Донор

Чёрные птицы слетают с луны, Чёрные птицы — кошмарные сны. Кружатся, кружатся всю ночь Ищут повсюду мою дочь. Nautilus Pompilius - Чёрные птицы

Рой Мустанг, будучи первым и пока что единственным президентом демократической республики Аместрис, вернулся домой, искренне радуясь, что рабочий день окончился. Хоть сегодня и не было собрания кабинета министров, но множество различных отчётов от всяких инстанций высосали из Мустанга все силы. Риза встретила его в коридоре, ещё на кухне заметив подъезжающую к их дому знакомую машину. Никакого сопроводительного кортежа, как когда-то в случае с фюрером Брэдли, у президента Мустанга не было. Да и их дом, купленный после того, как Рой был вынужден покинуть Ист-Сити и переехать в Централ – ещё немного до того момента, как фюрер Армстронг решила покинуть удобное кресло и вернуться к себе в Бриггс в качестве генерал-полковника, попутно перевернув весь политический строй и пихнув в своё кресло Мустанга, провозгласив его президентом, - захватив с собой семью, находился куда дальше от здания Правительства, чем резиденция Брэдли. Значительно дальше. Когда Рой покупал дом, с тоской продавая собственноручно построенный в Ист-Сити, он хотел жить хоть и не далеко, но за городом. Рой чмокнул супругу, стягивая с себя тренчкот и вешая его на многострадальную вешалку. Многострадальную, потому что старший сын Мустангов по каким-то причинам вешалку невзлюбил и постоянно норовил врезаться в неё, когда возвращался домой. Риза, улыбаясь, поманила его за собой пальцем, и Мустанг двинулся следом, входя в просторную гостиную, где они часто коротали вечера семьёй. Около его любимого кресла на стеклянном столе уже стояла чашка горячего кофе. Рой опустился в кресло, откинувшись на спинку и вытянув уставшие ноги, закинув их на маленький жёлтый стульчик с нарисованным утёнком, на котором когда-то сидели его дети пока были совсем крохами. Риза, вставшая позади него, взъерошила мягкие и пока ещё чёрные волосы супруга. В сорок восемь лет у Мустанга уже седели виски. Пальцы Ризы заскользили по его лицу, и Рой прикрыл глаза, наслаждаясь лаской. Они были вместе уже много лет и всё ещё друг другу не надоедали. Рою уже казалось, что даже если их любовь внезапно закончится, они всё равно останутся вместе. Наверное, теперь только смерть сможет их разлучить, как когда-то говорилось в свадебной клятве. Пальцы Ризы спустились к его шее, погладив выступающий кадык. Мустанг шумно выдохнул и сглотнул, застыв, дожидаясь продолжения. Руки супруги скользнули по ключицам, медленно разминая усталые плечи, заставляя его расслабиться. Рой тихо простонал её имя. Наверху что-то загромыхало и застучало, сводя всё подступающее возбуждение на нет. Руки Ризы резко покинули его плечи, и Рой открыл глаза. - Умеет он подобрать момент, - разочарованно пробурчал Мустанг, закинув ногу на ногу, и потянулся за чашкой. Кофе был великолепный. Как всегда. - Мальчик развлекается, - мягко отозвалась Риза, опустившись на широкий подлокотник, снова взъерошив мужу волосы, окончательно взлохматив прилизанную до этого чёлку, упавшую ему на глаза. Когда Рой был полковником, а после стал генералом, он ещё мог позволить себе нарочито небрежную и немного растрёпанную причёску. Но став президентом ему приходилось пользоваться гелем, чтобы чёлка не падала на лоб. Стук ускорился. Добавилось звяканье. Рой попытался вспомнить хоть одну песню, у которой был подобный ритм, но на ум ничего не приходило. Сын импровизировал? К шуму сверху добавился ещё скрежет в коридоре. Как будто что-то тащили. Одно из колёсиков треноги для капельниц сломалось, а Рой забыл его починить. Теперь одиннадцатилетняя дочка не могла подкрасться к родителям незаметно, как она обычно делала, если слышала, как мама с папой ворковали. - Папа пришёл! – радостно крикнула она, заходя в комнату и помахав свободной рукой. Она бы с удовольствием побежала и прижалась к шее отца, как любой другой ребёнок, любящий своих родителей, но ей приходилось везти за собой тяжёлый медицинский штатив, который не желал быстро ехать по деревянному полу из-за поломки и сковывал быстрые движения. Барабанная дробь сверху участилась ещё сильнее. У Роя дёрнулся глаз. Риза убрала руку от головы мужа, удобнее устроившись на подлокотнике кожаного кресла, и поправила