Донор

Трейн в очередной раз провёл тряпочкой по полке, протирая пыль, и со вздохом принялся ставить родительские книги обратно. Идея с уборкой большой спальни пришла Вэнди, после того как отец объявил, что маму завтра выпишут из больницы, переведя на реабилитацию домой. Элрик тут же заявила парню, что необходимо привести комнату, где миссис Мустанг будет проводить большую часть времени, в порядок, так как господин президент то работал, то сидел со своей женой в больнице, и, возвращаясь домой, быстро раздевался, разбрасывая одежду по спальне, и падал на кровать, мгновенно засыпая. Так же причиной беспорядка в родительской комнате были и сами Трейн с Вэнди, предпочитая большую кровать с более мягким матрацем односпальной кровати парня. Девушку он привёл домой через пару дней после того, как увидел, что отражение в зеркале может вести собственную жизнь, и когда, оставив Вэнди в отеле, вернулся к себе, Ринслет рассказала, что маму прошлым вечером увезли в больницу, а сама сестрёнка и её мелкий ухажёр не могли разбудить папу. Трейн тогда сразу влетел в гостиную, несколько минут тормошил вяло сопротивляющегося отца, хлопая по лицу, потом бросился на кухню, набирать воды в стакан, где заметил свежую упаковку снотворного, из которой пропало только две таблетки, если судить по изначальному количеству, кое было записано на коробочке, после чего оставил родителя в покое и стал жарить яичницу сестре и её мальчишке. Теперь с приготовлением еды помогала Элрик, прибегая в дом Мустангов после учёбы в своём театральном училище. Единственное, что напрягло Трейна, то, что с приходом Вэнди в дом, малые закрывались в комнате Ринслет и шли есть только, когда парень уводил девушку в родительскую спальню или в свою комнату –это зависело от присутствия отца в доме. Когда юный Мустанг одним вечером, после того как вернулся домой, проводив Вэнди до общежития её училища, подозвал к себе ребят и потребовал объяснений, синец, тяжело вздохнув, сказал, что не хочет, чтобы его кузина знала о том, что он в Аместрисе. Какую он там причину назвал, Трейн уже не помнил – точно знал, что мелкий лгал, – но, ему, собственно, было всё равно на разборки семейства Элриков, поэтому он сохранял местоположение Рина втайне от Вэнди. Но если бы она задала ему вопрос на эту тему, он бы ей всё рассказал. Однажды отец, вернувшись из больницы на пару часов раньше, потому что обколотая мама так и не проснулась, когда он пришёл к ней, застал старшего сына с девушкой в его спальне. Он не ругался, терпеливо подождал в гостиной, когда всё закончится, болтая с Маленькой и её другом, а потом отвёл Трейна в сторону и, заявив, что прекрасно понимает любовь ребят к этой удобной кровати (как он сказал тогда «идеальный сексодром»), и что ему совсем не жалко, но потребовал, чтобы они потихоньку от неё отвыкали и перебирались на диван Трейна. Вэнди потом призналась, что её родитель точно бы отчитал сладкую парочку, а то и надрал парню уши, выставив раздетого за порог дома. Мать в больнице Трейн навещал по три раза в неделю. Несмотря на то, что ему было позволено отдохнуть после выпуска из школы год, и только на следующий поступить в какой-нибудь институт, свободного времени у него было не так много – парень занимался по шесть-семь часов музыкой, твёрдо решив идти в консерваторию. Так же ему необходимо было ходить на репетиции своей группы, чтобы безупречно выступать на концертах. Помимо игры на барабанах, подаренных отцом на двенадцатилетние, у парня была собственная песня, с которую он обычно пел в самом конце, доводя зрителей до экстаза своим экспансивным голосом. Пару раз, приходя к матери в одиночестве, Трейн, бессовестно пользуясь её состоянием, пока она бредила, не понимая происходящего, разглядывал её тату. Он усаживал её, поддерживая своей рукой, чтобы она не падала, начинал нести всякий бред в стиле «а вот помнишь, что когда я был маленький…», для того чтоб окончательно запутать и без того спутанное сознание, и аккуратно оголял ей спину, изучая формулы. Иногда он трудом сдерживался от соблазна провести по величественной татуировке рукой. Тайна Огненной Алхимии его отца всё ещё была непостижима для парня. Папаня сжёг слишком много важного, и Трейна это бесило. Подойти к нему напрямую, задав подобный вопрос, он не решался, уже предсказав то, как отец пошлёт его в довольно грубой форме. Почему-то Рой Мустанг не горел желанием сделать Огненного приемника. Поэтому Мустанг-младший переписал доступную информацию себе в блокнот, чтобы больше не тревожить маму, и вечерами, если Вэнди уезжала к себе в общежитие, изучал, усевшись на полу. Там был шифр, и Трейн пытался разгадать хотя бы его оставшуюся часть. В конце концов, остальное можно будет попробовать вывести самостоятельно. - Не витай в облаках! – Вэнди шлёпнула его веником по заду, и юноша обнаружил, что уже минуты три просто смотрит на книгу в руках, которую собирался поставить на протёртую полку. Название было смутно знакомым, кажется, родители читали ему эту сказку, когда он был совсем маленьким. Открыв и пролистав несколько страниц, он наткнулся на фотографию, где, будучи двух или трёхлетним малышом, он сладко спал на отцовской груди. - А ты, оказывается, умеешь быть милым, - девушка заглянула ему через плечо и залюбовалась