Мелким не место в жизни баскетбола

Сегодня на удивление была спокойная погода: ни ветра, ни вездесущей метели, лишь звуки ночного города нарушали тишину. Я шла по улицам, укутанным снегом, рассматривая витрины магазинов, подсвеченные цветными огоньками. Я старалась абстрагироваться от настигающих меня дурных мыслей и наслаждаться прогулкой, но подсознательно продолжала анализировать отношения с Максимом. За несколько месяцев он стал для меня поистине родным, любимым и желанным. Я и дня не могла представить без его улыбки, взгляда насыщенно-зеленых глаз, обрамленных пышными ресницами, голоса, заставляющего мое тело покрываться мурашками, а сердце биться чаще. Но если отбросить его внешность и всю харизматичность в сторону, то что останется? Вспыльчивый, грубый, непреклонный парень, подчиняющийся лишь своим желаниям и считающий себя всегда и во всем правым? Но разве это составные его сущности, разве такой он на самом деле? Ведь я как никто другой знаю, каким нежным и искренним он бывает в моменты полного доверия. Я знаю, что он любит меня, хоть и прекрасно осведомлена о его собственнических мотивах. Какой же он на самом деле? Что представляет собой Максимилиан Морозов без десятков масок на его лице? И смогу ли я хоть когда-нибудь это узнать? А если узнаю, то что будет далее? Буду ли я с ним, а он со мной? Столько вопросов, и снова ни одного ответа. Безысходная закономерность. — Мелкая, ты какого черта делаешь?! — прозвучал раздраженный голос за моей спиной. Надо же, даже тут меня нашел. Как это мило. — Гуляю, — односложно ответила я, разворачиваясь на сто восемьдесят градусов лицом к лицу с парнем. — Вижу, я спрашиваю, что ты, болеющая, делаешь на морозе? — испытующе измеряя меня взглядом, произнес Максим. — Дышу свежим воздухом, логично, нет? — вопросом на вопрос ответила я. — Серьезно? Дома подышишь, — с этими словами парень попросту перекинул меня через плечо и понес в сторону гостиницы, не обращая внимания на мои возмущения. Ну и как это называется? Что за беспредел, даже погулять спокойно не дают! Теперь виси, болтайся за его спиной, разглядывая оставленные следы на снегу, вырываться все равно бессмысленно. Когда Морозов занес меня в номер, он молча снял с меня верхнюю одежду, позвонил на ресепшен, сделал заказ и, облокотившись на косяк двери, стал пристально рассматривать, ожидая моих оправданий. А вот фиг тебе! Никаких оправданий не будет. Ведет себя, как истеричка, а я еще и оправдываться должна, почему не захотела сама в номере сидеть. Выдумал тоже. — Я жду, мелкая, — требовательно произнес Максим. — Жди, сколько влезет, — нахмурившись и скрестив руки под грудью, буркнула я, отворачиваясь. В конце концов, кто из нас девушка? Мне более свойственно обижаться, нежели ему, и психовать, между прочим, тоже. — Вот так значит, — ухмыльнувшись, вымолвил парень, плавно отстраняясь от двери и медленно надвигаясь на меня. — Да, вот так, а ты думал, только ты у нас любитель сцены закатывать? — с вызовом ответила я, пристально смотря в его глаза, когда он бесцеремонно сел на мои ноги и, откинув меня на мягкое одеяло, навис сверху. — Так значит, я закатываю сцены? — промурлыкал Максим, потершись носом об мою шею, заставляя щеки мгновенно запылать, а сердце забиться чаще. Когда я научусь контролировать свое тело, а не таять при одном его невинном прикосновении ко мне? Окей, кого я обманываю, от жара в его глазах я готова вспыхнуть в экстазе, если он не прекратит свои манипуляции. — Морозов, мало того, что ты закатываешь сцены, так ты еще все проблемы сводишь к одному… — тут мою речь прервал мой же непроизвольный стон от ощущения теплых рук парня, пробравшихся под свитер. — Я люблю совмещать приятное с полезным, к тому же разрядка накаленной обстановки никому не навредит, — опускаясь нежными поцелуями по моему животу к поясу джинсов, изрек парень. — Стоп, Максим, ты опять все выворачиваешь. Я попыталась освободиться от объятий Морозова, но он не дал мне этого сделать, а лишь недовольно вздернул правую бровь, всматриваясь в мои глаза. — Ты отвергаешь меня? — Что? Нет, я не об этом. Просто, даже сейчас вместо того, чтобы нормально поговорить, ты сводишь все к постели, — упершись руками в его плечи, тем самым увеличивая расстояние между нашими лицами, вымолвила я. — Окей, хочешь поговорить, давай поговорим, — раздраженно бросил Максим, отстраняясь