Rat Salad

- Ну, как твой приятель? Идущий с работы Боб даже не обернулся. На этой улице жило слишком много психов. Разговаривают с собой, дерутся с уличными котами. Узнают во всех прохожих своих дальних родственников. Мусор. - Эй, парень! Я к тебе обращаюсь! Дил не остановился, но немного сбавил шаг и посмотрел в сторону помойных контейнеров, откуда шел голос. Мужчина неопределенного возраста, лысый, без двух передних зубов (это Боб мог хорошо увидеть, потому что бомж лыбился), в рваной куртке, чересчур теплой для этого душного дня. - Ну, чего тебе? - Ты ведь друг этого длинного мальчонки? В зебровой куртке? Боб удивился. Конечно, одежда, раскрашенная под зебру, тигра и леопарда была в моде, но он почему-то сразу понял, что бродяга говорит о Томми. Как он догадался?.. - Я видел вас вчера у побережья, и он выглядел как драная свинья, - бомж словно прочитал его мысли, - Он так напомнил мне сынишку, черт его побери, такой же тощий. Так же пихает в себя всякую хрень. - Он в порядке, - мрачно ответил Боб, - И это, кстати, не твое дело. - А, - бомж махнул рукой, словно не воспринял грубость на свой счет. Потом, вдруг заговорщицки оглянувшись (очень неестественно и будто бы даже саркастично), поманил его к себе грязным пальцем. Боб осторожно подошел. Бомж ухмыльнулся ему. - Я знаю, сынок, одного человека, который поможет твоему приятелю. И скажу, как найти его. - Спасибо, но ему не нужен «дружище-мать-его-Иисус» и его гребаные служители реабилитации. - Да ты совсем дурачок! – беззлобно и слегка разочарованно протянул бомж, - Я ж помочь хочу… считаешь, я принял его за джанки? Я одержимость сразу узнаю. Боб почувствовал удивительное – воздух перед глазами поплыл и заколыхался, как в духовке, но по спине пробежал холодок. Он почему-то сразу понял, что бомж – не безумец и не сектант. Он действительно знает. - И что же это за человек, amigo? - У него много имен, - сказал бродяга уже без улыбки. Бобу почудилось, что в мутных от пьянства глазах проскользнуло раболепие. – Но я попрошу тебя об услуге за услугу. Да не ссы, - бомж насмешливо посмотрел на него, - Поможешь мне перенести кой-чего. У меня руки слабые, а мешков много. Боб замешкался. Он почему-то вспомнил, как в детстве, давным-давно, матушка запрещала ему уходить с незнакомцами. Обычно старуха несла бессвязный бред, но такие редкие из-за своей разумности советы его мозг тщательно сохранял, словно жемчужины важного знания. Впрочем, ощущение сказочности и нереальности происходящего подталкивало его к глупым поступкам. Неизбежность сюжетного поворота ощущалась даже в этой пустой улице – настолько пустой, что даже легкий ветерок, дующий ему в спину и не встречающий на своем пути других преград, словно бы обещал ему исполнение всех желаний. - Ладно, - с неохотой ответил он. – Так и быть. Бомж снова оскалился, затем повернулся к нему спиной и посеменил куда-то за мусорку. За баками оказалось несколько пакетов, тщательно укрытых от посторонних глаз картонками. Бомж вручил их Бобу (пакеты оказались довольно тяжелыми), сам взял один и отправился куда-то вниз по улице. Боб пошел за ним. Они шли довольно долго – в какой-то момент Дил окончательно потерял понимание того, где они находятся. Выходило, что они должны были уже спуститься к океану, но вокруг них совершенно не к месту появился негустой хвойник, постепенно переходящий в лес. В этом заключалась небольшая странность – по воспоминаниям Боба, в этих краях такого леса быть никак не могло. Бомж за всю дорогу не проронил ни слова и даже не обернулся. Вскоре, когда Боб уже начал уставать от тяжести и жары, они вышли к какому-то обветшалому строению. Больше всего этот нелепый домик напоминал амбар – на стенах сохранились шелушащиеся лохмотья красной