Сим подтверждаю: месть удалась!

Гарри со стоном повалился на пол тренировочного зала и бездумно уставился в потолок. Он прекрасно понимал, что необходимо подняться к себе и принять душ, тем более что через полчаса его в лаборатории ждёт Николас, но сил ни на что не было. Когда два с половиной месяца назад начинались их с Янто индивидуальные уроки, Поттер полагал, что труднее всего ему будет на занятиях Геллерта. Наивный. Он тогда не знал, что Сириус — маньяк от педагогики. Безалаберный, пофигистски ко всему относящийся Блэк, становясь в боевую стойку, превращался в жёсткого и собранного боевого мага, незнающего пощады. Очень сильного боевого мага. На первых занятиях, они, даже вдвоём с Янто, не могли продержаться против Бродяги больше тридцати секунд. Сейчас каждый из них мог выдержать пять минут боя, и это уже было большое достижение. Сириус же беспрестанно цитировал слова какого-то русского полководца-маггла: «Тяжело в учении — легко в бою». Причём этого изречения придерживались все их учителя. Поначалу Гарри казалось, что из них с братом готовят каких-то сверхмагов, но Фери на уроках истории не преминул объяснить, что их обучение типично для мальчиков-аристократов. В Хогвартсе, ещё в начале двадцатого века преподавалось всё, чему учили новоявленных Певереллов. Учили бы и дальше, если бы на пост директора, впервые в истории школы, не был назначен простой обыватель, а не член Совета Аристократов, как это было всегда. Первыми из списка предметов исчезли основы родовой магии, и магглорождённым перестали объяснять, почему так важны обряды и ритуалы. Вслед за основами под нож реформ легла история магического мира, которую стали преподавать в весьма усечённом виде. Чары, трансфигурация и ЗоТС свелись к простому заучиванию заклинаний и пассов волшебной палочкой. Детей планомерно отучали думать. Ещё бы, ведь бездумными потребителями, управлять намного легче, чем хорошо образованными, умеющими логически мыслить людьми. Таких вряд ли можно заинтересовать сказочкой «о всеобщем благе», поскольку они хорошо знают, что «благо для всех» одна из самых утопических идей человечества. На первых порах Гарри было невероятно тяжело. Его учили брать под сомнение каждое слово, и каждое утверждение. Учили искать скрытый смысл в простых на первый взгляд жестах и действиях. И думать, думать, думать… прежде чем что-то сказать, прежде чем что-то сделать. Во многом ему помогал Янто, если честно, то Гарри восхищался братом. В самом начале, он считал, что Ян, так же как и Грейнджер, помешан на книгах, и так же, как она, считает, написанное в них, истинной в последней инстанции. Но не тут-то было. Ко всему написанному Янто относился довольно скептически, оставляя за собой право, не соглашаться с автором. Он ставил под сомнения, даже, казалось бы, непреложные истины. Однажды Гарри не выдержал и выдал: — Мерлин, Янто, но есть же аксиомы. Они взяты за истину и не требуют доказательств. — Хм, — Ян скептически хмыкнул и забрался с ногами на диван, — параллельные прямые не пересекаются — это аксиома? — Естественно, — Гарри удивлённо посмотрел на брата. — Согласно Эвклиду. — А вот согласно Лобачевскому, нифига подобного, в пространстве твои параллельные прямые обязательно пересекутся. Так что пока мы на планете, мы можем спокойно пользоваться утверждением старичка Эвклида, но стоит нам покинуть пределы нашего мира, и нам уже необходима другая система координат. И это мы сейчас говорим о точной науке, а в плане моральных ценностей всё ещё сложнее. То, что для тебя норма поведения, для воспитанного в другой системе ценностей может оказаться неприемлемым и наоборот. Например: каннибалы, съедая своего врага, считают, что оказывают ему большую честь. Для них это норма поведения. Но мы с тобой воспитаны в цивилизованном мире и для нас каннибализм одно из самых отвратительных явлений. И мы, конечно, правы, но доказать свою правоту члену племени каннибалов не сможем, поскольку он воспитан в другой системе координат. Поэтому, читая труды мыслителей и философов древности, я не могу бездумно соглашаться со всем, что они написали. Я дитя другого времени. И то, что в их время было аксиомой, для меня перешло в разряд теорем. Разговаривая с учителями и братом Гарри понял, что Дамблдор не зря поместил его именно к Дурслям. Эти люди отучали его думать и анализировать, прививая полное послушание, а чары и зелья, щедро изливаемые на него «добрым дедушкой», должны были только ускорить его превращение в послушного домового эльфа, следующего за своим хозяином и не задающего лишних вопросов. И директору всё бы удалось, если бы не встреча с василиском и Фоукс, щедро поделившийся с мальчиком слезами, оказавшимися хорошей защитой от зелий и чар подчинения, а вкупе с ядом большой змеюки, практически универсальным антидотом, навеки