С Новым годом, женщина

Сухой палец времени перекидывает на счетах жизни костяшки дней. Вечный и, возможно, очень скучный процесс. Счеты отсчитывают года, дни, месяца, минуты, секунды. И мы не в состоянии остановить этот феномен. Остается только нырнуть с головой в бесконечный поток событий, да беспомощно барахтаться в море воспоминаний и грядущих планов, повинуясь неумолимому старику, который никогда не прекратит свой счет. Очередной год близился к концу, собирая в свой огромный чемодан все, что накопилось за долгие двенадцать месяцев. Он осторожно упаковывал каждое событие, каждое воспоминание, каждую эмоцию, и расставлял их по полочкам одинокой человеческой души.       До наступления Нового года час. Молодой черноволосый человек бездумно шел вперед, уместив замерзшие руки в карманах серого пальто. Он разительно отличался от улыбчивых и мельтешащих в праздничной кутерьме людей. Он был бледен и худ. Его лицо не отражало ничего, кроме вселенского равнодушия, а зеленые глаза смотрели вперед, словно бы сквозь весь этот балаган, творящийся на улицах города. Единственное, что никак не вязалось с его отрешенным образом — широкий и длинный шарф едко-зеленого цвета, обволакивающий шею. Улькиорра никогда не понимал этот странный праздник. Люди пытаются натянуть на лица улыбки, дарят друг другу всякие ненужные вещи, веселятся, пьют, едят. Стараются быть счастливыми. А на следующий день обещают начать свою жизнь с чистого листа, надеясь, что этот год будет не таким, как ушедший. Рассчитывают, что он будет лучше, что жизнь в мгновенье наладится. И так из года в год. Пустые обещания самому себе, не сбывшиеся мечты, не выполненные планы. Глупо, не так ли? Зима в этом году выдалась снежной и холодной. Метель усилилась в последнюю неделю, а сейчас успокоилась, давая возможность людям высыпаться дружным скопом на улицы, наслаждаясь белой и сверкающей в тысячах огней, пеленой. Снег падал мерно, успокаивающе, оседал на замерзшие носы и заботливо обнимал одинокие плечи. Веселым ворохом плюхался на элегантные дамские прически и дурашливо забивался за шиворот, гонимый предновогодним ветром. Этот день до одури напоминал тот. Тот, в событиях которого жизнь черноволосого парня взяла неожиданный и стремительный поворот. Тот день, в который он поддался искушению и пообещал себе, что следующий год будет лучше. В тот день он впервые увидел свой рыжий луч, мерцающий в кромешной тьме. Молодой человек остановился возле стеклянной витрины небольшого кафе, внутри которого уютно разместились держащиеся за руки парочки, веселая компания и одетые в новогодние костюмы официантки. К их лицам были приклеены безмятежные и счастливые улыбки. Эти люди считали минуты до наступающего, давая себе и друг другу свои глупые обещания. Шиффер устало прикрыл глаза, разглядывая свое отражение на ровной стеклянной глади.       До наступления Нового года пятьдесят минут. В тот день шел раздражающий, мокрый и колючий снег. Город светился предновогодним настроением. Кто-то суматошно спешил домой, чтобы отметить праздник в кругу семьи. Кто-то, нагруженный подарками, бежал на квартиру к друзьям и знакомым. Кто-то решил отметить праздник со своей второй половинкой, и сейчас стоял возле назначенного пункта встречи, нервно и взволнованно посматривая на время. Улькиорра неторопливо шел вперед, игнорируя праздничную атмосферу и снующих туда-сюда прохожих. Он собирался выйти на окраину города. Туда, где не будут слышны громкие хлопки фейерверков, пьяный смех и оглушающие песни. Туда, где праздник не дотянется до него своими теплыми снежными варежками. Автобусы не ходили, а метро уже закрылось, поэтому пришлось проделать весь путь пешком, терпя снег, который настойчиво бил в безэмоциональное лицо, пытаясь вызвать хотя бы раздражение на этом мраморном изваянии. Ветер помогал своему морозному другу, задувая маленькие снежки за шиворот и в неприкрытую шею Шиффера. Неуловимо поежившись, черноволосый сделал свой