Там, где сердце

Искры чакры закручивались над деревней в гигантскую, хаотично вращающуюся воронку. Мерцающие зеленые частицы устремлялись к земле, скрываясь за осколками камней и бетона. Зрелище было настолько завораживающим, что Обито не сразу заметил, как одна из частиц метнулась к Какаши. Первым инстинктом было броситься наперерез неизвестной силе, защитить… только что? Тело? Он замешкался на долю секунды, но этого оказалось достаточно: искра вошла в грудь Какаши, окутывая его зеленоватым свечением. Обито замер, не в силах двинуться с места. Где-то на периферии зрения он заметил, как Чоуджи дернулся было в его сторону, но был остановлен рукой отца. Свет померк, и некоторое время ничего не происходило. Обито ощутил острый укол разочарования. На что он надеялся? Мгновение. Удар сердца. Правый глаз Какаши распахнулся, невидяще уставившись в небо. Обито почувствовал, как подгибаются колени. Он едва расслышал чей-то шокированный выдох — Чоуджи или его отца, не имело значения. Какаши шевельнулся, приподнимаясь на локтях в неловкой попытке сесть, и Обито тут же кинулся ему помочь. — Какаши, — прошептал он хрипло. Какаши медленно повернул голову на голос. На его лице не отражалось абсолютно ничего — ни эмоций, ни тени узнавания. Обито показалось, будто сердце сжали ледяной рукой. Ведь существовали техники, подчинявшие тела умерших чужой воле. С чего он взял, что произошло чудо?.. Но вот Какаши моргнул, и пустота исчезла из его взгляда, сменяясь замешательством. Еще несколько секунд он смотрел будто сквозь Обито и только затем, казалось, заметил его по-настоящему. — Обито?.. — произнес Какаши удивленно. Лишь в этот самый миг Обито позволил себе по-настоящему поверить в произошедшее. Эмоции, еще недавно столь чуждые, вернулись в десять крат сильнее: горечь, обида, гнев, радость, всепоглощающее облегчение. Обито не знал, плакать ему или смеяться. Не давая себе ни секунды на раздумья, он притянул к себе несопротивляющегося Какаши, заключая его в крепкие объятия, игнорируя удивленный вдох и вспышку боли в правой руке. — Чертов ублюдок, — пробормотал Обито, утыкаясь лицом в шею Какаши. — Знал бы ты, как я тебя ненавижу. На мгновение Какаши замер в напряжении, но затем выдохнул, расслабляясь. — Я знаю, — ответил он едва слышно, опуская ладонь на затылок Обито. — Прости меня. Простить? Ни за что. Обито зажмурился, пытаясь сдержать подступившие к глазам слезы. Не хватало только расплакаться. Он и без того прекрасно отдавал себе отчет, насколько неуместным было подобное проявление чувств, но Какаши был теплым, живым, и ему просто необходимо было убедиться… За спиной раздалось неловкое покашливание, напоминая, что они были не одни. Обито поспешно отстранился от Какаши, чувствуя, как щеки заливает предательский румянец. Оставалось только надеяться, что у Акимичи хватит такта никак не прокомментировать ситуацию. Какаши, казалось, вовсе не заметил чужого присутствия. Он продолжал неотрывно смотреть на Обито, и отчего-то в его взгляде тому мерещилось странное чувство, которому едва получалось подобрать имя — смесь горечи, вины, щемящей нежности, но могло ли подобное быть правдой? — Какаши, — сказал Чоуза, привлекая к себе внимание. — Я рад, что ты в порядке. Какаши обернулся к нему на мгновение и несколько рассеянно кивнул. Он все еще выглядел потерянным, будто не до конца осознавал, на каком свете находится. Обито усилием воли подавил неприятное чувство, что принесла одна мысль об этом. Все произошло слишком быстро, он не успел даже по-настоящему осознать, принять смерть Какаши, но это не делало ее менее реальной. — Обито, — прозвучало тихо, неуверенно. — Как ты... ты жив?.. Обито недоуменно моргнул. Почудилось ли ему беспокойство в