***
“Тук, тук, тук” Подкованные сапоги стучали по полам коридоров. Невероятно. Немыслимо. Его нигде нет. Спальня с малым камином, уборная, кабинет, кухня. Боб открывал двери одну за другой, освещая комнаты свечкой. Гробовая тишина, пустота. Будто все умерли. — Роуз! Он прислушался. Кажется, можно было услышать, как оседает пыль, которую он потревожил своими шагами. Боб растерянно обернулся к стене портретов, ища у них поддержки, и встретился взглядом с нарисованным Слэшем. Слэш сурово смотрел на него из-под черного цилиндра. Марс нахмурился, с трудом удержавшись от соблазна показать портрету язык — очень уж это было бы глупо. Все-таки им удалось довести друг друга до бешенства. Обошлось без криков — Слэш, очевидно, старался держать марку и выглядеть флегматичным, а Боб не хотел настраивать вампира против себя. Он не боялся быть укушенным, как в книжке Брэма Стокера. Дело было в другом. От Слэша сейчас зависело так много… — Роуз! Ты где? — крикнул Марс в тишину третьего этажа. Здесь было необжито и неуютно, но он начинал привыкать к мрачному гостеприимству особняка. Он прогулялся по коридорчику, заходя в приоткрытые двери и обнаруживая за ними отсутствие всякой жизни. За последней дверью Марс нашел светло-голубую комнату с высоким стрельчатым зеркалом и разбросанными на трюмо тетрадями, лентами и флаконами. Ему показалось, что в комнате пахнет, как в мертвом розарии. “Грустно”, — подумал Боб, — “Грустно, но не страшно”. Здесь должна была бы обитать какая-нибудь принцесса — будто в высокой позолоченной башне, боясь, что внизу ее поджидает дракон или недоумок-принц. Марс поставил зажженный подсвечник на трюмо и выбрал из беспорядка алую ленточку. Почему-то ему хотелось задержаться в этой комнате подольше. Он пропустил ленту через пальцы, прикрыв глаза, ощущая скользкий и пыльный шелк. Поднес к лицу. Он ожидал почувствовать тление, но вместо этого в нос ударила странная смесь запахов — розы, соль, копоть. Выцветшая от старости материя словно бы волшебным образом сохраняла воспоминания. Он представил, как будоражаще юный и обнаженный Эксл вплетает эту ленту в волосы и смотрится в зеркало, которое отражает сейчас хмурого, одетого во все черное мужчину. Как это тонкое, почти эфирное создание с бледными бедрами и голубоватыми запястьями улыбается отражению, задирает нос, а потом дергает за ленту — и его теплые медные волосы рассыпаются по плечам… Тряхнув головой, чтобы отогнать этот неуместный и откровенный образ, Боб убрал ленточку на место и взял свечу. Затем, вдруг озорно ухмыльнувшись, наклонился к зеркалу и прошептал: “Кровавая Мэри. Кровавая Мэри. Кровавая Мэри. Приди за мной”. …Да, от Слэша сейчас зависело немало. В “искусстве войны” он не смыслил, в сущности, ничего. Или же старик просто расслабился, утратил нюх и сноровку. Много ли войн происходит сейчас, в двадцатом столетии? А может… Может, он хорошо знал, что делает. И в какой-то момент поменял тактику, ожидая, что они ничего не заподозрят. Ведь они так ему доверяют. Он же их спас. В коридоре Боб оставил свечу у стены, подпрыгнул и распахнул чердачный люк, но вылезать наружу не стал. Была ночь, и он подозревал, что зрелище черного леса и заброшенных поместий погрузит его в ненужную меланхолию, а то и нагонит страха. Он взял свечку и стал осторожно спускаться по широкой лестнице, в тепло. Оставалось еще одно место, где он мог найти оборотня. Идти туда ему совсем не хотелось... Этим вечером он проснулся с мыслью, которая не давала ему покоя. Сначала она неуютно скреблась где-то на задворках разума, ища способ оформиться в слова и накинуться на него, как голодная кошка. Он почистил зубы, умылся, съел кусок ягодного пирога на кухне и начал искать растворимый кофе. Уже снимая допотопный чайник с огня, он вдруг понял, что именно его беспокоит. Сны. Боб был одним из немногих, кто не видел красивых и сложных снов. Еще в детстве он с завистью слушал рассказы других мальчишек о любвеобильных девицах или кошмарных тварях, приходивших по ночам. Он видел сны редко, и обычно они были похожи на бессмысленные вспышки — какие-то абстракции, отдельные кусочки несуществующих пазлов