Мелким не место в жизни баскетбола

Я разгонялся по трассе, то и дело отвлекаясь на нервно прикусывающую нижнюю губу белокурую девушку рядом со мной. Обычно, этот жест вызывал у меня желание, порой неконтролируемое и всепоглощающее, но только не сегодня. Я был поглощен мыслями о так и не состоявшемся разговоре, который вот-вот должен был начаться. Его нельзя было избежать, а оттягивать не было смысла. Я подкурил сигарету, блаженно пропуская дым через легкие и выпуская его через нос, замечая, как Лера наблюдает за мной. Вопросительно изогнув бровь, я посмотрел на нее. — Мне нужно поговорить с Аней, — проговорила Лера, опустив взгляд на свои пальцы. — Плохая идея, — изрек я. — Она моя подруга, я должна ей рассказать! — О чем? О том, что Артур ей изменяет? Ты думаешь, она этого не знает? В моем голосе проскакивали нотки раздражения. Какого черта мы обсуждаем чужие отношения, когда нам есть, что обсудить в своих? Да и к тому же я уверен, что Белова прекрасно осведомлена о похождениях Сокола. Так как он даже не пытался утаить свои однодневные увлечения. — Она не знает, — уверенно произнесла Лера, упорно продолжая рассматривать свои пальчики, — иначе бы она с ним не встречалась! — Артур всегда действует в открытую. Твоя подружка просто решила закрыть на это глаза, но если ты ей все расскажешь, то она более не сможет этого делать. И поверь мне, спасибо она тебе за это не скажет, — проговорил я, делая тягу и медленно выдыхая дым. — Аня не стала бы с этим мириться… — Давай сделаем по-другому: я поговорю с Соколом и скажу, чтобы он все рассказал твоей подружке. Проблема решится сама собой, без твоего в ней участия. — Я сама поговорю с Аней, — сложив руки под грудью, пробубнила Лера, пристально всматриваясь в дорогу, — я должна с ней поговорить, как ты не понимаешь? — Никогда не лезь ни в чьи отношения. Они помирятся, а ты останешься виновата. Все элементарно просто, мелкая, — иронично произнес я. — Как после такого можно помириться?! Как такое вообще можно простить?! — воскликнула Лера, впиваясь в меня взглядом, наполненным непролитыми слезами. — Коришь себя? — бесцветным голосом спросил я. Я сразу уловил суть ее мыслей. Она копалась в себе, перебирала все «за» и «против», искала выход, но не могла его найти. Она не понимала, почему позволила себе принимать мои ласки, не понимала, почему не смогла отвергнуть меня. Ей тошно от самой себя, от осознания того, что она не может без меня. Она влюблена и готова простить мне все, совершенно все. И это давит на нее, поглощает с головой, вызывает страх. Она боится, что я наиграюсь и уйду, оставлю ее одну. Глупая, я и дня не могу прожить без нее. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслями о ней. Она — мой лучик света и тепла во мраке и пробирающем до костей холоде. Лишь она способна вызвать во мне палитру ярчайших эмоций, до этого неведомых мне. Я одержим ею. Меня дурманит ванильный запах ее тела, золотистые волосы, нередко разбросанные на моей подушке, ее улыбка и звонкий смех, а в темной бездне ее глаз я готов тонуть вечность. — Не знаю, — прошептала Лера, опуская веки, мгновенно вытирая слезинку, скатывающуюся по щеке. — Не стоит. — Что именно? Реветь? Да, наверное, тебя это достало, но извини, ничего не могу с собой поделать. А может заморачиваться перестать? Так ведь проще, закрыть глаза и сделать вид, что все хорошо… Выжав тормоз и съехав на обочину, я прервал ее, резко схватил за подбородок и заставил посмотреть на меня. — Что за истерика, мелкая?! Выкинь всю эту дурь из своей хорошенькой головки. Я тебя люблю, слышишь?! Люблю, и, если ты попробуешь уйти от меня под любым предлогом, который ты