Новая вечность

Куда я так стремился уйти? Наваждение какое-то. Равновесие света и тени просто идеальное, кроме нас с Рюоко никого нет и быть не может, тишина, покой. Он спит на моей кровати, и его блестящие чёрные волосы полностью покрывают ее. Аккуратно отодвигаю их, чтобы не запутаться (как в паутине?) и ложусь рядом. Каждый день я стремлюсь рассмотреть его спящего, но, когда я пытаюсь увидеть его лицо, эта картинка расплывается, и я постоянно проваливаюсь в глубокий сон без сновидений. И каждое утро он просыпается раньше меня и со смехом начинает меня будить. А я делаю вид, что не хочу вставать, и до последнего прячусь под одеяло. Затем мы разговариваем. Ни о чём и обо всем сразу. Я как всегда ворчу на него, чтобы он перестал заниматься ерундой. Он подшучивает над моей недоверчивостью и над тем, что я постоянно всем недоволен. А я всё смотрю на него, ловлю каждый его взгляд, наслаждаюсь голосом своего единственного короля света. Дни, месяцы, годы… это не может надоесть, это наша с ним жизнь, другой я не хочу. - Широгане! – смутно-знакомый голос звучит в голове. Поднимаю глаза, но Рюоко увлечен бросанием дров в камин и, судя по всему, ничего не слышит и не говорит. Да и голос был не его, хоть и имел некую схожесть. Вслушиваюсь несколько минут, но тишину нарушает лишь потрескивание углей. Даже убедившись, что мне это почудилось, я начинаю ощущать неприятную тревогу. Словно что-то неправильно. Но что может быть не так? Стены, привычный барокко, король света, тьма за окном… но только что было утро? - Почему так быстро стемнело? – в недоумении спрашиваю я скорее даже себя, чем Рюоко. Но он отвлекается от своего дела и поворачивается ко мне. - Так вечер уже! Совсем счет времени потерял? Да, вечер, правда, что я себе понапридумал? Когда вечно живешь, то можно не следить за днем и ночью, они могут пролетать за окном неясными вспышками. Глубоко вздыхаю – пора идти спать. Эх, не уснуть бы и посмотреть, как красив при отблесках луны король света. - Широгане! Не сдавайся! – я уже засыпаю, но вдруг опять в ушах звучит всё тот же голос. Срывающийся, наполненный болью и безысходностью, будто его хозяин сейчас расплачется. Он меня будит, и я открываю глаза. - Ага, ты, наконец, проснулся! – радостный Рюоко скачет вокруг кровати. – Ты бы весь день придуривался, дай тебе волю, да? Ничего не понимаю… я же только что лёг спать. Неужели ночь пролетела так быстро? Может этот голос мне просто приснился? Чёрт, я опять не увидел, как Король света спит. Ладно, зато я вижу, как он разжигает камин и вновь рассказывает про свои мифические города в пустоте. Я на автомате отвечаю зазубренные годами фразы, и он вновь с недовольным видом соглашается. - Широгане, не уходи, я не справлюсь один! – ну что же за напасть такая! Чей это голос? Я точно слышал его раньше… «Когда-нибудь ты… устанешь страдать»… он говорил мне это, этот голос. Я точно его знаю. Вечер, кровать. Отодвигаю волосы Рюоко. Они запутались… они… не его, мои волосы… Что-то совсем нехорошее зашевелилось в груди. Мои волосы запутались… они способны поймать добычу… привязать, связать… птичка поймана, можно посадить её в клетку… две птички в клетке… Меня мутит. Я не могу разобрать, что происходит вокруг. Рюоко рядом, но время словно пошло вспять, откручивая минуты, дни и месяцы назад. Мои волосы, белые, как нити... они могут связать, поймать, обездвижить... заставить ощутить кожей нервное дыхание… и румянец смущения… - Широгане! – никакой надежды, лишь крик в пустоту. Я должен вспомнить. Волосы… во всём виноваты волосы… ты их гладил… когда… когда я лежал у тебя на коленях… и мне было плохо… почему? Почему мне было плохо? Рюоко… Рюоко не может быть рядом… Рюоко мёртв. - Акира! – мой крик ломает грубые декорации, четыре стены, за которыми чёрная пустота. Камин, кровать, окно и стол растягиваются и текут, словно плавящийся пластик. Кроме них в комнате ничего не было. Всё исчезает, лицо Рюоко в какой-то неестественной искаженной гримасе