или бесплотные голоса. В последнее время ему вообще ничего не снилось. Зато Винс видел что-то каждый день. Уже привычного к этому Боба кошмары Нила не трогали, но сегодня он услышал в своем собственном сне одну-единственную фразу, и она всплыла в голове, словно утопленник. “Обращай больше внимания на свои сны”. Так вампир ему и сказал тогда, стоя над трупом лже-Томми. Что все это значит? Слэш, которого он обнаружил в кабинете хлещущим виски, отказался давать комментарии. Поначалу он, конечно, пытался спустить все на тормозах — говорил что-то о фигурах речи, пускании пыли в глаза, очевидно пытаясь отвлечь Боба от главного. Но Боб не дал ему уйти от темы. Входя в кабинет, он еще сомневался, что разговор стоит того. Однако теперь, глядя, как вампир расхаживает по комнате и отчаянно выкручивается, он понял, что напал на след. Тут явно что-то нечисто. Устав от бессмысленного диалога с пьяным, Марс пошел ва-банк: — Ты должен был сказать это Винсу, а не мне. Я знаю. Слэш рассвирепел. Это, конечно, было его стратегической ошибкой, потому что Боб убедился в своей правоте. Он рискнул, притворившись всезнающим — и не ошибся. Теперь нужно было дожать вампира. — Это должен был быть смертный, который видит сны. И ты решил, что это точно буду я. Почему? — Это не твое дело! — Слэш посмотрел на него так, что Боб понял — именно этот взгляд он использовал в средние века, чтобы пугать крестьян. Хорошо, что Боб не крестьянин, а художник. Художника трудно запугать. — Чушь, — коротко ответил он, — На чьей ты стороне, Сол? На нашей? Или…? — Есть только одна сторона, — прорычал вампир, — Моя! Если я говорю, что тебе не нужно чего-то знать, так и должно быть. Ты понял меня? — Нет, так не пойдет, — Боб начал злиться. Он ненавидел, когда кто-то ставил его ниже себя. Это было нечестно. Теперь ситуация уже не казалась столь забавной. — Если ты не расскажешь, придется мне самому узнать. Спросить у Винса, что за сны он видит… И я выясню у Роуза, что ты скрываешь. — он подумал и припечатал: — Обещаю. — Не твое собачье дело, — прошипел Слэш. Боб вздохнул. Его посетило желание отбросить приличия и врезать собеседнику по морде, но он сдержался, помня, как тот швырнул Винса в стену силой взгляда. — Как хочешь, — спокойно сказал он, — Как хочешь. Я вижу, ты что-то знаешь. У тебя какие-то тайны. От меня, от парней. Будем врагами? Вампир оскалился, показывая узкие острые зубы: — Не советую быть моим врагом. А затем он сделал круговое движение рукой и исчез, словно разъяренный фокусник. Боб остался один. Поползла густая серная вонь, из чего он заключил, что вампир куда больше похож на исчадие ада, чем кажется на первый взгляд… — Роуз! Боб шел по узкому коридору, задевая плечом стену. Коридор опускался. Вокруг становилось сыро, и он понял, что уже находится под домом. — Эксл, ты тут? Глупо, подумал он, выйдя в тупиковую комнату и наступив на мышиную тушку. Было очень глупо идти сюда одному. Надо было для начала предупредить Винса. Теперь он сгинет здесь, в этих вонючих плесневелых подземельях, и его найдут только когда крысы сжуют ему все лицо. Если, конечно, найдут. Он пошел обратно, запоминая повороты. С потолка что-то капало. Он вспомнил, как ходил с отцом в пещеры где-то у Миссисипи. Там было тихо, и так же, как здесь, капала слезами таинственная подземная вода. Вокруг было так темно, что казалось, будто они идут по желудку спящего кита — как Иона, чей путь освещала только вера. Тогда он был с другим человеком, и тяжелая ладонь иногда придерживала его за плечо. Ему было страшно, но это был детский, какой-то игрушечный страх. Он был не один. — Эксл! В этот раз получилось хрипло, дрожаще. Неужели это его голос? Боб втянул в себя воздух сквозь сжатые зубы. Не сдаваться. Нельзя позволять себе чувствовать страх. Он вернулся на маленькую развилку, с которой вышел, кажется, давным-давно. Теперь пора повернуть налево. Главное не запутаться, не заблудиться окончательно. Его посетило холодное чувство, что он уже не знает, как подняться в дом. — Эксл! В конце узкого, как горло, коридора он вдруг увидел свет. Или просто отблеск его собственной свечки?.. Нет, это другая