Правила съёма: Метод Холмса

Джон наконец-то закончил писать очередной пост в свой блог и выключил музыку, мягко шептавшую ему в уши элементарные рифмы незамысловатой песни. Ватсон вернулся в реальность, лениво потянулся, от души зевнул. За окном темнело, зажигались фонари, часы на дисплее телефона показывали без пятнадцати семь. Ни одной смс-ки от мистера Шерлока Холмса, пропадающего незнамо где. Ну и ладно. Тут до доктора донесся странный звук, смутно напомнивший о детстве: сын соседей семьи Ватсонов любил мучить свою кошку, таская ее за хвост аки собачку за поводок. Кошка бесилась, верещала, возможно, взывая к своему безразличному кошачьему богу, а издали эти вопли напоминали плач младенца, в которого вселился Сатана. Маленького Джона всегда удручал этот вой. Теперь он слышал нечто подобное из гостиной, где влачил своё существование Майк Стемфорд. Доктор встал с кресла, выключил ноутбук, еще раз глянул в телефон, убедился, что, по Гарсии Маркесу, полковнику никто не пишет, и двинулся на звук. В общем-то, он уже догадывался, что является причиной завываний, достойных бюджетных фильмов ужасов для деградирующих подростков. Сердечный Майкл Стемфорд не стеснялся показывать свои чувства, он был в корне не согласен с девизом «мужчины не плачут», а сейчас у него было время просмотра фильмов, ТВ-шоу и иже с этим. Вывод напрашивался сам. Ватсон просунул голову в дверной проем гостиной и узрел одного из своих соседей во всем его великолепии: Майк сидел с ноутбуком на коленях, с фруктовым женским пивом в руках, с бесконечной болью в глазах и с крокодильими слезами на щеках. Картина была такая, что Джону захотелось схватить мольберт, масляные краски, берет типичного художника и написать нечто под названием «Страдания юного Стемфорда». Но живопись не передала бы уникальное звуковое сопровождение: из колонок компьютера неслась песня «Love Crime»*, а из горла Майка – скрежет и скулеж. - Господь, Майк, что случилось? – воззвал к соседу Джон, вплывая в гостиную и задумчиво беря в руки череп, который так нежно любил Шерлок, делая вид, что не догадывается что к чему. – Закрывают твою любимую пекарню? Фейсбук опять лагает? Кто-то умер? Умереть могла только выдержка Стемфорда, а также его стойкость перед лицом трогательных историй, но об этом Ватсон решил не упоминать. - Ах, Джон, - прошептал Майк, отвлекаясь от экрана и порывисто вливая в себя почти половину бутылки пива. – Это же ужас какой-то, ей-богу. - Вот уж да уж, - согласился Ватсон, имея в виду тот факт, что глотательного движения Стемфорд не сделал, а просто выплеснул жидкость в недра своего организма, что выглядело впечатляюще и пугающе одновременно. Майк облизнул губы и поднял на Джона слегка окосевшие глаза: - О, кхм, это, ты посмотрел уже, да? Ну, правильно, он уже давно вышел, ничего тут нет удивительного... - Кто вышел? – тяжко вздохнул доктор Ватсон, вертя череп в руках. – Приказ о снижении нашей зарплаты? - Чего?.. – растерялся Стемфорд, хлопая ресницами, и снова присосался на пару мгновений к бутылке. – Да нет, финал «Ганнибала»! - Я так и знал, - покивал головой Джон, глядя на соседа с состраданием, с каким смотрят на человека, которому сейчас выпишут рецепт на три огнестрельных в черепную коробку после каждого приема пищи. - Это такой трагичный и красивый конец, я прямо-таки не могу, а, - Майк решил поставить пустую бутылку от пива на подлокотник кресла, но промахнулся на пару сантиметров и поставил ее на воздух. Как ни странно, там она не удержалась и упала на пол с веселым звоном. - Представляю, Майк. Я с тобой, не теряй присутствие духа. Джон хотел вернуться к своим делам, но сосед его окликнул. – Слушай, мне нужно прогуляться, - вдруг оживился Стемфорд, расплываясь в пьяной добродушной