краски, а запах от него шел самый что ни на есть деревенский. Пахло скотом и сеном. Запахи Алабамы, Огайо и Орегона. Боб не успел удивиться этому обстоятельству как следует. Он допустил глупейшую ошибку – разглядывая нелепое строение, не заметил, как бомж оказался у него за спиной. Последнее, о чем он успел подумать, неосторожно опустив пакеты на землю и рассыпав содержимое одного из них – какого хрена?.. На сухую, засыпанную желтыми иголками землю посыпались камни. Обыкновенные камни, которые валяются в садах местных жлобов и на дикой части побережья. Оторопело рассматривая свою бесполезную ношу, Боб не услышал звук рассекаемого чем-то тяжелым горячего воздуха. В затылке ухнула боль, рассыпавшись колокольным звоном, и тут же сменилась белыми искрами перед глазами. Он уже ничего не почувствовал, падая на бугристую от бесчисленных корней землю. *** Когда он очнулся, голова болела. Левая рука ныла изнутри локтевого сгиба. Тошнило. Боб неохотно открыл глаза, ожидая увидеть потолок своей неприбранной конуры. В лицо светило косое вечернее солнце, надменно взирая на него из-за лап вечнозеленых гигантов. Вокруг был лес – но не такой, как там, за амбаром. Амбар. Боб тут же вспомнил, как он тут очутился, и вскочил на ноги. В затылке кольнуло болью, в глазах потемнело, и он неловко шлепнулся на колени. Слишком резко встал. - Еб твою мать! – с чувством воскликнул Дил. Ответом ему была тишина. Он снова поднялся, на сей раз очень осторожно, и покрутил головой. Амбара, как и бомжа с его идиотскими камнями, нигде не было. Вместо этого прямо от его ног, с того места, на котором он пришел в себя, начиналась аккуратная тропинка, через десяток метров круто забиравшая влево. Сзади и по бокам от тропинки не было ничего, кроме густого и мрачного леса. Деревья с изувеченными, странно закрученными, как на вершине горы, стволами, росли слишком плотно друг к другу, абсолютно не пропуская свет. - Куда я попал? – спросил Боб вслух, но тут же одернул себя: говорить с самим собой – безумие, да и голос его дрожал так, что становилось еще жутче. Нужно было выбираться. Тропинка, единственный след человека в этой странной и неуместной чаще, не внушала доверия. Но есть ли другой выход? Боб шел очень долго – даже слишком долго. Складывалось неприятное ощущение, что расстояние до поворота не только не сокращается, но и становится больше. Прошло около часа (а может, около пяти минут), когда он, наконец, завернул налево. То, что он увидел перед собой, не укладывалось ни в какие представления о нормальном мире. В голове словно что-то щелкнуло, и он испуганно рассмеялся, не веря своим глазам. Он стоял и смотрел на «Пальмы». Сраные «Пальмы», как говорил Томми. В лесу. Впрочем, нет, вывеска говорила ему, что бар называется «Smlap» – абсолютно другое название. Если только… Боб прочитал вывеску справа налево, не желая признавать то, что стало понятно с первого взгляда, и снова засмеялся. Ловко. В этот момент он окончательно перестал сомневаться в том, что ему снится кошмар. Это знание успокоило его. Кошмары были его стихией. В них можно делать любые вещи и просыпаться в любой момент. Раз уж его мозг так хочет зайти в этот глупый бар и пропустить стаканчик-другой, он войдет туда. Закажет себе водки с соком и посмотрит, насколько удачно его разум обманет вкусовые рецепторы. Решение было принято, и оставшееся расстояние он сократил чрезвычайно быстро, как обычно и происходит во снах. Толкнув тяжелую дверь с нарисованной на ней лиловой пальмой, он вошел. Заведение было полно народу, как и всегда в субботние вечера. За барной стойкой сидели четыре ведьмы – это Боб понял по зеленовато-землистой коже красоток, а также по тому, что одна из них размешивала свою «Голубую лагуну» движениями