фото, сделанным около пятнадцати лет назад. – Такой умиротворённый и маленький, - на это парень лишь пожал плечами и, вытащив фотографию, захлопнул книгу, поставив на место. Фото же было аккуратно положено в альбом, который он на днях носил в больницу, чтобы освежить маме какие-нибудь воспоминания. - Ну, можно сказать, что мы навели здесь порядок, - Трейн задумчиво огляделся и уселся на кровать. – Во сколько ты завтра закончишь учёбу? – он откинулся назад и сложил руки за головой. - Думаю, что часа в три я буду свободна, - Вэнди опустилась на край кровати, и тихо пискнула, когда парень схватил её за руку и потянул на себя. Его пальцы заскользили по её лицу, медленно провели по векам, опустились к губам, и девушка чмокнула их, после чего резко поднялась: - Твой папа дома, - напомнила она. - Он нам не помешает, - юноша снова сел, обняв Элрик за талию и уткнувшись лицом в её живот, попытался задрать ей футболку зубами. - Прекрати, пожалуйста, - Вэнди попыталась расцепить сильные руки и вырваться. – Я кричать сейчас начну, - предостерегающе произнесла она, и Трейн отпустил её, подняв обиженный взгляд. - Мне редко отказывали, - буркнул он, поднимаясь с кровати и подходя к окну. Маленькая сидела на качели в саду, а её мелкий ухажер раскачивал её, вешая очередную, как казалось парню, лапшу на уши. Не нравился Трейну этот мальчуган, ой не нравился. - Ну, это я знаю, - девушка подошла к нему сзади, обняв и положив голову ему на плечо. – Но я и не знала, что у твоей сестры есть друг. - У всех должны быть друзья, - юноша медленно развернулся и щёлкнул любимую по носу. – У меня до двенадцати лет не было друзей, поэтому я вырос таким эгоистом. - А ты разве у нас эгоист? – Вэнди рассмеялась и, когда Мустанг-младший кивнул, сразу посерьёзнела. – Глупости говоришь, Трейн. На следующий день, когда отец привёз маму из больницы домой, Элрик помогла парню приготовить вкусный ужин, за которым должна была познакомиться с миссис Мустанг официально – то время, когда первая леди металась в бреду на больничной койке, ребята решили не считать. Два раза Трейну приходилось идти в магазин, который находился почти в километре от дома президента, чтобы купить какие-либо ингредиенты сначала для супа, а потом для пирога. Несколько раз он поскальзывался на льду, иногда падал то на задницу, отбив себе копчик, то на колени, но при этом изо всех сил старался спасти от удара содержимое пакета. Вернувшись домой после второго захода, одновременно пытаясь стянуть свой длинный чёрный шарф и разложить продукты на столе, юноша разбил три яйца, случайно смахнув краем шарфа на пол, и Вэнди, посмотрев на расплескавшийся по паркету белок в скорлупе и придавленные желтки, бросилась к раковине, извергая содержимое желудка. Заболела. Дальше ужин парень готовил сам, отправив девушку полежать в свою – или уже их – комнату. Рыбный суп, который они приготовили вместе, Элрик есть отказалась, но зато он пришёлся по вкусу маме, отвыкшей от горячей пищи, что едят ложкой. Первой леди, как показалось Трейну, девушка приглянулась: они сначала обсудили пирог – под конец парню пришлось доделывать его самому, и он гордился тем, что его кулинарный шедевр нахваливали, - после разговорились на свои женские темы, втянув в разговор Ринслет, обсуждая её волосы. Вэнди предположила, что Маленькой больше пойдёт короткая стрижка – так визуально будет больше волос, чем у неё сейчас. Несколько комплиментов получил и сам парень, уплетая суп за обе щёки, закусывая вместо хлеба куском пирога, но больше внимания заслужил отец – Вэнди была в восторге от реформ, введенных президентом, а потом ещё отметила, что тот выглядит совсем не плохо для тех, кому почти пятьдесят. Старший Мустанг усмехался, но, хоть ему и, как видел Трейн, льстило внимание юной девы, в разговорах участия не принимал. - Отрезать пирога, Рин? - внезапно спросила Элрик, и Трейн обнаружил, что парнишка как-то незаметно уселся за стол возле Ринслет. Он буркнул что-то непонятное в ответ, и Вэнди отрезала ему небольшой кусочек – для младшего Мустанга было загадкой, как она разобрала в том, что ей ответил синец. - Когда ты спалила этого мальчишку? – спросил парень, раскачивая блондинку на качели после ужина. - Он сам подошёл ко мне, когда ты отходил в магазин, - от мороза у Вэнди раскраснелись щёки. Из зимней одежды в Централ она привезла только куртку на гусином пуху, в которой она напоминала крупного зелёного пингвина. Чтобы девушка не заработала менингит, Трейн нахлобучил ей свою детскую шапку с помпоном. Материнские сапоги предложил отец, сухо отметив, что первой леди они вряд ли сейчас понадобятся. Выглядела девушка немного нелепо, но главное было, что ей было тепло. - Фу, старая женщина, - рассмеялся Трейн, когда Элрик, уставившись на падающие с неба кружащиеся снежинки, заявила, что через пять дней ей исполнится девятнадцать и что она чуть ли не на полтора года старше своего молодого человека. – Я подарю тебе вставные челюсти и смазку, чтобы ты не сохла, идёт? Декабрьский вечер разразил звонкий смех двух юных влюблённых, заставив первую леди, сидящую в спальне у окна вместе с супругом, листающих семейный альбом, улыбнуться. Их мальчик нашёл свою половинку, и Риза больше не переживала, что из-за своих странностей он никого не встретит.