свеча! Рванув с места, Боб поскользнулся и чуть не упал, но смог удержаться на ногах. — Роуз! Он оказался в уже знакомом помещении, разделенном на казематы. В самой его глубине мерцали отблески желтого пламени, отражаясь от влажных стен. Боб поспешил к свету, чувствуя, как замерзают пальцы рук. Изо рта тонким облачком вырывался пар. — Эксл! Оборотень сидел на кровати в последней камере, закрыв глаза. Его веки чуть подрагивали. Когда Боб увидел, что он держит в руках, его передернуло от отвращения. Он все-таки подошел ближе, но Роуз даже не пошевелился. — Я вспомнил, как это называется, — сказал Марс, — Это “рука славы”. — С чего бы это… — голос Эксла прозвучал неожиданно низко, из самой груди. Он не дрогнул, не удивился, как будто ждал его. — Иззи не был вором. А рука славы — это рука вора. Что ты тут делаешь? — Ищу тебя. Пойдем наверх. Со мной. Роуз покачал головой. — Зря ты пришел. Я все похерил, Бобби. — Ну… кое-что ты еще можешь исправить, — осторожно сказал Марс. Рыжий посмотрел на него пустыми глазами. Вид у него был одновременно скептический и огорошенный. — Да? Это что же? — Ты поможешь мне разгадать Сола Хадсона. — О как. Какой ты… — он вдруг хихикнул, и Боб с досадой понял, что оборотень пьян, еще пьянее, чем был вампир. Он замолчал, не договорив, и в этом молчании чудилось бесконечное множество смыслов. — Какой же я? — Загадочный… Дурак ты, Марс. Боб приоткрыл рот, чтобы что-нибудь сказать, но не смог. — Разгадать Хадсона… — повторил оборотень, — Я лучше наколдую тебе миску черешни. Чего ты от меня хочешь? — Готов поговорить, похоже, — это прозвучало жестче, чем Бобу хотелось. Он увидел, что лис поморщился. — Ты доверяешь Слэшу? — Доверяю ли я Слэшу… — пробормотал Роуз. Он задумчиво прикоснулся рукой мертвеца к своим губам. — Нет, пожалуй, нет. И да. Я не знаю. Он мой отец. Дети не доверяют родителям. — Что?! — Что такое? — лис мутно посмотрел на него, — Слэш — мой духовный родитель. Он же напоил меня кровью. Для нас, чертовых тварей, это много значит, — он ухмыльнулся, пытаясь обратить свою грубость в шутку. — Хоть я не вампир, думаю, он мой отец. Второй уж точно… Нет, я ему не доверяю. Но я его люблю… — он хмыкнул, словно не веря самому себе, — Да. Люблю. — Я знаю, — сухо сказал Боб, — А вот я его не люблю. И я ему больше не доверяю. Он что-то скрывает. Послушай… Я расскажу тебе кое-что. Но сначала отложи эту штуку… Когда Боб закончил говорить, лис сказал: — Так вот оно что. А ведь он всегда презирал гадания. Хитрая змея. — Гадания? — Ну да. Марс, все очень просто, — он протянул Бобу открытые ладони, словно держал в них ответ. — Он бы никогда не придумал такое сам. Это… этот императив: “Обращай больше внимания на сны…” При чем тут сны? Сол процитировал пророчество, вот и все. Похоже, для него это важно. Видишь, как взбесился. И я уверен… Боже, я готов дать руку на отсечение, что это пророчество о нем и об Анне. — С чего такая уверенность, Роуз? — Я просто знаю, что у него есть пророчество. Скорее всего, о том, что происходит с нами. Боже мой… — он запустил пятерню в волосы, провел по ним, как будто прочесывал шерсть. — Я и забыл. Он прятал его так долго. — Прятал? Или утаивал? — Это правильный вопрос, дорогой. Ты всегда задаешь правильные вопросы… — его лицо вдруг сморщилось, — Я бесполезен, Боб. Мы никогда его не найдем. — Найдем, — Марс нерешительно вытянул руку и погладил его по плечу, — Ну, Роуз, давай. Не расклеивайся. Что это такое? — он махнул на комнату, на постель, словно обвиняя обстановку в чужой душевной слабости. — Сидишь тут, под домом, как подвальная крыса. Баюкаешь эту чертову руку. Иззи умер, Эксл. Ему мы не поможем. Мы поможем себе. Роуз поймал его ладонь и прижал к губам. Он плакал, не издавая ни звука, и слезы капали на руку Марса. Вздохнув, Боб наклонился к Экслу и поцеловал его в щеку. Тот словно ждал этого — повернул лицо и быстро поцеловал в губы. Он был холодным, как само подземелье, и весь дрожал. — Я так тебя люблю, Боб. Прости… — Не говори ничего. Роуз, все в порядке, — он целовал рыжего и говорил, словно убеждая самого себя, — Все хорошо. Я понимаю. Я все понимаю. Обнявшись, они