последний рывок, оказываясь в маленьком, давно забытым Богом и людьми, парке. Место когда-то было популярным и живописным, а сейчас о его прошлом напоминали только покосившиеся и сломанные скамейки, да небольшой фонтан, укрытый заботливой матерью-зимой толстым одеялом, сотканным из снега. Продираясь сквозь кусты, Шиффер целенаправленно следовал к излюбленному месту, где открывался вид на мерцающий город. Хороший пейзаж и тишина — все, что нужно в этот праздник. Но что-то пошло не так. Улькиорра и не заметил, что идет по уже протоптанной чьими-то ногами дорожке. Осознание пришло, когда на своей скамейке он увидел силуэт. Аккуратные девичьи плечи и ярко-рыжие волосы, неаккуратно выбившиеся из под шапки. Девушка не услышала его приближающихся шагов. Шиффер хотел было повернуть назад, но нечто его остановило, заставив подойти к лавке и грузно сесть рядом с рыжей незнакомкой, устремив свой взгляд вперед. - Ой! - громко вскрикнула девушка, не ожидая появления кого-то в этом старом парке, - Вы меня напугали. Не думала, что кому-то захочется сюда прийти. Праздник ведь, отмечать нужно, веселиться! - настойчиво застрекотала она, не зная куда спрятать свои серые глаза, в которых секунду назад плескалась грусть, готовая преобразоваться в поток слез. Шиффер вздохнул, устало прикрывая глаза. Эта девушка уже начинала раздражать. Тем, что уставилась на него. Тем, что начала разговор. Тем, что пришла сюда. Улькиорра промолчал. - Мне тут так нравится. Здесь очень тихо и уютно, правда? - Было, - немного охрипшим от долгого молчания голосом, выдал Улькиорра, не удостоив девушку даже коротким взглядом. - Что?- рассеянно моргнула рыжеволосая и тут же смутилась, потупив глаза, начиная нервно мять кончик глупого зеленого шарфа, - Мое имя Орихиме Иноуэ. Моих родителей уже давно нет, а брат погиб месяц назад, поэтому мне не с кем праздновать. Вот и пришла сюда... Ее искренность поразила. Зачем она говорит это ему? Совершенно незнакомому человеку. Он повернул голову, натыкаясь на два серых глаза, светящиеся детской наивностью, добротой и... далеко скрытой грустью. - Улькиорра Шиффер, - голосом, в градусном эквиваленте равным нулю, представился, вновь возвращаясь к созерцанию города, над которым уже вовсю запускали фейерверки. - Очень приятно! - залепетала Иноуэ, - А почему вы пришли сюда, Улькиорра? - Захотелось. - Вот как, - она отвела глаза в сторону, - Вы, наверное, очень одиноки, - слова вылетели инстинктивно, поэтому Орихиме сразу встрепенулась, начиная неуклюже размахивать руками, - Простите, пожалуйста! Я не хотела вас обидеть. Просто, понимаете... мне очень грустно от того, что я не могу провести этот день так же весело, как это делают остальные. Новый год всегда казался таким волшебным, завораживающим, добрым праздником! А в этот раз мне даже подарки дарить некому, а ведь так интересно выбирать всякие мелочи, а потом своими руками упаковывать их в пеструю, шуршащую бумагу, навязывать на коробочки бантики, вырезать снежинки и наклеивать их. Потом дари-и-и-ить, вместе с подарком отдавая кусочек души... - Бред, - зеленоглазый отрезал мечтательные размышления Иноуэ, поднимаясь со скамейки, собираясь уйти подальше от этой надоедливой женщины. - Стойте! Вы куда? - она широко распахнула глаза, взирая на Шиффера, словно утопающий на последнюю шлюпку. - Ухожу, - холодно ответил, пожимая плечами. Затем повернулся к девушке спиной, собираясь покинуть это место с миром. Но. Улькиорра остановился, чувствуя, как его локоть отчаянно сжали девичьи пальцы. Он медленно повернул голову, презрительно уставившись прямо в лицо схватившей его девушки. По спине побежал холод. Ее взгляд был таким отчаянным, таким умоляющим, таким грустным. Что-то в груди неприятно засосало. - Не уходите, - готовая разреветься здесь и сейчас, Орихиме опустила взгляд, сжимая свои пальцы до побеления костяшек, - Я не хочу сегодня быть одна, - тихий всхлип с ее стороны. Тяжелый выдох Улькиорры. И он остался.       