несколько секунд висит в воздухе, но и оно растворяется. – Акира!!! Очень темно. Настолько, что начинаешь сомневаться, открыты у тебя глаза или нет. Я знаю, что это за темнота. Я вспоминаю всё, что происходило на самом деле – и смерть короля света, и свое изгнание, и Акиру. - Широгане! – иду на звук его голоса, периодически натыкаясь на невидимые во тьме стены, и одновременно пытаюсь определить, в какой части замка я нахожусь. Расслабляться нельзя, несмотря на то, что энергии у меня почти нет. Что произошло? Ведь в спальне было ещё много запасов, куда всё исчезло? Как долго я был в этом мороке? Акира уже где-то совсем рядом и после пары перекличек я хватаю дрожащее холодное запястье. - Акира, ты в порядке? – тяну его руку к себе, боясь потерять в непроглядной тьме. Он обессиленно утыкается лицом мне в одежды, и я с удивлением слышу всхлипы. - Широгане, это действительно настоящий ты? Я уже не надеялся, я думал, что остался тут один. В темноте всё кажется иным. Не было долгих лет с Рюоко, это – жестокая иллюзия, как тогда с картиной. Добраться до моего сознания, чтобы уничтожить, ему не удалось, но, видимо, его иллюзии проходят даже сквозь барьеры спальни. И если в первый раз он лишь сумел на пару минут явиться мне во сне, то сейчас, когда на поддержание полноценной защиты энергии было не достаточно, он полностью овладел моим телом. Ещё немного – и я бы лишился всех своих сил, перестал быть собой, и мою оболочку можно было бы использовать вечно. - Я услышал твой голос. Спасибо, что вытащил. Что произошло? – Силой воли стараюсь говорить спокойно. Акира тоже берет себя в руки и немного отстраняется, впрочем, не переставая сжимать мою ладонь. - Это ты скажи, что произошло! Я думал, что внутри комнаты мы оба в безопасности! А он сумел управлять тобой, из-за чего ты спокойно открыл дверь и выпустил всю энергию. - Так, ладно, это мы обсудим потом. Где мы сейчас находимся? - А я откуда знаю? Ты встал и ушёл, мне ничего не оставалось, как побежать за тобой. Почти сразу я тебя потерял. - Сколько прошло времени? – мне становится страшно. Я чувствую, что последние капли энергии в моем теле испаряются. До этого момента темный Акира был занят поддержанием иллюзии, но сейчас ничто ему не мешает в любой момент напасть на нас. Чудо ещё, что он оказался так близко. Даже не хочу думать о том, что бы в противном случае произошло. - Не знаю, может несколько часов. У меня почти не осталось сил, - не удивлен, если он тут кругами бегал, то сейчас должен быть вообще опустошён. Ледяные руки подтверждают эту догадку. - Это плохо, сейчас нельзя расслабляться. В любой момент он может появиться снова. Внезапно Акира отстраняется. - Смотри! Ты это видишь? – естественно в темноте я не могу узнать, куда он смотрит, но, видимо поняв это, он касается рукой моего лица, побуждая повернуть голову влево. Вначале я не вижу ничего, всё та же непроглядная тьма. Однако в ней вдруг, словно сплетенные из мерцающих электрических нитей, начинают вспыхивать контуры каких-то неземных дворцов, городов, садов. Как завороженный я смотрю сквозь тонкую пелену пустоты на немыслимые миры, про которые когда-то я так не любил слушать. Они есть, они прекрасны. Рюоко был прав. Меня охватывает безумная радость, хочется смеяться от счастья. - Широгане, я их разобрал! Его воспоминания, его жизнь, его опыт… он хотел, чтобы ты это увидел, чтобы поверил. У него было три самых заветных мечты, и это одна из них! – Акира всё также крепко держит мою руку, но что-то меняется, кажется, в нем самом. Я ощущаю мощную, спокойную силу в его голосе, словно вместе с этими воспоминаниями он становится намного старше. - Считай, что она исполнилась, - через несколько минут отвечаю я, когда картинки начинают постепенно гаснуть. Вместе с картинками уходит и темнота. Сначала я вижу что-то наподобие белых светящихся снежинок из чистой энергии. Падая на меня, они «тают», впитываясь в одежду и даря мне силы, и только в этот момент я осознаю, что я уже