сидели на койке, заправленной сгнившим одеялом, около похожей на немой укор мертвой руки. Их собственные холодные руки забирались под одежду, будя на голой коже мурашки. — Не надо, — сказал Марс, когда оборотень попытался снять с него свитер, — Я очень тебя хочу. Но не здесь. Не сейчас. Это могила. — Ты прав, — Роуз оторвался от него и вымученно улыбнулся, — Это склеп. Не будем тревожить мертвых. Они хмуро посмотрели на руку Иззи. Если бы Боб мог увидеть их со стороны, он удивился бы тому, как сильно они были сейчас похожи — одинаковые злые брови, как росчерки, упрямо сжатые губы. Наконец, Роуз снова заговорил: — Если он не записал пророчество, все бессмысленно. Но я надеюсь, что он не полагался на память. Что история благоволит нам. Это ведь наша история, да? Боб улыбнулся ему. Эксл вдруг показался ему наивным, каким он сам был всего несколько лет назад. Ему захотелось сказать, что жизнь не похожа на истории. Что вечность полнится такими же, как они, мужчинами, которые наивно верили в собственную исключительность, в то, что их дело — это ось земли, вокруг которой разворачивается всемирный сюжет. Что на самом-то деле они могут погибнуть, сделав неверный шаг. Но он не стал. Вместо этого Боб наклонился к Роузу и обнял его. — Конечно, наша. Чья же еще. Эксл улыбнулся. Шмыгнул носом, нахмурился, возвращая лицу напускную серьезность. — Есть несколько мест, где Слэш прячет свои секреты. Во-первых, Испания. Ты помнишь этот дом. Но без портала нам туда не добраться. Я знаю, где это место, но Запрет все еще действует. Проблема. Есть жилище в Японии, но боюсь, нам придется рыть в фундамент, потому что там… Да, боюсь, там все перестроили. Еще Англия… Не хотел бы я там показываться. Лос-Анджелес. Может быть, там. На все тайники наложен Запрет, а кроме того… — он помялся, подбирая слова, — Их охраняют. Кто, я не знаю. Слэш мне не говорил. — Вернемся к тому, с чего я начал. Ты доверяешь ему? Нет? Тогда почему уверен, что он не соврал тебе? — Если бы тебе сказали, что только в одном из десяти стаканов яд, но не сказали бы, в каком, ты решился бы пить? — неожиданно философски спросил Роуз. — То-то и оно. Надо быть готовыми. И я все еще не решил, как мы туда доберемся. Мы не сможем открыть тайники сами. Нам нужен кто-то… — Винс, — перебил его Боб, — Следопыт. Роуз с сомнением покачал головой: — Не думаю, что он справится. — Ну… он уже справлялся.***
— Куда ушел вампир? — первым делом спросил Нил, выслушав всю историю от начала до конца. Парни пожали плечами. Они сидели в старой комнатке Эксла, решив, что она лучше всего подходит для секретного разговора. Вряд ли, сказал Роуз, вампир понаставил в доме жучков, но здесь всем было спокойнее. — Если он вернется раньше, чем мы, он будет искать, — сказал Винс, — И найдет. Он болван, но быстро сообразит, куда ветер дует. — Давайте решать проблемы по очереди, — предложил Боб, — Нил, ты сможешь открыть портал? — Да, — тут же ответил Винс, — Легко. Только скажи, куда. Боб посмотрел на Роуза. Тот хмурился. — Опасно. Если я неправильно укажу ему, мы потеряемся. Мне нужно четко представить себе точку входа… Отправить нас к самому тайнику, а не на порог дома. — Ссышь? — ухмыльнулся Винс. Оборотень скривился: — Будь серьезнее, Белоснежка. — Нет уж, — весело ответил Нил, — Не здесь. Не с тобой. Расслабься, рыжик. Ты помнишь? Я вижу весь лабиринт целиком. — Мне не нравится твоя самоуверенность, — ядовито сказал Роуз, — Ты теперь, значит, следопыт, и дня не прошло… Боб почувствовал сильное желание улыбнуться, но сдержался. Быстро же эти двое поменялись местами! Если бы неделю назад ему сказали, что Винс будет уговаривать Роуза на авантюру, он бы не поверил. Винс подошел к рыжему и положил руки ему на плечи. Тот, явно нервничая, оглянулся на Марса. — Не смотри на него, — приказал Нил, — Смотри на меня. Смотри… рассказывай. Ты понимаешь, чего я от тебя хочу? — Кажется, да. — Смотри мне в глаза, — спокойно проговорил Винс. Его голос вдруг поплыл, раскачиваясь, как большая бесплотная змея, — Смотри, Эксл. Держись за меня. Чувствуешь? Эксл побледнел. Его глаза расширились. — Да… — Хорошо. Веди… — голос Винса