Секрет Раздолбая

Рэни мрачно разглядывала свое отражение в зеркале и не могла понять, как так напилась, что даже не помнила, когда попала домой? Да и сейчас она напоминала самой себе призрака с темными кругами под глазами на бледном лице и пересохшими бесцветными губами. Волосы превратились в какое-то птичье гнездо, если не хуже, а тело пропахло клубным дымом и сигаретами. Что уж говорить о чертовом перегаре?! Судорожно вздохнув, девушка отрешенно покачала головой, заставляя себя прийти в чувство, но желудок болел, впрочем, как и голова, что буквально раскалывалась после ночного приключения, и все это просто сводило с ума. Ли сначала обрадовалась, что отца нет дома и он не увидит ее в таком состоянии, но едва зашла на кухню, как удивленно замерла в проходе, не веря своим глазам. За столом сидел папа и спокойно уминал тост с вареньем, при этом увлеченно читая газету. Девушка хотела было незаметно выскользнуть из комнаты, но отец, резко подняв голову, спросил: — Ну что? Пришла в себя? — Э-э-э, что? — сделав непонимающее выражение лица, переспросила девушка, поспешно пытаясь распрямить пальцами волосы. — Я не слышала, когда ты вернулся. — Зато я слышал, как ты храпела, а когда вошел в комнату, то чуть в обморок не свалился от запаха твоего дыхания, — недовольно ответил Гиндо, откладывая газету в сторону. — Может, ты мне скажешь, кто позволял тебе пить алкоголь? Не считаешь, что еще маловата для этого? — Просто вчера пришел мой друг, и… — вяло начала объяснять Ли, но отец перебил, разворачиваясь к ней всем телом. — Тот мальчишка с фамилией Со? Забыла уже, как он с тобой обошелся год назад? Разве это не ты приходила домой вся в слезах и умоляла меня переехать отсюда? — Он изменился, и, честно говоря, дело не в нем… — пробормотала Рэни, но Гиндо почему-то начинал злиться еще больше, качая головой и глядя на нее как-то странно. — Конечно, не в нем, потому что когда мне сказали, что ты обжималась у двери с каким-то парнем, а я, как последний дурак, спросил, не он ли это был, этот Со, что сегодня утром пожаловал наведаться к тебе, то был весьма разочарован поведением своей дочери! Ничего не хочешь мне сказать? — Кто сообщил тебе эту ерунду? — скривилась девушка, искренне не понимая, о чем говорит отец. Она не помнила, чтобы с кем-то вообще обнималась в последнее время. — Наши соседи что-то часто мне говорят, что моя несовершеннолетняя дочь шатается со взрослыми мужчинами и находится с ними в одном доме! Что я должен думать?! — рявкнул Гиндо, разъярённо стукнув кулаком по столу. — Но ведь ты же знаешь, что я часто хожу к дяденьке и… — начала оправдываться Ли, но снова была прервана отцом, который не хотел ничего слышать или понимать. — Значит, прекрати к нему ходить! Ты знаешь, что я чувствую, когда узнаю о тебе такие сплетни? Что моя дочь легкомысленная! Как ты можешь подвергать свою репутацию такому испытанию? Хочешь, чтобы все начали думать, будто ты и ночуешь у мужчин постарше?! — Не кричи на меня… — выдохнула брюнетка, до боли сжимая ладонями ткань своего платья. — Да я не просто кричать должен, тебя вообще проучить нужно! Чтобы хоть иногда включала мозги! — еще больше повысил голос отец, выглядевший, как разъярённый бык со вздувшимися на шее венами. — Чтобы я тебя больше не видел в доме Пака! И вообще: не общайся с ним и его братом, ясно тебе? Ты еще маленькая, да и не компания они тебе! Взрослые мужчины, которые нуждаются в женщине, а ты… Просто дурёха, которая не понимает, что своим поведением смущает их! — Не указывай мне, что делать! — взорвалась Ли, яростно вскидывая подбородок и глядя на шокированного отца. Еще никогда девушка не