Полынь и ковыль.

Сколько Эомер себя помнил, дядя всегда был для него примером – мужественный и стойкий, словно скала, Теоден внушал уважение и искреннее желание идти за ним хоть в огонь, хоть в бой, хоть на праздник. Воины любили своего строгого, но справедливого господина – Теоден всегда поступал по совести, никогда не ставил себя выше других и охотно общался с простым людом, несмотря на свое высокое положение. Любое его действие вызывало в маленьком мальчике трепет и желание подражать, в отличии от родного сына Теодена – Теодреда. Оно и понятно, ребенок всегда будет ребенком, с желанием поиграть, повеселиться, а не сидеть день-деньской в библиотеке за заучиванием правил, текстов и выдержек из старинных фолиантов и книг попроще. В этом Эомеру повезло больше – его не заставляли корпеть над столом, зато вовсю обучали ратному делу – будущему королю понадобиться верный командир, твердо знающий свое дело и преданный своему королю. Да и ему самому больше нравился такой расклад вещей – уж лучше с мечом в руках, нежели с указами да на троне. Тяги властвовать в нем никогда не наблюдалось – слишком уж другой склад характера, да и все эти политические уловки ему казались чуждыми – не умел он хитрить и изворачиваться. Неовин была словно первый летний луч солнца – нежная, робкая, с тяжелыми темно-русыми косами по бокам – словно вытканная из тумана и росы. Едва только он увидел ее, что-то заметно трепыхнулось в его груди – Эомер замер, не зная, куда себя девать и вообще чувствуя себя очень глупо перед такой невестой. Конечно, Эомер отнюдь не дикарь – видывал и раньше красивых девушек, да что говорить, когда родная сестра славится своей красой на много миль вокруг. Но Неовин был красива не только ликом – плавные движения, тихий и нежный, какой-то убаюкивающий голос, ясная улыбка на девичьем лице – все это заставило юного эорлинга заметно смутится. Ему не было равных в кровавых битвах и походах, в военных операциях и прочих прелестях жизни военного маршала, а вот в делах сердечных он как-то не особенно поднаторел – все его общение с прекрасным полом в основном сводилось к вульгарным «общинным» девушкам, которые и рады были оказаться в постели у принца. А тут – невеста. Да еще и какая! Эомер после их встречи, даже когда вернулся домой, задумчиво иногда разглядывал затейливо вышитый платой из эльфийских кружев, что подарила ему на прощание, краснея и смущаясь при этом, милая Неовин – дескать, презент на память, чтоб не забывал о ней и поскорее приехал за ней. Эомер бы и рад стараться, то только дела королевские себя тоже сами не сделают – свадьбу назначили ровно через год после первой встречи и договоренности с князем Иорданом, отцом Неовин. А после… После и вообще случилось нечто, из ряда вон выходящее: во время очередного объезда, они, услышав крики, бросились на помощь. И представьте теперь, как оперативно поймал падающую челюсть его светлейшиство, когда узрел, что девушка, которую он заметил издали, как две капли воды похожа на его невесту - разве только что движения более резкие, начисто лишенные плавности и женственности, голос охрипший да взгляд совершенно не робкий и трепетный – расспросить неудавшийся завтрак варга не удалось, так как девчонка сразу же отключилась на его руках, благо, что не померла совсем. Эомер и сам до конца не понял, что вообще произошло, когда они подъехали к воротам Лихолесья с двумя спасенными ими людьми(а они были людьми, это сомнения не вызывало): благо, что хоть парнишка был в сознании, хоть и изрядно потрепанный. Городил он, по правде, дичайшую чушь – мол, они провалились в болото, кота спасая, а тут уже очутились каким-то волшебным образом – Эомер предпочел все это пропустить мимо ушей – пусть вон, Леголас и разбирается. В конце концов, рядом с его же королевством данное мероприятие произошло, вот и… - Живая? – отчего-то вырвалось у него, когда над девушкой склонилась эльфийская целительница. - Живая, - задумчиво ответила Элейрин, аккуратно и почти что невесомо касаясь мелких, кровоточивших ран на видимой поверхности тела. – Только вот чересчур уж напуганная, сердце аж вот-вот выпрыгнет. «Живая», - и от души отлегло. Эомер распрямился и развернувшись, молча вышел из комнаты – его роль в судьбе этой девочки теперь-то