сейчас прокручиваешь в своей голове, я не дам тебе этого сделать. Будь в этом уверена. Мне бы хотелось, чтобы мой голос был переполнен нежностью, на худой конец мягкостью и сдержанностью, но интонация, с которой я произносил эти строки, более была похожа на озлобленный собственнический рык. Прикусив губу, Лера всматривалась в мои глаза, в то время как ее зрачки в испуге мельтешили, а черная радужка только отчетливее передавала картину зарождавшегося в ней страха. — Ты меня пугаешь, Максим, — прошептала она практически в мои губы, я даже не заметил, когда успел так близко наклониться к ней. Сейчас я всем телом нависал над ее хрупкой фигуркой и давил на нее своим пронизывающим насквозь взглядом. Я взял ее лицо за подбородок, оттянул искусанную нижнюю губу большим пальцем и медленно отпустил ее. Я накрыл ее губы своими губами: осторожно и аккуратно, чтобы не спугнуть. Я впервые целовал ее так трепетно и вскоре почувствовал незамедлительный ответ, переполненный эмоциями. Нежность отступила на второй план, верх взяла страсть, так полюбившаяся нам. Мы искали в ней спасение и отдавались ей без остатка ночи напролет. Мы любили, любили так сильно, что порой не могли иначе передать свою любовь, нежели теплом наших тел, двигающихся в унисон. — Почему твои поцелуи говорят мне больше, чем твои слова? — с улыбкой на лице прошептала Лера, отрываясь от моих губ. — Из меня любовник лучше, чем оратор, — иронично произнес я. — Это бесспорно. — Девушка, прекращайте со мной заигрывать, я смущаюсь, — сладко сказал я. Звонкий смех Леры заполнил собой кабину авто, я чмокнул ее носик и снова выехал на трассу, до Нового Года осталось всего ничего, а ехать нам прилично. На самом деле, этот сюрприз я планировал сделать на Рождество, но так как план был практически выполнен, я решил не тянуть время и начать новую жизнь с боем курантов. Точнее, построить фундамент в новую жизнь, так как некие обстоятельства не позволяли мне погрузиться в нее полностью. Сама идея настигла меня внезапно, когда я проснулся с болью в районе ребер в больнице. Лера мирно посапывала рядом, учитывая то, что я настаивал на том, чтобы она нормально выспалась дома, ибо почти всю неделю жила в моей палате и не отходила от моей койки ни на минуту. Той ночью я не мог заснуть, а лишь перебирал ее волосы и изредка целовал ее макушку, продумывая все до мелочей, и с утра следующего дня начал воплощать свой план в жизнь. Мы проехали один из самых больших торговых центров в нашем городе, и пришло время конспирировать подарок. — Солнце, открой бардачок и достань оттуда прямоугольную коробочку, — попросил я. — Достала. — Хорошо, теперь открой ее. — Оригинально, тут атласная широкая лента. Зачем она тебе? — Скорее она нужна тебе. — В смысле? — В прямом, завяжи ей глаза и не подглядывай, я все вижу. — Максим, что за наклонности? — со смешинками в голосе проговорила Лера. — Любовь моя, не вредничай, а надевай. Живо. Иначе я сам на тебя одену. — Я в твоих извращениях участвовать не буду, учти, — завязывая ленту, произнесла мелкая, недовольно морща носик. — Умница, — похвалил я девушку, похлопав ее по макушке, за что она попыталась стукнуть меня по руке, но промазала. — Куда ты меня везешь? — Это сюрприз. — Морозов! — Морозова! Цыц, и слушайся старших, и вообще не возмущайся, а то сейчас еще и кляп сымпровизирую. Лера фыркнула, но более не возникала, чего я и добивался. Заворачивая в ставший родным за несколько недель двор, я остановил машину, вышел из нее, помог выйти мелкой и, перекинув ее через плечо, понес в нужную мне сторону. — Максим, это не смешно! Где мы? Я могу снять повязку? — взмолилась девушка. — Мы в лифте, повязку