Опять девчонка...

Гриверу до меня оставалось пару метров, когда я услышала чей-то стон, смешанный с криком. -Борись, чёрт возьми! -услышала я хриплый голос Минхо, совсем не похожий на тот, что я слышала пару часов назад. Но не успев осмыслить его слова, гривер схватил меня своими клешнями, сильно сжимая живот, я еле дышала. Прости Минхо, но я не хочу бороться, я больше так не могу… Я взглянула на Минхо, он был в крови, сжимался от боли, но он заметил мой взгляд. Тот час он встал и пошатнувшись, побежал на гривера. -Я просто так им не сдамся! -крикнул он. Господи, как он это сделал? Неужели я хуже? Собрав последние остатки сил, я подняла руку с ножом и воткнула гриверу в глаз. Он заорал, но не отпустил меня. Тогда я сделала то же самое с другим глазом. Гривер выронил меня, я опять шлепнулась лицом об бетон, но сразу начала вставать, хоть это было невероятно тяжело. Когда я поднялась, в глазах появилось помутнение, я увидела только то, что Минхо запрыгнул на гривера и начал дубасить его ножом, монстр извивался как мог, но Минхо не останавливался. В одно мгновение гривер издал ужасный крик и свалился на спину. Минхо успел спрыгнуть с него, он подбежал ко мне и схватив меня за руку побежал в неизвестном мне направлении. Ноги заплетались, от усталости глаза сами закрывались, но мы продолжали бежать, бежать и бежать. Как бы нам не было тяжело, мы не останавливались, потому что знали, что от этого зависит наша жизнь. Эти коридоры мне знакомы, это же конец… Точнее начало лабиринта. Мы смогли… Не могу поверить… Мы пережили ночь в лабиринте, среди монстров, убивающих людей на раз, два. -Мы сделали это! -сказала я, Минхо остановился и повернулся ко мне лицом, на нём была улыбка, хоть лицо было уставшее и измученное, мы радовались так, как не радовались никогда. Минхо сел прямо около ворот. -Уже через несколько минут двери откроются, -сказал он и лёг. Я успокоилась, больше не нужно бегать, не нужно пугаться звуков, думая, что это гривер, всё конченно. Вдруг я почувствовала сильную боль в животе, настолько сильную, что она заставила меня тут же упасть. -Минхо…-еле проговорила я, он услышал и повернулся ко мне. -Что с тобой?! -в недоумении спросил Минхо, но я и сама не знала. Я задрала футболку и посмотрела на живот, он был весь в крови и посередине красовался огромный порез. -Чеерт, -сказал Минхо и оторвав край своей рубашки начал прижимать её к ране, вот только крови я потеряла уже достаточно, как я не заметила это раньше? Похоже, я была в шоке. Я посмотрела на Минхо, никогда не видела его таким отчаенным, даже когда гриверы напали на нас, он выглядел увереннее. От лица Минхо. Нет, нет, нет, нееет. Только не это, блин, как же это глупо! Как это тупо! Такого не должно было случиться, почему она, почему не я?! Я не хочу потерять её, ведь я... А крови становилось всё больше и больше. Она схватилась за живот и закричала, хрипя, потеряла голос, боже, почему она здесь, почему все мы здесь? Её глаза... Будто из них выходило всё живое, это так ужасно. Люди не должны так страдать, я не могу даже смотреть на это… -Минхо… Я умру? -спросила она сквозь слёзы, я не знал что ей ответить, потому что понимал, что она не сможет выжить с такой раной… -Нет, ты выживешь! -соврал я, чтобы она продолжала бороться, но, наверное впервые в жизни, я не смог удержать слёз. Она все поняла и взяла мою руку своей окровавленной, хотя мои тоже все были в крови. Она перестала плакать и просто лежала, смотря на меня. -Я даже представить не могу, как тебе сейчас больно… -Не…беспокойся…мне не больно, -еле приговорила она и её глаза начали бегать как бешенные, голова откинулась назад, я поднял её и начал трясти. -Нет! Ты не можешь!!! Не уходи! …пожалуйста…-вдруг она опять пришла в сознание и таким спокойным взглядом, который я никогда не видел у неё, посмотрела на меня, она положила свою руку мне на лицо. -Я люблю тебя, тоже…-её рука медленно скатилась с моего лица, глаза становились бессмысленными, из них уходил рассудок… -Нет, нет, — я держал её голову у себя на коленях и плакал, не помню чтобы когда-то делал это до этого… В один момент, она очень глубоко вздохнула и… И больше не выдохнула, она мертва… Её тело лежит у меня на коленях, бездыханное, я чувствую, что её сердце уже не бьётся.. Я посмотрел на неё, даже сейчас, она кажется мне самой прекрасной, боже, ну почему я только сейчас понял как сильно влюблен в неё?!... Я услышал громкий хлопок и увидел, что двери начали открываться. Слишком поздно...Я взял тело Шелли на руки и ждал, пока двери ни откроются полностью. Через маленькую шель уже было видно толпу глейдеров. -О господи! Они выжили! Они живы! Они оба живы.-закричал Чак и остальные стали радостно ликовать. Но увидев моё выражение лица, замолкли. Все начали переглядыватся, когда увидели тело Шелли у меня на руках, я стал двигаться вперед и зашел в Глейд, но даже это не принесло мне радости. Ко мне подбежал Ньют. -Что с ней?-спросил он, посмотрев на Шелли. Но я так и не смог произнести это вслух, произнести то, что она...мертва... Я посмотрел на Ньюта и заплакал, да, это единственный раз, когда я не стесняясь кучи своих сверстников, плакал... Ньют дотронулся до шеи Шелли, в надежде нащупать пульс, но не найдя его, он сам всё понял. -Ладно... Подготовьте всё к похоронам,-обратился он к глейдерам. *** -Закапывайте,-сказал Алби несколько Глейдеров принялись засыпать тело Шелли землёй. Прошло уже несколько дней с тех пор, как я вернулся из лабиринта, но я так и не лег спать, да спать мне не хотелось вообще.Не хочу сейчас никого видеть и ни с кем разговаривать. Внутри какая-то пустота, кажется, её уже ничем не заполнить. Шелли... Моя Шелли, она была единственной, кто мог почувствовать моё сердце, но она ушла, будто забрав его с собой... Комок в горле не даёт нормально дышать, глаза снова режет, вы спросите, как можно столько плакать? Но и я задаю этот вопрос себе, неужели я такая тряпка?! Во мне одновременно бушуют два чувства: чувство пустоты и злости. Злости к себе, что не смог защитить её, злости к людям, которые нас сюда затащили и к лабиринту. Я просто ненавижу это место и всеми силами найду выход, смерть Шелли не должна быть напрасной. *** С тех пор Минхо стал ещё холоднее, чем был и больше ни к кому не смог испытывать такой симпатии, как к Шелли.