улыбке, отчего он сразу стал похож на бывалого педофила. – Вон, на улице, гм, очень приятно, хоть и темно уже. Пойдем, пожалуйста! Ватсон оценил состояние соседа и решил, что хорошо бы проветрить разум человека, переживающего завершение сериала, смешанное с бутылкой яблочного пива. Да и можно иногда пройтись со Стемфордом, бывающим неплохим собеседником. Тем более, что Шерлок опять впал в гребаный модус «Играю с Вами, как с йо-йо». Это несколько раздражало Джона: Холмс то был открыт и весел, полон энергии и сумасшедших идей, скрашивающих досуг, то, будто вспоминая, что должен быть скотиной с ледяной душой, ходил неприступный, как замок Крак де Шевалье. При этом Шерлок то и дело быстро зыркал своими светлыми глазищами, пробегаясь изучающим взглядом по лицу Ватсона. Это было непонятно и озадачивающе. Джону хотелось бы больше разобраться в психотерапевте, понять, что делается в голове у друга. Но как только он подходил к личности мистера Холмса максимально близко, тот замыкался в себе и из бодрого и харизматичного превращался в молчаливого и закрытого. Вот, например, позавчера они замечательно сходили в музей, где Шерлок с иронией и хитрой искоркой в глазах рассказывал интереснейшие вещи не о музейных экспонатах, а о посетителях галереи. Ватсон фыркал в кулак, как школьник, а его сосед драматическим шепотом вещал ему на ухо о любовных приключениях солидного мужчины в сером пальто, который стоял у каждой картины минут по десять. Смех Шерлока блуждал легким дыханием по шее Джона, который расслабленно поглядывал снизу вверх на психотерапевта, так похожего в этот момент на юного проказливого мальчика. Ватсон даже испытывал абсурдное желание ласково взъерошить непослушные кудри Шерлока. А вчера Холмс решил сделать вид, что они незнакомы, не сказав за день ни одного слова, хотя Джон пытался втянуть его в беседу на различные темы. Сосед пребывал в рассеянной задумчивости, погруженный в свои мысли. В итоге, к вечеру Ватсон, в свою очередь, погрузился в легкую обиду, которую он, однако, не показывал, ибо не был капризной студенточкой. - Мне как раз, это, Шерлок советовал с тобой больше гулять, - пробубнил Майк, вытекая из кресла и вырывая Джона из его мрачных размышлений. - С чего это он тебе такие советы дает? – нахмурился Ватсон, поворачиваясь всем корпусом к Стемфорду. – И зачем? - А-а-а, ну, типа, чтобы было проще уживаться вместе, ну, там, сближение соседей идет им на пользу, вот так как-то, - затараторил Майк, торопливо пытаясь натянуть куртку, рукава которой завернулись внутрь и не хотели выпускать кисти Стемфорда на свободу. – Ну, ты понял. - Ага, понял, - кивнул Джон, направляясь к двери. – Давай, Майк, активнее собирайся. Ожидая соседа, Ватсон задумчиво жевал губу. Пожалуй, он еще вернется к этому эпизоду. Доктор приметил, что во время тирады о сближении соседей над верхней губой у соседа выступили капельки пота. Подобное случалось, только когда Стемфорд врал, это Джон успел понять за время их совместного проживания. Зачем Майку лгать в такой ситуации? И почему Шерлок дает Майку такие странные советы? Лезть в отношения между людьми абсолютно несвойственно Холмсу. Даже с учетом того, что они со Стемфордом родственники. Да, Джон точно еще обдумает это. Примерно в тот момент, когда Джон и Майк выходили на вечернюю прогулку, Шерлок, словно ему было от силы пять лет, уныло ковырялся вилкой в тарелке с печеным картофелем. На него всегда удручающе действовали традиционные ужины с семьей, а сегодня его чувство удрученности достигло высот Эвереста. – Ты пытаешься найти в картошке клад, милый? – мягко спросила миссис Холмс, сидевшая справа от консультанта по любовным делам и со смешинкой в глазах поглядывающая на него. – Сокровищ там нет, извини, можешь