Это была очень одинокая женщина. Из океана воспоминаний Шиффера вырвало столкновение с объектом, нагруженным сумками и завернутыми в большие пакеты подарками. Объект не посчитал нужным извиниться, видимо, очень спешил. Потому, обогнув стоявшего, как статуя, Улькиорру, замельтешил куда-то вдоль тротуара. Зеленоглазый отвернулся от своего отражения в окне, молча продолжая свой путь. Вставшие в пробку машины громко сигналили, а водители сыпали проклятиями, выкрикивая что-то вроде: «Даже в Новый Год проехать не даете, сволота!». Но Шиффера они почти не волновали. Лишь слегка раздражали своими истеричными возгласами. Не выдержав этого террора ушей, молодой человек решил значительно удлинить свой путь, пройдя по тихим дворам и узким улочкам. Дворики были необычайно спокойными, если сравнивать с тем, что творилось на главных улицах. Внимание привлек лишь один момент. Возле одного из подъездов собралась толпа, щебеча что-то возбужденным и радостным тоном. Проходя мимо, Улькиорра пригляделся. Нечто, одетое в костюм оленя, устроило возле дома распродажу еды. По запаху напоминало выпечку. - Налетай, налетай! Только сегодня, в эту ночь, «Пирожки от оленя!». Пирожки с вареньем, печеньем, пастилой, а для сэров и мадамов, знающих толк в кулинарных извращениях — пирожки с креветками, яйцом и джемом! - бойко орало нечто, обслуживая одного клиента за другим. Шиффер остановился.       До Нового года сорок минут. Они заказывали еду на дом, питались в маленьких кафе, покупали полуфабрикаты, которые быстро разогревались в микроволновке. Улькиорра никогда не жаловался и не спрашивал, почему Орихиме не готовит сама. До этого дня. Возвращаясь с подработки, Шиффер привычно перешагнул порог съемной квартиры, отработанными движениями скидывая верхнюю одежду и обувь. С кухни доносилась возня, звон посуды и нечто грозно булькающее. Он не спешил идти на источник этого шума. Запах, разносившийся по всей квартире, резал нос. Он почувствовал его еще в подъезде и уже тогда заподозрил неладное. - Улькиорра! - из дверного проема высунулась рыжая голова. На лице Иноуэ появилась широкая и искренняя улыбка, а в руке сверкнула поварешка. Это пугало, - Ты сегодня раньше, а я еще не успела все сделать! - звонкий голос, к которому сложно было привыкнуть, - Не заходи пока, - картинно грозно насупившись, рыжая махнула своим бытовым орудием, скрываясь в недрах кухни. Звонкий голос, который теперь был самым приятным звуком на планете. Подчинившись, Шиффер так и застрял в коридоре. Она, наверное, забыла — чтобы пройти в комнату, нужно миновать кухню. Улькиорра, как существо очень логичное и очень подозрительное, раздумывал о том, что Иноуэ не зря несколько месяцев таскала его по кафе и кормила только уже готовой едой, купленной в соседнем магазине. Очевидно, с готовкой она была не в лучших отношениях. Скосив взгляд на висевшее рядом пальто, Шиффер подумал о том, что убежать еще не поздно. - Я все! - торжественно выкрикнула рыжеволосая, выскакивая из кухни, разодетая в домашний фартук, заляпанный чем-то фиолетовым. Поздно. Бросив последний взгляд на пальто, Улькиорра позволил утащить себя в кухню, а затем усадить за стол, на котором стояла аккуратная белая тарелка, а рядом — ложка. Запах тут был еще более омерзительный. Но Иноуэ, видимо, это совершенно не смущало. - Вот! - на стол была поставлена кастрюля, прикрытая крышкой. Видимо, те адские бурлящие звуки исходили именно из нее. Улыбаясь, как дитя, Орихиме открыла крышку, взяла половник и, смачно зачерпнув, положила в чистую и невинную тарелку... что-то. - Что это? - Улькиорра, сердце которого пропустило удар после созерцания этого шедевра кулинарии, задал вопрос, обреченно поднимая взгляд к девушке. - Это мое фирменное блюдо! Суп-лапша с персиками, луком и копченой колбасой в шоколадном кляре! И немного свеклы для цвета, - желудок Улькиорры предательски сжался, умоляя хозяина тела не делать этого, а живот издал жалобный звук умирающего