С моих слов/In My Voice

      Всё началось в ночь, когда мы полетели в Министерство Магии на фестралах. Я был занят сражением с Волан-де-Мортом, а после Дамблдор сразу перенес меня в Хогвартс. Поэтому нет, я собственно не видел ничего, но знал, что началось всё именно тогда. Сомневаюсь, правда, что они сами понимали хоть малость, когда это началось. Я знал.       Совершенно невинно с виду. Она сломала щиколотку. Уверен, что он предложил руку помощи, которую она приняла. Тем самым он выразил простейшую обеспокоенность, и, может быть, позже она ответила тем же. Утешила его, когда понадобилось.       Его рука не была единственной. К тому моменту у Джинни было много парней. Она уже была с Майклом и, вероятно, строила планы для Дина, Симуса, Колина или Невилла. А со мной не была никогда. Я сам себе никогда не позволял и мысли о том, чтобы взять её руку, даже саму возможность отбрасывал.       Не представляю, почему я начал обращать на них двоих внимание. Наверное, просто с возвращением Волан-де-Морта все мы оказались вовлеченными в войну в том или ином виде. Когда бы она ни споткнулась или упала, он всегда оказывается рядом, чтобы помочь. И пусть в его словах никогда не было лжи, его руки были полны желания быть всегда к её услугам.       Со временем, я заметил их держащимися рука за руку. Как правило, сплетенные пальцы пока они стоят рядом, осматривая причиненные повреждения, ничего более. Но повреждения всякий раз оказывались существенными. Потому даже тогда им не казалось неуместным держать друг друга за руку. Они просто два человека, сражающиеся на одной войне и разделяющие одинаковые шрамы.       За простым рукопожатием последовали взгляды и улыбки. Безусловно, они не отдавали себе отчета ни в чем, но взгляды были слишком личными, слишком предназначенными только для них двоих. Джинни ни на одного из своих парней так не смотрела. И уж точно не смотрела так больше на меня. А Римус… что ж… ,честно говоря, никогда не замечал, чтобы он смотрел на какую-нибудь ещё особь женского пола с тем же интересом.       Только после сражения я заметил этого грязного ангела, с рассыпанными вокруг волосами, как кровавый нимб. Римус, как всегда рядом, опять подошел к ней. Его длинные пальцы потянулись к ней, когда она протянула ему свою руку. Стоило ему притянуть её близко к себе, меня буквально прорвало от ревности, которая гнездилась внутри. — Ты должна была любить меня!       Джинни посмотрела на меня начала удивлённо, потом по-настоящему разозлившись. — Я и любила тебя. Безответно.       Она прижалась к Римусу, а я съязвил в самых лучших традициях Драко Малфоя: — Твоя мама в курсе, что ты влюбилась в оборотня?       Малфой бы гордился. Они оба уставились на меня в таком шоке, словно эта мысль никогда не проходила к ним в головы. Затем выражения их лиц сменилось с шокированного на смущенное от предстоящих забот. Его улыбка нашла отражение в её глазах. Я ушел полный отвращения, а он так и держал её руку.