задрожал, как поверхность лужи, пошедшая рябью. — Веди меня. Покажи мне. Покажи, где это. Воздух вокруг их близко склоненных голов начал клубиться каким-то внутренним электричеством. Маленькие искорки побежали по комнате, похожие на ужасных быстрых червей. Что-то вдруг начало меняться. Боб смотрел на чародеев во все глаза, уже не в силах отвести взгляда. Он пытался понять, ЧТО он видит, но не мог, и от этого все его тело пронизывал медленно подступающий ужас. Горло перехватило, как от падения в бесконечную пустоту. — Не смотри! — рявкнул на него Винс, — Дил, отвернись! Раздалось шипение, как от подожженного фосфора. Между Винсом и Роузом начал открываться портал. Он ширился и ширился, и вдруг — словно кто-то дернул за шнурок занавески — распахнулся, оставшись висеть в воздухе кровавым окном. Винс закрыл глаза и сделал шаг назад. — Вот, — торжественно сказал он, — Получилось. Боб открыл рот, чтобы что-то сказать, но вместо слов исторг слабый стон. — Вампир говорил тебе, — Нил внимательно посмотрел на него черными, как пуговицы, глазами, — Не смотри. Ну, как тебе? — Это… — подал голос Роуз, — Это было трудно. Дай мне минутку выдохнуть. — Не время, — возразил Винс, — Надо идти. Боб, шевелись. Роуз, возьми его, он, похоже, не соображает. Сцепившись руками, троица нырнула в окно, которое тут же захлопнулось, не переставая тихонько потрескивать. Оказавшись на той стороне, Боб почувствовал слабость. “Всего на секунду”, — подумал он, — “Надо присесть…” Над его головой сомкнулась тьма.***
Он пришел в себя на траве. Гудели пчелы, деловито собирая нектар. Солнце палило нещадно, обжигая привыкшую к темноте кожу. Где-то вдалеке дышала большая вода. — Очнулся! — раздался радостный голос. Боб со стоном продрал глаза. Над ним склонились два бледных, окруженных белыми и рыжими волосами лица. Дил поднял руку и заслонил глаза, все еще не понимая, где находится. — Ты живой? — обеспокоенно спросил Роуз. — Кажется… — Боб сел и потряс головой. В голове гудело. — Где мы? — Испания, Дом Теней. Я все-таки промахнулся. — Винс расстроенно кусал нижнюю губу. — Должен был попасть прямо в комнату на чердаке. А выбросил нас на обрыв. — В комнату на чердаке? — Слэшев тайник, — ответил Бобу Роуз. Повернулся к Винсу и сказал, краснея: — Виноват. Случайно подумал об этом месте. — Зачем? — резонно спросил Нил, — Что тут такого важного? — Ну… Боб огляделся по сторонам. Они сидели на изумрудно-зеленой траве, обрывающейся чуть выше них в самую небесную синеву. Внизу, как кусок мертвой древесины, торчал черный дом. Боб взглянул на Эксла — тот сидел, потупившись. “Вот оно что”, — подумал Дил, — “Неожиданно”. Винс увидел, что Боб смутился, и расплылся в улыбке. Нахмуренные брови придавали ей какой-то горький оттенок. — У вас тут свидание было, что ли? — Можно и так сказать, — Боб отвернулся, чтобы не глядеть на Винса. Тот хмыкнул. — Попробуем еще раз, — твердо сказал Роуз. — Сил хватит? — Поди к черту. — Ну, ползи сюда. Боб, закрой глаза, — голос Винса звучал серьезно, но Боб, даже не поворачиваясь, мог угадать ухмылку на его лице. — Веди меня, Роуз. Пойдем… Покажи, где это. И, пожалуйста, не думай больше о... Треск, шипение, колебания воздуха. Боб зажмурился. Подумав, он даже закрыл уши руками. Через несколько секунд кто-то ласково взял его за запястье и потянул за собой. Не глядя, он сделал шаг вперед и тут же ощутил, как изменились вокруг запахи. Он открыл глаза. Они стояли в центре высокой, как часовня, сумрачной комнаты. Пахло пылью, плесенью и мышами. Парни озирались по сторонам. — Никого не слышишь? — прошептал Винс, обращаясь к Роузу. Тот покачал головой, затем сказал: — Надо осмотреть тут все. Мы ищем книгу, тетрадь, кусок бумаги или дерева с надписями. Я сам не знаю, что это. — Так где тайник? — спросил Боб. — О… — Роуз улыбнулся, — Дорогой, это и есть тайник. Невидимая башня. С улицы ее не видно, а она есть. Маленькое волшебство. — Тут куча бумаг, — сказал Винс, уже успевший сунуться в полукруглый секретер, — Сто лет будем искать. — Дай я, — Роуз подошел к нему и наклонился над столом. Комната была круглой. Боб удивленно огляделся, затем поднял