смела повышать на него голос, но теперь, когда он запрещает ей видеть дяденьку… Ее единственного друга! И Чонина, который ей так нравится как человек… Это просто невыносимо! — Ты слушаешь всех этих стрекотливых старух и предпочитаешь верить им, нежели своей дочери! Но раз ты не знаешь всей правды, не говори таких обидных слов! — Ты хочешь, чтобы я тебя наказал? — тяжело дыша, выдохнул Гиндо. — Если не желаешь слушать меня, я могу заставить тебя сделать это. Рэни испуганно замерла, глядя на злобного родственника и поражаясь тому, что он может быть таким. Обычно отец добр и редко когда повышает голос, но сегодня будто с цепи сорвался. — Я ничего не хочу, — разочарованно пробормотала Ли и, решив не продолжать этот бессмысленный разговор, быстро покинула комнату, направляясь прямо в ванную. Она слышала, как Гиндо что-то кричал ей вслед, но разбирать смысл этих слов не горела желанием. Поэтому включила воду и забралась под душ, закрывая глаза. Ей хотелось, чтобы это утро прошло как можно скорее. Выйти из дому и отвлечь себя чем-то другим. Лишь бы не видеть столь обозленного отца, да еще и заявившего, что ее кто-то видел с мужчиной… Внезапно Рэни замерла на месте от мелькнувшего в голове воспоминания. Она стояла рядом с дверью и усиленно упиралась в стену, чтобы не упасть. Парень, что тоже был там, искал ключ под ковриком, и она ужасно не хотела, чтобы он решил, будто Ли пьяна. Это было очень важно, как и то, что она сказала потом… — Дяденька, ты правда собираешься снова встречаться с ней? Хлопнув себя по щеке, брюнетка сползла вниз, чувствуя, как вылетает сердце из груди. Временно забытые воспоминания начали накатывать подобно волнам, одно за другим, и бросать ее то в холод, то в жар от стыда и непонимания. — …не нравится эта Го Мин… Мне не нравится, что она постоянно с тобой… Мне не… Хочешь, я помогу тебе забыть ее? Хочешь? .. Голова раскалывалась, словно ее разносили молотом. Тело дрожало от напряжения и слабости после прошедшей ночи. К горлу подошла тошнота, и от падающих на голову тяжелых капель горячей воды становилось еще хуже, потому что желание выблевать все усиливалось. Кажется, она сильно отравилась коктейлями… — Дяденька, ты мне, кажется, очень нравишься… В мозг будто бы ударила молния, закладывая уши и переводя все окружающие звуки в один монотонный, что напоминал оповещение прекратившейся жизнедеятельности на следящем аппарате в больнице. Перед глазами все поплыло, а сердце забилось быстрее обычного, предвещая одышку. Рэни, рвано дыша, продолжала сидеть на железной основе душа и прислушиваться к внутренним ощущениям. Ее колотило так, словно она сильно заболела, хотя это всего лишь был шок. Кажется, всего несколько часов назад она наделала глупостей, поцеловав какого-то парня, но почему-то, несмотря на воспоминания, ей казалось, что это был не Пак Чанёль. Девушка точно помнила, что дяденька оставался с Го Мин, а значит, он просто не мог быть с ней, и его губы… Она бы запомнила их, и, скорее всего, он не стал бы отвечать на поцелуй. — Агх… — выдохнула Ли, чувствуя, что еще немного, и просто сойдет с ума из-за этих призрачных догадок. Ей нужно спросить у дяденьки напрямую, был ли он прошлой ночью рядом с ней. Переборов нахлынувшее бессилие, девушка поднялась на ноги, опираясь ладонями о стеклянные стены душа. Выбравшись на сухой коврик, она медленно обмоталась полотенцем и пошлепала к себе в комнату, насторожено поглядывая в сторону гостиной, откуда доносился звук работающего телевизора. К счастью, отец больше не пытался с ней поговорить, и девушка довольно быстро собралась в школу, переодевшись и приведя внешний вид в порядок. Пока