ворот блузки, улыбнувшись дочери. Девочка улыбнулась матери в ответ и, с усилием потянув за собой треногу, подошла к родителям. Четыре руки тут же обняли её. Рой притянул тонкое и хрупкое тельце к себе, а Риза попыталась собрать светлые волосы в жиденький хвостик на детской голове. К барабанам добавилось ещё чрезмерно громкий стук метронома. - А доктор сегодня сказал, что я выросла на полсантиметра за месяц, - икнув от неожиданности, заявила девочка, подняв свои чёрные глаза на отца. - Правда что ли, Ринс? – Мустанг взъерошил её светлые волосы, поймав недовольный взгляд жены, и легонько щёлкнул дочурку по носу. От грохота сверху уже начинала болеть голова. Глаз снова дёрнулся. Ещё немного и начнётся нервный тик. Ринслет прикусила губу, подняв взгляд к потолку. Выходит, не одного Роя раздражало развлечение старшего мальчика. Сын и раньше доставал всех своими барабанами, но сейчас стал просто невыносим. До этого всё было немного тише, а барабаны вообще стояли в гараже. С чего он вообще притащил их в свою комнату? Со своими музыкантами поругался он что ли, поэтому всех бесить решил? Рой отпустил дочь и, тоже покосившись на потолок, поднялся с кресла. Жена вцепилась в рукав его пиджака, взглядом прося не ходить к сыну и остаться в гостиной с ней и дочерью, но президент, покачав головой, отправился на второй этаж, где располагались все спальни. Он постучал в комнату сына, и, не получив никакого ответа, резко распахнул дверь. Нарушитель спокойствия сидел в одних трусах за новенькой барабанной установкой, тряся длинными волосами, и, ударяя в бочки и тарелки, пытался поймать какую-то партию, играющую в его голове. Монотонное тиканье метронома не прекратилось, даже когда Рой зашёл в комнату, пытаясь всем видом показать своё недовольство. - Вы сегодня рано, папаня, - ехидно произнёс сын, не открывая карих глаз и не открываясь от своего дела. – Обычно позже с работы являетесь. - Трейн, почему бы тебе не найти более тихое занятие? – спросил Мустанг, положив руку на сильное плечо барабанщика, мокрое от пота. – Твоей сестре нужен покой, а я с работы и, к твоему сведению, немного устал. Почему мы должны слушать твои барабаны? Уйди в гараж, не заворачивай всем кровь. - К ужину я закончу, обещаю, - отмахнулся парень, дёрнув плечом, сбрасывая отцовскую руку. – Хм, интересненько, - он снова принялся бить по инструменту, поймав какой-то нужный для себя ритм. Рой был вынужден отметить, что теперь игра сына начала идеально попадать в стук метронома, и поэтому вышел из комнаты, оставив вдохновлённого мальчишку в покое. У непослушного засранца был талант к музыке. Да и, в конце концов, до ужина осталось не так уж и долго. Они до него вполне доживут, не сойдя с ума от грохота. Хотя глаз у Роя всё ещё дёргался. Супруга уже находилась на кухне и взбивала яйца, собираясь приготовить блины и нафаршировать их творогом. Ринслет тоже уже сидела за столом и увлечённо пересказывала матери последнюю прочитанную книгу, активно жестикулируя при этом. Девочка каждый раз вздрагивала, когда сверху начинали часто и дробно стучать в барабаны после коротких пауз. Мустанг уселся рядом с дочерью на стул и, подперев голову рукой, принялся слушать её пересказ, сделав заинтересованный вид. Правда, его маска треснула через несколько минут, показав всю усталость и печаль. Ринслет так эмоционально рассказывала о том, как переживал книжный герой, влюблённый в какую-то там девушку, что, казалось, сама желает такой же любви. Только вот вряд ли одиннадцатилетняя больная девочка успеет испытать все прелести первой любви… От грустных мыслей президента отвлёк звон чего-то упавшего на пол. Он поднял глаза на Ризу и догадался о том, что жена думала то же самое что и он. Женщина подняла с пола нож и принялась яростно строгать лук. Для блинов лук не нужен. Риза пыталась скрыть выступившие на глазах слёзы, свалив всё на овощ, щиплющий глаза. Рой же попытался отвлечься, снова повернувшись к дочери, наблюдая, как она оживлённо жестикулирует во время рассказа. Выходит их утренний поход в больницу не дал ничего нового. Донора для Ринслет до сих пор не нашли. Смерть продолжала приближаться к ребёнку, который ещё даже мира не видел. Мустанг резко поднялся и, отставив стул в сторону, отправился звать заигравшегося барабанщика на ужин.