С моих слов/In My Voice

"Ты полагаешь, что ты-сомнение? Ты - правда , Огромное солнце, расправляющее плечи, Когда я полон сил..." Поль Элюар "Я люблю тебя"

      Ключевой вопрос в следующем: знает ли Молли, что оборотень влюблён в её дочь? Когда Гарри вспылил, я был абсолютно уверен, что люблю Джинни. Это не было чем-то, что я планировал. Обещание заключалось в защите её, а не в том, чтобы влюбиться. Это произошло медленно и абсолютно неожиданно, подобно выскальзыванию из тьмы в рассвет.       Как и любой мужчина, обретший любовь при неловких обстоятельствах, я не был уверен в том, что делаю. Мысли только о сомнении в себе и правомерности испытываемых чувств. Потому я решил быть благородным и жертвенным. Другими словами, я бежал как напуганный щенок, поджав хвост. Война закончилась, так что поводов не встречаться с ней было предостаточно. Переча истинным чувствам, которые испытывал к Джинни, я покинул её.       Возможно, я удачно бежал от лика любви. Но как зодчий собственной тюрьмы я так ничего и не добился: все мысли в конечном итоге возвращались к Джинни, как бы сильно я не сдерживал их. Крушение моего мира оставалось вопросом времени. И оно произошло с поразительной точностью.       Ежемесячные трансформации я переживал без привилегий в роде Волчьего противоядия, держась лишь за тоненькую ниточку человечности. Волк охотился ненасытно, и в тёмный час, незадолго до рассвета, я учуял сладчайший аромат – пахло человеком. Я шел по этому следу сквозь лес, угрожающе рыча, кровь стекала с волчьих клыков. В тумане безумия я собирался разорвать жалкую плоть жертвы и вкусить её кровь…       Самка человека, голова покрыта капюшоном, как пресловутая Красная Шапочка, медленно повернулась с поднятыми руками подобно узнику под обстрелом. Длинными худыми пальцами жертва скинула накидку, показав волосы оттенка скорого рассвета. Я отступил. А она без колебаний протянулась ко мне.       Настоящий рассвет вскоре наступил, и в его великолепии началась болезненная трансформация в нечто, называемое человеком. После её завершения я лежал нагой и сломленный, глядя серыми глазами в тёплые карие глаза Джинни. И тело, и ум мой были обнажены перед ней, ведь я не собирался больше убегать. Истина была так же очевидна, как моя голая плоть. Я любил Джинни, и если она собиралась любить меня в ответ, ей придётся принять меня во всех ипостасях.       Пальцами всё ещё вытянутых рук она легонько коснулась моей щеки и провела ими вниз по рукам, торсу и остальным частям тела. Затем Джинни опустилась ко мне, притягивая к себе и поглощая, пока я не стал полностью её. Она любила меня в утреннем рассвете на том самом месте, где только что я задумал разорвать её на куски.