не тратить силы зря. Шерлок мрачно посмотрел на маму, понимая при этом, что предъявлять претензии по поводу подобного обращения бессмысленно. Даже в тридцать он для нее остался тем самым милым мальчиком, которого можно было подхватить на руки и задушить в объятиях, полных материнской любви. - У тебя проблемы на работе? – осведомился Зайгер Холмс, обеспокоенно хмурясь, откладывая вилку. – Давно мы не видели тебя таким… выпавшим из реальности. Консультант устало вздохнул. С кем угодно он мог быть саркастичным, дерзким, грубым и циничным, но здесь на всем этом лежит табу. Сейчас он в зоне, свободной от Типичного Шерлока Холмса. Хочешь быть ворчливым, замкнутым, хмурым – милости просим. Но не более. И это вытягивало из консультанта последние ошметки задора. - Нет у меня проблем на работе, клиентов много, платят они мне соответственно, - отрезал Шерлок, кривя губы. – А вот у вас с мамой, как я вижу, опять трудности с садовником. Он же откровенно халтурит, а вы ему позволяете… - Не переводи тему, дорогой, я знаю, ты это делать умеешь, но с нами, извини, не пройдет, – улыбнулась миссис Холмс, щедро посыпая солью салат, прозябающий у нее в тарелке. – Что-то тебя беспокоит, я же вижу. Консультант хотел было завести разговор о театре, истинной страсти мамы, это мгновенно унесло бы ее мыслями в края, где нет места беспокойству за младшего сына. Но план провалился, как лёд под троюродной тётей Мирандой, мир ее праху. - Всё элементарно, мам, - воскрес, аки феникс из пепла, для беседы дорогой братец Шерлока. – Наш стальной и бесчувственный консультант одиноких обывателей и особ бальзаковского возраста влюбился. На одно мгновение в комнате повисла звенящая тишина. Отец тут же как-то потерял интерес к разговору, мама застыла с вилкой у рта, а сам Холмс выпал в осадок на добрых десять секунд, рекордное для него время. Майкрофт с невинным видом работал челюстями. Шерлок со свистом втянул воздух. Брат был единственным, кому здесь можно было нахамить, если последует провокация, и консультант решил вцепиться в этот шанс бульдожьей хваткой. - Ты, Майкрофт, у себя в правительстве умом тронулся окончательно, я смотрю, - отмерев, процедил сквозь зубы младший Холмс, расплываясь в по-акульи доброй улыбке. – Деньги и власть совсем голову вскружили? - Ой, лучшая защита – нападение, да, братишка? – не менее искренно заулыбался Майкрофт, втыкая вилку в картофелину с поистине кровожадным ажиотажем. – Очень по-взрослому, браво. - Я хоть могу себя по-взрослому вести, а у тебя уже старость наступила. С маразмом. - Ну-ка прекратите, - строго прикрикнула на мужчин миссис Холмс. Майкрофт и Шерлок замолчали, уткнувшись в тарелки. Мистер Холмс-старший улыбнулся, его всегда трогало то, как по-детски послушны становились его сыновья, стоило жене немного повысить голос. - Майкрофт, с чего ты взял, что наш Шерлок наконец-то заинтересовался кем-то? – спокойно спросила Виолетта у старшего сына. - Наконец-то?! – яростно вскинулся Холмс, кроша картошку в тарелке, как крошит нервы своих читателей Стивен Кинг. - Прекратите вымещать зло на еде, - полушепотом вставила миссис Холмс, делая при этом жест Майкрофту. Мол, вещай, сын мой. Старший брат консультанта только этого и ждал: - Догадаться было проще простого. Братец пребывает в минорном настроении, при этом нет никаких типичных для него причин. Работы у Шерлока полно, скучать некогда, он открыл для себя прелести экспериментов с химикатами, людей для издевательств вокруг него много… Также я заметил, что Шерлок постоянно вертит в руках телефон, будто хочет кому-то написать, но сдерживается. Часто смотрит на экран. Хочет получить сообщение от кого-то, - Майкрофт изящно промокнул уголки губ салфеткой. - В глазах появляется воодушевление