снимать рано, — буднично проговорил я, выходя из лифта на восьмом этаже. Подойдя к двери, я открыл ее и опустил Леру. — Итак, — торжественным тоном начал я, развязывая повязку, — эта маленькая обитель наша, — сняв повязку, окончательно произнес я. Пару секунд Лера находилась в недоумении, а потом на ее лице отразился шок с множеством других эмоций, от которых у нее заблестели глаза и, быстро скинув верхнюю одежду, она принялась изучать квартиру в новострое. Я не успел досчитать до десяти, лениво расстегивая куртку, как девушка подлетела ко мне и обняла за шею, притягивая к себе. — Морозов, по-моему, мне шампанское ударило в голову, которого я почти не пила. Но мне послышалось, что ты сказал, что это, — она обвела полукруг рукой, — наше. Что это значит? — Это значит, любовь моя, что мне надоело довольствоваться теми редкими случаями, когда ты соизволишь ночевать у меня. Поэтому я решил, что мы детки уже взрослые и вполне можем пожить вместе. К тому же у нас есть опыт в целые две недели, — обнимая за талию и притягивая девушку к себе вплотную, ответил я. — То есть, ты хочешь сказать, что предлагаешь мне жить с тобой? — Скорее, я настаиваю, — улыбаясь, произнес я. — Я согласна! Крепко обняв меня за шею и сладко поцеловав мои губы, Лера возобновила свою экскурсию по квартире. Я же направился в спальню в надежде переодеться во что-то более удобное, нежели мой костюм. Девушка добралась до спальни, когда я надевал свитер. — Хитренький, уже переоделся. — Конечно, кстати, твои вещи тут тоже есть. — Откуда? — Как это откуда? Половина из магазинов, другая половина из твоего дома. Я ведь должен был поговорить с родителями моей девушки о том, что хочу забрать ее из семьи, — рассудительно произнес я, помогая расстегнуть молнию платья. — И что, папа так просто меня отпустил? — полным сомнений голосом произнесла Лера, вытаскивая из шкафа джинсы и кофту. — Нет, мне пришлось откушать с ним три бутылки виски, пока он не назвал меня хорошим зятем, — улыбаясь, ответил я, вспоминая этот момент. — Ужас. — Брось, у тебя отличный отец. — Кстати, а как отреагировал Виктор Игоревич? — Он не был в восторге, но выслушал мои аргументы и согласился со мной. Тем более я хотел бы пожить с тобой вдвоем хоть какое-то время, пока нам не надоест играть во взрослую жизнь. — А нам надоест? — Нет, просто условия в моем доме все равно лучше, чем в квартире, поэтому думаю, скоро мы вернемся. — К чему тогда такие скитания? — непонимающе спросила Лера. — Все достаточно прозаично. Я хочу побыть с тобой наедине, чтобы нам никто не мешал. Отнесись к этому времени, как к курорту на целый месяц. — Морозов, все у тебя не по-человечески. — Ладно, на самом деле, я просто затеял ремонт в игровой и жить там пока нереально. Спальня запечатана, а гостевые спальни я не переношу, поэтому пришлось прибегнуть к крайним мерам. — Почему я не сомневалась, что где-то здесь подвох? — Потому что ты меня хорошо знаешь. — Окей, мне здесь нравится, месяц я потерплю, так и быть. — А ну иди сюда! Лера завизжала и побежала в коридор, я за ней, она выбежала на кухню и встала с одной стороны стола, я с другой. Я делаю шаг вправо, она делает идентичный шаг, я делаю шаг влево, она повторяет за мной. Сделав обманный маневр, я поймал ее и вместе с собой опрокинул на диван, замечая, как за окном разыгралась метель. Эта зима — истинная зима, сугробы уже по колено, а снег все продолжает засыпать город. Лера проследила за моим взглядом и устроилась под моей рукой, наблюдая за зимней сказкой. И так тепло и уютно, что хочется остановить это мгновение навсегда, впечатать в память и заполнить им все леденящие мою душу моменты.