лебедя. Звук, воспринятый Орихиме не совсем правильно, - Ой, да ты совсем голодный. Ну, пробуй! Шиффер опустил голову к тарелке и взял ложку. Выглядела эта биомасса так же мерзко, как и пахла. Фиолетовая лапша сплелась в нечто тентаклевидное, лук, местами не очищенный, бесформенно плавал в этом омуте. Колбаса в шоколаде — это вообще нечто, что не поддалось бы никаким приличным описаниям. Решиться Улькиорре помог взгляд, брошенный на Орихиме. Девушка стояла, нервно кусая губы и прижимая к груди половник. Глаза ее блестели, а тело трепетало от нетерпения. Шиффер медленно поднес ложку ко рту, моментально проглатывая содержимое. Лицо его оставалось бесстрастным, и только зоркий взгляд мог заметить едва появившееся позеленение на бледной коже. - Ну, как? - тихо спросила Орихиме, вжимая голову в плечи. - Отвратительно, - вынес свой вердикт Шиффер, поедая одну ложку за другой. Иноуэ лишь счастливо и тепло улыбнулась, подливая в тарелку добавки.       Это была женщина, которая абсолютно не умела готовить. Шиффер смотрел на надкусанный пирожок из которого вытекал яблочный джем, пачкая руки. Креветки и булка застряли поперек горла, а яйцо крошилось на зеленый шарф. - Отвратительно, - осипшим голосом произнес парень, находясь в состоянии, приближенном к прострации. Поперхнувшись очередным куском, он доел, пряча озябшие руки обратно в карманы. Ускорив шаг, он вышел на небольшую улицу, соединяющую кварталы, попав под сильный порыв ветра. Волосы, мешаясь, закрыли пол лица, вызывая новую волну воспоминаний.       До Нового года тридцать минут. Электронные часы показали 00:00. - Убери, - Шиффер еще не успел уснуть, а тело уже начали щекотать эти длинные рыжие волосы. - Ой, опять, - девушка встрепенулась, послушно убирая свои патлы на другую сторону, - Спокойной ночи, - тихо и по доброму прошептала, доверчиво прижимаясь к мужскому телу. Электронные часы показали 02:00. - Женщина, - раздраженный скрежет зубов, - Иноуэ, - повторно позвал Шиффер, с силой встряхнув девушку, что тихо посапывала на его плече. - Мм? - сонно отозвавшись, Орихиме привстает на одном локте, непонимающе уставившись на Улькиорру, глаза которого горели каким-то жутким, потусторонним зеленым светом. - Они. У меня. Под футболкой, - отчеканил парень, не сводя с рыжей напряженного взгляда. - Кто? - она испуганно вздрогнула, спросонья не понимая, что происходит. - Волосы, женщина. Волосы. - Прости, - поняв, что никакой опасности нет, Иноуэ вновь переключилась в свой сонный режим, лениво вытаскивая рыжих нарушителей спокойствия из под одежды Шиффера, - Спокойной ночи, - неразборчиво буркнула, плюхаясь носом в подушку. Электронные часы показали 03:00. - Женщина! - срываясь на громкий возглас, Улькиорра распахнул глаза, обнаруживая себя где-то на середине кровати, с зажатым между девичьими ногами плечом. - Улькиорра, давай спать, - промурлыкала рыжая, инстинктивно начиная поглаживать голову парня, что так удобно разместилась у нее внизу живота. Электронные часы показали 04:00. - Это невыносимо, - устало произнес Шиффер, еле-еле разлепляя веки. Лежа поперек кровати, не поднимая голову, он покосился на девушку, которая сейчас валялась грудью почти на его шее. И ее волосы были везде. Под одеждой, на глазах, во рту, ушах. Везде! Казалось, что кровать состоит из этого рыжего безумства. Электронные часы показали 06:00. Активировался будильник. Орихиме проснулась, довольно потягиваясь и вылезая из под одеяла. Неожиданно, девушка нахмурилась, начиная оглядываться по сторонам в поисках Улькиорры. На кровати его не было. Встревоженно вскочив, она напялила тапочки. Огибая кровать, собиралась пройти в кухню. Но не успела. На щиколотке сомкнулись холодные пальцы. - Женщина, еще час сна, - не открывая глаз, произнес лежащий на полу Шиффер, начиная тянуть пойманную добычу к себе. - Ой, Улькиорра, почему ты на полу? - невинно спросила, недоуменно хлопая глазами. Шиффер промолчал. Иноуэ не стала возражать, что ее тянут