голосе? — Что со мной сделается? — он попытался изобразить беззаботную улыбку. Судя по тени, пробежавшей по лицу Какаши, вышло не слишком убедительно. Ну кто бы мог подумать — похоже, судьба бывшего товарища все-таки была ему небезразлична. — Позвольте мне пролить свет на произошедшее, — послышался женский голос. Обернувшись на звук, Обито увидел одного из слизней Тсунаде. Он бы удивился, что не заметил его — ее? — раньше, вот только до недавнего времени окружение, по понятным причинам, волновало его в последнюю очередь. — Кацую-сама, — почтительно произнес Чоуджи. Убедившись, что все внимание было направлено на нее, Кацую начала рассказ: — После того, как нашим силам удалось нейтрализовать Пути Пейна, Наруто отправился на поиски его настоящего тела. Ему удалось обнаружить Пейна — Нагато, как того звали в действительности, — без особого труда, — последовала пауза, будто Кацую пыталась подобрать нужные слова. — Я едва ли смогу пересказать вам все, что произошло, но в конечном итоге Наруто удалось убедить Нагато, что тот шел по ложному пути. Раскаявшись в содеянном, Нагато применил «риннэ тенсей» — воскрешающую технику риннегана, использование которой стоило ему жизни. Обито бросил косой взгляд на Какаши. Тот отчего-то совсем не выглядел удивленным историей, хотя она и звучала уж очень неправдоподобно. Конечно, если верить легендам, риннеган действительно обладал властью над жизнью и смертью, но вовсе не существование воскрешающей техники как таковой вызывало здоровый скептицизм. У Обито просто в голове отказывалось укладываться, как человек, совершивший акт великой жестокости, оказался способен на не менее великое самопожертвование. И с чего? Потому что с ним кто-то поговорил по душам? К тому же, о каком Наруто шла речь? Обито мог поклясться, что слышал имя впервые — и, если уж на то пошло, кто вообще додумался назвать ребенка в честь добавки к рамену? — а между тем этот шиноби, похоже, не только играл ключевую роль в сражении, но и обладал поистине поразительным талантом убеждения. — Наруто? — Обито все-таки решил озвучить интересующий его вопрос. — Кто это вообще такой? Чоуджи отчего-то поперхнулся воздухом. — Наруто, он... — Какаши перевел взгляд с Обито на младшего Акимичи и обратно, затем устало потер правый глаз, словно решая, о чем именно стоило говорить. — Наруто — нынешний джинчуурики Девятихвостого. Нынешний? С чего могло понадобиться запечатывать Кьюби в ком-то другом? Обито не знал, была ли хоть малейшая возможность извлечь биджу, не навредив джинчуурики, и... — Что с Кушиной-сан? Какаши покачал головой. — Мне жаль, Обито. Похоже, он не допускал даже мысли о том, что воскрешающая техника могла вернуть и ее жизнь. Обито едва мог разобраться в собственных чувствах в этот момент. Они с Кушиной так редко виделись последние годы, но ведь когда-то она почти заменила ему мать, и осознание, что ее теперь нет… разве мало было потерь в его жизни? — Я думал, только у Узумаки достаточно чакры, чтобы справиться с Девятихвостым, — пробормотал Обито несколько отстраненно. — Наруто также принадлежит к клану Узумаки, — Какаши помолчал некоторое время. — Он — сын Кушины. — Сын? — Обито удивленно поднял взгляд. — Но у Кушины-сан не было детей, они с сенсеем ведь… — Обито, — прервал его Какаши — мягко, словно разговаривал с несмышленым ребенком. — Ты многое пропустил. Вот только почему он сам вовсе не выглядел уверенным в своих словах? — Да ради всего святого, Какаши, меня не было два дня! Мгновение Какаши казался окончательно потерянным, но затем что-то неуловимо изменилось в выражении его лица. Замешательство уступило место холодному подозрению. Отчего-то в это мгновение он смотрел на Обито так, будто видел его впервые. — Он был здесь