***
За две недели ударного труда они убрали на задний двор (оказывается, он там был!) старые столы и стулья из главного зала, разобрали гнилой паркет в главном зале и стену, отгораживающую кухню. Там тоже навели относительный порядок, разобрали старые печи и провели дымоход в подвальное помещение, чтобы позднее устроить там лаборатории со всем необходимым. Хорошая вытяжка, как выразился Хэнн, в этот перечень входила почти первым делом: при таком количестве разных испарений, дымов и ароматов (чаще всего не очень приятных) вытяжка была жизненно необходимой деталью алхимической кухни. Дот согласился и даже признал, что имеет некоторые навыки, которые помогут им устроить не только вентиляцию с дымоходом, но ещё и заложить печи. - М-м, алхимические печи по конструкции несколько отличаются от стандартных, кухонных, - с сомнением проговорил юный магистр. Мужчина пожал плечами и заметил, что с его образованием инженера он мог бы склепать ему любой вид всех существующих печей мира. Пусть рассказывает, что же там особенного требуется. А через неделю в подвале Гильдии уже обосновалась почти полностью оборудованная лаборатория. Оставалось только добыть немного инвентаря в виде колб, реторт, аламбика, пробирок, тигля… а может, и не немного. Ещё одна неделя ушла на перестилание паркета и перекладку кровли. Во время утомительного процесса капитального ремонта юный лорд, - ну хорошо, бывший лорд, - обзавелся рядом уникальных для его сословия навыков, стоит отметить, весьма полезных в бытовой жизни. А ещё некоторыми знаниями вне культуры, финансов и науки. В общем, именно теми знаниями, которыми ни он сам, ни его учителя не спешили нагружать мальчика. А еще Дот рассказывал о своей жизни. Как оказалось, он был вдовцом и растил двоих детей. Старшему сыну – Игвару - не так давно исполнилось семнадцать, и юноша старался помогать отцу как мог. К тому же, ещё и (любопытное совпадение) увлекался алхимией, имел некоторые базовые лекарские навыки, которые только возможно было приобрести в следствии самообучения. Младшая дочь, Илари, тоже неравнодушна к данной науке, и, хотя в ней почти ничего не смыслит, днями просиживает в городской библиотеке за трудами по геологии, географии и астрономии. Их общее увлечение, по словам мужчины, одна из причин, по которой он согласился на данную работу. Впервые он услышал о такой Алхимической Гильдии, и очень надеялся, что идея Хэнна воплотится. Ведь тогда, при мощной организации, его дети смогут рассчитывать на хорошее будущее. Эфхэннир смущенно потоптался и предложил Доту как-то привести своих отроков на знакомство. - Я, конечно, не магистр алхимии в нашей академии, но, возможно, смогу их кое-чему научить. В конце концов, если им это нравится, почему бы Гильдии не заиметь своих первых участников? Думаю, с ними дело пойдет быстрее. Мужчина улыбнулся и обещал передать. Тогда он показался алхимику странно угнетенным, но допытываться он не стал. В конце месяца Эфхэннир оказался в девственно пустом помещении Гильдии и, морщась, составлял список того, что ему нужно было приобрести. Во-первых, нужно то-то делать с этими устрашающе пустыми стенами. Мебель… можно выбрать более-менее нормальную из той, которую они вынесли, когда делали ремонт (хотя такой там совсем немного), а еще поискать недорогую на черном рынке. Чего не сделаешь ради экономии. Шкафы, тумбы, кровати, столы, стулья, лавки, книжные полки, шторы… Книгу учета, пергамент с перьями, шторы, веревки, книги, посуду, ингредиенты и тому подобное уходило на второй план. Это можно и потом. Сначала обставить, чтобы войти страшно не было. Так думал Хэнн, хотя истинная причина была в том, что… - Черт, у меня почти не осталось денег на такое, - пробормотал парень и почесал рыжий затылок ручкой от пера. Сзади послышалось тактичное покашливание. Довольно басистое, нужно отметить, поэтому Хэнн даже не вздрогнул, уже зная, что это Дот. Алхимик обернулся. - Да? - Слушай, парень… - в какой-то момент их общения границы социального неравенства, если такие и были, стерлись, и они общались панибратски, так было и легче. К тому же, Хэнну показалось неправильным, что человек старше, опытнее и умелее в актуальных