и волнение, когда раздается телефонный звонок. И, разумеется, сильнейшее разочарование приходит на смену, когда выясняется, что это просто очередной клиент, Молли Хупер или тот безумный актеришка, которому братец помогает. - Прекрати, во-первых, говорить так, словно меня здесь нет… - Ах, боже, - перебила Шерлока Виолетта, вся зардевшаяся от нового переживания. – Милый, кто это? Кто она? - Это не она, это он, - сладко пропел Майкрофт, отпивая вино из бокала. – Сосед братца, Джон Хэмиш Ватсон. Доктор, бывший военный. Простоват, но в целом приятен, компетентный работник и дружелюбный собеседник. - Оу, - миссис Холмс удивленно заулыбалась. - Ты следил за мной? Опять? И вынюхивал про Джона?! – прошипел Холмс, белея от гнева, гармонично сливаясь лицом с кружевной скатертью, накрывающей стол. – Ты когда-нибудь прекратишь совать свой огромный нос в мои дела? - Шерлок! – всплеснула руками Виолетта. – Нельзя указывать брату на его недостатки! - Ага, а то он обидится и заколет меня своим носом! - А может ты просто нашел себе друга? – промямлил старший Холмс, рассеянно глядя в окно на сгущающиеся сумерки, явно размышляя, что бы почитать на ночь. – Шерлок, может этот Джон Ватсон – просто твой друг? - О-о, в отношениях с друзьями так себя не ведут, верно, Шерли? – осклабился Майкрофт, глядя младшему брату в глаза с вызовом и бесконечной насмешкой. – Уж ты-то со своим опытом должен уметь отличать дружбу и влюбленность, а? Потеря покоя, мысли постоянно возвращаются к объекту страсти, в душе сверби-и-ит, неприятно расставаться на долгое время… - Ну всё ясно, - протянул Зайгер. - Это так прелестно, - мечтательно вздохнула мама, вызвав в младшем Холмсе волну раздражения. - Это полный бред, - рявкнул Шерлок и ментально отгородился от семьи, уйдя глубоко в размышления. Он, конечно, никогда не согласится с братом. Это дело принципа. Но Холмс был реалистом, чем всегда гордился, и понимал, что его дружба с Джоном Хэмишем Ватсоном зашла куда-то не туда. Еще недавно Шерлок считал, что у него вообще не может быть друзей, а теперь внутри, противно беспокоя, скреблась мысль о том, что с объектом обожания Майка Стемфорда он сблизился гораздо сильнее, чем собирался, представлял и хотел. Дружба дружбой, вроде бы, что еще может быть, но вот только позавчера, когда они с Джоном возвращались из музея сонным и лениво-тягучим вечером, Холмс поймал себя на том, что идет с Ватсоном вплотную, плечом к плечу, соприкасаясь запястьем с рукой соседа. Необязательный телесный контакт не мог быть простым совпадением. Покопавшись в себе, прокрутив в голове все предыдущие события дня, Шерлок с тихой паникой осознал, что шептал на ухо Ватсону всякие глупости, как влюбленная девочка из фильма для тинейджеров. Он вдруг понял, что уже давно все свои действия оценивает по принципу «Джон одобрит – Джон не одобрит». Великий гений отношений, смеющийся любви в лицо, ведет себя как чертов идиот! И объяснение этому может быть только одно. Конечно, скорее всего, это не любовь, какую поливают сахарными соплями поэты и прочие придурки, но что-то особенное зародилось в Шерлоке Холмсе. Более того, от этого чего-то ему не хотелось избавляться, каким бы оно ни было пугающим и непривычным. Сложив выводы предыдущих дней, приняв на себя удар правдой, хотя бы частичной, уж про себя он может это признать, со стороны Майкрофта, Холмс совершил маленькое открытие. Именно в этот момент, сидя за столом с родителями и старшим братом, держа в руках вилку с останками картошки на ней, Шерлок в полной мере осознал, что проникся каким-то чувством к человеку, которому он уже долгое время безбожно врет. Боже, храни Королеву, какая же это жопа! В темной и сырой ночи Шерлок Холмс возвращался домой. Влажный воздух казался почти