***
У нее была задержка. Восторг от предвкушения возможного материнства окрылил её. Неужели чудо случилось? Нереализованные инстинкты вспыхнули, как сухой хворост, и Маргарита буквально хотела кричать на весь мир о своем счастье! Забылись обиды на любовника, который вел себя с нею всё отстраненней, общался всё неохотнее, суше, пропала злость на его пьянство, исчезло недовольство его творческим анабиозом. Ребенок изменит их жизнь! Ершалаимский сон больше не повторялся, Королева гнала от себя мысли о том, что это было — видение, бред или прошлое. Ей казалось, что Мастер читает её мысли, столь пугливым и виноватым был ее взгляд в течение нескольких дней после сна. Но нет, невозможно. Смертный человек не может читать душу другого. И все же она боялась. Вдруг видение повторится, и она заговорит во сне? Почему-то казалось, что Мастер не поверит в то, что она не отдалась Сатане тогда на балу. Это вполне походило бы на плату за возвращение из дома умалишенных. Ох, о чем же она думает в такие моменты?! Надо радоваться! Надо скорее сообщить счастливую весть Мастеру и начать строить планы. Теперь ему точно придется найти какую-то подработку, она одна не вытянет их семью, ждущую пополнения. Маргарита нахмурилась на минуту — любовнику вряд ли понравится перспектива снова трудиться на государство, но выхода не было. Переполненная эмоциями, она влетела в подвальчик в Мансуровском переулке и уже открыла рот, как была остановлена не совсем вежливым вопросом Мастера, а точнее, его тоном: — Где бумага? — таким тоном, скорее всего, судил Понтий Пилат. — К-к-какая бумага? — опешила Марго, замерев на пороге. — Писчая! Она что, кончилась? Почему ты не проследила за этим? На чем я должен писать? — рявкнул любовник и потряс перед женщиной исписанными листами: — У меня пришло вдохновение, а бумаги нет! — На бумагу нужны деньги, — растеряв все хорошее настроение, прохрипела Марго, отодвигая сожителя со своего пути плечом, чтобы пройти и скинуть старые башмаки под низкое старое трюмо. Как же гудели ноги! — Так дай мне их, — нетерпеливо и даже яростно вскричал Мастер, охваченный то ли Музой, то ли похмельем — руки его тряслись. — Почему бы тебе самому не заработать? — сорвалась на крик женщина, обхватывая руками свой живот в защитном жесте. Успокоившись от одной мысли о ребенке, она продолжила: — Все равно скоро придется искать работу. Кажется, у нас будет малыш. Наступившую тишину можно было бы назвать гробовой. И неожиданно ледяной. Глаза Мастера застыли холодными серыми кристаллами, а ноздри раздулись в гневе. Через некоторое время, он вдохнул и выдохнул, скрещивая руки на груди: — Повтори. — Кажется, у нас будет малыш. У меня задержка, — прошептала Королева, пугаясь реакции любовника. Как же так? Он что, не хочет иметь детей? Словно в ответ на её вопрос, Мастер медленно развернулся, сел на табурет и сказал, словно выцеживая яд: — У меня не может быть детей. Врачи признали это однозначно. Я бесплоден, — мужчина поднялся и навис над Маргаритой, хватая ту за плечи: — Говори, с кем водила шашни?! — Да что с тобой! Ты говоришь ужасные слова, опомнись! — женщина в ужасе вцепилась в руки любовника, пытаясь расцепить мертвую хватку: — Никогда ни с кем я тебе не изменяла, как ты мог подумать? — Своему мужу ты изменила со мной, есть ли у меня гарантии, что ты и мне не изменяешь? — Мастер, казалось, позабыл все, что их связывало. — Ты с ума сошел! — отшатнулась Марго, как от пощечины, вывертываясь из его рук. — Я не для этого заключала сделку с дьяволом, чтобы рушить едва обретенное счастье! Как ты можешь?! Неверие в происходящее, злость и тянущее болезненное ощущение в животе едва не сломали Королеву, но все-таки не заставили заплакать. Боль нарастала и в какой-то момент стала почти нестерпимой. Спазм скрутил ее. И тут женщина почувствовала влагу между ног, теперь понятно — ей нужно в ванную комнату. Там есть марля и вата. Выйдя оттуда через пять минут, Маргарита сухо бросила все еще взбешенному любовнику: — В любом случае твои опасения напрасны. Это была временная задержка. Ты не станешь отцом. Ты действительно бесплоден. И как мужчина, и как писатель. Мастер хотел что-то сказать, схватив женщину за локоть, но она вырвалась бешеной фурией и прокричала: — К чёрту!***
Высказав обидные слова, Королева бросилась вон. Как никогда она начала понимать, что их отношения зашли в тупик. Предвидел ли это Воланд? Наверное. Она неприлично часто вспоминала его последний год, после Ершалаимского сна. Сначала мысли пугали, но потом стали вызывать любопытство. Ей показалось, или на балу в квартире номер пятьдесят Сатана действительно тогда проявлял к ней интерес? Да что там интерес — там была страсть! Или нет? Это было так давно, а Марго жила лишь одной мыслью о Мастере, чтобы замечать, что творится вокруг неё. Память будто заволокло туманом. Что было, а чего не было? Неужели она чуть не поцеловала Князя Тьмы? Неужели он предлагал ей место своей Королевы навечно? Это было похоже на еще больший бред, чем сон годовалой давности. Сатана не умеет любить, разве не так? Остановившись, Маргарита огляделась. Она ушла далеко. Впереди виделся новенький мост, названный Крымским. Завороженно ступая по гладкой дороге, женщина дошла до середины. Фонари еле освещали путь, звезды будто погасли. Вся жизнь вмиг пролетела перед ее глазами, полными невыплаканных слез. Когда-то она хотела утопиться в речке. Темная вода притягивала и манила. Невольно она вспомнила Тьму в душе Падшего Ангела. — Мессир Воланд… — неосознанно прошептала она и чуть не упала через перила в воду, когда сзади раздался низкий, такой знакомый, но такой неожиданный голос Сатаны. — Ваша жизнь снова пуста, Королева Марго?