***
Стинг вихрем влетел в отведённую ему комнату и, на ходу захлопнув дверь, плюхнулся на застланную кровать. Под тяжестью тела натужно заскрипели, прогибаясь, пружины, а сам он глубоко провалился в мягкую, хорошо взбитую постель, пахнущую кондиционером для белья. После душа он чувствовал себя словно заново рождённым на свет — неописуемое чувство приподнятости. Он был очень благодарен Роугу за то, что тот поселил его в отдельную комнату: сейчас как никогда ранее хотелось отдохнуть от пережитых потрясений и хорошенько всё обмозговать, а с этой мелкой назойливой сучкой о подобном он мечтать не смел. А подумать действительно было о чём: хотя бы о том, кому он мог осточертеть настолько, что его чуть не отправили на тот свет — или как минимум сделали очень серьёзную на это заявку. Список недоброжелателей можно было продолжать, казалось, бесконечно: начиная спецслужбами, которые плотно сели на хвост ещё его отцу, и заканчивая Макаровым и другими крупными воротилами их бизнеса. Для подобных акул одолженные суммы были по сути смехотворными, они едва ли стали серьёзно трястись из-за них, если не являлись глубоко принципиальными — для них было легче сразу раздавить такую незначительную мошку, коей являлся Стинг. Куда больше следовало опасаться их приспешников, готовых пойти на любой риск, дабы выслужиться перед руководством и выбить очередное повышение. Ещё и придурок Роуг... он не должен был смотреть на эту чёртову дуру таким полным обожания взглядом, будто та была пределом его мечтаний. Становилось тошно от одной только мысли о том, чем же всё-таки увенчалась поездка Люси в семейное поместье Чени. Судя по тому, что привёз её личный водитель Роуга, а уже через пять минут после звонка он и сам объявился к месту пожара (и когда они только успели обменяться номерами?), то ничего хорошего ждать не приходилось. Узнать всё у неё лично возможности не было: едва они встретились, как их чуть не затаскали по куче инстанций, но и тут на выручку вовремя подоспел Роуг. При любом невзначай брошенном вопросе Люси лишь странно округляла глаза и с какой-то непонятной ему печалью в голосе отвечала, что сейчас не время и место для подобных разговоров. А потом они оказались здесь. Ну что же, значит, придётся подождать ещё немного. На дом ему по большей части было плевать — там не было ничего из того, чем он действительно мог дорожить. В какой-то мере это даже принесло ему облегчение: это была необходимая, символичная жертва, без которой он не смог бы шагнуть в новую жизнь. Словно в пламени вместе с этим зданием могли обратиться в прах и все те унижения, которые ему пришлось пережить в его стенах. Стинг перевернулся на другой бок и потянулся было, чтобы развязать пояс халата, но в последний момент вдруг передумал и так и остался лежать одетым, разглядывая истончающуюся под потолком тьму. Время близилось к рассвету, а у него, бодрствующего уже почти сутки, до сих пор не было сна ни в одном глазу. Если фортуна не повернётся к нему задницей и всё сложится именно так, как он рассчитал, скоро у него будет предостаточно времени для отдыха. Оставались нерешёнными лишь пару вопросов, и основным из них был, что делать с Люси. В его планы никогда не входило брать с собой эту потаскушку. Изначально он рассчитывал оставить её на попечение Макарова, но тут как всегда не вовремя объявился рыцарь в сияющих доспехах Чени. Теперь девчонку следовало забирать с собой при любом раскладе — ведь Роуг помогал ей, едва знакомой соплячке, а не старому другу, с которым полжизни провёл бок о бок. Был ещё вариант, но его Стинг даже не рассматривал всерьёз. Он не собирался так легко дарить счастье тем, кто того не заслуживал. Роуг мог сколько угодно бить себя кулаком в грудь, но если бы выпала такая возможность, он бы ни за что не отпустил Люси. Стинг просто отказывался понимать, зачем люди идут на подобные жалкие поступки, облекаемые в личину святости и благородства. Он ни за что бы не дал пропасть впустую предоставленному ему шансу. А если судьба отказывается делать тебе подобные подарки, всегда ведь можно попробовать обмануть её и порадовать себя любимого собственными силами, правда?***