от меня и удобно устраиваясь на кровати. Господи, дай мне сил с ним справиться! Хоть разочек нормально поговорить. — Давай по порядку, — неуверенно начала я. — Давай, я внимательно слушаю, — скрестив пальцы, протянул парень. — На самом деле, у меня масса вопросов, однако, они все не вовремя вылетели из моей головы, — сумбурно проговорила я, стараясь не смотреть на Максима, всем своим видом отвлекающего меня. — На самом деле, вся твоя масса вопросов — пустышки, надуманные и скопившиеся за время наших отношений. Ты слишком зациклена на выяснении и разложении по полочкам каждой проблемы с методом ее решения. Нужно быть проще и жить настоящим, а не заморачиваться над тем, что осталось в прошлом. — Из-за этих, как ты выразился, пустышек, мы постоянно ссоримся. Ты даже мысли не можешь допустить, чтобы пойти мне на уступки и попытаться решить возникшие проблемы вместе, а не поодиночке. — Блять, да что же ты такая сложная, Волкова? — Максим поднялся, разминая шею, и стал выхаживать по комнате из стороны в сторону. Он снова раздражался и, как обычно, молниеносно заводился, только в данный момент в дурной интерпретации. — Навыдумывала себе мнимых проблем и радуешься. Вот зачем, скажи мне, зачем весь этот фарс? — А ты считаешь, что все прекрасно? — Да, я считаю, что все отлично. Я люблю тебя — люблю, я ценю тебя — ценю, я ухаживаю за тобой — ухаживаю, что тебе еще нужно для полного счастья? Что мне нужно сделать, чтобы Валерия Волкова прекратила возмущаться и выдумывать несуществующие проблемы? — Да откройся же ты мне наконец! — не выдержала я, ощущая, как предательски подступают слезы, а голос срывается. — Я ничего от тебя не скрываю, я для тебя как открытая книга. Ты же заперся за плюс ста пятьюстами замками и носа оттуда не выказываешь. Моментами ты, может, и посвящаешь меня в свои личные переживания, но этого мало, чертовски мало. Ты ни грамма мне не доверяешь. Все, что я о тебе знаю, даже на страницу печатного текста не хватит, а ты говоришь о свадьбе. О какой свадьбе может идти речь, если я даже не знаю, какой кофе ты любишь? Максим что-то пробурчал себе под нос, но я его не расслышала. — Что? — Арабику со сливками я люблю, без сахара. Я ухмыльнулась, едва заметно покачав головой. Замечательно, и это все, что он вынес из моего монолога? Идеально, полное взаимопонимание. Морозов подошел и сел передо мной на корточки, обнимая меня за коленки. — На самом деле не обязательно знать о человеке всю его подноготную. Если я не считаю нужным чем-то делиться, значит, так надо. Мои проблемы — это мои проблемы, твои проблемы — это наши проблемы. Правда, решать их буду я, ибо ты — моя, и ответственность перекладывается на меня, но никак иначе. Я лишь хочу, чтобы ты мне доверяла и знала, что на меня можно положиться в любой ситуации. — В том-то и проблема. Я тебе доверяю, а вот ты мне, по всей видимости, нет. Максим приподнялся, оставляя на моих губах целомудренный поцелуй, и привлек к себе. — Глупая, если бы я не доверял тебе, то ты бы и доли о моем прошлом не услышала. А так я стараюсь, честно, стараюсь быть с тобой искренним. У меня это, правда, хреново получается, но я над этим работаю. Возможно, когда-то я полностью откроюсь тебе, но сейчас это нереально, что бы я ни делал. Все же я привык все свои проблемы и переживания держать внутри себя и собственноручно с ними бороться, никого в них не посвящая. А от привычек не избавляются на скорую руку. Я шумно вдохнула аромат одеколона парня, стараясь прижаться к нему как можно ближе. Сейчас для меня самым важным было чувствовать его. Слышать, как гулко бьется его сердце в груди и как восхитительно звучит его голос. Я снова утопала в водовороте своих эмоций, связанных лишь с одним человеком, так любимым мной. Я погружалась в него с головой, не желая возвращаться на сушу. Я была зависима от него. Я окончательно помешалась на нем. Я любила, безгранично любила и искала подтверждение взаимности в его насыщенно-зеленых глазах, смотревших на меня с нежностью. Мои губы потянулись к его искусно очерченным губам и слились в поцелуе. Сначала это была игра. Мы не торопились, пробовали друг друга на вкус, как в самом начале наших отношений, пока поцелуи не переросли в более требовательные, переполненные искорками желания. Морозов по-свойски прижал меня к себе, стаскивая с меня свитер, в то время как мои руки