***
Карин поморщилась от яркого света, вечером она забыла зашторить окна, что сейчас очень мешало ее сну. Едва сознание окончательно пробудилось, она почувствовала, как затекли мышцы всего тела. Карин так и не пошевелилась ни разу с тех пор, как уснула. Немного поерзав на кровати и стараясь аккуратно перевернуться, Карин почувствовала, как руки Суйгетсу крепче прижали ее к своему телу. — Мммм… Дай мне еще пару минут вот так поспать. — Пробормотал водяной не просыпаясь. Карин бросила свои попытки перевернуться и замерла потихоньку расслабляясь. Его дыхание обжигало ей шею, крепкие руки притягивали за талию, он прижимался к ней всем телом и безмятежно спал. Сквозь легкую ткань пижамы она чувствовала жар его тела и крепкие мышцы, что даже во сне были слегка напряжены, удерживая куноичи в своих объятиях. Она судорожно вздохнула от накативших ее мыслей и осторожно положила свою маленькую ладошку на руку водяного. Она не заметила, когда изменилось его дыхание, была слишком увлечена его руками, проводя пальчиками по старым шрамам и свежим только-только заживающим рубцам. — Это от Орочимару. — Прошептал ей он прямо в шею и она дернулась от неожиданности. — Он был зол, что ты ушла. — Прости. — Она почувствовала себя виноватой. — Не останавливайся, мне приятно. — Она даже почувствовала, как он улыбается говоря это. Карин продолжила поглаживать его руки довольно зажмурившись и их пальцы переплелись. Она наконец-то повернулась на другой бок, прямо лицом к нему, что вызвало электрические заряды по телу от затекших мышц. Куноичи поморщилась. — Чего морщишься? Не рада меня видеть? — Нарочито обижено пробухтел Хозуки. Ей хотелось ответить что-то колкое и язвительное, как-то подзадорить его, но не получилось, вместо этого она выпалила правду, вогнавшую ее в краску. — Рада… Суйгетсу улыбнулся. Это не была ехидная улыбка, это было что-то теплое и доброе, похожее на нежность. Его фиолетовые глаза рассматривали куноичи как никогда близко, а потом он разорвал сплетение их рук, снова притягивая куноичи к себе. — И я рад… Казалось, она начала снова дремать в его руках, чувствуя, как пальцы под спиной нежно поглаживают ее кожу сквозь рубашку. Он молчал и ей не хотелось сейчас разговаривать. Разве что, хотелось крепче к нему прижаться, почувствовать каждой клеточкой своего тела его силу и теплоту. Она придвинулась ближе и вжалась в Хозуки так плотно, как могла, обвивая плечи нукенина. И он сорвался. Давал себе слово, что не будет торопить и не будет приставать, но этот ее жест просто снес крышу. Суйгетсу навалился на куноичи всем весом, впиваясь в ее губы. Он не знал, как далеко может зайти клон, не потеряв контроль чакры и не развеясь, но ему сейчас было все равно. Все, чего он сейчас хотел — это обладать этой красноволосой бестией, сжимать ее в объятиях, целовать обнаженное тело и почувствовать себя внутри нее. Карин отвечала на поцелуи водяного, пропустив свои пальчики ему в волосы и легонько сжав. Он в ответ положил свою руку ей под бедро и простонал от нахлынувшего удовольствия. Он хотел ее прямо здесь и сейчас, в этой комнате, но он терял контроль над чакрой едва желание затуманило голову. Спускаясь поцелуями вниз по шее, он расстегивал ее рубашку и предвкушал, что вот-вот оголит ее грудь и наконец пройдется языком по нежной коже, как вдруг почувствовал, что чакра кончилась. — Прости… — Успел прошептать он, возвращаясь к ее губам и снова исчез в облаке пара. — Нет! Нет! НЕТ!!! — Прокричала Карин, ловя руками рассеивающееся облачко. — Черт! Что же ты делаешь со мной!!!***
