Чакра. Судьба носителя.

Прошло пять с половиной лет с тех пор, как Саске и Сакура с маленьким сыном на руках покинули Коноху, направившись в маленькое укрытие. За это время они почти не поддерживали связь с друзьями, лишь изредка получали весточки через нарисованных птиц Сая, где друзья делились новостями о своей жизни и событиями деревни. Первое письмо им пришло почти через полгода их жизни на одиноком острове. В канун дня рождения Ичиро. В нем все поздравляли семью с первым днем рождения и отправили свиток с подарками. А еще, отдельно было вложено письмо от Наруто в котором он радостно делился тем, что произошло за дни их отсутствия, что Ино и Сай объявили о помолвке, что Чоджи ушел путешествовать по миру, дабы попробовать все самые вкусные блюда. Через несколько дней еще одна птица принесла несколько свитков, в которых были запечатаны продукты, деньги и даже животные, которые были как никогда кстати, так как запас продуктов в то время у них иссякал. Другие письма приходили невпопад и очень редко, не всегда в дни рождения, или праздники, но всегда они были невероятно желанными и очень-очень длинными. Сакура также отвечала длинными сообщениями, старательно рассказывая обо всех подробностях их жизни. Реже всего писала Пятая с новостями об Орочимару. И ее письма всегда вызывали у Сакуры дрожь в руках. Проблема снова не решена. И все еще неизвестно, как ее решить. Вот и очередной день рождения Ичиро наступил, осталось всего почти год и два месяца до наступления дня выполнения контракта. Едва Ичиро исполнилось три, в голове Сакуры будто активировался обратный отсчет, заставляя ее сердце сжиматься от приближения каждого праздника сына. Но, каждый раз она брала себя в руки. У них еще есть время… — С днем рождения, Ичиро!!! — Сияя произнесла Сакура, ставя на стол вкусный торт, украшенный шестью свечками. — Загадай желание и задуй свечи разом. — Саске потрепал сына за лохматую шевелюру. — Хочу, чтобы у меня было много друзей!!! — Зажмурился мальчишка, набирая в легкие по больше воздуха, а затем изо всех сил дуя на свечи. Легкий сизый дымок оповестил всех о том, что все огоньки потушены. Саске расхохотался, прокомментировав, что желание надо было загадать мысленно. А Ичиро расстроился, приняв это, как намек, что желание не сбудется. — Ну что ты, сын. Сбудется, конечно. Один раз вслух не считается! — Утешила его Сакура многозначительно подмигнув. Ичиро захлопал в ладоши, а затем принялся отрывать от торта шоколадные лепестки. — Погоди, сынок, сейчас я положу тебе целый кусок, не ковыряй торт. — Ласково осадила сына Учиха. Вся семья сидела за столом в гостиной маленького домика, расположенного на небольшом холмистом острове, который вряд ли можно было найти на картах. Окна их дома смотрели на бескрайний океан, возле дома было большое поле, возделываемое для осеннего урожая, на котором обычно подолгу трудились старшие Учихи. Вечерами Саске тренировал сына. Вот и сегодня вечером им предстояла тренировка. Ичиро упросил отца, чтобы тот научил его в честь дня рождения технике «чидори», однако, он и не представлял, как много времени придется шестилетнему мальчишке потратить на создание вот такого вот элемента. Уже поздно вечером, убирая в гостиной со стола, Сакура глянула в окно, и увидела, как ее мальчики усердно тренируют технику. Учиха выключила свет, облокотилась об оконный косяк, и, слегка наклонив от усталости голову, стала наблюдать за стараниями сына и мужа. — У тебя так легко это выходит! — Хмурился Ичиро, вытирая вспотевший лоб. — Я использую эту технику уже много лет, конечно, она будет выходить легко. И я был гораздо старше тебя, когда обучился ей. Терпение, сын, и ты тоже сможешь ее воссоздать. Ичиро так и не сумел создать его в тот день. — Надо было загадать, чтобы у меня легко вышло «чидори», когда я задувал свечи. — Слегка насупившись пробухтел малыш. — Сын, ты загадал самое лучшее в мире желание. — Заявила Сакура, укрывая младшего Учиху одеялом. — Чидори ты со временем освоишь, а вот друзья — это самое ценное, что мы мы можем обрести. — Мааам. — Сонно протянул малыш. — Что? — А когда у меня появятся друзья? — Скоро сынок. Засыпай. Сакура не знала, что ответить