родственник увлеченно смотрел футбол, Рэни пулей выскочила из дома, бросив беглый взгляд в сторону двери Пака. Она знала, что дяденька, скорее всего, на работе, а Чонин снова где-то шляется по Сеулу в поисках занятия для себя. По дороге Ли задумалась о Джуне, что приходил утром. Почему он хотел увидеться с ней? И, может быть, это он был прошлой ночью? Однако девушка не помнила, чтобы Со когда-либо брал ее на руки, а тот человек поднял и нес до самого дома… И почему она только не смогла разглядеть его лицо?! Что за напасть?! Ругая саму себя за то, что перебрала с коктейлями, Рэни вошла в здание школы, при этом старательно избегая чужих взглядов, потому что если отец знает о том, что произошло, то значит, и большинство учащихся тоже уже в курсе. С одной стороны: много кто из девушек уже имел серьезные отношения со взрослыми мужчинами, но, конечно же, из-за моральных принципов это все держалось под строгим секретом, если не считать дружеских разговоров. Доверить такое можно только подруге, которой рассказываешь обо всем на свете, и она будет держать рот на замке. Но у Рэни не было таких друзей: более того — она была не очень в почете у одноклассниц и других девиц, считающих, что Ли слишком высокого о себе мнения. Наверное, именно поэтому ее задирали. Однако теперь все усложнилось, и надо быть осторожнее, ведь обычная зависть школьниц может превратить ее жизнь в ад. Впрочем, как и жизни ее отца и Пака, который первым попадет в список подозреваемых. Ли боялась, что дяденьку начнут винить в, например, сексуальном домогательстве школьницы или еще чем-то подобном. Хотя он совершенно ничего не сделал, чтобы попасть в такую угнетающую ситуацию. Сердце болезненно защемило, и Рэни, привалившись к стене, закрыла глаза. У нее промелькнула мысль: может быть, это не так уж и плохо, что Пак снова со своей невестой? Так ему будет проще избежать подозрений… Но почему же тогда настолько невыносимо думать об этом? .. — Рэни! — к ней бежал озадаченный Джун, размахивая своими ручищами, как лопастями мельницы. — Я беспокоился о тебе! — С чего бы? — равнодушно отозвалась девушка, проводя рукой по холодному лбу. Голова не прекращала болеть, словно внутри кто-то устроил мастерскую по обработке деревянной мебели. — Что-то я не помню, чтобы ты испытывал подобные чувства ко мне в прошлом. — Эй, я же просил тебя забыть «меня из прошлого»! — надулся Со, приближаясь еще больше, отчего Ли начало казаться, будто ей не хватает воздуха, поэтому она поспешно вытянула вперёд руку, удерживая его на расстоянии. — Пожалуйста, не подходи, — прохрипела Ли, чувствуя, что тошнота снова подходит к горлу. — Мне и так чертовски плохо. — Да еще бы: ты вчера столько коктейлей выдула! — хмуро покачав головой, ответил Джун. — И все без закуски! — Слушай, — осенило Рэни, и она, отклонившись от стены, внимательно посмотрела на парня. — Ты случаем не знаешь, кто вчера меня забрал из клуба? Это же был не ты? — Нет, это был Чонин, — хмыкнул тот, скривившись и отведя глаза в сторону. — Подлец, даже не сказал мне ничего. А когда я под утро пришел к тебе, решил зайти и к нему, потому что бармен описал его внешность, и я сразу понял, кто это был. Так вот, засранец еще и вычитал меня, что, мол, я беспардонно поступил с тобой, бросив одну. Вот как ему объяснить, что в игре в бильярд нельзя отвлекаться на… Джун продолжал говорить, но Ли его уже не слушала, думая о своем. Значит, это был Ким, и тот поцелуй, выходит, тоже был с ним? Но как же… Он ведь брат дяденьки, и между ними не такие отношения. И Рэни помнила, что ей на поцелуй ответили, но почему? Было бы логичнее, если бы Чонин оттолкнул