Чакра. Судьба носителя.

После возвращения домой из госпиталя, все члены семьи Учиха старались зажить обычной жизнью. Ичиро ходил на короткие дневные миссии, Саске периодически отлучался на несколько дней, что позволяло ему обеспечивать свою семью финансово и не трогать довольно исхудавшие сбережения, на которые они жили в своем укрытии. Сакура прилежно выполняла обязанности матери двоих детей не позволяя старшему почувствовать себя обделенным вниманием, но и полностью заботясь о новорожденном малыше. Однако, ночами ей почти не удавалось спать. Последний символ так и не был найден, а время шло. Через две недели после становления старшим братом, Ичиро почувствовал недомогания даже во время бодрствования. Сакура доложила Пятой о ситуации и мальчика отстранили от миссий. К поиску символов подключилась и Хината, забрав несколько свитков с собой в дом Узумаки. Но, ничего пока не было найдено. — Смотри, осталось всего три свитка, если в них не найдем, получается, мы его упустили среди десятков тысяч предыдущих символов, которые мы уже проверили. — Устало подытожила Карин, принеся очередной проштудированный талмуд. Сама Узумаки практически перестала спать, ночами запечатанного в ней Ичиро тянуло все сильнее и сон превращался в настоящую пытку. Придумать хоть что-то для остановки этой тяги она не могла, не хватало навыков и знаний, хоть и не считала себя слабым в этом вопросе шиноби. Сакура тоже потеряла свой сон, Ичиро приходилось будить каждый час и в итоге, спал он теперь почти все время, час бодрствуя и час в полудреме. Он не жаловался матери на кошмары или недомогания, но, по темным кругам под глазами, бледной коже и исхудавшему телу было видно, что мальчику совсем нехорошо. Саске отправился на очередную миссию ранга А. Первую за два года миссию подобного класса в Конохе. С ним ушли Наруто, Шино и команда Ино-Шика-Чо. В деревне кто-то прознал о появлении такой высокоранговой миссии и люди тревожно загудели и стали появляться странные слухи. Но, Пятая их пресекла на корню, объявив, что миссия никак не связана с безопасностью Конохагакуре и попросила прекратить наводить панику. Итачи спал в кроватке, Ичиро дремал рядом, а Сакура не снимала своей ладони со светящейся зеленой чакрой с его головы. Карин расположилась на полу возле ног Сакуры, гадая, похож ли этот символ на тот, что остался неразгаданным. — Смотри, вот этот очень похож. — С надеждой прошептала Узумаки. — Да, но это не он. — Расстроено заключила Учиха, поднося свиток близко-близко к глазам. — Смотри, у того завитушка чуть длиннее. Карин кивнула и продолжила изучение. После разгадывания символов на печати Карин, они провели несколько экспериментов по укреплению саркофага, но те увенчались провалом, все, что они ни пытались сделать не давало никаких результатов, а кольца новых печатей стирались едва замыкались вокруг старой. Сегодня им предстоял очередной эксперимент, последний, после чего Узумаки пообещала себе больше не трогать свою печать до самого вскрытия. Ичиро внутри нее сообщил, что по его ощущениям им осталось не больше недели. Время утекало сквозь пальцы… Когда Саске вернулся с миссии, Сакура облегченно вздохнула - он в полном порядке. Каждый раз, отправляя его в путешествие, она закусывала нервно губы, боялась, что что-то случится с ним. Однако, и сейчас он благополучно добрался до дома. После миссий ранга А шиноби полагалось около месяца отдыха, что несказанно радовало, ведь помощь была не лишней. Они провели еще несколько экспериментов и попытку вскрыть безболезненно печать Ичиро, но все провалилось. — Три дня. — Прошептала Карин, открывая глаза. Она уснула прямо над свитком. Ей осталось жить три дня. Ведь, не открыв печать Ичиро, они не смогут открыть ее саркофаг без вреда для носителя. Во сне Ичиро сказал, что осталось 70 часов. Она не призналась Суйгетсу в своих чувствах, не испытала настоящей любви, не занималась любовью и не сделала в своей жизни ничего, что могло бы оставить о ней воспоминания. На душе скребли кошки, оставался последний свиток и символов там оставалось около двухста, но эта несчастная закорючка так и не была найдена. Узумаки подняла голову над столом, на щеке был отпечатан карандаш, на котором она и уснула, размялась и решила что сейчас же напишет прощальное письмо для водяного. Пусть он узнает о ее чувствах уже после смерти, если когда-нибудь попадет в этот дом. Долго размышляя над всем, что роилось в ее голове, она аккуратным почерком вывела фамилию и имя мечника и попросила у него прощения за все. Потом, недолго подумав, Карин написала о том, что с его появлением, жизнь куноичи изменилась. Что сначала