был на самой грани. Ещё бы пара часов в мороке – и меня было бы уже не спасти. Постепенно вокруг наметает целые сугробы и благодаря им пространство вокруг нас немного освещается. Мы стоим у выхода из моей половины замка в центральный зал. - Что это? – я уже собираюсь ответить, что сам впервые вижу подобное явление, однако Акира спрашивает не про это. В центре зала, освещаемый снежинками, стоит… он сам, в форме Сина. И держит в руке ещё одну теневую бомбу. Дальше действую на инстинктах. Просчитать, насколько максимально далеко отсюда можно телепортироваться… да, этот снег, чем бы он ни был, везде, а значит можно прыгнуть за пределы замка (от внезапного перемещения Акира вскрикивает и пытается выдернуть свое запястье из моей руки, но я не отпускаю его), потом – на дальний холм (черт, у меня же и в нормальном состоянии на такие далекие перемещения энергии не хватает, а сейчас…), а потом – сквозь границу тьмы к крыльцу светлого замка. Я помнил этот маршрут. Всё уже происходило раньше, только тьма накрывала резиденцию Рюоко, а не мою. Но снега, который позволил бы увидеть конечные точки телепортации, не появлялось. В тот раз, с бессознательным Рюоко на руках, я перемещался просто наугад, потому что другого выхода не было. Это могло закончиться очень плохо. Даже не так, это должно было закончиться плохо. Сил у меня тогда было намного больше, но прыгать в место, которое невозможно увидеть, все равно как попытаться кокучи поцеловать: вероятность остаться калекой крайне велика. Так что мистический снег стал дарованной богами нитью Ариадны, выведшей нас с Акирой к свету. С последним прыжком силы заканчиваются. В лицо ударяет свежий и наполненный энергией, приглушенным теплом послеполуденного солнца и запахом трав воздух. Я падаю на зеленую лужайку, Акира по инерции делает несколько шагов вперед и тоже не может удержаться на ногах. Буквально в паре метров от нас, у самой границы тьмы, оба призванных короля, Сины и Реи проводят какой-то мощный обряд. Я даже успеваю понять, что снег – их рук дело. Однако измученное сознание покидает меня, и последнее, что я вижу, - как они бегут к лежащему передо мной Акире и что-то кричат. После этого мир вокруг темнеет и я остаюсь в полном одиночестве. Как ни странно, но в себя я прихожу в мягкой и достаточно удобной постели. Под головой лежат несколько белых пуховых подушек, а тонкое шелковистое одеяло на мне дарит скорее приятную прохладу, чем согревает. В комнате светло, настолько, что приходится в первый момент даже немного зажмуриться, чтобы не ослепнуть. Через несколько минут привыкаю к такому странному освещению и осматриваюсь. Определённо, я в летнем замке света. Этот ампир сложно не узнать: высокие декоративные колонны, обрамляющие двери пилястры и лепные карнизы над окнами. «Королевский стиль – слишком ожидаемо от короля», - сказал когда-то я Рюоко, но он лишь посмеялся в ответ. И действительно, просыпаться в такой комнате несколько приятнее, чем мне изначально казалось. Только сейчас осознаю, что нахожусь в святая святых – спальне предыдущего светлого короля. В комнате кроме меня никого нет, покой нарушает лишь мерно покачивающийся маятник часов на стене. Вспоминаю последние события – хех, странно, что меня не оставили прямо там на лужайке. Я ведь сумасшедший маньяк, собиравшийся убить Акиру, а это – идеальный повод, чтобы без угрызений совести выплеснуть на меня ушат накопившейся за все эти годы ненависти. Что ж, несмотря ни на что, вся эта свита впервые оказалась полезной. Не знаю, где они нашли описание подобного обряда, но он спас нам с Акирой жизни. И если один просто переродился бы, то второй навсегда потерял бы себя. Прислушиваюсь к своим эмоциям. Определенно, что-то во мне сильно изменилось. Тяжёлая ноша боли и тоски из-за потери Рюоко, столько лет наполнявшая меня изнутри, превращается в светлую и горькую грусть. Нет, убить Хомураби и его тихого сообщника мне не перехотелось, однако это желание перестало подавлять