Некосмические и немагические АУ

Песок… Пальцы... Песок сквозь пальцы… Время – песок сквозь пальцы… Все, что сегодня кажется нужным и важным, завтра становится просто Историей. Вообще папа говорит, что вся жизнь человечества – просто нагромождение Истории… Джессика этому верит, она сама собирается в будущем стать археологом. Это значит, что ей предстоит узнать немало имен правителей, царей, императоров и полководцев, которые мечтали захватить весь мир, а под конец сами оказывались погребенными под песком, под тем самым песком Времени. И ему неважно, кого поглощать – для него все равны. Он не смотрит, кто бесправный чернокожий раб, а кто могущественный царь. История – то, что отличает человека от других живых существ. Нагромождения этих самых фактов о жизни человечества. Южане-рабовладельцы, которые когда-то жили на этой земле, тоже верили, что все, что они создают, их порядок жизни – на века. Но История решила иначе: опять-таки, по словам папы, никто из людей является достаточно сильным для того, чтобы признать себя воплощением мирового Зла. Или признать себя животными. Чернокожие рабы не считали себя ни тем, ни другим. Они запротестовали, и теперь больше никто не называет их людьми второго сорта, они сами выбирают свою судьбу… А от рабовладельческих хозяйств остались только фрагменты, кусочки, частицы - приветы из Прошлого, говорящие, каким НЕ должно быть будущее. Именно их, раскапывая Время, как песок, извлекают для потомков археологи. Среди них и та, кого называют Джесси. В следующем году она вообще хочет отпроситься из дому на две недели. Отец отпустит. Он знает, как важно дочери попасть в долину реки Джула: там обнаружили наскальную роспись палеоиндейских кочевых племен. Говорят, что сама Джесс похожа на индейскую принцессу, хотя с чего бы это? Ну, смуглая, ну скуластая, ну черноглазая и темноволосая. Но это потому, что в ней есть китайская кровь, пусть всего капелька, зато китайский ген – доминантный. Она похожа на отца. Говорят, будет счастливая. - Я буду только рада, если она будет счастливая! – Отвечает мать. Мама… отпустит ли она ее волонтером в экспедицию? Папа отпустит, он сам мечтал стать историком. Но бесплатно учили не на историков, а только на водителей класса А – грузовиков и фур. Сначала терпел скрепя сердце, копил деньги на поступление, клялся уволиться при первой же возможности. Потом втянулся. Да и воспитанник появился, а его нужно было содержать. Мама в юности тоже колесила по дорогам Америки, лихо обставляя опытных, прожженных дальнобойщиков, еще и отзывалась на позывные «Зайка». Сначала такое прозвище ее задевало, но потом привыкла. После рождения Джесси перестала ходить в рейсы, устроилась на ту же автобазу диспетчером. Готовить так и не научилась. А вот папу называли «Чудотворцем». Он ничего не боялся на дороге. Вообще. Чудом избегал грабителей под видом случайных попутчиков, просчитывал сложные маршруты, находил объездные пути. Но его любви к истории это не убило, ту же любовь он привил и Джессике. «На мою голову» - ворчит мама. - Джесси! Джесси, иди скорее сюда, бросай эту свою трухлявую древность! Отец вернулся из рейса! Дядя Оливер. За все годы, что Джесс его знает, он ничуть не изменился. Небось, до сих пор требует на каждый день рождения торт, на котором должно гореть тридцать три свечи. Мгм.. «молодой человек… молодой человек… молодой человек… умер от старости». Но никто не верит, что ему тридцать три года, как никто не верит что старый, виды видавший джип, весь покрытый тюнингом, «куплен буквально вчера». - Точно вернулся? Надолго? Домой Джесси не хочет, во всяком случае, сегодня: пока археологи не прогоняют ее – нужно пользоваться моментом. Удалось раскопать кузницу времен рабовладения, и очень хочется восстановить ее как можно ближе