Ей понадобилось около часа, чтобы привести себя в порядок и снять напряжение под струями ледяного душа, но прогнать белобрысого из своей головы никак не получалось. Карин оделась и отправилась в дом к Учихам, где, наверное, клон Саске уже готовил завтрак. — Я пришла. — Сказала Узумаки, разуваясь у порога. — Привет. — Ичиро высунул голову из кухни. — Папин клон только что развеялся. Мы собирались к маме и братику! — Тогда позавтракаем и пойдем. — Куноичи бодро кивнула. — Да, папа приготовил блинчики! Ты голодная? — Ичиро вскарабкался на стул и потянулся за вазочкой с медом. — Я не знала, что он умеет готовить. — О, ты даже не представляешь, как вкусно он варит каши! Столько лет жизни на острове и мамино возмущение, что она нам не домработница, научили папу многому. — Он застенчиво улыбнулся. Во время завтрака они болтали о малыше, появившемся на свет сегодня ночью. Ичиро сказал, что уверен, что у малыша такие же глаза, как у него. Они быстро собрались, Карин взяла корзинку со сладким чаем и гостинцами, налила в термос кофе для Саске и, взяв за руку мальчишку отправилась в госпиталь. Саске знал, что они придут, потому, что развеял клон едва красноволосая зашла в дом. По-этому, к моменту, когда Ичиро и Карин вошли в палату, Учихи выглядели уже довольно бодрыми. — Мама! — Воскликнул мальчишка радостно. — Я так соскучился!!! Сакура, стоявшая в этот момент у кроватки с новорожденным сыном, обернулась, поплотнее затягивая больничный халат, и радостно улыбнулась сыну, раскрывая руки для объятий. — И я соскучилась, сынок! — Проворковала она, сжимая сына. — Здравствуй, Карин. Как вы провели день без нас? — Ооо! Это было великолепно. — Искренне ответил Ичиро вместо краснововолсой. — Мы играли, тренировались, побыли в гостях у Боруто и Хинаты, читали книжки, рисовали… Бесконечный поток рассказа вдруг прервался сам собой, Ичиро замер, поняв, что спросили-то не его и обернулся на Карин. — Все было хорошо. Как ты? — Поинтересовалась Узумаки. — Я в порядке. Не скажу, что это было просто, но не даром у меня на лбу печать бьякуго. Восстановление далось мне гораздо легче. — Учиха также, как и сын застенчиво улыбнулась. — Мама, покажи мне скорее братика. — Ичиро в нетерпении запрыгал на месте. Сакура подняла спящего малыша из кроватки и присела на невысокую подставочку рядом. Старший сын восторженно заглянул в лицо новорожденному брату и нежно прикоснулся к малюсеньким пальчикам. — Как вы назвали его? — Спросила Карин. — Мы не придумали имя. — Немного виновато ответила Учиха. — Не было времени. — Честно говоря, я был уверен, что будет девочка, а для девочки мы придумали имя еще когда Сакура носила под сердцем Ичиро. — И какое имя? — Карин смутно пыталась припомнить, что они говорили про имя девчонки, и не могла. — Айко. — О, тогда назовите сына именем, начинающимся на букву А. — Участливо произнесла красноволосая. Ичиро, все это время всматривавшийся в лицо своего новорожденного братика и перебиравший его пальчики вдруг повернулся ко всем. — Моего брата будут звать Итачи. Повисла гробовая тишина, каждый взрослый в этой комнате обдумывал сказанное мальчишкой и пытался переварить. Карин помнила, сколько боли принес старший брат Саске. Сколько ненависти он испытывал сначала и как тонул в раскаянии и вине, когда узнал настоящую правду. Хотел ли он, чтобы такое сильное имя, несшее в себе и много ответственности, было у этого маленького ребенка, она не могла ответить. Знала лишь, что Итачи очень любил брата и отдал свою жизнь за него еще задолго до того, как умер. — Солнышко, это очень сильное имя. — Первой нарушила молчание Сакура. — Оно возложит на малыша большую ответственность. — Мама, вы обязаны назвать его так! Тогда, дядя Итачи будет присматривать за ним из Чистого Мира и оберегать. Снова повисла тишина, все посмотрели на молчавшего Саске, лицо которого стало белым, как мел. — Что ж, если Сакура не против, я бы согласился с Ичиро. — Наконец, подытожил он. — Я не против. — Кивнула Учиха. — Ура! Итачи, добро пожаловать в семью! — Воскликнул Ичиро, протянув руки к малышу и осторожно обнимая. Затем он поднес свои губы прямо к уху младенца и нежно едва слышно шепнул. — Я тоже буду всегда оберегать тебя, братик.