уж окончена. Хах! Наивный. Особенно после того раза, когда сие создание, находясь у него в гостях, умудрилось едва ли е когти выпустить, словно дикая кошка – он в очередной раз уверовал в том, что терпение у Гендальфа и впрямь безграничное, если он с ней сладил. … И когда он, мрачный, словно туча над Модором, раз в десятый наворачивал очередной круг по полю, подоспевший к нему дружинник, почтительно поинтересовался: - Может, отдохнете немного? Уже как пять часов ведь без передыху… Ответом ему послужил мрачный взгляд Эомера, явно не суливший похвалу. Дружинник стал чуть меньше в размерах и замолчал, пришпорив коня и поехав рядом, чуть поодаль, не решаясь снова блистать своими мыслями относительно заботы о господине. Уже шел что третий день, как Эомер, почти не прерываясь на сон и еду, разыскивал в Марки свою невесту – среди слуг пошли перешептывания, мол, козни злые да ведьмы лютые… Чепуха, которая изрядно трепала нервы бравому вояке – что толку языком-то чесать? - Мы уже всю округу проверили, - отважился печально заметить паренек. – Ни следов, ни намека даже… - Это с одной стороны и хорошо даже, - Эомер потянулся, разгибая затекшую спину. – Значит, зверью леди Неовин не досталась… - Думаете, колдуны? – с благоговейным ужасом поинтересовался дружинник. Все-таки с колдунами куда тяжелее, нежели чем с одичалыми варгами. - А Моргот их разберет, - Эомера беспокоила не только пропавшая невеста, но и собственная договоренность с Иорданом: тот явно не погладит его по головке за то, что он проворонил его единственную дочку-красавицу. При этом не надо тут вот романтику приплетать – свою будущую супругу он видел всего два раза от силы, а чтоб полюбить всем сердцем – это надо больше времени. В светлую и непоколебимую любовь суровый роханец верил, просто ему до нее еще пилить и пилить, если только возвышенные чувства не проснуться в нем сразу после свадьбы. Он волновался, все-таки девушка в беде, да и в будущем может ему припомнить, дескать, не спас или не смог, но куда уж тут. При всем этом вырисовывалась вполне себе недобрая картина – то ли козни противников,(к чему он более склонялся), которые необходимо разгадать, то ли он чем уже успел девице насолить, то ли… Додумать он так и не успел, когда до его слуха донеслось невнятное: - А ведь страсть, как похожи. - Ты о ком? – мгновенно среагировал Эомер, перестав на мгновение копаться в собственных безрадостных мыслях. - Да про невесту вашу и девочку ту, которую в лесу нашли, - парень повел плечами – еще бы, такие латы таскать на себе. Где-то на заднем фоне мелькнула мысль, что да, похожи, да и вообще откуда он запомнил ту дикарку иноземную. – Похожи очень, правда, леди Неовин красивее будет и… Замерев на коне, словно каменное изваяние, в голове Эомера созрела до безумия простая и нелепая мысль: а почему бы и да? В конце-то концов, пока он будет проводить спасательную операцию, надо же будет как-то отбиваться от всевозможных родственников и прочих желающих поздравить чету со свадьбой? Вот тут и следует подумать о хитрости: пока одна девушка будет отвлекать своим вниманием народ, он усиленно будет продолжать поиски второй, настоящей. Правда, вспомнив последнюю встречу с Мэллэдайн, кажется, Эомер отнюдь не был уверен в том, что данная девица с радостью согласится ему помочь – характера ей, вроде бы, не занимать. А поэтому придется увиливать и хитрить, авось пронесет – потом уж, в более адекватной обстановке, он попытается донести до ее головы свою трепетную мысль о взаимопомощи и прочих прелестях взаимовыручки, а пока что стоит хотя бы попытаться подумать, как все это провернуть. Уже вечером, впервые за много дней, отдыхая у костра, Эомер задумчиво жевал ароматную оленину и прикидывал шансы на успех своего мероприятия – шестое чувство на этот раз помалкивало и Эомер грустно вздыхал, предполагая, что просто так все не обойдется и предполагал, надо сказать, правильно. Союзников найти труда не представилось – Трандуил, уже изрядно заколебавшийся от проделок и того беспорядка, который чинила его временная подопечная на пару с Айей, согласился на авантюру почти на раз – с учетом, конечно, некоторых нюансов вроде драгоценных камней, которыми пришлось все же пожертвовать. Если с точки зрения морали, то тут Эомер