Наставник команды №7

      — Заменишь Сасори на две недели, — сказала ему Пятая.       — Почему я?! — воскликнул Дейдара, возмущённый до глубины души. — Оно мне не надо, хм! И не просите, ищите кого-нибудь другого.       Сасори, стоявший всё это время рядом, лишь закатил глаза. Стоило ожидать подобной реакции от бывшего сокомандника: того и раньше совершенно не прельщала идея брать себе команду маленьких спиногрызов, потому он пошёл в авангард — активно брал миссии, где была высока вероятность стычек, и, хохоча и крича о своём искусстве, бомбил врагов Конохи.       Разумеется, Сасори, мастеру-кукловоду, идея стать наставником тоже не особо нравилась, он бы с радостью потратил своё время на более полезное занятие — совершенствование своих марионеток, например, но тут хокаге почему-то осталась непреклонна, а суровый взгляд говорил: возьмёшь ты себе команду, хочешь этого или нет, Акасуна Сасори, и, поверь, если ты не согласишься, от твоих кукол не останется ничего, кроме щепок.       Сасори не горел желанием проверять, реальны ли угрозы хокаге, потому, скривив губы, поставил подпись на документе, где он официально принимал ответственность как наставник команды номер семь.       Впрочем, он догадывался, что это случилось из-за того, что предыдущий наставник от них отказался: странная команда, состоявшая из четырёх человек вместо положенных трёх, могла вынести мозги кому угодно. Джонин, подписывая отказ, сказал, что скорее прибьёт их или повесится сам, чем научит этих детей чему-либо. Тут тебе и надоедливый пацан с пониженным уровнем интеллекта, но с повышенным уровнем громкости, находившегося по количеству децибел на пороге смертельного уровня (иногда Сасори казалось, что его можно вполне себе использовать как звуковое оружие, просто приставив его рот к уху врага и заставив прокричать его мечту стать хокаге); тут тебе и инфантильная девчушка с радугой вместо мозгов, которая залипала на двух оставшихся членов команды, вела себя как пай-девочка и постоянно пыталась быть милой, но все в команде, в том числе и наставник, знали: разозлишь — отдубасит так, что покажется второй Цунаде; тут тебе и мрачноватый учихнутый на голову мститель, чересчур рьяно пытающийся казаться крутым и самодостаточным (серьёзно, Сасори был сыт по горло этими Учихами, вечно у них там какие-то разборки да тёрки между собой, а он никогда и не сомневался в том, что Итачи — мудак тот ещё); тут тебе и зазнавшийся тип в маске с манией собственного величия, растущий организм и просто подросток в пубертатном периоде, который пытается незаметно читать порнушку на скучных миссиях.       Пятая по поводу наставника не прогадала: тот не только не повесился и не прибил их (впрочем, чего уж скрывать, последняя мысль возникала в голове, и не раз), но и смог каким-то мистическим образом сплотить команду и заставить их работать вместе слаженно. Те своего скупого на эмоции сенсея боялись (слышали, видимо, эти слухи, что он поверженных врагов пускал на новых марионеток, хотя он никогда прямо не угрожал им этой участью, только намекал), но глубоко уважали и слушались. Кукольник потом уловил себя на извращённой мысли, что ему иногда даже нравится проводить с ними время, они были весьма забавными.       Однако сейчас Сасори отправлялся на дипломатическую миссию в Страну Песка, а команду оставить было не с кем.       Пятая была удивительно проницательна, но иногда её логика заставляла бы Сасори, будь он хоть чуть более эмоциональным, биться о стену. Дейдара и команда номер семь? Да он бы и близко не подпустил подрывника к этим соплякам: либо они вместе разнесут половину Конохи, либо Дейдара взорвёт их на месте, оставив от них лишь воспоминания и небольшой кратер.       Хокаге возражений не принимала.       — Это не просьба, — голос женщины был твёрдым, как сталь, — это приказ, Тсукури Дейдара.       Вообще-то, когда Пятая только вступила на пост хокаге, у Дейдары каким-то образом хватило смелости (Сасори бы сказал «глупости») сказать что-то не очень хорошее про женщин на посту каге. Прямо ей в лицо. Он пролежал в больнице ровно месяц.       Дейдара от тона начальницы сглотнул, но покивал. Что поделать, инстинкт самосохранения с того раза обострился, особенно в присутствии Цунаде.       Сасори вздохнул. Он всё ещё считал, что идея ужасная.

***

      Сасори редко ошибался.       Сегодня он собирался лично проконтролировать встречу ребят с временным сенсеем, дабы предотвратить непредвиденные ситуации, однако с самого утра его вызвали на срочное собрание по поводу предстоящей миссии, потому к запланированному времени прийти джонин не успел.       Крики с полигона он услышал уже издалека, что заставило его ускорить шаг, а последовавший за этим характерный звук взрыва и вовсе заставил его ломануться с места со всей доступной ему скоростью.       Дейдара хохотал.       — Ну что, сопляки, доигрались, да?       Первое, что увидел Сасори, — сидевший на земле Учиха Саске. Тот поражённо смотрел на свои руки, будто только что держал что-то в них, а потом оно — пуф! — и исчезло. При этом руки, лицо и одежда Учиха были потемневшими от сажи.       Какаши и Наруто держали в руках какие-то белые глиняные зверушки, в которых Сасори узнал мини-бомбы подрывника, предназначенные для оглушения противника без нанесения особого вреда здоровью. Впрочем, детишки вряд ли знали о таких подробностях. Узумаки держал фигурку испуганно, с белым как полотно лицом, будто уже готовился отправиться к праотцам, а Хатаке тыкал в Учиха пальцем и что-то кричал Дейдаре про то, что он их обманул, что всё расскажет Сасори-сенсею, но тем не менее фигурку также не выпускал из рук.       Ах да. Сасори припомнил, что как только эти бомбы попадали в руки жертвы, то при попытке от них избавиться бомба взрывалась. А если просто держать их в руках… они тоже взрывались, но через определенный промежуток времени.       — Кья, Саске-кун! — послышался сверху оглушительный девичий крик. — Сасори-сенсей!!!       Сасори успел только поднять голову, как ему прямиком в руки упала с дерева его ученица. Или спрыгнула? Как она вообще там оказалась?       С дерева, обвив ветку, на него смотрела белая глиняная змея, коварно высунувшая язык.       Внезапно Акасуна обнаружил себя в эпицентре какого-то балагана: его коллега продолжал гоготать, как последний идиот, своим поведением ни капли не соответствуя рангу джонина; Наруто, заметив своего сенсея, подбежал к нему, начал жаловаться на «странного типа» и просил как-нибудь забрать из его рук опасную штуковину; Какаши с чего-то начал ему оправдываться, мол, я не дурак, что так просто взял эту бомбу, ну, сенсей просто сказал, а я повелся, точнее, нет, просто взял, я правда не думал, и вообще, Сасори-сенсей, я честно не паниковал, кричал просто так; вдобавок ко всему в его руках всё ещё находилось розоволосое нечто, которое вопило не хуже Наруто (в те моменты, когда его особенно хотелось использовать в качестве звукового оружия) про «бедного умирающего Саске-куна» и про страшную змею.       «Дейдара, — обречённо подумал Сасори, глядя на сие безобразие, — чёртов приколист».       Это был первый день.       Сасори вообще редко ошибался.       Из них получится адская смесь, и ему не хотелось думать о том, что он увидит, когда вернётся.