Dominus

В комментариях к последней части зашла речь о специальной главе. Теперь она есть. Предупреждение: сопли, вопли и ООС. ; Альфред очнулся в больнице, он понял это благодаря запаху медикаментов и писку приборов, но не по виду палаты, ведь вместо неё была лишь темнота. В ушах звоном замер крик Лин: «Закрой глаза!». Но тогда это было невозможно, потому что там, среди падающих обломков здания Чейз Интрепрайз, был ОН. Омри. Катз все ещё держал в руках Доминуса, вернее то, что от него осталось. А ещё детектив плакал и улыбался. Прощался. Хакс, лежа в кровати, сразу понял, что произошло. Его лучший друг и самый верный шпион отца не вернётся, но в это не хотелось верить. Как и в то, что мир теперь навечно стал чёрным. Это стало понятно сразу, стоило только собраться с мыслями, стоило только услышать лепет медсестёр. Стоило только попытаться выбраться. Слепота - так это называется в обычной жизни. Альфред для себя назвал это проклятьем, Лин, пришедшей его проведать, он сказал, что «слепота» есть полное отсутствие зрения, а он видит, только что-то своё, странное и не принадлежащее этому миру. - Это невозможно, Альфред, я не хочу тебя расстраивать, но кроме своего мира ты ничего не можешь видеть. Это законы взаимодействия миров. Мне жаль, но лучше не обманывай себя, хорошо? Хакс ничего не ответил, посчитал, что она вряд ли поймёт, а он сам вряд ли объяснит, лучше остановиться на нейтральной полосе. На которой он застрял уже на три месяца, на которой ему предстоит торчать ещё всю жизнь. За короткое время Альфред научился передвигаться, научился ориентироваться, а ещё научился видеть. В темноте виднелись огоньки, пожираемые собственной тьмой – это были люди. Но светлячки Джонатана, Лин и Райвена отличались от друг друга и от других: разные цвета и искры летящие во все стороны, задевая и освещая всех и вся. - Что с вами стало? – набравшись сил и храбрости, спросил хакер. - Я, можно сказать, чувствую, но не могу понять. - Энергия повлияла и на нас, Альфред, - ответил Джонатан, узнавший о «выздоровлении» сына и сразу же примчавшийся в больницу, бросив все дела. - Я особо не вмешивался в дела остальных, но сам приобрел кое-что. Нечто, чем… - Ты можешь вернуть Омри? – перебив Хакса-старшего, спросил Альфред. - Нет. - Врёшь. Я чувствую. - Не вру, пока ты был без сознания, мы думали об этом, ведь Омри… заслужил возвращения и жизнь. - Похоже, не настолько сильно, как хотелось бы. - Не в том дело. Омри погиб и исчез вместе с Доминусом. Мы думаем, что их энергия или душа, если так проще, слились, что в итоге мешает нам вернуть ТОЛЬКО Омри, а позволить вернуться и Доминусу я просто не могу. Альфред промолчал, демонстративно отвернулся, попытался перестать видеть яркий, мерцающий свет от отца, но тот настойчиво бил в глаза, твердил, что все это правда. * В этот же месяц Джонатан умер. Альфред это почувствовал и более того -увидел. В комнате отдыха, куда его приводили в четыре часа, висело зеркало, а в нем мужчина увидел, как неизвестное существо с уродливой мордой разорвало Хакса-старшего на две части. А потом через неделю пришла Лин со своими искренними соболезнованиями и горькой правдой – Джонатан мог воскресить мертвых. Наверное, он мог и не умирать. Спустя полгода Альфред покидает больницу, обещает не кинуться под первый встречный автобус и, возможно, в будущем завести собаку-поводыря. Он давно так нагло не врал. Старая квартира, забитая компьютерами, успокаивает, одновременно, словно трамплин, толкая его туда, в офис. Она гнетёт, давит, ровно до тех пор, пока мужчина не берёт в руки трость и не вызывает такси. Садясь в машину Хакс, уже не младший, а единственный, пытается точно вспомнить адрес, но слова слетают с губ быстрее, чем он сам успевает сообразить. Таксист не задаёт вопросов, принимает расчет карточкой и желает приятного времяпрепровождения. Да. Приятного. Очень. Все это время офис пустовал, Джонатан и Батлер решили его оставить просто ради воспоминаний, да и тайная база из этой квартиры получилась неплохая. Альфред открыл дверь, и в нос сразу ударил запах. Его запах. В офисе все ещё пахло одеколоном и кофе. Продвинувшись вглубь квартиры, мужчина запнулся об маленький кофейный столик. Зазвенели кружки. Мужчина осторожно нащупал кресло, то самое, в котором любил бывать его напарник, а после сел в него. - Не такое удобное, как я думал, - шепчет Хакс, - ты ведь был достоин лучшего… Он долго сидит в кресле, вспоминает и клянёт все дело о Доминусе от этой Кушисаке до здания Чейз Интерпрайз. Но это ничего не даёт. Ничего, кроме тупой боли. Альфред сползает с кресла, пытается подойти к столу, не пользуясь тростью, но тут же падает. Руки задевают что-то гладкое на стене. Зеркало. Омри любил в него смотреть утром и поправлять костюм – любимая традиция, словно кофе. Хакс не замечает, как по щекам текут слезы. Удивительно, ведь он не плакал даже на похоронах Джонатана… - Ты… - шепчет. - Как ты мог? Оставил меня, сволочь… - слёзы не прекращают течь, как бы он не пытался их утереть. - Я... ты обещал мне, что всегда будешь рядом и защитишь меня… Этот мир…. Я больше не могу с ним жить… Мужчина бессильно бил ладонью по пыльной глади зеркала, а то все не желало вернуть его отражение… Альфред не помнил, сколько времени он сидел там, не помнил, что говорил. Но неожиданно саднящие ладони почувствовали, как по стеклу прошла рябь, а где-то далеко, в темноте, засиял огонёк. Он медленно приближался, но сиял так ярко, что глаза, уставшие от слёз, никак не могли различить, что там за этим ослепляющим светом. Между тем огонёк уже был совсем рядом, Альфред чувствовал его тепло и, наконец, понял что это, вернее, кто. Но огонёк пропадает, остаётся только тепло. - Омри? – осипшим голосом зовёт Хакс и стучит ладонью по зеркалу, будто бы надеясь, что старый друг сейчас появится из темноты. Неожиданно тёплые руки в перчатках закрыли глаза мужчине. - Омри?! - Закрой глаза, Аль, - улыбаясь, говорит Катз, чувствуя, как сыреют его перчатки от слёз друга. - Ты такой плакса… - Омри, - захлёбываясь, продолжает шептать мужчина, - ты здесь? - Всегда, - на самое ухо шепчет детектив, обнимая мужчину. - Я всегда с тобой, где бы ты ни был. - Я тебя не вижу… - Но ты меня помнишь, тебе всего лишь нужно меня помнить… - Нет, - мотает головой Хакс, - я хочу, чтобы ты был здесь, я хочу чтобы ты был рядом, чтобы мы…Возвращайся, Омри… - Конечно, - улыбается Катз, ещё крепче обнимая хакера, - я не могу тебе отказать, ведь ты самое ценное , что у меня есть и когда-либо будет. Я вернусь. Но мне нужно время, а ты живи. Живи и мы обязательно с тобой встретимся снова. Альфред молчит, глотает слёзы, сильнее цепляется за друга, за его знакомый запах и нежный улыбающийся голос. Мужчина не замечает того, как засыпает на руках у собственного миража. - Всегда, - на прощание, целуя друга в висок, повторяет Омри. - Я всегда буду с тобой.