был не в лучшем свете – проще говоря «купил» девчонку у лихолесца, а за такое по голове точно бы не погладили. Но, по сути, в рабах или еще чего ее никто не собирался держать – будет жить в роскошном доме, с шикарных условиях…Определенно, совесть его может быть тут спокойна. Эомер глубоко вздохнул и задумчиво посмотрел на огонь – слишком это сложно, быть главой и опорой целого государства. ******************************** На Лихолесье опустилась плавно ночь, хотя это даже и ночью-то не назовешь, ибо слабое свечение раздавалось со всех уголков, разгоняя мрак. Слово «сумрачный» и «мгла» явно тут не уживались – дворец был окутан легким, ненавязчивым светом – загляденье да и только. Эомер с раздражением откинул очередное послание от Тогра – ничего нового, лишь «продолжаем искать…», да «не теряем надежды…». Он чувствовал, что его шатко-валко восстановившееся после боев и прочих дрязг душевное равновесие со скрипом разваливается обратно по частям, уволакивая за шкварник активно бунтующее чувство совести – все-таки девчонку было немножко жаль, ибо если бы его вот так, без согласия да предупреждения, то одним гневным возгласом тут дело бы не ограничилось – на памяти дружины было много случаев, когда его царственная особо теряла терпение и выходила из себя: в такие времена практически все затихали и старались смыться с пути Эомера – по шее получить как пить дать просто, а рассерженный принц может отрываться просто часами, поэтому и принимались меры собственной безопасности. Роханец смутно подозревал, что его могут не только обругать, но и при этом даже пару раз чем-нибудь стукнуть тяжелым: с нее станется, особенно если учесть, что Трандуил обронил невзначай, что девушка «просто Морготу да под дых» - радужные ожидания таяли, как снег на солнце. - Мэллэдайн спит, Ваше высочество, - Аю возникла за его спиной неслышно, словно ветерок. – С ней все в порядке. - Хорошо, - Эомер пораскинул, что послезавтра можно будет уже отправиться в путь-дорогу, как только его дражайшая невеста проснется. Оставалось только уповать на удачу да на молчание самих подданных, ибо о подмене знает только его окружение, Трандуил да Эовин – другим не стоит. Аю между тем продолжала топтаться на месте. – Что-то еще? - Я хотела спросить, не понадобиться ли леди Мэллэдайн моя помощь, - твердо и спокойно поинтересовалась эльфийка. Эомер отрицательно покачал головой – этого еще не хватало. – Что ж, тогда желаю спокойной вам ночи, господин. Айя выпорхнула из комнаты так же неслышно, как и вошла – Эомер проводил взглядом тонкую девичью фигурку, облаченную в светло-васильковое платье и призадумался: а правильно ли он поступил, что отказался от помощь эльфы? Все-таки так и ему будет легче, и девчонке поспокойнее – кроме того, кажется, только Аю и может удерживать и усмирять своенравный характер Мэллэдайн, если верить словам Трандуила. Но чем меньше народу, тем больше кислороду и меньше хлопот – Эомер решительно встал с кресла и направился в дальние покои, стараясь особо не попадаться на глаза местному дивному народу, мало ли слухи какие потом поползут… До девичьих покоев Эомер дошел на удивление быстро – плутать по замудреным коридорам долго не пришлось, благо, само провидение в этот раз сжалилось над ним и уже через каких-то десять минут он стоял перед массивными дубовыми дверями – шальная и ехидная мысль, что от такого чуда даже и мощные дубы не спасут, заставила его судорожно закашлять. Когда он наконец-то подавил в себе совершенно не мужественное желание хихикнуть, Эомер вдохнул полной грудью и слегка приотворил двери в покои своей будущей «невесты» - полумрак в комнате сперва помешал приспособиться глазам, что даже странно: эльфы, а уж тем более лихолесцы никогда не живут в темноте, предпочитая даже по ночам что-то наподобие полусвета. Но тут все иначе – Эомер в которые раз напомнил себе, что невестушка прямиком из Элефлары, а значит и обычаи, и привычки у нее в корне отличаются от их – стоит быть поаккуратнее, не забыть бы ей разъяснить правила поведения. Посреди комнаты, как и полагалось, стояла небольшая кровать – едва силуэт разглядишь, какой уж так прикинуть, похожа ли в точности, или лишь отдельными чертами – Эомер чертыхнулся про себя и прошел глубже, стараясь не топать, словно