пальца, не прикасаясь к стакану. Другая, в обтягивающей черной мантии, уставилась на него большими желтыми глазами без малейшего намека на белки, критично окинула взглядом с головы до пят и вдруг прыснула совершенно не ведьминским, девчоночьим смехом. За барной стойкой стоял пожилой вервульф, чьи лохматые бакенбарды переходили в густую рыжую шерсть на крепкой волчьей шее. Он ловко разливал ром (слишком ловко для существа с лапами вместо рук) двум отталкивающего вида гоблинам в байкерских жилетах и с медными серьгами в огромных, как у нетопыря, ушах. На небольшой сцене у шеста крутилась стройная ламия с выкрашенными в голубой цвет волосами. Ее большая грудь была неприкрыта, и Боб разглядел по большому немигающему (но выражающему ужасное страдание) человеческому глазу на каждом из ее крупных сосков. В пупке торчала крохотная черная косточка, а ниже него не было ничего, что напоминало бы половые органы нормальной женщины – вместо этого под животом начинался длинный и гибкий змеиный хвост. Рядом около ржавого микрофона стояла скелетоподобная девица в кожаном платье, била в маленький барабан и хриплым прокуренным голосом пела песню «Не бойся Жнеца» (Боб совершенно забыл, кто написал песню, но в то же время был уверен, что исполняет ее Акери). Никто, кроме одной ведьмы, не обратил на Боба ни малейшего внимания, чем он был ужасно доволен. Он пошел было к стойке, намереваясь заказать коктейль, как вдруг ощутил на себе чей-то пристальный взгляд. Дил осмотрел помещение повнимательнее. Он знал его как свои пять пальцев, правда, отраженных в зеркале. В углу за сценой, там, куда почти не добивал тусклый красноватый свет грязных ламп, он увидел Его. Мужчина. Он сидел за столом, не снимая черной шляпы с широкими полями, из-под которой мутно поблескивали, словно темное лампадное масло, внимательные глаза. Увидев, что Боб заметил его, мужчина приподнял левую руку и медленно поманил его к себе. Дил сразу вспомнил повелительный жест Никки, которым тот безуспешно звал его в ночь своей жестокой расправы над копами. В этом же существе (а Боб ни секунды не сомневался, что это не человек) было много силы. Ноги повели Боба против его воли. Он подошел к столику и остановился, не в силах сказать ни слова. - Садись, раз пришел, - мужчина указал на один из двух свободных стульев, - И не пни ненароком Роуза. «Что такое Роуз?» - захотел спросить Боб, но понял, что уже садится за столик, не раскрывая рта. Он вопросительно посмотрел на мужчину. Тот невесело улыбнулся ему углом рта, обнажив заостренный клык. Темная кожа, кудрявые черные волосы и толстые губы. Курит сигару, как в кино; пальцы усыпаны драгоценностями – камни, сплошное золото и латунь. Ни грамма серебра. Боб сразу все понял. - Меня зовут Слэш, - негромко сказал вампир и протянул левую руку, - Или – резальщик. Боб пожал ему руку и наконец смог разлепить губы. - Резальщик чего? Из-под стола послышалось негромкое тявканье. - Тканей мироздания, зарвавшихся сущностей, бешеных демонов. Я – охотник за головами. Я знаю, зачем ты пришёл. Мне известно, кто ты такой. - И кто же я? Слэш задумчиво потер подбородок, глядя куда-то поверх головы собеседника. Боб увидел, что зрачки у него – просто небольшие вертикальные щелочки. - Ты – война, - наконец, сказал вампир, - И это вселяет определенные надежды. Твое имя – Марс. - На самом деле, - начал Боб, - Мое имя… - Это не важно, - перебил его Слэш, - здесь тебя зовут Марс. Можешь сам убедиться, - он ткнул пальцем с заостренным когтем в пространство над головой Боба. Тот медленно поднял глаза. Над его лбом горел кружок, вооруженный копьем. Алхимический символ. - Вылезай, Роуз, - сказал Слэш куда-то под стол, - Пора познакомиться с новым гостем. Над столешницей