к исходному виду. - Откуда я знаю – глаза у дяди Оливера зеленые, молодые, словно смеющиеся. Да и старый, потрепанный ветрами шарф он очень лихо забрасывает за плечо - Вернулся, да не один. Целую семью автостопщиков с собой привез. Сразу видно – небедные люди, развлекаются, как умеют. Попробовал бы папашка этот всю жизнь, как я и Вэнь-Ли, за баранкой отбарабанить… - А сам что ли не хотел бы жить, как они? - Джесси, да Бог с тобой! Благодарю за то, что имею в жизни я, и трижды за все то, что не имею. С меня и на работе хватает бензина и дорожной пыли. - К нам-то зачем попросились? По принципу «дайте воды пропить, а то так есть хотим, что переночевать негде?» - Джесси, не дерзи… - «Старшему» что ли? Мне положено дерзить, возраст у меня такой. Но в джип все-таки села. Стало интересно, что это за семья, которую привез отец. Родители вместе с семьей автостопщиков ужинали в гостиной. Джесси застыла на пороге, забыв даже извиниться за опоздание. Она рассматривала людей, которых папа впустил и в их небольшой, но уютный дом, и в их размеренную, продуманную до мелочей жизнь. Женщина была похожа на мать. Просто удивительно похожа, разве что цвет глаз да оттенок волос был другой. Но все равно мама была женственнее. Она была бы женственнее гостьи даже в своем старом, пропахшем пылью дорог комбинезоне. Мужчина не произвел на девочку впечатления: он был не похож на папу. Разве что взгляд одинаковый. А вот мальчик… Глаза мальчика и Джессики встретились. Они стояли с минуту, глядя только друг на друга. - Джесси, ты чего стоишь на пороге? Мой руки, садись ужинать. Вот, познакомьтесь, наша наследница Джессика. Джессика занимается в археологическом кружке, поет в церковном хоре, недавно была герлскаутом. Только она немного стесняется. Мальчик отодвинул перед нею стул и прошептал: - Садись, пожалуйста. Девочка покраснела: он был совершенно не похож на мальчишек из ее класса. Тем лишь бы задеть побольнее, обозвать да надавать лычек. Она буркнула «спасибо», села, но есть не стала. Ей все еще было неуютно в компании незнакомых людей. - А все-таки что привело вас в наши края? - нарушила затянувшееся молчание мама. - Я давно хотел показать сыну штат Мэриленд, мэм, – отозвался гость. - Фредерика… можно просто Фредерика. - Врет он все, – шепнул Мальчик на ухо Джессике, – он твоему отцу в шахматы проиграл. И решил взять реванш. Кстати, меня Алек зовут. - Ничего у него не выйдет… - фыркнула Джесс, – папа кого хочешь обыграет. Стена неловкости растаяла. С каждой минутой Джесс все больше и больше хотелось узнать этого мальчика получше, и это желание было взаимным. - Пошли, я покажу тебе мою комнату, Алек. У меня есть фрагмент плуга времен колонизации, хочешь посмотреть? А завтра пойдем на пляж, ты ведь не видел еще нашей бухты? - Джесси, а давай сейчас отпросимся в кино? Мы проезжали через центр, и я видел – в кинотеатре идет очень интересный фильм. А потом можем поесть мороженого в кафе. Это был на самом деле очень хитрым и умелым приемом: девочка почувствовала, что родители хотят пообщаться с гостями без детских ушей, а парень решил, что этим поводом глупо будет не воспользоваться. У еще него не было «своей» девушки, хотя все его друзья уже с кем-то встречались. - Ты знаешь, Хильда – Фредерика подлила в бокал случайной гостьи еще вина – я ведь как подумала, увидев Вэнь-Ли впервые: кому он еще будет нужен помимо меня? Реально это был «салага», которого начальство боялось отправлять даже в соседний супермаркет за пивом и чипсами, не говоря уже о дальних рейсах. Ребята неохотно брали его в напарники, да и были ли у них причины его уважать или принимать? Ненадежный, неуклюжий, он мог часами ковыряться в моторе, напевая себе что-то под нос, после чего оставались лишние детали. Вообще складывалось ощущение, что он где-то не здесь. Его так даже спрашивали: «Вэнь-ли, ты здесь? Не в смысле, присутствуешь ли ты, а в смысле – ты здесь, с нами?» Я решила, что если я его не буду любить, то никто его не будет любить. Но уже тогда я чувствовала, что за маской мечтателя, недотепы, «не от мира сего» прячется человек большого ума, с широким кругозором и морем обаяния.