ставшим частью крови Поттера. Поначалу Дамблдор не придал этому факту большого значения, но со временем начал паниковать. Чары обновить не удавалось, зелья постепенно выветривались, а новые не срабатывали, а уж когда Гарри с лёгкостью сбросил Империо… директор понял, что ещё чуть-чуть и герой выйдет из-под контроля, а что сделает неуправляемая «надежда магического мира» можно было только гадать. Короче, единственный вариант избавиться от ставшего неугодным героя пока не поздно. Осознав всё это, Гарри стало интересно, убил ли Дамблдор Седрика, чтобы подставить его, или смерть одного из чемпионов Хогвартса лишь совпадение, сыгравшее на руку директору? Именно это они и хотели выяснить в Хогвартсе. Кряхтя, поднявшись с пола, Поттер, слегка пошатываясь на ватных ногах, поплёлся в свою комнату, мечтая о душе и отдыхе и удивляясь, как же мало порой человеку надо для счастья. ******** Открыв дверь спальни, Гарри на секунду застыл на пороге и со стоном прикрыл глаза рукой: — Изыди, чудовище! Я тебя не приглашал, — пробурчал он, продвигаясь в сторону ванной, стараясь не смотреть на Велиара, оккупировавшего его кровать. — Фи, как не любезно, — Акио грациозно соскользнул со стоящего на небольшом возвышении ложа и, схватив Гарри за руку, притянул спиной к своей груди, крепко обняв парня за талию. — А если я скажу, что пришёл от Николаса, с известием об отмене занятий? Ты сменишь гнев на милость и составишь компанию скучающему мне? А? — жарко прошептал на ухо мальчику демон и скользнул губами по его шее. Гарри изо всех сил постарался скрыть дрожь, прокатившуюся по его телу, но судя по довольному смешку Велиара ему это не вполне удалось. Поттер закусил губу и постарался сморгнуть выступившие на глазах злые слёзы. И почему из всех обитателей дома только он не мог сопротивляться чарам этого исчадия ада? А это чудовище этим беззастенчиво пользовалось, то и дело, вгоняя Гарри в краску, забавляясь за его счёт. Нет, на уроках Акио всегда был сдержан и собран и никогда не позволял себе ничего лишнего. Рассказывал он, кстати, очень интересно, а практические занятия, построенные в форме игры, вызывали у мальчишек неописуемый восторг. Но стоило только урокам закончиться, как строгий учитель превращался в дерзкую, сексуальную штучку и вся эта дерзость и сексуальность была направлена исключительно на Гарри. При этом Велиар никогда не переступал определённых границ. Он мог приобнять, поцеловать, что-то жарко прошептать на ушко, (при этом Гарри в этот момент было абсолютно всё равно, что ему шепчут, да хоть первый закон Ньютона) , но не более того. Вот и сейчас Поттер прекрасно понимал, что через секунду его отпустят, и он опять будет мучиться от сжигающей его изнутри неудовлетворённости. Да, в конце концов, сколько можно издеваться? Гарри резко повернулся и, не раздумывая впился в соблазнительные губы, стоящего напротив Акио, голодным поцелуем, решив для себя, что в эту игру можно играть и вдвоём. — Тебе это нравится? Ведь так? Издеваться надо мной? — тяжело дыша, спросил он, разрывая поцелуй и заглядывая в тёплые карие глаза, пронизанные весёлыми искорками. — Нравится, — согласно кивнул Велиар, — ты так забавно реагируешь, так отчаянно пытаешься сопротивляться, зная при этом, что всё равно проиграешь. Ты мне интересен, — демон подхватил парня на руки и опустил на кровать, ложась рядом. Он, легко касаясь пальцами, очертил овал лица Гарри, пробежался по слегка пересохшим губам, коснулся ресниц крепко зажмуренных глаз и, заметив блестящие капельки слёз, аккуратно стёр их. — Прости, я расстраиваю тебя. Я не хотел, — вот только в голосе демона Гарри не услышал ни капли раскаянья. — Я не хочу, чтобы ты со мной играл, — Поттер распахнул глаза и повернулся к Акио, — слишком многие это делали до тебя. Я устал от игр. — Гарри, игры никогда не кончатся, — Велиар тяжело вздохнул, — просто постарайся вести их на своей территории и по своим правилам. Заставь противника поверить, что он уже почти выиграл и нанеси ответный удар. С каждым днём ты всё меньше и меньше похож на того наивного мальчика, которого я впервые увидел в ритуальном зале. Ты меняешься, приобретаешь опыт, но у твоего будущего противника этого самого опыта всё равно в разы больше. Я буду рядом, но не факт, что сумею прийти на помощь вовремя. Один раз не сумел…- Акио резко сел и внимательно посмотрел на Гарри, а затем, сняв с руки небольшое кольцо, надел его мальчику на мизинец. — Не снимай его ни при каких обстоятельствах. С его помощью можно активировать непроницаемый щит. Всего на минуту, но иногда и этого достаточно. Демон поднялся и решительно направился к двери. — Акио, — голос Гарри остановил его на пороге, — кого ты не успел спасти? — Свою мать, — тихо ответил демон, — самое обидное, что я даже не знал, что эта женщина моя мать.