ее тогда, но парень не сделал этого… И как ему теперь смотреть в глаза? — …все из-за того вечера, когда мы впервые познакомились. Он потащил меня в забегаловку, напоил и заставил называть его хёном! — продолжал причитать Джун, но Ли только раздраженно закатила глаза и, ничего не говоря, обогнула парня, устремляясь в свой класс. Впрочем, Со довольно быстро нагнал ее и снова завалил кучей вопросов, но она решительно отмахивалась, потому что ей сейчас было точно не до разговоров. День в школе проходил кошмарно медленно, но Рэни даже гордилась собой, потому что исполнила просьбу директрисы и выдержала постоянное присутствие своего бывшего. К счастью, одноклассники, как и остальные школьники, никак не проявляли своего интереса к слухам о Ли. По крайней мере, при ней, что уже радовало. После занятий Рэни еще вынуждена была задержаться в школе, потому что оказалась дежурной на этой неделе. Убравшись в кабинете и вымыв полы, девушка, наконец, вышла из школы и неспешно направилась к дому, чувствуя легкую дрожь во всем теле. Все-таки ей предстоял разговор с Чонином, который, возможно, потребует объяснений ее странному поведению. Хотя она сама не знала, почему повела себя так, а что говорила тогда — и вовсе не помнила. Но не успела Ли дойти до своей улицы, как дорогу ей преградило шестеро человек, среди которых было знакомое лицо Хэ Ран. Она презрительно ухмыльнулась, качая головой и подзывая своих друзей, подходя чуть ближе. — А мы уж думали, ты никогда не появишься, — бросила она, подмигивая своему брату, что неприятно растянул губы в кривой улыбке. — Мне тут пташка на хвосте принесла, что ты спишь со взрослым мужиком. Не думаешь, что много на себя взяла, а? — Что? Будто ты с ними не спишь, — раздражённо отозвалась Ли, складывая руки на груди и старательно пытаясь унять возрождающийся страх. — Мы с тобой знаем, что тебя оттаскала добрая половина Сеула, так что именно тебя не устраивает? — Вот сучка, — фыркнула Ран, сплевывая в сторону. — Она еще и огрызается, вы слышали?! Вокруг было довольно темно, так как солнце зашло за горизонт. Людей практически не было, а те, кто и видел развивающуюся потасовку, старательно обходили ее, делая вид, что ничего не происходит. Рэни, сцепив зубы, смотрела на девицу и лихорадочно искала возможные варианты побега. Она не была трусихой, но против шестерых ей точно не выстоять. Поэтому все, что ей приходило на ум, это колкие фразы в адрес и без того озлобленной Хэ. — Я не понимаю, что ты хочешь от меня, — устало произнесла Ли, чувствуя, как вечерняя прохлада обволакивает тело. Ей хотелось поскорее оказаться дома и залезть в горячую ванну, чтобы отмокать несколько часов подряд, а не слушать бредни чем-то явно озабоченной девицы. — Хочу, чтобы ты ушла из моей школы и больше никогда не появлялась на ее пороге! — громко заявила Ран под одобрительный гул компании. — Ты мне никогда не нравилась, и если думаешь, что я позволю тебе учиться здесь, то ошибаешься! И твой взрослый мужик совершенно меня не пугает! Рэни тяжело вздохнула и опустила голову, чувствуя, как развивается новая мигрень. Да уж, они с Хэ Ран никогда не ладили, потому что та всегда оказывалась на два шага позади. Сколько бы она ни пыталась унизить Ли, девушка выходила из воды сухой. Особенно после жестокой издевки в детском саду, лишившей Рэни возможности обрести друзей. А теперь Хэ хочет вообще избавиться от нее? Ли понимала, что это происходит из-за зависти Ран, потому что та всегда желала быть лучшей, иметь больше и быть авторитетом у всех. Только вот ее способы, учитывая помощь брата, — просто низкие. Не успела Рэни открыть рот, чтобы ответить, как