показался подвижный черный нос. Лиса! Дил удивленно наблюдал, как зверь, размерами превосходивший всех лис, которых он видел прежде, усаживается на свободный стул, чешет морду когтистой лапой, пододвигает к себе пепельницу и закуривает самокрутку из непонятно откуда появившегося портсигара. - Это новый клиент, - обратился к лису Слэш, - Я был прав. Он решил прийти. - Хорошо, вампир, с меня пиво, - ответило животное человеческим голосом. Боб уставился на его морду. Разговаривал зверь чертовски странно: движения пасти не совпадали с речью, как в плохой анимации, что по-видимому объяснялось непригодностью лисьего рта для произнесения человеческих слов. - Чего уставился? – недовольно спросил Роуз. Боб понял, что изумление, с которым он изучал лиса, было неприличным, и поспешил оправдаться, но вместо этого вдруг задал вопрос, непонятно как появившейся в его голове: - Ты говорящий лис или человек-оборотень? Роуз коротко тявкнул, что, вероятно, должно было означать иронический смешок. - Ни то, ни другое, Марс. Я не человек и не лис. Но в этом измерении ничего не стоит поддерживать обратную форму и нарушать законы Вселенной одновременно. Поэтому я кажусь тебе говорящим лисом. - В смысле? - В общем измерении невозможно говорить с людьми, находясь в форме зверя. Это же очевидно, - оборотень поморщился. - Не важно, - прервал его Слэш, - Нечего тратить время на пустую болтовню. Лучше скажи, - обратился он к Бобу, - Сколько сверхнормальных существ окружает тебя каждый день? Я знаю все про того, кого ты называешь Никки… все, что знаешь ты. - Кто тебе рассказал? Бомж? - Что, Гарри? Нет! – Слэш посмотрел Бобу прямо в глаза и вдруг громко расхохотался, словно услышал хорошую шутку, - Гарри – примитивнейшее существо! Ох… это тупой доппельгангер, если хочешь знать. Единственное, что он умеет – так это водить людей через портальные ворота. Туда-сюда. Он же доппель! Нет, нет, Гарри тут не при чем. Ты сам рассказал мне все. Точнее… Слэш приподнял бокал с тем, что сначала было принято Бобом за красное вино, и поболтал остатками напитка по дну. Жидкость выглядела неприятно густой, почти свернувшейся. - Это… - Боб машинально посмотрел на левую руку и увидел на локтевом сгибе грязный пластырь. - Твою мать! - Я не работаю за спасибо, - бесстрастно сказал вампир, - Но твоя кровь имеет определенную ценность. Представь, что я следователь, которому нужно опросить свидетеля. У меня есть возможность не забивать твою голову сложными вопросами. Не тратить твое и мое время. Я просто смотрю на последние события сам. Не волнуйся, я забуду все твои странные тайны. Мне они ни к чему. Но кое-что я все-таки не могу рассмотреть. Кто вызывает у тебя подозрения? Боб пожал плечами. - Кто-нибудь, кто обладает нечеловеческой силой? Может, есть знакомые, кто никогда не спит? Это важно, Марс. Сосредоточься. - Не знаю. - Кто такой Томми? А, твой знакомый… Человек?.. Я вижу его рассказ про Никки. Он шокирует тебя. Я сам, признаться, чувствую сильное удивление! Видишь ли, друг мой, в его истории про Никки есть несколько странных деталей. Во-первых, способ его питания. Зачем тратить столько сил и времени на создание ловушки, когда ты не родился инкубом? Этой херней только они занимаются. Понимаешь ли, внушают смертным одержимость собой. - Что есть «инкуб»? – прервал его Боб, - Мне кажется, я встречал это слово прежде. - Инкуб, или инкубус - если вас восхищает латынь, как и меня, - сказал лис, который все это время с неподдельным любопытством слушал монолог Слэша, - Это такое распутное демоническое отребье, которое приходит по ночам в опочевальни прекрасных дам, чтобы развратить их плоть и похитить душу. Честно говоря, - он хихикнул, - Про душу – это все чушь собачья. Никому не нужны эти ваши «души». Инкуб приходит разбросать свои семена и повеселиться. Я их не люблю. Очень тупые, примитивные ребята. Я не ксенофоб, - лис красноречиво поднял передние лапы, - Но они действительно конченые кретины. Их методы уже лет триста как не работают. - Все бы ничего, - прервал его Слэш, - но есть пара «но». Во-первых, инкубы – урожденные гетеросексуалы. Без исключений. Во-вторых. История о черном порошке, который изменил «Никки» и, возможно, превратил его в сверхнормальную единицу, не вяжется с действиями инкуба. И последнее. Инкубы не убивают для самозащиты… Копы, - пояснил Слэш, увидев на лице Боба непонимание, - Он мог уйти, потому что уже наелся. Но он остался и убил фараонов. Почти ничего не съел. Просто жестоко убил. - Откуда это известно? Слэш кривовато улыбнулся. - А как ты считаешь, почему трупы не находят, а некрологи не появляются? Этим занимается не ваше тупое государство. Обилие паранормальщины обычно приводит к крупным катастрофам, поэтому теперь вся эта шляпа находится в руках иного правительства. Раньше уже накалывались, - Слэш поморщился, - Вспомни охоту на ведьм. Люди хотели переловить всех сверхнормальных единиц. Вместо этого они не просто покосили свой генофонд, но и облегчили эволюционную тропу так называемого «зла». Ну, попалось им с десяток туповатых ведьм. Ну, сожгли их. Разве не замечательно? Генетика работает примитивно не только с нормальными существами. Охота на вампиров дала примерно такие же результаты. В определенный момент я сам участвовал в этом цирке, - Слэш хмыкнул, - Это было… забавно. В 1797 году у нас было немного способов развлечь себя. - В Японии, - встрял Роуз, - Никакой охоты отродясь не было. Не скажу, что это лучше, чем инквизиция. Нежить чувствовала себя как дома. Меня, например, двести с хвостиком лет назад покусала лесная лисица. Как ты можешь догадаться, - он очаровательно улыбнулся Бобу, показав бритву острых маленьких зубок, - Это была никакая не лисица. Слэш снова засмеялся. Боб почувствовал, что этот смех вызывает в его голове неприятные волны боли. Вампир почему-то все понял. - Скоро ты отправишься назад, - заметил он, - Жаль, что твое тело еще не приспособлено под такие путешествия. Мы отлично потолковали. Я, правда, не приблизился к разгадке твоей странной тайны, но теперь любопытство прямо-таки раздирает меня! Встретимся в твоем мире и поговорим нормально. - Погоди, вампир, - Роуз тронул его за рукав пальто, - Ты забыл о ключе. Ты должен дать Марсу мой ключ. - Ах, да, - Слэш засунул руку в карман и извлек маленькую вещицу, которая, попав под свет лампы, тут же вспыхнула ярким золотистым огнем. – Это надень на шею. Не теряй. Поможет спрятаться в этой параллельной реальности, если Никки вдруг зажмет тебя в углу. Боб дрожащей рукой принял подарок. Кулон. Золотая монета старой чеканки, а на ней – мордочка лиса. Монета была холодной, словно ее достали из-подо льда. Слэш опрокинул в себя остатки крови и поднялся. Лис с явным сожалением отложил свой окурок и мягко спрыгнул со стула. - Я найду тебя в городе, - шепнул он, проходя мимо. Мягкий рыжий хвост как бы невзначай скользнул по ноге Дила, и он почувствовал, что обнаженный участок кожи под задравшейся штаниной приятно обожгло костровое тепло. – Будь осторожен, мой дорогой. Будь осторожен в темноте. Боб увидел, что его собеседники начинают двоиться и растекаться прямо в воздухе, как бензин на поверхности лужи. Через мгновение он понял, что помещение с его музыкой, красным светом и странными существами растворяется, как галлюцинация. Он открыл было рот, чтобы попрощаться с новыми знакомыми, но не успел: ощущение громадной безжалостной руки, внезапно сжавшей его ребра, выдернуло его из ирреального кабака, сбросило со стула и закружило…