прочие. Но боль все равно остается, только теперь по другой причине. Чертов Акира, ну почему судьба свела нас именно тогда, когда моя броня из безразличия и цинизма была повреждена? Я мог бы спокойно врать себе и дальше, но он сумел задеть какие-то ранее неизвестные струны в моей душе. Он заставил меня признать, что я одинок и что страдаю от этого. И теперь чертово одиночество, уже не скрываясь под покрывалом скорби и ненависти, медленно съедает меня изнутри. Единственного близкого существа, способного помочь мне от него избавиться, нет. Доверять вторым королям означает если и не подписать самому себе смертный приговор, то, по крайней мере, признать свою несостоятельность. Про всех их «детей» и речи идти не может – быть наравне с подчиненными не в моем стиле. Остается Акира. Но в душе он человек, пусть и не совсем обычный. И ребёнок. Глупо воспринимать его как равного себе, и тем более рисковать и доверять ему. Он и так видел и слышал очень много, и вряд ли способен держать язык за зубами. Вздрагиваю, очень живо представляя картину, как Акира в лицах рассказывает всем о моей слабости, а короли и их свита смеются и подшучивают надо мной. Но тогда, в моей спальне, его глаза и его действия казались неестественно искренними и пропитанными неизведанной ранее заботой и нежностью. Провожу рукой по волосам, и мгновенно по телу пробегают мурашки, а дыхание сбивается. Акира поступил так странно, так неожиданно и приятно, что до сих пор я не могу однозначно сказать, не являлось ли это плодом моего воображения из-за стресса. Никто и никогда не гладил меня по волосам и тем более не обнимал. Эхо воспоминаний об этих прикосновениях помогло мне выбраться из морока, идеального мира, о котором я, как мне казалось, мечтал. Получается, что они для меня важнее? «Глупость какая-то», - бормочу я сам себе. Слишком я чувствительный, не к добру всё это. Однако вопреки здравому смыслу в памяти снова и снова прокручиваются те минуты моей слабости. Остановить этот калейдоскоп я не могу, поэтому, памятуя о недавних проблемах, на всякий случай закрываю все свои мысли от внешнего воздействия. Словно в подтверждение моих страхов, в комнату заходит Шисуи. Абсолютно неизменная улыбка и немного глуповатый вид как всегда меня раздражают. Ну, хоть что-то остается постоянным в этом мире. Ожидаю от него приветствия, однако он молча направляется к кровати. Внезапно приходит осознание, что, закрывшись от него, я заставляю его думать, что ещё сплю. Полезное наблюдение, надо его запомнить. Однако сейчас это абсолютно не нужно, поэтому немного приоткрываю защиту, позволяя Шисуи узнать то, с чем мы с Акирой столкнулись в темноте. - Я рад, что ты пришел в себя, - как я и предвидел, Шисуи мгновенно понимает, что я бодрствую. – Твоя энергия почти полностью восстановлена, и я выполнил то, что ты приказал, - разместил всех здесь, во дворце света. - Что произошло с моим замком? – между делом интересуюсь я. Второй светлый король пытается коснуться меня, чтобы применить свои лечебные техники, но я, сам не до конца понимая, почему, перехватываю его руку. Хватит с меня, дальше я могу восстановиться без чьей-либо помощи. - Мы не знаем. Буквально через мгновение после того, как вы появились, наше заклятие было разрушено изнутри, видимо он взорвал ещё несколько бомб. Акира из последних сил создал какой-то барьер, не позволяющей тьме расти дальше и запечатавший двойника в ее пределах. Правда, после этого он сам потерял сознание, и мы принесли вас сюда. - Что ещё вам Акира рассказал? – недовольно морщусь, понимая, что о личности врага уже знают все. Теперь меня ещё обвинят в том, что всё это произошло из-за моих недальновидных действий. Впрочем, когда чье-то мнение меня волновало? - Не так много. Он успешно научился отгораживаться от меня, поэтому всей правды мы так и не знаем. Он говорит, что, когда ты очнешься, ты сам решишь, что и как рассказать. Единственное, что он сказал явно, так это то, что полностью тебе доверяет и требует