потянулись к его иссиня-черной футболке. Пылкие поцелуи обожгли шею, ключицу и прошлись рядом с кромкой бюстгальтера, пока он не был отброшен в сторону за ненадобностью. Максим перевернул меня на спину, нависая надо мной, и медленно обвел кончиком языка сосок, накрывая его губами и едва ощутимо прикусывая, заставляя меня выгнуться ему навстречу, запуская свои пальцы в его жесткие волосы. Вдоволь наигравшись с моей грудью, он накрыл ее своими ладонями и дразнящими поцелуями спустился вниз по животу к пупку. Мое учащенное дыхание, сбившееся напрочь сердцебиение, непроизвольные стоны и тысячи мурашек, распространяющиеся по телу от любых прикосновений парня, вызывали улыбку на его лице. Его пальцы умело расстегнули ремень моих джинсов и пуговки на них и стащили их с меня вместе с бельем. Я осталась полностью обнаженная перед ним, облаченная лишь в золотую цепочку на шее, совершенно не стесняясь своей наготы. Ранее смущение завладело бы мной, но после всего того, что он со мной делал, это было бы глупо, хоть иногда я, в действительности, смущалась, когда его действия переходили до этого неведомые грани. Сейчас же он нежно целовал внутреннюю сторону бедра, и мои щеки зарделись румянцем. Он же не собирается… Черт, он не может этого сделать! Я ахнула, выгибаясь, когда губы парня вобрали в себя клитор, но его руки с силой сжали меня, не давая возможности пошевелиться. Я одновременно испытала тысячи эмоций, ощущая, как мое лицо пылает, не в силах что-либо сделать для того, чтобы расслабиться и получить удовольствие. Я стеснялась! Я стеснялась, как в первый раз, даже более того! Закрыв лицо ладонями, я испустила сладостный стон, чувствуя улыбку парня, продолжающего ласкать меня и не собирающегося останавливаться. Я чувствовала, как растет напряжение внизу живота, предвещая скорое наслаждение. Я не могла спокойно лежать и извивалась на белоснежных простынях настолько, насколько мне позволяли объятия парня, которыми он контролировал меня. Его язык вытворял невероятные вещи, доставляя мне ни с чем не сравнимое удовольствие, заставляя меня еще гуще краснеть и растворяться в сладостной неге, в миг настигшей меня. Я громко вскрикнула, чувствуя мелкие судороги, распространяющиеся по телу, и убрала руки от лица, стараясь отдышаться и приготовиться к следующему раунду. Максим поднялся поцелуями от моего пупка по животу к ложбинке между грудей, сладко чмокнув каждую из них, и жадно впился в губы. — Мелкая, ты слишком зажата. Я прямо чувствую себя никудышным любовником, раз ты до сих пор меня стесняешься, — иронично произнес парень прямо в мои губы. — Очень смешно, — сбивчиво прошептала я, целуя его в ответ и стаскивая с него джинсы. Перевернув его на спину, я удобно умастилась на его бедрах, всецело ощущая его возбуждение. Морозов ухмыльнулся, оценивая мое выгодное положение и приподняв меня, медленно опустил на свой член, давая прочувствовать его возбуждение целиком и полностью. С моих губ сорвался стон: ощущения были необычными и до невозможности приятными. Я даже не сразу поняла, в чем, собственно, дело, ведь мы столько раз спали именно так, но всегда что-то мешало столь чувственному скольжению ритмичных движений. — Мы забыли резинку, — хрипло произнес Максим, не сбиваясь с заданного темпа, продолжая улыбаться. Я выругалась, смотря свысока на парня. Он резко перевернул меня, опаляя горячим дыханием шею, и прошептал: — Расслабься и получай удовольствие, я успею. — Знаешь, это нелегко… Он не дал мне договорить, резко вбиваясь в мое тело, заставляя меня в очередной раз выгнуться ему на встречу и ощутить концентрирующийся ноющий клубочек внизу живота, требующий разрядки. Толчок за толчком, и волны наслаждения находят на меня, я утыкаюсь носом в шею парня, шумно выдыхаю и испускаю сладостный стон, в то время как он продолжает любить меня, не останавливаясь. Этот момент полного соития, когда я ощущаю его без каких-либо преград, прекрасен. И мне совершенно не хочется, чтобы он заканчивался, но я чувствую, как сбивается дыхание парня, как он сбивается с ритма, и как он резко выходит из меня, заканчивая на белые простыни. — Я подумал, что ты побрезгуешь, — расплываясь в улыбке, произнес Максим, испуская короткий смешок, и поцеловал меня в носик. — Тысячами жизней? — улыбаясь в ответ, отвечаю я, и мы вместе без попытки отдышаться заливаемся звонким смехом.