Барлог - на кровати чуть заметно шевельнулись во сне и послышалось сердитое сопение – наверняка представляла, как душила кого-нибудь. Мужчина замер на мгновение и, переждав пару секунд – отвел в сторону полупрозрачную ткань навесной тюли, призванной исполнять роль балдахина. Первое, что бросилось в глаза – нога, самым бесстыдным образом высунутая из-под одеяла и выставленная на обозрение, хотя тут возмущаться вряд ли нужно – комната-то девичья и предназначена только для одного человека. Фыркнув под нос, Эомер начал рассматривать потенциальную будущую жену дальше – правда, безуспешно, потому что все остальное было укутано в одеяло по самую макушку. Вообще, по правилам этикета ему тут находиться не в коем случае нельзя – дурной тон, господа, но что ни сделаешь ради того, чтобы план удачно прошел? Тревожить чуткий сон девушки Эомер все таки не решился – если это чудо завопит на весь дворец, то в глазах лихолесцев он станет выглядеть, как минимум, дураком, а это ни в коем случае допустить нельзя – положение обязывает, знаете ли. И, пока он раздумывал, стоит ли уйти, девушка сонно перевернулась на другой бок, подмяв по себя одеяло – лунный луч осветил расслабленные черты лица и чуть приоткрытые губы: видимо, во сне что-то снилось, потому что через мгновение она тут же нахмурила брови и сморщила нос. Эомер лишь покачал головой – во сне его пассия выглядела явно безобиднее, чем в жизни. ******************** Собственно говоря, Эомер разглядывал представленных ему людей нехотя – та вылазка едва ли не стоила ему двух воинов, а теперь он наблюдает перед собой этих чудиков, хоть и сам Митрандир выглядит довольно-таки прилежно. Если вспомнить их последнюю встречу – тогда прямо можно выражиться, что просто идеально – паренек был недурен собой и выглядел довольно складно, а вот что же касается девушки – тут Эомер лишь хмыкнул, дав труд себе вспомнить всклокоченное, перепуганное и пораненное существо, которое и девушкой-то с трудом могло назваться. Теперь же перед ним стояла вполне себе симпатичная девица явно не роханской и не эльфийской породы – что-то, что уж больно отличало ее от простых дев. Нет, нет Эомер видел дев и покрасивее и поизящнее, но давайте назовем это всемирно известным шестым чувством, которое теперь изрядно попинывало королевское седалище, словно предупреждая о чем-то – о чем конкретно, мужчина решил не задумываться. - Это Роман, редкой смелости мальчик... Именно его вы спасли тогда у границ Лихолесья. - Помню, - улыбнулся Эомер, разглядывая слегка растерянного паренька – а ничего так, смазлив. Нет, до эльфов, конечно, далеко, но девы явно поглядывают с интересом. - А это... Эомер постарался не зевнуть, когда Митрандир жестом указал на девушку. - Это Мила, или Мэллэдайн, как называют ее в Лихолесье. Ее ты тоже должен помнить. - Ну, еще бы, - девушка удивленно посмотрела на него, но он лишь весело усмехнулся. - Такое знакомство вряд ли забудешь! - Все готово, государь, - возник один из слуг. - Стол для гостей накрыт. - Прошу, друг мой, - Эомер радушно пригласил их войти во дворец. - Наверняка вы устали с дороги, как раз поговорим обо всем! К слову о знакомстве – после плотного, сытого ужина, Гэндальф откланялся и пошел на боковую – с дороги и правда следовало отдохнуть, Роман тоже удалился к себе: девчонка ускользнула еще где-то в середине вечера, поблагодарив за гостеприимство и сославшись на головную боль. ***************************** Как так спать можно Эомер искренне недоумевал, пока до него не донеслось тихое и хриплое спросонья: - Не спиться? Сказать, что он опешил – это как сравнить коляску с танком: на его лице проявились такие эмоции, что, если бы он знал, кто такой Ван Гог, и что этот художник со своим странным видением мира от счастья подавился бы, узрел лицо короля. Я с глубоким интересом посмотрела на него, старательно пытаясь скрыть нарастающее любопытство вперемешку с раздражением. - Чего уставились, Ваше высочество? – довольно ядовито поинтересовалась, выпростав из-под пятой точки остатки одеяла. – Чем обязана такому позднему визиту? - Характер просто змеиный, - откровенно поведал Эомер. – И как Трандуил все это время, леди Мэллэдайн, умудрялся держаться? - Стальные нервы и вагон травки, - озвучив стародавнюю, по