голову. Через прорехи в деревянном потолке гляделось лазурное небо. Ну точно, башня — со стороны, должно быть, выглядит, как средневековый донжон. Нет, не выглядит, тут же напомнил он себе. От мысли, что они находятся в невидимой комнате, по спине пробежали мурашки. Он подошел к столу, где парни, толкаясь, шуршали бумагами. — Ничего, одна ерунда, — Роуз взволнованно повернулся к нему, — Счетные книги, история мира, почеркушки всякие. Я думал, в тайнике он хранит что-то посерьезнее. Что-то… — Он и хранил. Посмотрите. Винс выпрямился над правым ящиком секретера. — Кто-то вырвал замок. Как это я сразу не заметил… — он указал на пустой ящик, — Блядь, тут все в какой-то дряни… — Не трогай! — Роуз подлетел к нему и схватил за руку, — Твою мать. Марс, смотри! Но Боб уже увидел сам. Ящик был вырван из пазов, а затем небрежно вставлен на место. Теперь, когда Винс открыл его, было видно — внутри он измазан черной слизью. — Никки был здесь... — Роуз медленно поднял глаза к потолку, словно призывая всевышнего, — Он утащил пророчество… — Если оно тут лежало, — резонно сказал Винс, — Хотя это хреново, да… Как он сюда забрался, вот в чем вопрос. — Об этом месте знали только мы двое, — пробормотал Эксл, — Господи, нет, я не верю. Нет. Он не мог. Слэш не мог. — Может, тут и не было пророчества, — мягко сказал Нил. Боб съежился от этой очевидной лжи. — Тут могло быть что угодно. Надо искать дальше. Но Роуз его не слушал. Он стоял у полукруглой глухой стены, прислонившись лбом к камню, и качал головой. Он не верил. Винс и Боб смущенно переглянулись. — Рыжий, брось. — Винс шагнул к нему и похлопал по плечу, — Хрен с ним. — “Хрен с ним”? — Роуз извернулся, чтобы посмотреть на Нила, — Я ему доверял всю свою гребаную жизнь, Винни. Я ему верил. Мы все!.. — он в ярости сжал кулаки, — Нихрена не понимаю! — Все запуталось, — спокойно сказал Нил. Он смотрел на оборотня исподлобья, каким-то необычным, очень глубоким взглядом, от которого Бобу стало не по себе. — Не бойся. Вспомни, кто ты, рыжик. Ну же… — он погладил Роуза по голове, мягко взял его за подбородок и приблизил к нему лицо. Боб отвернулся. Ему вдруг стало неловко, будто он подсматривал за чем-то, что не предназначалось для его глаз. Чародеи смотрели друг на друга и молчали. Бобу показалось, что они медленно успокаиваются от этого бессловесного диалога, как успокаиваются волны, наталкиваясь друг на друга с разных сторон. Не зная, куда деваться, Боб пошел вдоль стены, приложив руку к серому камню. Что-то не так с ней, с этой странной круглой башней, подумал он. Конечно, кроме невидимости. Он вновь поднял глаза к потолку. Какая странная конструкция… Он посмотрел себе под ноги. Повернувшись на пятках, оглядел стены. Точно. Башня не была круглой. Но, даже сосредоточившись, он не мог понять, как это происходит. Что-то случается с перспективой — да, именно случается, — в тот момент, когда он опускает глаза на середину дальней стены. Пол образует круг. И потолок образует круг. Но стена, эта стена… будто вогнута внутрь, как бок колоссальной сферы. Однако и этого нельзя сказать с уверенностью… Как завороженный, он медленно подошел к стене, вытянув руку и не отрывая взгляда от каменной кладки. Он ожидал, что сейчас что-то поменяется, как бывает, когда идешь навстречу импрессионистской картине через коридор галереи — цельный рисунок разобьется на мазки, иллюзия разрушится. Шаг, еще шаг… Стена ползла на него, как холодный прибой, и, действительно, неуловимо менялась. Когда он подошел к ней — близко, уперевшись носками сапог, — она стала обманчиво ровной. Боб обернулся и повторил эксперимент. Внимательные глаза художника скользнули с потолка на пол, цепляясь за булыжники циклопической кладки. Ничего. Что-то было именно с ней, с этой самой частью стены. Он повернулся обратно и осторожно прижал ладони к камню. Ничего не произошло. — Роуз, — Боб взглянул на Эксла, который стоял у секретера, завороженно поедая Винса глазами. — Ты знаешь, что тут есть секретная комната? — А? — они оба повернулись к нему, как по команде. — Я нашел тут какую-то… — Боб нетерпеливо щелкнул пальцами, подбирая слова, — Аномалию, что