прекратить все подозрения в отношении тебя. – На пару секунд я ощутил необъяснимое легкое тепло, с трудом не дав почувствовать это Шисуи. Акира все-таки вновь доверяет мне. Даже после того, как я хотел его убить. - Замечательно. Скоро стемнеет, до этого момента есть кое-что, о чём должны узнать все. Ты сможешь сообщить другим королям, что через час я жду их на собрании? - Мне совсем не сложно это сделать. Выход в центральную залу – налево по коридору и по лестнице вниз. Но ты уверен, что уже в состоянии заниматься делами? – несмотря на показательную заботу, слова Шисуи не находят никакого эмоционального отклика в моей душе. Возможно потому, что такое поведение для него абсолютно нормально и привычно. Его забота может и искренняя, но какая-то пустая. Она направлена на всех и одновременно ни на кого. - Дела не могут ждать, и иногда с ними приходится справляться вопреки состоянию и собственным желаниям, просто потому что надо. Сейчас нам нельзя забывать о миссии, возложенной на всех нас. Это превыше всего. – С каждым словом моя уверенность в себе возвращается. Стоило ненадолго дать им волю – и вот уже ни один Син или Рей не латает дыры на границе. Мне даже уточнять это не приходится, мои мысли передают настроение ярче слов. Шисуи краснеет, понимая, что это двойной выпад в его сторону – не только укор в бездействии, но и осуждение его нежелания привлекать новых Реев. Уже готовлюсь окончательно морально добить его, напомнив об их ночных забавах с Хомураби, однако в последний момент передумываю. Так или иначе, но сейчас он мне помог, срывать на нём одном накопившуюся злость несправедливо. Лучше дождусь собрания, и тогда уже отведу душу. - Мне нужно закончить ещё несколько дел, если тебе не нужна моя помощь, то я оставлю тебя, - его так просто заставить почувствовать себя виноватым, что даже неинтересно. Наблюдаю, как призванный светлый король торопливо покидает комнату, не желая оставаться в моем обществе. Медленно поднимаюсь на ноги. Небольшая слабость вызывает головокружение, но помимо этого никаких неприятных ощущений нет. С небольшим смущением обнаруживаю, что на мне надето только белье, а вся остальная одежда аккуратно сложена на стуле у кровати. У меня в запасе целый час, поэтому решаю принять душ, чтобы окончательно прийти в себя. Как я и предполагал, одна из дверей ведет в ванную комнату. Шисуи позаботился, чтобы замок функционировал полноценно, поэтому на крючках на стене висят махровые полотенца, а из золоченого крана течет чистая вода, обладающая нежным ароматом полевых цветов. Скидываю оставшуюся одежду, включаю душ и, стоя в ванне, позволяю прохладным струям свободно сбегать по моему телу. Намокшие волосы тяжелеют, вынуждая откинуть голову назад и подставить лицо цветочным каплям. Я так хочу смыть всю боль, опустошить и заново заморозить свое сердце. Я должен быть один, это моя кара. Так почему же воспоминания о случайных прикосновениях до сих пор так сильно будоражат сознание? Всё также, не открывая глаз, провожу рукой по волосам, вызывая сладостно-болезненную дрожь во всем теле. Прикосновения, что в них может быть такого особенного? Чуть касаясь кожи, пробегаю пальцами по виску, щеке, шее, вспоминая внимательный и нежный взгляд, так запавший мне в душу. Рука соскальзывает ниже, оставляя за собой полосу мурашек на груди и животе. Меня бросает в жар, даже под прохладным душем. Внезапно я осознаю, что возбужден. Сильно, болезненно, позорно. И когда я окончательно теряю контроль под ароматными струями воды, моя рука начинает медленно сжимать и поглаживать непокорную плоть. Низкое, мерзкое, недостойное бессмертного короля действо. Никогда раньше я не позволял себе проявлять подобную глупую человеческую слабость. Но калейдоскоп воспоминаний последних дней не дает разуму вновь взять верх над эмоциями. Два призванных короля, не скрывающие и, наоборот, наслаждающиеся своей человеческой природой. Акира, смущенный и запутавшийся в моих волосах. И его объятия. В