День и ночь

Утром Аллена разбудили какие-то крики за дверью. Прислушавшись, он начал различать там два голоса, несомненно принадлежащие Канде и Лави. Интересно, когда Юу успевает высыпаться? С каждым утром вставать всё труднее, хочется еще поспать из-за наполовину бессонной ночи. Хотя это же Канда… Он когда-то говорил, что может по пару суток не спать, если надо – в противовес гороховым стручкам, которые, по его мнению, не могут обойтись хоть немного без еды или сна. Аллен тогда обиделся, и закончилось всё дракой с целью показать, что семейство бобовых не такое уж и слабое. Уолкер подождал пару минут, надеясь на то, что крики стихнут, но ничего так и не изменилось. Поэтому он оделся и подошел к двери, намереваясь послушать, о чем же парни так спорят с самого утра. - Юу, ты не можешь так со мной поступать! – голос Лави звучал так жалобно, как будто он вот-вот заплачет. - Хватит называть меня по имени, тупой Кроль! Я плохо объяснил, почему не стоит этого делать? – вызверился Канда. - Но я ведь уверен, что ты просто скрываешь свои чувства! – сказал Историк уже тверже. - Ты придумал себе какую-то фигню, а теперь хочешь убедить в этом меня! - Но я же чувствую… - Ты сам себя обманываешь! Отстань! «О чем это они, интересно?» - Аллен почесал затылок. Голова с утра еще немного туго соображала. - Почему ты никогда не хочешь со мной поговорить? Ты даже с Алленом больше общаешься! «Ничего себе общение», - подумал Аллен. И вообще, почему Лави разговор на него переводит? Да что тут происходит, в конце концов?! - Еще только Шпенделя не хватало сюда вмешивать! – ноток холодности в интонации Канды прибавилось. - Разберись с собой, а потом уже что-то говори! Крики стали еще громче, и Уолкер недовольно поморщился. Выйти, что ли, их разнять? Только это ведь тоже не безопасно. Если Лави довел Канду, тот будет бить сразу и даже не посмотрит, кого. Нет, ну, если это будет Линали, то он заметит, наверное. А вот если под руку попадется он, то вряд ли Юу на это как-то отреагирует – разве что ударит побольнее. И даже забудет то, что последнее время им удается найти общий язык ночью… иногда… совсем ненадолго, но это уже что-то. Аллен тихо приоткрыл дверь и вышел в коридор. В принципе, можно было и не стараться делать всё так незаметно – за своей ссорой парни бы его не заметили, даже если бы он хлопнул дверью. Уолкер перевел взгляд на экзорцистов и застыл… Лави как-то удалось прижать Канду к стене, и он громко что-то втолковывал мечнику. Канда уперся рукой в грудь Историка и пытался его оттолкнуть. Но в том, как парни стояли, было что-то такое… такое… Аллена сразу же охватила злость и… ревность? Неужели это она? Экзорцист смаковал это чувство. Он никогда раньше не ощущал такого. Да и кого и к кому ему было ревновать: акум к Графу, что ли? Это странное чувство заполнило всё его естество, перерастая в дикую, безудержную ярость. Да как этот Кролик посмел прикоснуться к Юу? Тем более, явно без разрешения последнего. А Канда ведь даже без Мугена, что еще более странно. Хотелось немедленно оторвать Историка от Юу. Хотелось избивать Лави, пока хватало бы сил. Хотелось раз и навсегда объяснить его тупой башке, чтобы он не смел больше приближаться к Канде. Уолкер глубоко вдохнул. Если сейчас Юу что-то не сделает, он сам разберется с Лави. Канда посмотрел на Аллена и задержал на нем взгляд на пару секунд. Потом резко оттолкнул от себя Историка, так, что тот упал на пол. - Не смей ко мне прикасаться! – прошипел Юу. - Да ты всем запрещаешь это делать! Но ведь… - Лави не успел договорить, как Канда его оборвал: - Не всем, - Юу еще на мгновение посмотрел на Уолкера, после чего пнул Историка, который до того времени так и не поднялся с пола, и удалился с гордо поднятой головой. Может ли такое быть? Аллена не покидало ощущение, что последние слова предназначались именно ему. Еще и этот взгляд, от которого сразу перехватило дыхание… С каких это пор он начал так реагировать на Юу? Но чем дольше Уолкер размышлял над этим, тем больше склонялся к мысли, что так было всегда, но раньше он просто не придавал этому значения. Хватало всего одного взгляда на Канду, чтобы сердце начинало биться чаще. И только теперь Аллен понял, что вовсе не из-за ненависти…