… Да он бы и предложения мне не сделал, если бы его не подталкивала вся наша автобаза. Хотя многие до сих пор думают, что я могла найти себе кого-то получше. - Кто меня такого еще полюбит? – улыбался Вэнь-Ли – только женщина, которая так и не научилась готовить, еду заказывает в кулинарии, а на нашем первом свидании запихнула в духовку пирог из соседской кондитерской прямо с ценником. Шах и мат. - Трудно управлять целым штатом чиновников, Хильда? - Да не труднее, чем тебе выдавать наряды твоим дальнобойщикам… Оставила их на неделю, а сама волнуюсь. - А я бы этих обалдуев - конкистоболов и на неделю не оставила одних. Их куры загребут, пиши – пропала автобаза. Фильм оказался нудным, откровенно нудным – несмотря на то, что вестерн. Потому Алек и Джессика постепенно переместились на «места для поцелуев». Сначала подростки сидели благопристойно, но потом Алек осторожно положил подруге руку на плечо. Другой парень давно бы уже получил звонкую пощечину, но Алек не был «другим», потому Джесси не имела ничего против. Дальше все случилось быстро, внезапно, как случается во всех «взрослых» фильмах. Подруги не раз пытались рассказать Джессике, как ЭТО происходит, но та и слушать не хотела. А сейчас это происходит с нею, именно с нею, и больше не с кем. Первый поцелуй обжег сладостной болью. «А что делать дальше?» - только и успела подумать Джесс, но женская природа сама ей все подсказала. На обратном пути Алек и Джесси только и делали, что целовались. «Взрослая жизнь» оказалась совсем нестрашной. Еще вчера девочку пугали такие перспективы, но Время навсегда замело своим песком само понятие «вчера», обратив все страхи в прошлое. В эту минуту во всей Вселенной не было никого величественнее маленькой песчинки по имени Джессика. - Хильда… ЭТО что вообще такое? – Фредерика просто оцепенела. Возле калитки чужой, незнакомый мальчишка, который завтра на попутке навсегда уедет из их жизни, целовал ее маленькую, наивную девочку! Ее девочку! - Первая любовь, вот что это такое, Фред – улыбнулась госпожа мэр. Больше не было смысла скрывать подобные вещи. - Но ведь завтра вы уедете… А она останется. И будет чувствовать себя обманутой. - А ты спроси у нее, чувствует ли она себя обманутой? Эх ты, «мамочка». А как ты ее в колледж будешь отпускать, замуж выдавать? Фредерике пришлось согласиться: она расскажет дочери, что у нее есть выбор. Можно вспоминать эти минуты как самые яркие и прекрасные в жизни, а можно страдать. Хорошо еще, что Вэнь-Ли не видит этой «картины»: он бы такого не потерпел. - Хорошая девочка, правда? Подбросить родителей с сыном до ближайшего аэропорта вызвался напарник Вэнь-Ли, по совместительству его воспитанник. Все дорогу молодой мужчина молчал, ссылаясь на сложный участок дороги, а сам прислушивался к каждому слову супругов. Он любил Джессику. Он помогал Фред ее держать во время крестин в церкви. Он много раз качал ее на руках. Но теперь маленькая девочка выросла. Выросла, а ее раздолбаи - родители и не заметили. Он с самого начала говорил жене: «Зачем детям дети?» - Хорошая… Ты не ревнуешь? Ведь теперь он будет писать ей письма с засушенными цветами, а не тебе. - У меня сын, дорогой. Сын, понимаешь. Однажды появится та девочка, которая никуда его от себя не отпустит. Этим летом детство навсегда ушло от мальчика Алека и от девочки Джесс. Пришла юность с ее первой любовью. Над которой не властны даже пески Времени.