Роуг очнулся от тихого осторожного стука в дверь. Он нехотя разомкнул слипшиеся веки и к собственному удивлению обнаружил, что уснул прям за письменным столом, уронив голову на возвышающуюся перед ним кипу бумаг. Мужчина с ленцой потёр онемевшую щёку, ещё не до конца осознавая, как могло получиться так, что усталость свалила его в столь неподходящем месте, и принялся расправлять помявшиеся документы. Находящийся в полудрёме мозг уже успел позабыть о причине своего пробуждения, однако в дверь вновь постучали, на этот раз более настойчиво, видимо, услышав доносящийся из комнаты шум. Мужчина неторопливо поднялся и пошёл открывать, бросив при этом беглый взгляд на стоящие на полке часы: половина восьмого. За окном уже практически рассвело и откуда-то издалека доносилось шарканье метлы. Роуг резко распахнул дверь, успев набрать полные лёгкие воздуха, дабы отругать непрошеного гостя, однако так и замер на месте, чувствуя, как с каждым мгновением пальцы всё сильнее сжимают дверную ручку. Почему-то слегка начала кружиться голова. На пороге стояла Люси. Одного взгляда на неё было достаточно, чтобы с уверенностью сказать, что сегодня ночью она так и не смогла уснуть. Опухшее из-за продолжительных рыданий лицо, многослойные тёмные круги под глазами, которые особенно сильно контрастировали с землисто-бледным лицом, и неопрятно всклокоченные волосы — видок был тот ещё. — Доброе утро, — бесцветным тоном произнесла она, даже не пытаясь выдавить из себя вежливую улыбку, — я тебя разбудила? — Н-нет, что ты, я как раз собирался вставать, — и глазом не моргнув соврал Роуг и, отследив направление взгляда девушки, потёр щёку, на которой наверняка остался отпечаток от листов. Люси тихо рассмеялась, слегка запрокинув назад голову, и на жалкие доли мгновений её лицо преобразилось и из взора ушла копившаяся месяцами усталость. — Извини. Вдруг стало очень страшно сидеть одной, захотелось с кем-то поговорить. Я плохо ориентируюсь здесь, сам понимаешь... А тут дверь твоего кабинета, такая знакомая обстановка... Дай, думаю, попытаю счастья. Она простодушно улыбнулась, ожидая ответа, которого так и не последовало. Затянувшаяся куда дольше положенного пауза неловким молчанием повисла в воздухе, а Роуг всё продолжал стоять, будто остолоп, и не мог вымолвить ни единого слова. Он больше всего на свете хотел остаться подольше с ней наедине, налюбоваться на всю оставшуюся жизнь — ведь ни один человек в здравом уме и не подумает возвращаться в их город после того, как познакомится с миром по другую сторону стен. И вместе с тем он боялся этого, отторгал как только мог, ведь отдавал себе отчёт: в этот раз отпустить так просто может и не получиться. Память как всегда вовремя подбросила воспоминания того, как жарко, безо всякого стеснения он прижимал к груди её продрогшее тело, пока они ехали на медицинское освидетельствование и ещё не знали о том, как сложилась судьба её брата. И Люси отчаянно, безо всякого стеснения цеплялась за него, ведь в тот момент Роуг был единственным человеком на всём белом свете, на которого она могла положиться. Видит ли дьявол, то будущее, которым он грезил и к которому едва посмел прикоснулся, вполне могло принадлежать ему. — Роуг? — с опаской окликнула его девушка, собираясь потянуть мужчину за рукав рубашки, но тот мягко отстранился от её прикосновения. — Располагайся в гостиной, — практически оборвал её он и, заметив промелькнувшее на её лице недоумение, добавил: — Первая дверь напротив и левее. Я подойду через пару минут и заодно захвачу твоего братца, если он уже проснулся. Взгляд Люси мгновенно потеплел и словно засиял изнутри. — Буду очень тебе признательна. Нам... как раз нужно было кое-что обсудить. Роуг кивнул уже самому себе, взглядом провожая удаляющуюся фигуру, и горько усмехнулся. Ну естественно, ей нужен был Стинг, она не могла прийти к нему сама по доброй воле. Ну же, если он хоть в чём-то был неправ, пусть высшие силы заставят сейчас её хотя бы на мгновение оглянуться. Дверь, ведущая в гостиную, с едва уловимым стуком закрылась.***
К удивлению Роуга, Стинг, который по утрам обычно был мрачнее тучи и разве что ядом не плевался в окружающих, предложение о совместных посиделках принял с энтузиазмом. — Дай мне пять минут и я буду в полной боевой готовности, — шутливо отсалютовал он и скорчил забавную физиономию, вскакивая с постели как игрушечный солдатик на пружинном механизме. Эвклиф, судя по всему, спать сегодня тоже не ложился, но его облик хранил в себе отпечаток скорее какой-то ленного самодовольства, нежели усталости. Он наспех расчесал пятернёй всклокоченные волосы, впрыгнул в джинсы, что до этого висели на спинке стула, и скинул на пол халат. — Теперь я в полном твоём распоряжении. Идём? — Оденься, — с укоризной взглянул на его оголённый торс Роуг, всем своим видом показывая, что пока его просьба не будет выполнена, никуда они не пойдут. Но и склочный блондин так просто отступать не собирался. — Как продвигаются дела с подготовкой документов? — как ни в чём не бывало поинтересовался он, не скрывая самодовольной ухмылки: ему всегда безумно нравилось раздражать старого друга. — Ты не у себя дома. Найди себе что-то в шкафу, — не выдавая и капли раздражения, что медленно, но верно начинало накапливаться, произнёс хозяин дома и только после того, как Стинг, пусть и с явной неохотой, подчинился ему, продолжил: — Я всё уладил. Все необходимые документы завтра будут у вас на руках, вечером вы покинете город. Стинг, накинувший самую нелепую рубашку, которую только можно было отыскать в предоставленном гардеробе, застыл при этих словах, уставившись на Роуга в немом изумлении. Он не ожидал, что всё закончится так... быстро. А ещё от него не укрылась та подчёркнутая холодность, с которой вёл себя Чени. Раньше, в каких бы разлаженных отношениях они не находились, он никогда себе такого не позволял. Стинг отказывался верить, что просто исчерпал чашу терпения — уж что, а выдержка у Роуга была воистину безграничная. Причина наверняка таилась в этой грёбаной стерве, которая невесть что наплела ему, а теперь как ни в чём не бывало дожидалась их и попивала чай, провалиться ей на месте. Уж лучше бы эта гадина сгорела живьём. — Ну что, теперь ты доволен, Ро-уг? — нараспев, снижая интонации до едва уловимых слуху, произнёс Эвклиф и откинулся назад, смеряя его взглядом с головы до ног. Он слишком многое вытерпел в детстве и больше не собирался никому и никогда так просто отпускать пережитые обиды. Чени ничего не ответил и лишь недовольно нахмурился, последовав за Стингом. На его памяти ещё ни один из этих резких перепадов настроения школьного друга не закончился чем-то хорошим. Сумасбродство всегда было главной чертой его характера. К тому времени, как они вернулись в гостиную, Люси успела задремать, свернувшись калачиком в кресле, словно кошка. Её бесшумное размеренное дыхание едва колыхало ниспадающие на лицо пряди волос, а разомкнутые губы чуть шевелились во сне, обнажая ровную кромку зубов. Не успел Роуг в полной мере налюбоваться открывшейся ему картиной, как всё волшебство момента было разрушено: Стинг подлетел к девушке и, жёстко схватив за плечи, принялся трясти до тех пор, пока она не проснулась и не приняла вертикальное положение. — Ну