Чакра. Судьба носителя.

Невероятно, что может сделать маленький ребенок, мудрый не по годам и сильный не понаслышке но все еще ребенок… Однако, вопреки всем трудностям, с какими он столкнулся, Ичиро не стал озлоблен и жесток, а сохранил тот свет и Волю Огня, которую так трепетно оберегали ниндзя Конохи. Энергетический барьер сняли, едва Орочимару пошевелился. Цунаде тут же приказала арестовать Саннина, когда его уводили вглубь деревни, надев на руки тяжелые наручники, разрисованные печатями, препятствующими использованию чакры, он обернулся на Ичиро. — На этот раз я сдержу обещание, мальчик. — Прошипел он. — Меня зовут Ичиро. — Напомнил он. — Да-да, я это помню. — Орочимару не выглядел раздосадованным из-за своего положения. Он медленно повернулся к Карин. — Ты удивила меня, Узумаки. Может, когда-нибудь ты станешь моим ассистентом? Подумай об этом, твои познания слишком ценны. Шиноби в маске подтолкнул Саннина в спину и тот проследовал вперед, чтобы теперь оказаться за решеткой. Сакура крепко обнимала своего сына, пытаясь унять дрожь в теле, Саске навалился на жену всем телом, чувствуя, как почти все силы покинули его. — Я горжусь тобой, сын. — Прохрипел отец, и Ичиро трепетно прижался к нему. Они не знали, сколько еще просидели вот так, прежде чем Наруто помог Саске подняться и дойти до больницы, не заметили, как ушла Карин, отправившись к логово Орочимару, даже не слышали, как она попрощалась. В этот момент их мир сузился до одного мальчика, который только что совершил невероятное чудо. А ему совершенно не нравилось, что отец приписывает ему все достижения, какие, как Ичиро считал, он не совершал. Сейчас его больше волновало состояние отца, который еще никогда не выглядел настолько слабым в глазах сына. Ичиро чувствовал вину за состояние Саске, ведь тот ритуал отец провел, чтобы защитить его… Тяжело вздохнув, мальчик помедлил прежде чем зайти в госпиталь, словно обдумывая что-то, а затем, коротко выдохнув, переступил порог здания. Сакура настаивала, чтобы мальчика осмотрели и на ночь поместили в больничную палату для контроля. Сын не возражал, лишь пожал плечами, он не боялся ни уколов ни капельниц, лишь настоял, чтобы его определили в одну палату с папой, чтобы он мог присмотреть за отцом. Хотя, конечно, сейчас он мечтал лишь об одном — добраться до кровати и уснуть. Голова побаливала, но Ичиро не спешил жаловаться, наверное, из-за шока он был еще немногословен, но когда отец снова похвалил его, то не выдержал и возразил. — Папа, это не я победил, не нужно считать меня героем, внутри меня был ты сам. Это ты, жертвуя глазом, применил Изанами. Саске не нашелся, что сказать в ответ и лишь притянул его к себе. — Ичиро, что бы там ни происходило внутри тебя, я горжусь именно тобой, ты сделал именно то, что считал нужным, ты не хотел убивать и не убил. То, как справилась часть чакры в образе человека внутри тебя — это лишь следствие твоих убеждений и твоего мировоззрения. — Саске видел, как глаза сына наполняются радостным свечением. — Я чувствую, как ты устал, сынок. Потерпи, сейчас ты отдохнешь. Мы будем рядом. Перед тем, как они попали в палату, Ичиро и Саске отвели в приемную комнату, где Каори лично осмотрела обоих и взяла анализы. Чакры Сакуры все еще не было достаточно для полной диагностики, так что, она лишь присутствовала и слушала, как медик дает заключение. Напоив обоих каким-то отваром, имевшим насыщенный запах мяты, ирьенин вручила Сакуре две медицинские карточки и заверив, что с Саске и Ичиро все будет хорошо, отправила их в палату, где их уже ждали Хината с Боруто и маленьким Итачи. Едва увидев малыша, Ичиро тут же сбросил с себя усталый вид и радостно бросился к маленькому брату который лежал на кровати и болтал ручками и ножками, издавая милые звуки. — Мой маленький братик! Я вернулся! Все позади! — Он заглянул в лицо малышу, расфокусировано смотрящему куда-то в потолок, и чмокнул его в щечку. В этот момент Сакура, наконец, осознала, что все действительно закончилось.

