Мелким не место в жизни баскетбола

Канун Нового Года. В морозном воздухе кроме мельтешащих снежинок витает дух праздника, волшебства и новогодней сказки. Город охватила предпраздничная суматоха, сопровождающаяся извечными пробками. Все магазины были забиты толпами людей, которые скапливались в километровые очереди то ли за продуктами, то ли за подарками. По улицам то тут, то там виднелись играющие разноцветными огоньками гирлянды. Ими были украшены кафешки, деревья, окна жилых домов и даже офисов. Малышня играла в снежки, лепила снеговиков, каталась на санках с горок. Безмятежно, радостно в ожидании чуда, как бывает только в преддверии этого праздника, стремительно летело время, подгоняя бой курантов, пенящееся шампанское, наполняющее бокалы, красочный салют и распаковку подарков, с маниакальной тщательностью подбиравшихся именно для этой ночи. Я же сидела в комнате Максима, наблюдая, как он меряет ее шагами. Да, его уже выписали, хоть лечащий врач и порывался еще на неделю его оставить. Однако, сил бороться с Морозовым младшим, сговорившимся с Морозовым старшим, у него не хватило. Виктор Игоревич за скорое высвобождение из больницы потребовал у сына присутствия на ежегодном балу в честь Нового Года, устраиваемом в одном из самых дорогих и известных банкетных залов нашего города. Максим поначалу отвергал даже мысль о таком исходе его любимого праздника, но отмечать его в палате представлялось ему худшей интерпретацией, нежели в кругу щебечущих олигархов и партнеров отца. К тому же он подписал на это еще и меня. В свою очередь, я отнекивалась до последнего. Даже из последних сил бросила аргумент о том, что у меня нет подходящего платья, на что, к моему удивлению, вечером мне предоставили платье. Да еще какое! Я не то, что надеть его боялась, я притронуться к нему побоялась, оно наверняка стоило целое состояние. К тому же незамедлительно последовала вторая коробочка, в которой находились умопомрачительные серебряные туфли, покрытые камушками. И сейчас я недовольно хмурилась и бухтела себе под нос, что он не имеет права делать мне такие дорогие подарки. В то время как Макс, уже скрипя зубами в сотый раз, втолковывал в мою головку, что он имеет право дарить мне все, что его душа пожелает. — Для особо одаренных повторяю в последний раз. Ты наденешь это платье, даже если мне придется тебе в этом помочь. Я потратил полдня на то, чтобы найти его, а еще пару часов на то, чтобы подобрать к нему туфли. Так что имей совесть и хватит полоскать мне мозг, — чеканя каждое слово, произнес Максим. — Морозов! — Морозова, переодевайся! — Хватит называть меня своей фамилией! Когда он в первый раз назвал меня своей фамилией, я на пару секунд остолбенела. Отмахнулась, подумала, что мне послышалось, но он снова с напором повторил, и в этот раз я переспросила. На что он пожал плечами и сказал, что ему так больше нравится. С этого момента свою фамилию я слышала разве что дома, так как все наши друзья, как по приказу, называли меня исключительно его фамилией. Будто она была моей родной. — Будешь много чирикать — штамп в паспорте поставлю, — серьезным голосом произнес Максим. — Несмешно, — заявила я, складывая руки под грудью. — А разве я шутил? — вопросительно изогнув бровь, спросил парень. — Ты неисправим, Морозов! Выйди из комнаты, — скомандовала я, доставая платье из коробки. — Другой разговор. Парень отсалютовал мне и удалился. Я закатила глаза на долю секунды, после чего мысленно похвалила себя за заранее сделанный макияж и прическу. Ее мне сделали в салоне, придав волосам объем и слегка подкрутив локоны. Получилось очень даже миленько, на мой взгляд. Расправив платье на кровати, я еще раз внимательно посмотрела на него. Бирюзовое, из легкого шифона, создающего эффект воздушности и легкости, оно было выполнено в фасоне «русалка»: полностью облегало фигуру до колена, а ниже шло пышной юбкой. Верх платья был фигурно вышит камнями и пайетками , в отличии от шифоновой юбки. Платье для золушки и никак иначе. Я надела его и практически застегнула, однако все равно пришлось звать на помощь Максима, чтобы он застегнул его до конца. Когда парень вошел в комнату он непроизвольно ахнул, потом выматерился, а после и вовсе сказал, что у него нет слов. Его пальцы быстро пробежались по моей пока еще оголенной спине и, захватив собачку змейки, без усилий застегнули платье. Я же оценивающе посмотрела на Морозова: на нем красовались строгий черный костюм и белоснежная рубашка. — Мы идеальны, — улыбаясь в зеркало, произнес парень. — Скромность — явно не твое, — прокомментировала я его фразу. — Да, — пожав плечами, ответил парень и поцеловал меня. — Однако, нас уже ждут, так что предлагаю поторопиться. Я согласно кивнула, захватила туфли, и вышла вслед за Максимом из комнаты, нам еще предстояло добраться в этот пресловутый банкетный зал. Дорога показалась чересчур быстрой, а вот прием оказался чересчур теплым. К нам то и дело подходили мужчины и женщины, нередко со своими отпрысками, и выказывали свое сочувствие вследствие последних событий. Они все как один интересовались здоровьем Максима и изображали на лицах ужас, просто собрание актеров погорелого театра. С каждой новой партией сочувствующих людей Морозов начинал раздражаться и испепелять всех и вся ненавидящим взглядом. Я же пыталась хоть как-то сгладить ситуацию, хоть у меня это и не особо получалось. Заметив в толпе Соколовского, я