своим меркам, шутку из Марвел, я чуть нахмурилась и поджала губы. Следовало бы быть мягче и почтительнее, но, как я справедливо полагала, к моему мнению при недавних событиях вообще не прислушались, так что платим той же монетой. – А теперь позвольте поинтересоваться – фокус с цветами вам принадлежал? - Мне, - он присел на кресло. – Иначе вы, леди, весь дворец бы перевернули с ног на голову своими возмущенными протестами и криками. - Я так и думала. - Вас только это интересует? – роханец пристально посмотрел на меня, словно что-то выискивая. Признаться, стало неуютно под его тяжелым взглядом. - Зачем все это? – от моего взгляда ему вроде даже стало слегка не по себе. – Нет, серьезно: я не красавица, особыми талантами, кроме как доставать всех в радиусе ста метров, не обладаю, да и к тому же безродная, чужая. Так с чего, позвольте узнать, вы воспылали желанием вступить в брак? Вопрос был откровенно с подвохом – сказать правду можно, но не стоит, но в то же время умалчивать и отнекиваться на ее вопросы себе дороже выйдет – отчего-то я понимала, что Эомер не чувствовал себя в безопасности, а рядом со мной – и подавно. Нет, ну по сути, что его могла сделать хрупкая на вид девочка с настороженными глазами? В груди колыхнулось давно уже упрятываемая усталость – наконец он наклонился и чуть дернул плечами. - Полагаю, про вечную любовь с первого взгляда лучше не стоит врать? – он едва улыбнулся, но и этой крошечной эмоции хватило на то, чтоб прогнать из глаз враждебность. - Правильно полагаете, - тон стал чуть тише, спокойнее. Смирившись и решив, что злостью и вызывающими воплями ничего не добьешься, я перестала смотреть на него исподобля. – Но, я правда не понимаю, что именно Вас на это подтолкнуло. - Все просто, - Эомер прикрыл глаза, решив, что так будет лучше – если уж посвящать в заговор кого-то, так меня в первую очередь, как главное действующее лицо: авось проканает и я проникнусь важностью проблемы – характер не сахар, но ведь, откровенно говоря, на моем бы месте он бы и вовсе сразу переубивал бы половину местных за такие дела. А тут выпадает довольно-таки нормальный шанс объяснить все без лишних проблем. По мере повествования лицо мое вытягивалось и в глазах снова зажигались откровенно лютые огоньки – Эомер наверняка уже мысленно раз сорок послал меня к черту, но деваться уже некуда. Оно и понятно – какая девушка будет рада такой перспективе, и втолковать мне то, что у него от радости при этом тоже крышу не сносит, было довольно затруднительно. Ох, права была Эовин, когда говорила, что у него не было головы на плечах! Я поджала губы и практически кубарем скатилась с кровати, чудом не снеся хрупкую тумбу, стоявшую возле кровати. Эомер не успел даже сориентироваться, как оказался нос к носу со мной. - Знаете ли, - тонкий палец уперся в грудь короля совершенно беззастенчиво. От такой наглости дар речи временно был потерян. – Я на это не подписывалась, Ваше высочество! Брови мужчины совершенно удивленно поползли вверх – никто еще не позволял себе в таком тоне разговаривать с королем Рохана. А тут совершенно наглая девица, будучи в полураздетом состоянии, весьма ощутимо тычет пальцем ему в грудь и что-то злобно шипит сквозь зубы – ни дать, ни взять как разбуженная ядовитая змея. Желание поставить на место зарвавшуюся чужачку все прочнее обосновывалось в голове Эомера – в словесных дуэлях он не был силен, а вот в других очень даже. Останавливало его, наверняка, одно – я была девушкой, а не орком или нахальным лицом мужского пола. - Понятно? Я не хочу быть пешкой в ваших политических интригах – это раз. Два – с какого такого я должна соглашаться на эти условия? Мне как-то все равно на то, какие у вас могут проблемы возникнуть, ведь вы за невестой не уследили и… - А ты не думаешь, - в некоторых моментах Эомер полагал, что лучше действовать молниеносно и нагло. – Что проблемы могут и у тебя возникнуть, если ты не перестанешь повышать тон? Темная ночь и девичьи покои – не лучшее место для обсуждения вопросов, касающиеся моей честности. Выпад был неожиданным – в пылу своего гнева я как-то подзабыла, что это у меня на Родине такое уже принимается спокойно, а вот про то, что обычаи и нравы тут куда скромнее, я как-то подумать не потрудилась. - Блин. - Не