ли. Идите сюда. Они подошли. — Обалдеть! — только и сказал Нил, когда Боб объяснил, как нужно смотреть на стены и потолок. — Как ты только заметил! — Я почувствовал, — коротко сказал Марс. — Роуз, из этого может что-нибудь получиться? Оборотень восхищенно смотрел на стену. — Да, да… Это потрясающе, Марс. Сейчас… я все сделаю. Он отстегнул от пояса нож. — Зачем тебе нож? — подозрительно спросил Боб. Роуз улыбнулся ему. — Я думаю, это не настоящая стена. Надо накормить ее кровью, и тогда она отойдет. — Чего? — изумился Винс, — Как это? — Это похоже на бакэмоно. Слэш привозил таких из Японии, помню… — Роуз прищурился, внимательно глядя на стену. — Они умеют менять форму. Да, я вижу, это он. Смотрите, как отличается кладка. И все равно, это очень способный парень! — он снова улыбнулся, но в этот раз улыбка была адресована стене. Не поморщившись, оборотень провел тонким лезвием по своему запястью. Порез вышел довольно глубоким. Вытянув руку, он крадучись подошел к стене. Согнулся в поклоне, предлагая кровавую рану камню. Из его рта потекла мягкая, какая-то кошачья речь, и Боб догадался, что Роуз говорит на японском. В ту секунду, когда кровь мазнула стену, камни задрожали. Стена сотрясалась, как жадное, голодное существо. Какие-то серые отростки, множась, стремительно потянулись к беззащитной руке оборотня, и Боб порывисто схватил его за плечи, боясь, что чудовище нападет. Но рыжий лишь качнул головой. — Домо аригато, — вежливо сказал он. Стена согнулась в ответном поклоне, теперь больше похожая на огромного широкого человека, и вдруг начала сворачиваться. Она сворачивалась и сворачивалась, словно лист бумаги, пока вдруг не превратилась в тонкую змею серого цвета. Змейка взглянула на гостей своими алыми глазами и, быстро потеряв к ним интерес, поползла прочь. К другой, настоящей стене в нескольких шагах от них был прикован цепями человек. Троица замерла. Они не ожидали этой встречи, но никто из них не издал ни звука. Человек был худ и черноволос. Его спутанная длинная грива висела на склоненной голове, как сухая пакля. Он был одет в узкие брюки какого-то бурого цвета и разорванную на плече футболку с перевернутым крестом… Когда Никки Сикс поднял голову, его запавшие глаза уткнулись прямо в дуло пистолета. — Не шевелись, — громко сказал Боб. Эхо его голоса откликнулось где-то вверху, прежде чем вылететь прочь.***
— Я услышал тявканье, — прохрипел Никки, — Лисье тявканье. Подумал — старикан, да ты спишь. А посмотрите-ка… у меня гости. Он улыбался всем троим потрескавшимися губами. Его вид был жалок, но Боб все же чувствовал исходящую от него глухую угрозу. Лицо Никки, как мокрое папье-маше, серо скалилось незваным гостям. Подойдите ближе, говорило оно. Я сейчас совсем не страшен. Боб услышал справа, оттуда, где стоял Винс, какой-то глухой возглас, но не повернул головы. Шестеренки в его мозгу крутились с бешеной скоростью. Кто-то запер его тут, в башне. Слэш, конечно. Японская тварь-телохранитель. Нет, сторож. Его сторожат. Очевидно, одних цепей недостаточно… Он вспомнил труп молоденькой почтальонши на газоне. Сила, да… безумная сила этого чудовища. Конечно. — Винс, назад, — тихо сказал он. Нил не послушался. Он сделал еще один шаг к Никки, и Боб увидел, что его лицо искажено до неузнаваемости. Ненависть сделала его чужим. В руке Винс сжимал изогнутый, как улыбка, нож. — Что ты сделал с Томми… Отвечай! Нож взлетел в воздух, и Роуз вдруг прыгнул на Винса, перехватил его руку. — Тише, тише, тише… — Я убью тебя, Сикс! — Винс брыкался, пытаясь скинуть Эксла, — Отпусти меня! — Не подходи, — Роуз наклонился к нему, касаясь губами покрасневшего уха, — Винс, его нельзя убивать. — Отпусти! — Убей меня! — вдруг закричал Никки. Он открыл рот и захохотал. Так, подумал Боб, смеются только опереточные злодеи. Убить его?.. Он медленно опустил пистолет, не снимая пальца с курка. — Винни, ты меня убьешь? Убей меня, Винни! Малыш! Винс прекратил борьбу и уставился на Никки. Резкая перемена в поведении Сикса, кажется, остудила его. Роуз, все еще державший смертного за плечи, поднял брови. — Не ломай комедию, пожалуйста. Но Никки продолжал