потянула Максима к нему. Артур медленно пил виски из бокала и рассматривал картину над камином. — Сокол, привет, — поздоровалась я и сразу же протянула бокал с виски Максиму - пусть расслабится, а себе взяла шампанское. — О, мелкая, привет. Макс, как себя чувствуешь? — Следующий, кто меня об этом спросит, будет умирать в муках, — гневно произнес Максим. Артур засмеялся и протянул другу руку в приветствии. — Почему я в этом не сомневаюсь? — изогнув вопросительно бровь, задал риторический вопрос парень. — Ибо ты меня знаешь. Я позавчера был у тренера, он выпустит меня на следующую игру. — Ну наконец-то, я думал, что уже загнусь с Князем в паре играть. Поздравляю. — Да, только жалко, что Кир еще нескоро вернется. — Жалко, но думаю, он будет рад, если мы выйдем в финал. — Я тоже так думаю. Парни болтали о самой важной для них теме, я решила им не мешать и прошептала Максиму, что немного прогуляюсь по окрестностям, он согласно кивнул. Оставив ребят, я позвонила Ане, все-таки если Артур приехал, то и она должна быть с ним. — Привет, а ты где? — поинтересовалась я. — Дома, выслушиваю бредни тетушки о том, что нужно удачно выйти замуж, а ты где? У тебя так шумно. — Я на банкете, а почему ты не с Артуром? Я думала, что ты тут где-то ходишь, а ты вообще дома. Все хорошо? — забеспокоилась я. Все-таки странно то, что Аня дома, а он тут. Что-то случилось, или я себя накручиваю? Лучше бы накручивала. — Интересно… Он сказал, что не поедет. Якобы у него появились неотложные дела, которые именно сегодня ему нужно сделать, — пробубнила недовольно Анька в трубку. — Хорошо, я ему сейчас позвоню, узнаю, что он там забыл. — Только не ругайтесь, праздник же, — уже пожалела о своем звонке я. Может, у него действительно здесь были какие-то дела, а я Аньку раздраконила, неудобно вышло. В момент на мое плечо легла тяжелая мужская рука. Я обернулась и увидела рядом с собой мужчину средних лет с полупустым бокалом. Он криво улыбнулся мне. — Такая прекрасная девушка и одна. Как ваш кавалер мог позволить себе такую оплошность, — приторно заговорил он, сильнее сжимая мое плечо. Я попыталась отстраниться от него, но он проигнорировал мое рвение. — Прошу прощения, но вы явно выходите за рамки приличия. Отпустите меня, — процедила сквозь зубы я. — И то верно, Дмитрий Валентинович, отпустите мою невестку, — грубый мужской голос раздался за моей спиной. — Виктор Игоревич, не знал, что данная особа ваша… — он выдержал паузу, намекая на мою связь с отцом Максима, но убрал руку и продолжил ядовитым голосом, — невестка. — Что ж, теперь знаете, — полностью игнорируя его грязный намек, ответил Виктор Игоревич, предлагая мне свою руку и уводя меня в сторону. Мы отошли недалеко и остановились возле кремовых кожаных диванчиков, рядом с которыми стояли круглые небольшие стеклянные столики. В зале заиграла приятная слуху мелодия, и на середину зала вышли сразу несколько пар, приготовившихся танцевать вальс. У меня глаза загорелись, когда дамы в потрясающих платьях закружились в такт музыке в руках галантных кавалеров. — Валерия, а не хотели бы вы присоединиться? — с едва заметной улыбкой произнес Виктор Игоревич. — Не отказалась бы, — тоже улыбнувшись, ответила я. — Тогда прошу. Мужчина протянул мне руку и увлек за собой в танце. У Виктора Игоревича было превосходное чувство ритма, он как будто ощущал и охватывал мелодию целиком. Легко и уверенно он вел меня в танце, а я даже ни разу не сбилась благодаря его чуткому руководству. Мы кружились и менялись партнерами, и я тут же начинала теряться, не чувствуя поддержки, необходимой мне в этом превосходном танце. Но вскоре снова ощущала крепко сжимающуюся руку Морозова старшего на моей талии и его улыбку, редко доходившую до глаз, которые, в большинстве своем, всегда выражали серьезность и строгость. Мелодия закончилась, кавалеры и дамы поклонились в галантном жесте и разошлись, освобождая танцзал. — Благодарю, давно я уже не танцевал, — поцеловав мою руку, произнес Виктор Игоревич. Я улыбнулась и ощутила румянец, проступающий на моих щеках. — Извините, я оставлю вас ненадолго, — мягко произнесла я. — Конечно, но будь аккуратна. Я отошла от Виктора Игоревича и целенаправленно стала искать дамскую комнатку, чтобы скрыть свое смущение и немного освежиться. Пройдя вглубь банкетного зала, я несколько раз завернула по указательным знакам и все же отыскала необходимую мне комнатку. Не успела я войти, как пошлые стоны, доносившиеся из одной кабинки, заставили меня покраснеть еще гуще. Очевидно, кому-то было невтерпеж, мне вообще-то тоже, только по другой причине. Я три раза громко постучала по двери и вышла, спрятавшись за углом. У меня не было желания видеть тех, кому я поломала кайф, и краснеть под их взглядами, хотя по идее краснеть должны они. Только, думаю, для тех, кто решил заняться сексом в туалете, смущение неведомо. — Артур, ну еще разочек, — промурлыкал тонкий женский голос, — подождут. — Катерина, — одергивающе произнес до боли знакомый голос. — Соколовский? — дрожащим голосом произнесла я, выходя из своего укрытия. — Ле-ра, — протянул он и тут же стал оправдываться, — это не то, о чем ты подумала! — Да что ты, — прошипела я ему в лицо, оставляя на его щеке смачную пощечину за подругу. Парень остолбенел, ошарашенный моими действиями, но тут же взял себя в руки и стал догонять меня, стремительно удаляющуюся по коридору и набирающую номер Ани.