вниз. Она улыбнулась, высвобождая ногу из цепких пальцев, а затем уселась темноволосому на бедра, коварно нависнув над ним. Улькиорра открыл один глаз, отстранено наблюдая за открывшейся ему картиной. Руки сами потянулись к тонкой талии, осторожно обнимая ее ладонями. Девушка немного помедлила, а затем нагнулась, вовлекая Шиффера в поцелуй. Каким бы холодным этот человек не казался, а губы-то у него теплые. Орихиме знала это лучше, чем кто-либо другой. Увлекшись, Иноуэ не сразу заметила, что объект лобызаний перестал отвечать на поцелуй. Он напряженно смотрел ей в глаза, а ладони сильнее сжались на талии. - Женщина... - на выдохе процедил сквозь зубы, тяжело дыша через нос. Казалось, еще немного, и рухнет это ледяное спокойствие. - Что-то не так? - обеспокоенно спросила, отстраняясь от парня и выпрямляя спину. Погипнотизировав девушку еще минуту, Шиффер успокоился, а затем поднес руку ко рту, вынимая из него длинный рыжий волос. - Убери, - насмешливо отозвался, протянув ей слюнявую волосину, заставляя Иноуэ весело рассмеяться, скатываясь на пол.       С этой женщиной было невозможно спать. Убрав с лица растрепанные и мокрые от снега черные волосы, Улькиорра прошел дальше, думая о том, как бы не заплутать среди этих однотипных домов, да и вообще уже жалел, что свернул с главной улицы. В кармане настойчиво завибрировал телефон, соединяя в себе помимо стандартного рингтона, еще и странные звуки: «Пиу! Пиу! Пущ! Пущ! Вахахаха! Блджад!» Шиффер вытащил верещащий телефон, скидывая звонок, даже не взглянув, кто ему мог позвонить в такой час. В такой день. Он собирался уже засунуть мобильный обратно, но задержал внимание на прикрепленной за маленькую ниточку игрушке зайца, морда которого отчетливо напоминала серийного убийцу из второсортного сериала. «Пиу! Пиу! Пущ! Пущ! Вахахаха! Блджад!» Глаза зайца загорелись красным, а из динамика, расположенного возле уха, посыпались те самые странные звуки. Парень вздрогнул, явно не ожидая повторного звонка. Номер был незнакомый, что еще больше убедило Шиффера не отвечать. Выключив телефон с орущим зайцем, он со спокойной душой сунул этот ошметок пластмассы и железа обратно в карман, продолжив свой путь.       До Нового года двадцать минут. Он не хотел говорить ей о приближающемся дне рождения, но эта рыжая чертовка все-таки узнала. Что ж, в следующий раз паспорт лучше прятать надо. Больше всего в этот день Улькиорра боялся, что его избранница решит приготовить праздничный торт. Но, к его великому счастью, порыва готовить у Иноуэ не наблюдалось. - Улькиорра, почему ты мне не сказал? Если бы я совершенно случайно не наткнулась на твои документы, то и не узнала бы! - она специально подчеркнула фразу «совершенно случайно». - Зачем мне отмечать собственную старость? - Шиффер пожал плечами, решив, что на этом объяснения можно завершить. - А подарок? - Орихиме изумилась, вскидывая брови. Все-таки, этот человек продолжал ее удивлять день ото дня. - У меня все есть. Орихиме продолжила что-то говорить, с неприкрытым укором взирая снизу вверх. Улькиорра отрешенно смотрел на ее шевелившиеся губы, но совершенно не слушал, что она там болтает. За эти месяца, прожитые вместе с рыжей женщиной, он научился абстрагироваться, когда на нее находит словесная дрель. Обычно, в таком состоянии она ничего важного не говорит. Поэтому можно подумать о чем-то своем, пока девушка не уймется. - Вот! - перед зелеными глазами возникло нечто. Нечто, что когда-то, в мечтах производителя, было кроликом. - Это? - Шиффер почесал затылок, не зная, что ему делать. - Подарок, - Орихиме тонко улыбнулась, тыкая этим зверем в лицо Улькиорры, - Он на телефон прицепляется. А когда кто-то звонит — начинает светиться и говорить, - восторженно продолжила девушка, вытаскивая у темноволосого из кармана телефон, - Вот так, - прицепив все, как надо, девушка неуклюже и очень быстро набрала на своем мобильном пару цифр. «Пиу! Пиу! Пущ! Пущ! Вахахаха! Блджад!» Кролик и впрямь начал светиться. Из глаз этого маньяка так и лил красный свет, непрерывно мелькая. - Что за глупость? - качая головой, он отобрал свой телефон у рыжеволосой, раздраженно поглядывая на мерцающего красным кролика. - Вы подружитесь! - Орихиме весело улыбнулась, привстала на мыски и тихо захлопала в ладоши, кинувшись обнимать Шиффера, обхватывая это худощавое тело своими руками, а ухом прижимаясь к груди. - Уйди, - холодно проговорил, кладя руку на спину девушки. Иноуэ лишь блаженно и счастливо улыбнулась, чувствуя, как его рука прижимает ее сильнее к себе.       