аспектах жизни (то есть, Дот делал почти три четверти всей работы) обращается к нему на «Вы». - Мне нужно тебе кое о чем рассказать. Я б не говорил, если бы дело тебя не могло коснуться, но… Уловив нотки смятения и беспокойства в его мощном голосе, парень напрягся и обратил на мужчину все свое внимание, отложив на время перо с пергаментом. - Что-то произошло? - Сравнительно давно, - мотнул русой головой Дот. – Ещё до нашей с тобой встречи. Я ведь не говорил, как меня выперли из Почтовой Гильдии? - Вроде бы ты поссорился с клиентом, - возведя глаза к потолку, припомнил Хэнн. - По сути, - кивнул мужчина. – Все было куда серьезнее. Это произошло за неделю до того, как мы с тобой познакомились. К нам на отделение пришел связной одного весьма зажиточного господина, судя по внешнему виду и манере держаться его слуги. Он не направился к распорядителю, который распределяет заказы и записывает все данные об отправлениях и доставках посланий и посылок, а огляделся и прямиком пошел ко мне. Тихим, но уверенным командным голосом заявил, что вот это письмо необходимо отправить по вот этому адресу. И что никто не должен об этом знать. А взамен меня наградят за молчание и ответственный труд премией в три злотых. Заявил, сунул злотый задатка (сказал, что еще два получу от другого связного по прибытии послания на место), и незаметно для окружающих исчез. Должен сказать, что вот такие «непрямые» заказы являются в Почтовой Гильдии, по сути, предательством дела организации и карается изгнанием и штрафами. Не сказать, что я самый честный человек на свете, но дух авантюризма во мне явно мертв. Поэтому я сразу же направился к распорядителю. По дороге просмотрел адрес отправления и конверт. Вроде бы ничего особенного, только необычно, что такие господа, да столь тайные послания не передадут своими каналами, да еще и на такое недалекое расстояние – до ближайшего герцогства, адрес которого значился на конверте, день пешего хода. Еще нужно сказать, что распорядитель у нас – проверенный и совестный человек, ответственный и честный. Он все сделал по правилам. Послание, переданное преступным путем надлежит изъять и утилизировать, злотый же он взял как штраф с того самого связного, за попытку обмануть Гильдию. Письмо на моих глазах спалили. И на моих же глазах оно, горящее в камине, издавало невероятно отвратительное амбре. Дым от него шел не белый, и не серый, а какой-то голубоватый и очень густой. Я, конечно, не алхимик, но никакая бумага в мире явно не должна так гореть. Тут Дот остановился и вопросительно посмотрел на Хэнна. - Все верно, друг, письмо было пропитано ядом. Скорее всего. Однако я никогда не встречался с таким веществом – чтобы оно так реагировало при горении и, к тому же, могло принести вред в сухом виде при тактильном соприкосновении. По-моему, в нашей стране такого яда нет. Хотя из меня такой знаток ядов… лучше об этом расспросить кого-нибудь из Гильдии Убийц. - Сомневаюсь, что они тут при деле, - покачал головой мужчина. – Всем известен их стиль, и письма-посылочки в него явно не вписываются. Да еще и через разодетых связных. Убийцы не любят привлекать внимание. - Так а что дальше-то было? - Дальше? А дальше, за день до нашей с тобой встречи меня нашел тот самый связной. И он был весьма разъярен. Он шипел и угрожал расправой, грозился именем своего хозяина, в конце вытребовал объяснений, куда я задевал «очень важное письмо дипломатическому сотруднику его господина». Ну, я и объяснил. Кажется, он немного испугался. Но больше не сказал ни слова. Даже не потребовал назад своего золотого, а просто развернулся и ушел. Уже к вечеру меня вытурили из Гильдии якобы за драку с клиентом. По жалобе высокородной особы, имени которой мне не назвали. Дот глубоко вздохнул и мрачным взглядом посмотрел на алхимика. - С того времени мне очень тревожно. Я знаю, что на этом все не кончилось. Они должны избавиться от свидетелей. За детей я могу не беспокоится – им это только в лишнее беспокойство и хлопоты. Хотя с другой стороны я знаю, что рано или поздно меня уберут, и тогда о них некому будет позаботиться. Хэнн наклонил немного в сторону голову. - Поэтому ты рассказал все