на ее плечо опустилась чья-то рука. Вздрогнув от неожиданности, она повернув голову и увидела мрачного Чанёля, что неодобрительно смотрел на компанию перед ними. Он был в своем привычном растрепанном виде: светлые джинсы, клетчатая голубая рубашка поверх белой майки и взлохмаченные каштановые волосы. Сердце Ли отчаянно забилось в груди, а в душе появилось какое-то удивительное чувство счастья. Такая реакция стала неожиданностью и для нее, как и непонятный блеск в глазах взглянувшего на нее дяденьки. Пак смотрел на нее так необычно, выражая и злость и одновременно испуг и желание защитить. Рэни не могла заставить себя успокоиться и оторваться от Чанёля, что был совсем близко. Почему-то девушке ужасно захотелось обнять его как можно крепче… — Эй, школота, может, уже прекратите доставать мою девчонку? — обратился он к Хэ и остальным. — Считаете, что я вот так просто позволю причинить ей вред? — Мы тебя не боимся, — презрительно воскликнула Ран. — Если сам не уберешься, значит, вы оба пострадаете! — Зачем это тебе? — фыркнув, крикнул Пак. — Ведешь себя, как малолетка! Может, успокоишься уже? Разве не понимаешь, что своим поведением лишь доказываешь свою низость и бесчеловечность? — Я не стану этого слушать! — рявкнула Ран и, толкнув брата, кивнула на парочку. — Разберитесь с ними! И чтобы без лишней жалости! Рэни испуганно посмотрела на уверенного в себе Чанёля, что стоял перед ней, закрывая ее своей спиной. По всей видимости, он не собирался уходить или сбегать, и в душе Ли поселился страх за дяденьку. Это ведь совсем не его дело, а она впутывает его постоянно в свои проблемы. — Дяденька, — Рэни схватила его ладонь и зажала между своих, призывая посмотреть на себя. — Умоляю, давай убежим отсюда… Прошу тебя! — Нет уж, если всегда сбегать, то эти уроды не прекратят выжидать тебя под домом. Это удача, что я возвращался домой пораньше, иначе… Я не знаю, как жил бы с тем, что не смог тебя защитить, — спокойно ответил парень, разминая спину, будто готовясь к бою. — Их больше, не надо… — А, плевать, — отозвался Пак и, мягко высвободив свою руку, с разгону рванулся к бегущей ему навстречу шайке. Ли шокированно закрыла глаза ладонями и упала на колени не в силах стоять. Что теперь будет с Чанёлем? Если он хочет защитить ее, то кто позаботится о нём? — А-ну разбежались, придурки! — мимо, громко крича, пронесся Чонин, размахивая длинной палкой в руке. Он влетел прямо в толпу и принялся дубасить всех, кого видел, в то время как Пак, отфыркиваясь, махался с братом Ран. Вот теперь Рэни точно выпала в осадок, потому что своим действием они лишь подтвердили слухи о том, что дочь Гиндо якшается со взрослыми мужчинами. Но с другой стороны, ей было глубоко по барабану, потому что никому, кроме них, до нее нет дела. А значит, она тоже будет защищать их, и неважно, что скажут остальные. Поднявшись на ноги, она уверенно набрала номер полицейского участка, но, когда ей ответили, не успела сообщить о случившемся, так как телефон полетел в сторону. Хэ Ран тоже не стала стоять в стороне и, желая выместить на ней свою злость, с силой ударила кулаком по лицу Рэни, вынуждая девушку повалиться на землю и болезненно зажмуриться. Ли перекатилась и, опираясь локтями на асфальт, заставила себя выпрямиться, ловя довольную ухмылку Ран. Им никто не поможет, но пока у нее есть собственные руки, она не позволит какой-то тупице унижать себя. Сцепив зубы, Рэни криво улыбнулась и мысленно послала все к черту, бросаясь на соперницу. Теперь уж ей точно крышка, потому что Ли впервые за долгое время очень сильно разозлилась и больше не была намерена спускать все с рук назойливой Хэ.