смеяться. Прошла минута или две, прежде чем он успокоился. Его глаза потухли. Он кашлянул, нахмурился. Лицо вдруг стало серьезным. — Никки, — Роуз аккуратно отстранил Винса и подошел к прикованному Сиксу, — Как ты тут оказался? — Где Томми? — тут же заорал Винс. Он не подходил ближе, но стоял, набычившись, и крепко сжимал нож в вытянутой руке. Никки перевел глаза на Нила. — Понятия не имею, — ответил он, — Я его не видел. — Врешь, сука! — Помолчи, Винс, — огрызнулся оборотень, — Сикс, ответь. Чудовище улыбнулось. Что-то опять поменялось в его взгляде, внезапно понял Боб. Как будто маску снял или… — Эта сука меня закрыла. Эта предательница. — О ком ты говоришь? — спокойно спросил Роуз. Боб видел, как напряглась его спина. Конечно, он уже понял. — Анна. — Почему она это сделала? — Злая сука, — пробормотал Никки, — Боже, ребята, у вас есть вода? — Увы. — Убейте меня, — вдруг попросил Никки. Его голос опять зазвучал иначе — будто он скинул еще один слой кожи, как змея. — Пожалуйста… — он захныкал, — Я больше не могу так… — Зачем она закрыла тебя? — Роуз подошел еще на один шаг. Теперь он стоял лицом к лицу с Сиксом. — Что она делает с тобой? — Она не дает мне… не дает мне порошок. — Героин? — Порошок… — воспаленные сухие глаза уставились на Роуза. Кажется, Никки плакал, но слез не было. Он был обезвожен. — Мой порошок. Она не дает мне. — Понятно, — Роуз шагнул назад, но тут Никки закричал. — Пожалуйста! Пожалуйста, убей меня! Эксл улыбнулся, и Боб почувствовал, как слабеют его ноги. Улыбка Роуза была ужасна — голая, полная ненависти. — Нет. — Я дам тебе… — Никки хрипло закашлялся, — Дам что-то, что тебе будет нужно. Да? Обещай, что вскроешь мне горло. Я больше не могу, не могу тут… — Где оно? — Роуз поднял руку и дотронулся до плеча Сикса. Его футболка стояла колом от ссохшейся крови. Волосы, вдруг увидел Боб, тоже. — Как ты его достал? — Она думала, я еще не пришел в себя, и ушла. А я стал искать. Хоть что-то. Что-то. Я нашел стихи в столе. Ящик был взломан… Я открыл его и нашел стихи. Возьми, — он указал глазами на свою правую ногу, — Тут, в кармане. — Роуз! — предупреждающе сказал Боб. Только сейчас он понял, что его колотит от ужаса. Он не знал, что может выкинуть Никки. Даже прикованный, молящий о смерти, он был опасен. Эксл мотнул головой, словно отгонял муху. Его глаза горели азартом. Он протянул руку к бедру Никки и запустил ловкие пальцы в карман. Боб ждал, что сейчас что-то произойдет. Что угодно. Никки окажется не привязанным, схватит Роуза за шею и оторвет ему голову одной рукой. Рванется к ним и прыгнет прямо на нож. Но перед этим — о да, он успеет… успеет превратить их в куски изорванного мяса. Они станут жертвами катастрофы прямиком из полицейской хроники. Превратятся в красную плоть. Боб вновь поднял пистолет и прицелился Никки в голову. Роуз медленно достал из его кармана сложенный листок и убрал куда-то за пояс. Сикс обмяк. Бобу показалось, что Никки потерял сознание, но вдруг… — Она идет сюда! Роуз вскинул голову: — Что? — Ты слышишь? Слышишь? — Никки зашептал, лихорадочно сверкая глазами, — Уходите, уходите сейчас. Уходите и убейте меня. Да. Пожалуйста. Не показывайтесь ей. Не надо. — Я слышу, — Эксл повернулся к друзьям. Его глаза сверкнули безумием. — Она идет сюда снизу. Поднимается. Быстро! — Нет! — заорал Никки, — Не оставляйте меня! — Роуз, мы должны что-нибудь сделать, — проговорил Марс. Его руки, удерживающие пистолет, ходили ходуном. — Я пристрелю его. — Не смей, — прошипел Роуз, — Она не должна догадаться… Мы вернемся и уничтожим ее, но не сейчас. Шевелитесь! Черт, стена! Он упал на колени и зашипел что-то на незнакомом языке. Из стыков между камнями к нему бросились тени, начали толкаться у его ног, как голодные вороны. Роуз снова резанул себя по руке, вспоров ладонь. Лисья кровь полилась на пол, тут же возводя каменную стену, которая заглушила плач Никки. Затем он взмахнул другой рукой, описывая в воздухе круг, и скороговоркой пробормотал что-то уже знакомое Бобу. Портал открылся, как рана, вдруг прыгнул — на стоящего столбом Винса, на раскрасневшегося Роуза и на Боба, — и слизнул, унося их прочь.