она злилась на него и реагировала нервно на каждую глупую шутку. Но, со временем шутки стали ей нравиться и сейчас она скучает без этого. Что его поцелуй там у дерева, когда они бежали в Коноху, был ее первым и она записала его в свои счастливые воспоминания. И что она любит его, хоть и боится это сказать. В конце письма куноичи приписала: «Прощай, Суйгетсу. Твоя Карин». В глазах щипало от слез. Она представляла, что могло ждать их в будущем, как возможно пошла бы с ним под венец, как бы выглядели их дети. Ей было жаль умирать, хотя даже еще полгода назад ей было все равно, ведь она шиноби. — Карин! — Услышала она голос Хинаты из коридора. — Я здесь. — Узумаки быстро спрятала записку между подушек дивана и встала, потянувшись. — Карин, мы нашли последний символ! Скорее идем в дом Учих! — Хината появилась в дверном проеме, сияя своими фиалковыми глазами, которые казались даже больше, чем обычно. — Значит, проглядели! — Узумаки быстро обулась и последовала за носителем бьякугана. — Да, он был в свитке металла. Самом первом, что мы просматривали. Почти в самом конце. — Хината бежала, заведя руки назад и переглядываясь с бегущей рядом Карин. — Черт, как я могла проглядеть! — Главное, что теперь его нашли! Они вбежали в дом, наспех разувшись. Пятая была уже в гостиной вместе с Шизуне и Каори. Хокаге что-то говорила Учихам, а те хмурились и кивали. Цунаде закончила пламенную речь, в которой не прекращая повторяла, что это смертельно опасно, а потом резко развернулась. — Карин! — Воскликнула она. — Печать расшифрована. Осталось мало времени, надо выдвигаться. Объясню все в дороге. Сакура и Саске остаются с младшим ребенком. Лицо отца семейства вытянулось от удивления. — Нет, Цунаде, я иду с сыном. — Но, есть большой риск, что при вскрытии двух печатей произойдет непоправимое и все вокруг могут погибнуть. — Я не готов оставить в беде своего сына. — Но, готов оставить младшего без отца? — Встречный вопрос был словно удар по голове. Ичиро робко выглянул из-за спины мамы. — Папа, я готов пойти один, останься дома, чтобы защитить маму и Итачи. Глаза мальчика обрамляли синяки, щеки впали, руки немного потряхивало от слабости. На плече сына лежала рука матери, источающая зеленую чакру. — Я иду с тобой! — Рыкнул старший Учиха. — Пожалуйста, папа… — Сын всхлипнул. — Мне так будет спокойнее. Он неуверенными шажками подошел к отцу, скинув руку мамы с плеча и обнял Саске крепко, как только мог. Ичиро напоминал сжигаемую чакрой Сакуру, такой же беззащитный, изможденный и смирившийся, но все еще думающий о безопасности близких. Мальчик поднял глаза, полные мольбы, на отца, и снова повторил: «Пожалуйста». Как принять самое верное решение мужчине и главе семейства, когда жизнь старшего сына висит на волоске и сам ты не можешь ничего сделать, кроме, как быть рядом? Саске опустился на колено и крепко обнял сына, в глазах больно защипало от непрошеных слез. — Я не могу тебя бросить, сын. — Шепнул он ему на ухо, видя краем глаза, как Сакура плачет, спрятав лицо в ладони. Саске отстранил ребенка от себя, взяв за плечи. — Слушай меня внимательно, Ичиро. С тобой все будет хорошо. Никто не пострадает, ничто не взорвется. Ты справишься со всем, а я буду держать тебя за руку. С мамой останутся наши друзья. Хината, Наруто, Ино, Сай и много-много других, понимаешь? — Саске был серьезен, как никогда. — А с тобой будем я, Карин, Цунаде и Шизуне. Хорошо? Сын робко кивнул и, давясь рыданиями шестилетнего ребенка, обвил руками шею отца. Только теперь было отчетливо видно, что это всего лишь мальчишка. Маленький, несмелый, страшащийся смерти мальчик, который еще не успел пожить. — Я верю тебе, папочка… — Шепнул Ичиро, закрывая глаза и роняя крупные слезы на плечо отца. — Нам надо выдвигаться немедленно. — Командным тоном заявила Пятая, поправляя гигантский свиток за спиной. — Цунаде-сама? — Несмело обратился к ней Ичиро. — Можно я попрощаюсь с родителями и братом наедине? Сердце каждого взрослого рухнуло в груди от этих слов. Мальчишка думал, что погибнет сегодня. И все равно покорно согласился идти с Пятой. Цунаде кивнула и все, кроме Учих, вышли из дома на улицу. Карин не заметила, как сама расплакалась, просто вдруг растерла ладошкой по щеке слезу. Там, в стенах дома, маленький шестилетний ребенок с еще припухшими от уже высохших слез глазами просил родителей беречь друг друга и беречь маленького братика. Затем Ичиро прошел к спящему комочку, осторожно наклонился, обнимая его и поцеловал в маленький лобик. — Я буду оберегать тебя, малыш. Не важно, уйду ли в чистый мир, или вернусь живым, но я всегда буду твоим старшим братиком…