Это была очень глупая женщина. Утопая в воспоминаниях, он все-таки дошел до нужного ему места. Здесь было очень тихо. Здесь иногда кричали птицы. Здесь было темно и холодно. Здесь никого не было. Это единственное место во всем городе, куда не приходят. Куда не приходят в этот день. Остановившись возле железных ворот, Шиффер вмерз в землю, напряженно сжимая в пальцах край едко-зеленого шарфа. Он медленно толкнул ворота рукой. Они открывались медленно, со скрипом, как будто специально давая время незадачливому путнику развернуться и уйти восвояси. Улькиорра шагнул на убранную от налетевшего снега дорожку, продолжая сжимать этот чертов шарф.       До Нового года десять минут. Зима в этом года была холодной. Ветер непрерывно бил в окна. Снег валил удушливыми комьями. Иноуэ любила зиму. Любила снег. Именно поэтому она долго и упорно уговаривала Шиффера сходить погулять по заснеженному и, как ей казалось, ледяному городу. Сломавшись под натиском уговоров, Улькиорра согласился. Она очень долго крутилась перед зеркалом, подбирая подходящий к зиме наряд, не заботясь о погодных условиях. Главное, как она тогда выразилась, чтобы было красиво. Нацепив на себя светло-бирюзовое платье, полы которого чуть возвышались над коленом, она весело мельтешила по дому, заставляя парня терпеть все эти примерялки-одевалки. - Почти готово, - Орихиме довольно заулыбалась, натягивая поверх платье серое пальто. Шиффер же спокойно ждал ее у входа, прислонившись лбом к дверному косяку, - Все! Улькиорра повернулся к ней лицом, несколько придирчиво осматривая одеяния. Рыжая выглядела невероятно мило. Все, начиная от сапожек, заканчивая рыжей мохнатой головой, нравилось ему. Только одна деталь цеплялась за глаза. - Убери этот шарф, он отвлекает внимание от тебя. Девушка искренне поразилась этому своеобразному комплименту, который хоть и был брошен сухо, но очень закрался в душу. Глянув за окно, Орихиме поджала губы. У пальто не было воротника, а у Иноуэ другого шарфа. Но слова Шиффера так зацепили, что она махнула рукой на погоду, стягивая с шеи едко-зеленый шарф, аккуратно складывая его на тумбочке в прихожей. - Пойдем? - она доверчиво протянула свою маленькую ладонь Шифферу, и рука тут же была перехвачена длинными пальцами.       Зима в этом году была холодной. Стук его собственного сердца отдавался в висках. Голова резко заболела и немного закружилась, когда он шел по темному и одинокому в этот день кладбищу. Кресты, изгороди, лавки — все было занесено снежной волной. Но проблем с поиском нужной могилы не возникло. Он знал этот путь наизусть и мог безошибочно пройти его даже с закрытыми глазами. Кто бы мог подумать, что можно скончаться от стремительно развивающейся простуды? Глупая, глупая женщина. Шиффер ладонью убрал снег с лавки, сев на нее так, что взгляд зеленых глаз был направлен прямо в серый омут. На фото она широко улыбалась, излучая радость и оптимизм.       - А почему вы пришли сюда, Улькиорра?       - Захотелось. Отчего-то вспомнились слова с их первой встречи. - С Новым Годом, женщина, - где-то неподалеку взорвался фейерверк, распугав черных птиц. Наутро следующего года, кладбищенский смотритель очень удивился, обнаружив на одной из могил едко-зеленый шарф, на котором аккуратно размещалась маленькая коробочка, обернутая в красную подарочную бумагу, с повязанным на ней бантом и криво приклеенной снежинкой.