осязаемым, но приятно прохладным. Путник вдохнул поглубже, резко тряхнув кудрями, сунул руки в карманы, зябко поведя плечами. Такие моционы, вообще-то, не были привычным Холмсу времяпрепровождением. Просто сегодня он отчаянно нуждался в часе самоанализа, во временном одиночестве. Поэтому большую часть пути решил проделать, не прибегая к услугам кэбмена, проветрив разум, разложив всё в голове по полочкам. Консультант решительным, уверенным, чеканным шагом петлял по улицам Лондона, потихоньку приближаясь к Бейкер-стрит. Спустя полчаса было обретено вожделенное умиротворение. Полумрак освещенных фонарями закоулков способствовал очищению сознания от сомнений, а души – от скребущихся кошек. Беспокойство, вызванное открытиями, касающимися его отношению к Джону, прошло. Холмс был открыт для генерирования дальнейшего плана действий. Но это можно сделать и лежа на диване, так что Шерлоком было принято решение направить ноги свои на Бейкер-стрит в ускоренном темпе. Да, дома доктор Ватсон должен уже был заварить горячий, крепкий и очень ароматный чай, сделать какие-нибудь странные по составу бутерброды и усесться перед телевизором, выключив верхний свет в гостиной, предоставив старому торшеру выполнять свои прямые обязанности. В такие моменты их квартира наполнялась уютом и покоем, который был приятен даже безразличному к подобным мелочам Холмсу. Майк Стемфорд, наверняка, сейчас пытается сбросить вес посредством бесполезных упражнений, приправленных еще более бесполезными мантрами «я уже идеален, я уже красив, мне так мама говорила, мама ошибаться не может». Во время этих сомнительных занятий он уходит к себе и не мозолит глаза. И, что очень важно, сегодня на Бейкер-стрит нет никакого Ричарда Брука, требующего помощи и советов. Слава несуществующим богам! Телефон в кармане настойчиво завибрировал, Шерлок мгновенно вытащил его на свет божий, ожидая увидеть надпись «Джон» на экране. Но звонил чертов Ричард Брук. Воистину, вспомнишь экскремент - вот он сей момент. - Да? – буркнул в трубку Холмс, скользя невидящим взглядом по красочным и светлым витринам магазинов, мимо которых проходил. - Сколько недовольства в этом «да», вы только послушайте, - протянул актер. По его голосу Шерлоку отлично представлялись мерзкая ухмылочка и холод темных глаз Брука, этого подлого и мерзкого шантажиста. - Что надо? – осведомился Шерлок, с чувством наступая на только-только оброненное кем-то небольшое яблоко, давя его, как раздавил бы голову актера, если бы за это не сажали в места лишения свободы. - Ты не запамятовал, что завтра я снова у вас, а, Ше-е-ерлок? - Разумеется, я помню об этом, - закатил глаза Холмс. – Я же не дебил. Не имею привычки забывать о подобных вещах. - А-а-а, ну славненько, ну прелестно, - фыркнул на том конце провода Ричард, чем-то внушительно гремя. Консультант понадеялся, что гремит Брук крышкой своего гроба, куда собирается лечь по причине умирания от какой-нибудь ужасной болезни. – Как там ваши… м-м-м… отношения с Джонни? - Нет у нас отношений, катитесь к черту, мистер Брук, - нежно проговорил Шерлок и отключился. Телефон практически сразу зазвонил снова, оживая бодрым подрагиванием в руках мужчины. Холмс уже приготовил гневную тираду, в которой собирался упомянуть интеллект Ричарда, находящийся на уровне чуть выше голубиного и чуть ниже всеобъемлющей мудрости хомячка, а также послать актера в более конкретные и интересные места, чем мгновением ранее. И посоветовать не возвращаться никогда из этих живописных районов. Но номер на дисплее высветился не определившийся. Такого раньше не случалось, поэтому Холмс даже приостановился, приподняв брови, и ответил на звонок. - Слушаю. Шерлок был готов услышать что угодно: от рекламного предложения увеличить