знаю, уж, как тебе, - отбросив на мгновение в сторону «вы», Эомер пожал плечами. – Но тебе-то точно не поздоровится, если и дальше будешь так шуметь. Девицам не положено, хотя кто знает… «К черту его! Да что у него за характер-то такой… волчий?!» - Шантаж, значит, - протянула негромко, усаживаясь на край кровати и прищуривая глаза. Слова про «хотя кто знает» я демонстративно пропустила – потом отыграюсь. Взгляд у меня был прям как у не выспавшегося майора уголовного розыска: пристальный и обещающий всенебесные кары на голову того, кто досадил. – Ловко. Только не учли одного и я уже сказала, что мне совершенно все равно. «Мудень заморский. И черт меня дернул тогда с Гендальфом поехать в гости. Черт меня тогда вообще дернул кота этого из камышей вытягивать! Гребанные потралы. Чтоб их все рас…» - Не лги, - видимо, этот разговор сбил с него образ учтивого и галантного короля. Теперь передо мной стоял величественный, уверенный в себе мужчина – такой, каким он и являлся. Только теперь мне пришло в голову, что ругаться с ним далеко не лучшая идея. – Я видел в твоих глазах тоску, девочка. Когда ты смотришь на закат или рассвет – и, уж поверь мне, я тоже могу читать эмоции, хотя по мне и не скажешь. Ты хочешь вернуться в свой мир, к своим родным. Я прав? Внутри меня что-то ухнуло и покатилось вниз – как бы стали утверждать особо сентиментальные, это была душа. Он был прав, еще как прав – каждый раз, закрывая глаза и представляя свой дом, я видела маму, видела отца и моих друзей: я отчаянно желала снова вдохнуть городской смог, услышать привычные для моего уха звуки вроде мотора мотоцикла или веселой заводной песни певицы Рианны. Я хотела снова быть в своем измерении, жить той жизнью, которая мне была по душе – получить наконец-то диплом, поступить на службу в органы внутренних дел, заслужить первые звезды на погоны… Я страстно, до дрожи этого желала, хоть и старалась не показывать своего отчаяния перед другими – это значит продемонстрировать им свою слабость, а я не желала быть слабой. И вот тут, теперь человек, которого я едва знаю, так с первого разу сумел определить, отчего по ночам я не могу заснуть и мне хочется выть. - Хочу, - вырвалось у меня, хотя щеки мои наверняка пылали. – Я хочу снова вернуться домой к себе, к маме и папе. Хочу снова жить в своем мире и не надевать эти дурацкие одежды или подчинятся дурацким правилам, снова хочу работать и учиться, гулять и думать о том, чем я буду заниматься на выходных. Так что да, король, ты прав. Я хочу домой. Слова мои прозвучали глухо, даже я сама не в силах была разобрать полностью, что я там сказала. Видимо, и правда я жалко выглядела в этот момент – при мыслях о дома захотелось заплакать, ну или поныть минут сорок. Как минимум. С успокаивающими похлопываниями по плечам, уговорам не рыдать и крепким мятным чаем для спокойствия. Пока я так стояла, наклонив низко голову и раздумывая над своей горькой долей, Эомер оказался неожиданно близко от меня. Я даже отступить не успела назад, как он протянул руку и, легонько качаясь моего подбородка, заставил меня поднять голову и заглянуть ему в глаза. Как ни странно, теперь в них злости не было – лишь только понимание и жалость. Вот что-что, но жалость я не люблю. Одно дело – когда сама себя жалеешь и совершенно другое – когда жалеют тебя. - Я обещаю, - так же тихо заговорил он, смотря мне в глаза. – Что если ты поможешь мне, то я и постараюсь всеми силами помочь и тебе, Мэллэдайн. Я прошу о помощи, но и предлагаю тоже помощь. - Поклянись. Деваться некуда – своими силами мне вряд ли удастся выбраться отсюда ближайшие лет десять, что совершенно точно. А ту мне предлагают, хоть и немного сомнительную, но помощь – как тут отказываться от хотя бы призрачного шанса вернуться домой? - Я даю тебе слово, - Эомер смотрел на меня и, кажется, был весьма серьезен в своих намерениях. Что ж, воодушевляло весьма, иначе как быть по-другому? Кажется, в такие моменты надо как бы расчувствоваться, или я ошибаюсь? Внезапный порыв заставил меня улыбнуться и по-детски перекатится с пятки на носок, вводя слегка растерянного мужчину в заблуждение своей внезапной сменой настроения. - Ну, что ж, товарищ король, тогда будем стараться исполнить обещанное. Ну, и что мне надо делать?