***

Карин добрела до логова, когда звезды вовсю взяли верх над небом. Они сияли миллиардами бриллиантов, освещая такую знакомую до мелочей дорогу, по которой когда-то она не раз проходила. Узумаки на миг подумала, что было бы здорово вот так прогуляться с Хозуки под звездами, почувствовать ту романтику, которой сквозили все те книжки, что она когда-то читала, держаться за руки и болтать ни о чем… И вот, когда она уже так неспешно дошла до замаскированного входа, почувствовала, что ее ждут. Дзюго стоял, добродушно раскинув руки, приглашая утонуть в его теплых объятиях, а Суйгетсу чуть в стороне сложил руки на грудки, хищно ухмыляясь. — Ты вернулась! — Воскликнул рыжеволосый, сжимая ее в своих сильных руках. И тут она поняла, что безумно скучала и что последние события просто истощили ее эмоционально, слезы полились из из глаз и она, утопая в руках сокомандника, тоскливо завыла, давая, наконец, волю чувствам. — К… Карин? — Сбитый с толку Дзюго не знал, что ей сказать. Он чувствовал, как напрягся Хозуки за его спиной и просто неловко похлопал девушку по спине своей огромной рукой. — Я… Дзюго, Суйгетсу, все кончено, мы можем идти домой… — Сквозь всхлипывания прошептала куноичи. — Я так об этом мечтала… — Он мертв? — Хозуки почувствовал, как холодок пробежал по спине. — Нет, Орочимару взяли под стражу. Его будут судить. Ичиро жив. Я все расскажу вам, как мы вернемся домой, я пришла забрать вас. Все теперь должно быть хорошо… Она все проливала слезы на футболку Дзюго, понимая, что все никак не может остановиться. Слегка отстранившись от этого добродушного монстра, она посмотрела на Суйгетсу, который в одно мгновение оказался совсем рядом. Карин рухнула в его объятия, зарываясь лицом в его жилетку, а он трепетно поглаживал ее по плечу. — Это значит, что у нас есть свой дом? — Спросил Дзюго немного неуверенно. — Да, и мы можем туда пойти. Хоть прямо сейчас. — Высвобождаясь из ставших уже родными объятий прошептала Карин. — Мы скучали по тебе. — Рыжий добродушный парень радостно расплылся в улыбке. — Я тоже скучала… Стояла глубокая ночь, когда они вошли в Коноху, направляясь к уже знакомому для Хозуки и совершенно новому для Дзюго строению. Невероятное чувство наполнило двух нукенинов, переступивших порог собственного дома, наконец-то они смогли обрести то, чего у них никогда не было. Карин в спешке готовила кровати в спальнях друзей, пока Суйгетсу показывал Дзюго дом, особенно нахваливая ванную комнату. Однако, никто не спешил идти спать, они собрались в гостиной и до самого рассвета рассказывали друг другу о том времени, что пробыли в разлуке. Красноволосая куноичи и не подозревала, что эта разлука так изменит ее отношение к обоим напарникам. Пока несколько лет подряд они, перебиваясь с миссии на миссию, отводили Орочимару все дальше на север, Карин и не замечала, как привязана к Дзюго, ставшего добродушным старшим братом, которого хотелось обнимать и о котором хотелось заботиться, и уж точно не замечала, что уже не представляет жизни без светловолосого водяного, который теперь занимает большинство ее мыслей. Она в красках описала то зрелище, которое предстало ее глазам, когда она прибежала к месту сражения. — Ух, не хотел бы я оказаться на пути этого мальчишки. — Восхищенно выдохнул Хозуки. — Он не монстр. — Тут же встала на его защиту Карин. — Мальчику многое свалилось на плечи, но в его сердце нет злобы. С его верой в хорошее и невероятным запасом силы он точно изменит этот мир. — Если не попадет под плохое влияние. — Возразил Дзюго. — Не думаю, что это случится. — Пожала плечами Узумаки, пугаясь даже мысли, что мальчик может когда-то стать монстром. — А как вы? Расскажите мне, как вы жили все это время без меня? Дзюго мирно и добродушно описывал их путешествие и периодические вспышки гнева Змеиного Саннина, Суйгетсу же нарочито приукрашивал некоторые моменты, особенно подчеркивая, каким невыносимым для них испытанием было готовить для всех еду и заниматься хозяйственными делами. Карин вдруг разулыбалась посреди разговора. — Ты чего лыбишься? — Буркнул Суйгетсу. — Я вообще-то рассказываю, как тяжело нам пришлось, когда ты свалила. Подавшись мимолётному порыву, куноичи обвила руками шеи обоих нукенинов, притягивая их к себе так, что они потеряли равновесие, заваливаясь на нее и падая в ее обьятия. — Вы просто не представляете, как я скучала по вам!