняли конфету. - Мучайся, страдай. Люби меня. Это доставляет мне такое удовольствие! – он лег на спину, закинув руки за голову. - Самодовольный ублюдок, - усмехнулась я. - Да, я такой, - он резко притянул меня к себе за шею, и я, не сдержавшись, покрыла его лицо поцелуями. - Между прочим, ты мог бы и сделать меня такой же… - Какой это? – «Глядите-ка! Даже брови нахмурил». - Демонессой, - я прищурила глаза, и Азазель прыснул со смеху. - Не-не-не-не-не, это будешь уже не ты. Оболочка твоя, и то – частично, а все остальное… мысли, движения. Ты уже не будешь такой теплой, такой податливой, послушной. Зачем мне это? - Выходит, я тебе нравлюсь? – Он не отвечал, и я решила дополнить предложение. – Такая, какая есть? – Снова молчание. – Скажи, ты хоть немного рад? - Чему? - Ну, тому, что… тогда попал именно ко мне? - Ну, если бы я попал в ванну к голому мужику, это было бы совсем неприятно! - Брось, - я никак не могла просмеяться с его шутки. – Я серьезно. - Я тоже, поверь. Нет, ну… я рад, конечно, что ты стала мне помогать… и оказалась красивой и склонной к такого рода вещ… - Считаешь меня красивой? – радостно переспросила я, вся светясь от счастья. - С некрасивыми я не сплю, - поморщился Азазель, но я все равно чуть не задушила его в объятиях.