до того, как была применена техника, Какаши, — подал голос Чоуза. — Что ты имеешь в виду? — спросил Обито настороженно — похоже, он окончательно запутался в происходящем. — Я... только вернулся с миссии. Взгляд Какаши заметно потяжелел, а рука легла на сумку с кунаями. Обито невольно напрягся. — Какой миссии, Обито? — имя прозвучало ядовитой насмешкой. Какая муха укусила Какаши? Что такого сказал или сделал Обито, чтобы вызвать такую реакцию? Даже если Какаши внезапно решил вспомнить, что они были не слишком-то дружны последние шестнадцать лет, откуда взялась открытая агрессия? В качестве компенсации? — Ранг А, проникновение, — сухо ответил Обито — в конечном итоге, ему не в новинку было иметь дело со сволочной натурой Какаши. — В Кумогакуре. — За два дня? А в этом-то его что не устраивало? Слишком медленно? — Какаши, — прервал их Чоуза. — Ты должен успокоиться. Я понимаю, что ситуация неоднозначная, но нужно мыслить рационально. К тому же хоть кому-то следует отправиться навстречу Наруто, мальчик наверняка истощен после сражения. Будет лучше, если ты... — Я должен разобраться с ним. — Да что вообще происходит?! — не выдержал Обито. — Это я должен тебя спросить, — в голосе Какаши явственно прозвучала угроза. — Кто ты такой? Кто он?.. Пахнуло озоном, и воздух тут же наполнил треск электричества. Обито с ужасом уставился на сформировавшийся в руке Какаши заряд Райкири. — Да ты в своем уме? — Обито вскочил на ноги; Какаши поднялся следом за ним — уверенно, не пошатнувшись, но это не умерило вспыхнувшего беспокойства. — Какаши, ты умер! От истощения чакры! Ты вообще представляешь себе лимиты техники воскрешения? — Какаши, он прав, — вновь вмешался Чоуза, и Обито почти готов был расцеловать его — хоть кто-то мыслил здраво. — Ты слишком слаб, и, как бы то ни было, этот человек сейчас не представляет для нас прямой угрозы. Позволь Хокаге-сама разобраться в ситуации... Кажется, Обито поторопился с выводами относительно «мыслил здраво». Ну, или это у него с головой не все было в порядке. Тоже многое бы объясняло. — Боюсь, в данный момент Тсунаде-сама не в состоянии с чем-либо разбираться, — заметила Кацую. — Она потратила слишком много сил на лечение раненых и сейчас находится без сознания. Разве речь шла не о Хокаге?.. Какаши погасил Райкири и устало осел на землю — похоже, использование техники все-таки отняло у него больше сил, чем он рассчитывал. Обито подавил совершенно неуместное желание броситься к нему. Чем бы он мог помочь? Проклятие, все-таки ситуация начинала изрядно действовать ему на нервы. С того самого момента, как он вышел из Камуи измерения, происходящее с каждой минутой все больше напоминало какой-то дурной сон. Обито бы непременно заподозрил гендюзцу, если бы не отмел эту версию самой первой. Стоп. Камуи. Как он не подумал об этом раньше? Впрочем, в этом как раз не было ничего удивительного — мелькнувшая догадка была безумной, пусть и едва ли безумнее творившегося вокруг. Но ведь Обито знал, что Камуи измерение нестабильно, что последствия длительного нахождения в нем предсказать невозможно. И да, он полагал, что в худшем случае потеряет ориентиры, а не обнаружит совершенно другой выход, но... Обито сдержал обреченный вздох. Час от часу не легче. И как ему объясняться в такой ситуации? — Меня зовут Учиха Обито, — произнес он, внутренне морщась от того, как глупо прозвучали слова. — Мне тридцать один год, и я служу в ранге джоунина в подчинении Четвертого Хокаге Намиказе Минато. Во взгляде Какаши отразилось лишь непонимание, и одно это уверило Обито в том, что его нелепая на первый взгляд теория действительно могла быть верна. — И, — он сглотнул, — похоже, я каким-то образом оказался в параллельной реальности.