же, Люси, разве можно спать в такой замечательный день?! Предлагаю назвать его днём нашей свободы и как следует отметить! Парень уже оставил сестру в покое и подлетел к мини-бару, вслепую открывая его и нащупывая внутри необходимую ему бутылку: он ориентировался в этом доме так же хорошо, как в своём собственном. Люси, до сих пор пребывающая в состоянии полудрёмы, не сразу осознала смысл сказанных им слов, а после в удивлении распахнула глаза, окидывая садящегося рядом Роуга полным благодарности взглядом. — Значит, никаких сложностей не возникло? — хрипло произнесла она и принялась тереть кулаками глаза, ёжась от внезапно окатившей её с ног до головы волны холода. Мужчина не смог сдержать добродушной улыбки. — Да. Документы доставят к вечеру. Если всё пройдёт удачно, завтра вы будете уже далеко отсюда. Люси как-то невесело улыбнулась и пустым взглядом уставилась в одну точку, вслепую пытаясь набросить на плечи лежащий за её спиной плед. Какие бы опасности не таили в себе улицы этого города, сколько негативных эмоций ей не принесла жизнь здесь в последние годы, она была неотрывно связана с этим местом. До этого её жизненный путь напоминал избитую, но проторенную дорогу — и вдруг она оказалась совершенно одна в пустом поле, не имея совершенно никаких ориентиров, куда двигаться дальше. — Выше нос! Ну, мистер деловая колбаса, надеюсь, ты сможешь выделить для нас хотя бы немного своего времени? — Где-то над головой прозвучал голос Стинга, и на столик прямо перед ними плавно спланировало два наполненных чем-то стакана. Приготовленный для себя он держал в руке уже наполовину опорожнённый, как-то нездорово ухмыляясь. Он уселся на подлокотник того же кресла, где устроился Роуг, и от нечего делать болтал ногой. Распахнутая кислотно-оранжевая рубашка в гавайском стиле на нём смотрелась до безобразия нелепо и вместе с тем абсолютно непередаваемым образом как-то шла ему. — Торрес десятилетней выдержки... Мм, потрясающий напиток, — себе под нос произнёс блондин и пригубил содержимое своего стакана, задумчиво взбалтывая остатки. Тёмно-янтарная жидкость красиво искрилась в гранях дорогого хрусталя. — И как только тебе удаётся достать его? Ну, за нас! Роуг молча взял свой стакан и разом опрокинул в себя его содержимое, даже не поморщившись. Он мог бы рассказать, что Торрес был любимой маркой бренди его покойного отца, который забил такими ящиками до отказа целый погреб ещё в те времена, когда этим напитком вряд ли кого-то можно было удивить. И вот, спустя всего каких-то пять лет в их районе он стал настоящим раритетом, который теперь и днём с огнём не сыщешь. Пусть и говорили, что у крепкого алкоголя нет срока годности, этот всё же чем-то неуловимо отличался на вкус — его горечь была более терпкой и стойкой, не проходящей вплоть до очередного глотка. Быть может, действительно испортился, пожал плечами Роуг, делая для себя отметку, дабы напомнить прислуге о проведении ревизии в погребе с алкоголем. Люси подобные напитки никогда не любила, однако отбиваться от компании не хотела и потому взяла оставшийся стакан, осторожно пригубив его содержимое. На вкус крепкий алкоголь для неё весь был одинаковый, однако разлившееся по всему телу обжигающее тепло подействовало на девушку приободряюще, заставив пусть и не сразу, но всё же выпить предложенную ей порцию. — Ещё? — участливо поинтересовался Стинг, уже держа в руке неизвестно откуда взявшуюся бутылку с алкоголем. — Да... здесь... становится жарко, — едва ворочая языком произнесла она, скидывая с себя плед, и оттянула ворот тонкой футболки. Блондин участливо склонился над ней, подливая ещё бренди всем в стаканы. — Ничего, сейчас тебе станет лучше, — прошептал он, и в его стеклянных глазах с расширенными зрачками Люси увидела собственное искажённое похотью отражение.