них не было ничего интимного, исключительно желание поддержать и успокоить, но сейчас мысли о них заставляют меня всё быстрее скользить ладонью по члену, что, в свою очередь, окончательно выбивает из реальности. Будто со стороны вижу себя, в кровь кусающего губы от неудержимых стонов, дрожащего от своих же прикосновений. Чувствую, как слабеют ноги, и, не способный остановиться, падаю на колени, цепляясь свободной рукой за край ванны. Воображение подбрасывает фантастическую картинку близости с нынешним истинным королем света, и на меня накатывает волна первого в моей жизни настоящего сознательного оргазма. Не контролируя себя, в исступлении двигаю рукой и шепчу имя «Акира». В момент, когда семя выплёскивается наружу, я почти теряю сознание от нереальных ощущений. Несколько долгих минут неподвижно сижу на дне ванны, расфокусированным взглядом наблюдая, как потоки воды смывают следы моего позора. Постепенно я прихожу в себя и осознаю, что больше всего хочу сейчас уйти из этого помещения и навсегда забыть о том, что только что произошло. Поэтому окончательно убираю все последствия произошедшего, трачу немного энергии, чтобы мгновенно высохнуть, хватаю с пола белье и почти выбегаю в спальню. - Широгане, с тобой всё в порядке? Мы уже… - Акира запинается на полуслове, замечая меня в столько непривычном виде. Я также замираю от неожиданности. - Отвернись, извращенец! Тебя не учили, что нужно стучать, когда входишь в чужие комнаты? – слова даются с огромным трудом, особенно после того, что произошло всего несколько минут назад. Что, если бы он зашёл раньше и увидел меня? - А тебя не учили, что опаздывать больше, чем на полчаса, неприлично? – несмотря на то, что юный король резко отворачивается, в голосе слышится облегчение и легкое недовольство. – Я уже начал думать, что с тобой что-то случилось. А ты всего лишь решил в ванной поплескаться. Быстро одеваюсь, скрывая за этим своё смущение. Я совсем потерял счет времени, увлекшись непонятно чем. Чтобы я опоздал на собрание, созванное мною же? Ужасно. Непростительно. Позорно. Вернуть потерянное влияние будет крайне сложно, слишком много ошибок я совершил в последние несколько дней. Но ради равновесия я обязан это сделать, иначе вновь наступит анархия. - Волосы… запутались после вчерашнего, не ожидал, что уйдет так много времени, чтобы их привести в порядок. – Чёрт, зачем я перед ним оправдываюсь, да ещё так глупо. Не могу смотреть на него, осознавая, в каких мыслях я только что его представлял. Если бы он это узнал, то на километр бы ко мне не приблизился. Нужно попытаться вести себя обычно. – В отличие от некоторых я не могу позволить себе выглядеть недостойно своего титула. Если раньше тебе ещё было простительно в рваных и грязных одеждах ходить (хотя даже без воспоминаний зашить и постирать руками или, на худой конец, попросить кого-нибудь помочь это сделать), то сейчас это недопустимо. - Именно поэтому я и решил зайти к тебе. Есть кое-что, что я хотел бы сказать тебе наедине, - понимая всю абсурдность ситуации, не могу успокоить внезапно участившееся дыхание. Но ещё до того, как живущее последние дни своей жизнью воображение предоставило красочные варианты продолжения этого разговора, Акира поворачивается ко мне (благо, я уже успел одеться и даже натянул на лицо привычную маску высокомерного безразличия). – Помнишь, я сказал, что разобрался с воспоминаниями Рюоко? Это было не совсем верным. Когда всё закончилось, и у меня появилась возможность прийти в себя, я осознал, что разобрался только лишь с небольшой их частью. Всё остальное до сих пор лежит мертвым грузом в моей голове. Я научился управлять своими силами, но до сих пор 2/3 его жизни для меня загадка. Рюоко… я вдруг понимаю, что впервые упоминание о нём не вызывает желания убить говорящего. Его образ останется навсегда в моей памяти, но уже как светлая тень прошлого. Он мёртв, а я умудрился привязаться к его живому наследнику. И привязанность эта меня ужасно пугает.