ребенку. Они собирались возвращаться в Коноху как можно скорее, однако, страх, что их сыну будет снова угрожать опасность, не давал им сил и смелости выдвинуться в деревню сегодня. Или завтра… Или, через неделю. — Мы так дотянем, и не успеем. — Хмыкнула Сакура, укладываясь под бок к засыпающему мужу. — Давай обсудим это утром? — Пробормотал Учиха. — Что ж, давай утром… Немного поворочавшись, Сакура устроилась поудобнее и вскоре тоже заснула. Она не заметила, как сзади ее обнял муж, и нежно положил руку на снова округлившийся животик, в котором тут же начал пинаться малыш, стараясь попасть ножкой в ладонь отца. Саске тепло улыбнулся сквозь сон, и чуть крепче прижал к себе жену. Шел седьмой месяц беременности, и им уже срочно нужно было отправляться в деревню, ведь Сакура очень боялась рожать без помощи медиков. Особенно, вспоминая свой первый опыт. С этими мыслями ее и сморил сон. Утро выдалось пасмурным. Близилась осень, и холодные ветра стали все чаще нападать на островок. Вот и сегодня лучше было бы не покидать дом, пока ветер не стихнет. В камине горел огонь, задорно потрескивая и согревая этим пасмурным утром. Блики от огня плясали на фотографиях, расставленных на каминной полке. В акуратных одинаковых рамках стояло всего несколько снимков: родители Сакуры, родители Саске, фото с их свадьбы, фотография их семьи с Ичиро, где тому было примерно 5 месяцев, а по центру стоял единственный сохранившийся у Саске снимок его брата — Учихи Итачи. — Саске, нам нужно срочно выдвигаться в Коноху. Дорога до деревни занимает несколько недель, у нас остается все меньше времени. Я не хочу рожать в этом домике не имея ни малейшей помощи медиков, или и того хуже — в дороге. Саске медленно кивнул, держа в руках кружку с горячим кофе и отводя взгляд от фотографий, на которые он только что смотрел. — Ты можешь остаться здесь с сыном, если захочешь. — Нахмурилась Сакура на безучастную реакцию. — Нет, мы пойдем с тобой. — Тут же встрепенулся отец семейства. — Просто… Мне… Страшно. — Выпалил Саске еле слышно. — Мне тоже… Саске с громким стуком опустил чашку с недопитым кофе на стол, а затем резко поднялся. — Значит, нам пора собираться. Я отправлю теневого клона к Наруто, чтобы попросить помощи в транспортировке животных в деревню. Иначе, они просто погибнут здесь без нас. Сакура кивнула, ничего не ответив. Действительно, их небольшой сарайчик с несколькими кроликами, курочками и одной коровой — снабжал их всем необходимым для жизни, и бросать здесь животных — равносильно жестокому убийству, а теневой клон может двигаться довольно быстро и доберется до деревни за несколько дней. Однако, теневого клона отправлять не пришлось. Буквально через пару часов в окно влетела нарисованная птица Сая с письмом, в котором все друзья поздравляли Ичиро с прошедшим днем рождения и описывали последние новости деревни. — Давно они не писали. — С улыбкой проговорила Сакура, взяв листок бумаги из клюва. — Подожди, пожалуйста, мы напишем ответное письмо, хорошо? Птица кивнула, и переместилась на спинку стула, терпеливо выжидая, пока Учихи напишут ответ. — Мааап, пааап! — заорал Ичиро, влетев в комнату босиком и в помятой пижаме. — Что стряслось? — Резко соскочил Саске, в миг забывая про письма и Коноху. — Там окно хлопает от ветра! Мне страшно! Отец облегченно выдохнул, и удалился вместе с сыном в его комнату, чтобы починить окно. А Сакура принялась писать ответное письмо, в котором рассказывала про свое положение и намерение немедленно вернуться в Коноху, описывала свои страхи и опасения, а так же, просила помощи у Наруто в возвращении. Учиха иногда ухмылялась, слушая доносящиеся из комнаты сына звуки и ругательства на неподдающуюся оконную створку, которая просто не хотела закрываться и заколачиваться под натиском сильного ветра. Письмо благополучно отправилось в Коноху вместе с птицей, окно было заколочено и сборы ДОМОЙ наконец-то начались. А нарисованная птица, несшая увесистое послание Сакуры, плавно скользила по небу, унося с собою радостное ожидание, тревожные раздумья, нетерпеливое волнение и восторженный трепет, которые испытывали все три члена семьи Учиха от одной лишь мысли: «Мы идем домой…»