пенис до сообщения о том, что Майкрофт оказался шпионом, которого раскрыли вражеские агенты, и теперь на всю их семью объявлена охота. Но, вопреки ожиданиям, до Холмса донесся искусственно измененный голос явно слегка поехавшего человека, который рокочуще выдохнул в трубку: - Если ты не оставишь Ричарда Брука в покое, засранец, то очень сильно пожалеешь. Шерлок поморгал, оценивая услышанное по шкале маразма на десять баллов из десяти возможных. - Да Вы знаете, это он меня должен в покое оставить, - спокойно проговорил он, еще раз удостоверившись, что номер не определился. – Это он ко мне лезет, не я к нему. А Ваши угрозы смехотворны. - Смейся, если считаешь это забавным. Ты меня понял. Хочешь остаться в живых – перестанешь крутиться рядом с ним, - рявкнул незнакомец на другом конце провода и сбросил вызов. Мимо быстро сновали люди, тьма мягко ложилась на плечи консультанта, который насмешливо фыркнул, отняв от уха смартфон. - А вот это уже весело, - бодро поговорил Холмс, убирая телефон в карман и продолжая свой путь к дому. Настроение поднялось, Шерлок почувствовал приятное оживление. Конечно, он мог бы позвонить Майкрофту и через минуту получить координаты мастера угроз и запугивания, но это было бы слишком легко и банально. Пусть личность звонящего побудет пока для него тайной, завтра Холмс этим займется. Намечается что-то интересное! Уже на финишной прямой Шерлок, проходя мимо одной из витрин, открывающих вид на то, что происходит внутри, вдруг увидел Майка и Джона. Сочный оранжеватый свет лился на улицу через стекло, Ватсон и Стемфорд стояли в магазине с кондитерскими изделиями и всевозможнейшими сладостями, сосредоточенно выбирая, что же купить. Холмса как-то неприятно удивил тот факт, что его клиент с Ватсоном в такой поздний час гуляют (и они явно гуляли довольно долго) вдвоем. Он быстро вошел в кондитерскую, его встретил бодрый звон колокольчика над дверью, аромат пирожных и играющее радио. - Джон, Майк, приветствую, - окликнул он соседей. - О, Шерлок, привет, - бодро откликнулся Ватсон, оборачиваясь и улыбаясь радостно и тепло. Консультант, как всегда в подобной ситуации, не смог сдержать ответную улыбку. – Мы тут решили купить что-нибудь к чаю, а то у нас в холодильнике одни твои шедевральные эксперименты юного химика. Про остальные места хранения еды я вообще молчу. - Ага, мы вот очень хорошо походили, проголодались маленько, - закивал Стемфорд, расплачиваясь с продавцом, деловито суетящимся за прилавком. Это «мы» Холмсу не понравилось, даже очень. Уж кто-кто, а Майк не должен употреблять это слово по отношению к Ватсону. Они же никаким боком не подходят друг другу. Шерлок, конечно, понимал, что Стемфорд просто не мог заинтересовать Джона, но всё равно еле подавил желание нахмуриться и сказать клиенту какую-нибудь колкость. Сейчас это было бы лишним. - Ты же снизойдешь до чаепития с нами сегодня? Или снова слишком занят, чтобы осчастливить меня своей компанией? – с иронией спросил Джон, продолжая улыбаться так же открыто и искренне. Майк забрал у продавца покупки и вопросительно уставился на Холмса. - Ну, почему бы и не попить чаю среди ночи, - криво улыбнулся Шерлок, засунув руки в карманы и пожав плечами. – И похуже предложения поступали. - Вот и славно, - кивнул Ватсон, направляясь к двери, открывая ее и впуская в кондитерскую холодный воздух, тут же разбавивший запахи карамели, бисквитов и лимонных пирожных. Майк тоже двинулся к выходу, как-то раздражающе довольно шурша пакетами. Холмс, тяжко вздохнув, тронулся следом за ними, задумчиво буравя взглядом макушку Джона. Негромкая, но бодрая музыка проводила его до двери: Каждый хочет стать спутником сестренки. Мёртвая петля американских горок, Я люблю её, хоть и не должен.**