мне? - Нет, - северянин покачал головой и немного виновато вздохнул, - нет, не в этом дело. Я не вправе просить у тебя подобное, тем более что сам провинился перед тобой. Наверняка. Парень непонимающе мотнул головой. - Похоже, тебя я тоже подставил под удар. Уже несколько дней наблюдаю слежку за зданием Гильдии. Они узнали, где я теперь работаю. И вероятнее всего ты тоже теперь будешь под их надзором. Хэнн задумчиво скрестил руки на груди и оперся бедром в край стола. Из головы его никак не выходил дядин голос, вещающий лекцию о неких «дипломатических приемах», которых не гнушаются некоторые аристократы в гонке за властью и богатством. Кажется, здесь сходная ситуация. Тогда становится понятным, почему отравленное послание отправили неофициально, посыльным Почтовой Гильдии. Если бы на месте Дота был человек куда более лояльный к темным делишкам, он бы без оговорок принял послание и доправил его адресату. А когда адресат умер бы, никто не догадался о том, кто же именно это все спланировал и воплотил в жизнь. Конечно, они бы вышли на Гильдию, однако там в ни в учетных записях ни в архивах или казначействе не было бы информации об этом письме. Что же до посыльного… о, конечно, на месте встречи его бы ждал другой связной. Только вот не с наградой, а с каким-нибудь кинжалом за пазухой. И уже никто ничего не смог бы доказать. Трупы пока что разговаривать не умеют. Что ж, вполне неплохой план. Только им нужно было тщательней выбирать исполнителя. И что же это получается? Дот умрет, не зависимо от того, совершил он преступление, или повел себя как человек чести? То есть… его судьба решилась уже тогда, когда именно его заприметил тот чертов связной? И он… ничего уже не мог сделать? Не мог повлиять?.. - Это чертовски несправедливо, - тихо прошипел себе под нос алхимик, злобно сведя брови к переносице. - Что? – озадаченно спросил Дот, встревоженно наблюдавший за мрачным выражением лица Эфхэннира. Хэнн вздохнул. - Ты все сделал правильно. Не волнуйся о том, что могло бы быть. Если бы ты погнался за поживой, либо устрашился авторитета этого «господина», умер бы точно. Собакам собачья смерть, как говорится. Но в таком случае, какой сложился у нас… я полагаю, можно еще что-то сделать. Избежать опасности. Я думаю, что беседовать с кем-либо нет резона – они скорее убедятся, что ты осознаешь, какое дело разрушил и в какую пакость встрял. Единственное, на что мы способны – это… - Не высовываться. – закончил за него мужчина. – Да, я это уже понял. Однако… Северянин тепло улыбнулся Хэнну. - Спасибо, что выслушал. И, я знаю, я вижу это, пытался найти выход из ситуации, а не бросил меня. Или разозлился, что я навлек на тебя опасность. Алхимик фыркнул. - Та опасность, которую ты навлек на меня ничто, по сравнению с той, которая нависает над тобой. По сути, я вне опасности. Я в той же сохранности, что и дети: чем больше трупов появится, тем больше будет хлопот и проблем. Так что за меня можешь не беспокоится. Однако сейчас меня интересует другой вопрос. Может, пришлешь ко мне своих отпрысков? – Хэнн задорно улыбнулся. – Только самих. Не хватало еще, чтобы и на них обратили внимание. А так… ну, зашли к нам первые клиенты…Глава 2
15 октября 2017 г. в 01:19
Дот оказался дружелюбным и трудолюбивым мужчиной, легко шел на контакт и общение, так что они вдвоем с Хэнном быстро облагородили помещение Гильдии. Рядом с ним постоянно вертелась маленькая и прозрачная, словно хрустальная, синяя птичка. Хэнн их замечал по городу, но как-то не уделял внимания, поэтому Дот пояснил, что они называются почтовыми крысолицами. За почти каждым посыльным в Почтовой Гильдии закрепляются эти сотканные из Силы существа: они помогают отправлять короткие сообщения и «теллеграмки» в разные части города, дабы самим посыльным не бежать по таким пустяковым вопросам, и приносят новые заказы и задания для своих хозяев. После того, как Дота уволили из Гильдии, эта птичка никак не хотела от него отвязываться, и мужчине пришлось смириться.
- В конце концов, она все равно скоро исчезнет без подпитки Силой, - со вздохом изрек он, поглаживая млеющую пичужку по миниатюрной пернатой головке. – Жаль – Илари она очень нравится.