***
Домой я приехал на такси, так как не рискнул сесть за руль, ибо перед глазами не то, что двоилось, все плыло. Я еле передвигал ногами, ступая по заснеженной дорожке из декоративного камня, ведущей в дом. В одной руке я сжимал начатую бутылку виски, а в другой - тлеющую сигарету, попеременно делая несколько глотков и тягу. В последний раз на таких «рогах» я был, когда отмечал с командой победу на региональных соревнованиях, и, кажется, именно тогда я пообещал себе больше не пить. Как же смешно это звучит сейчас. Больше никогда не пить, аж три раза. Очередная ложь самому себе, причем насущная, постоянная и неизменная. — Максим! — отчетливо услышал я голос отца, доносившийся со стороны главного входа. Я помахал рукой, уронив при этом сигарету, и проматерился в голос. — Максимилиан, ну как же так. Отец перекинул мою руку через шею, тем самым делая опору на себя, и повел меня в дом, отобрав бутылку с виски, я попытался возмутиться, но это было бесполезно. — Ты на черта так нажрался? — сурово произнес мужчина, укладывая меня на мою постель. — М-м… мне нужно было подумать, — пробормотал я, ощущая, как тяжелеют веки. — Думать нужно на трезвую голову, на чистый разум. Я цокнул, отмахиваясь от отца, блаженно закрывая глаза и начиная ловить «самолеты». — Тебе Лера звонила несколько раз. Она волнуется и просила перезвонить, но ты же не в силах даже банального звонка сделать, верно? Да и поздно уже. — Что ты от меня хочешь? — на выдохе произнес я, поджимая под себя одеяло и удобно устраиваясь на кровати. — Хочу от тебя взрослых поступков, но, кажется, я долго буду их ждать, если вообще дождусь. С этими словами отец вышел из спальни и захлопнул за собой дверь, я же провалился в глубокий, обвитый дурманом сон без доли сомнения, что завтра я ничего не вспомню.Глава 45 Максим
9 апреля 2015 г. в 23:23
После продолжительной поездки домой я чувствовал себя не самым лучшим образом. Усталость охватывала сознание целиком и полностью, но я не мог позволить себе такую роскошь, как банальный сон. Меня ждала встреча с отцом, который оставил на голосовой почте достаточно красноречивое сообщение, которое я не смог проигнорировать. Когда я завез Леру домой и отправился в главный офис, на часах было около шести вечера. А я с утра в топку так ничего и не закинул. Этому мой желудок противился, как мог, и мне пришлось потратить около получаса, чтобы перекусить фаст-фудом, от которого, обычно, меня воротило, но, так как альтернативы у меня не было, пришлось довольствоваться тем, что было под рукой. В целом, в кабинет отца я вошел без четверти семь и сразу же попал под раздачу.
— Максимилиан, твоя пунктуальность оставляет желать лучшего. В котором часу мы договорились о встрече? — требовательно, с нотами раздражения в голосе вопросил отец.
— В шесть, — плюхнувшись на кресло напротив стола, бросил я.
— Думаешь? Так, значит, мои часы спешат? — иронично произнес он, указывая на свои швейцарские часы.
— Смешно, — цокнув, ответил я.
— Тогда позволь спросить: где ты был?
Вопросительно вздернув брови, я потер переносицу большим и указательным пальцами и с вызовом посмотрел на отца.
— А с каких пор я обязан отчитываться?
— Ты совершенно неуправляемый! — неожиданно рявкнул мужчина, бросая на стол папку с бумагами. — Читай.
Я развел ладони в стороны и принялся изучать содержимое папки. Бегло пробежавшись по печатным строкам глазами, я вынес для себя ошеломляющую информацию, которую совершенно не хотел признавать. В моих руках был контракт по баскетболу продолжительностью на пять лет игры в высшей лиге с первым звеном моей команды. Он содержал в себе массу пунктов, в которых были указаны условия, необходимые для подписания контракта. Одним из таких условий было полное посвящение себя игре и тренировкам, исключающее другие занятия, в том числе и дневную учебу. По дополнительному договору можно было рассмотреть заочную форму, но никак иначе. Также требовались отказ от всех вредных привычек и прохождение специальной медицинской комиссии. Далее было только веселее. Контракт требовал разорвать отношения с постоянными партнерами, так как это лишний стрессовый фактор, который негативно влияет на игрока, а, соответственно, на саму игру и ее результат. В исключение попадали только семьи. Еще одним условием было посещение спортивного лагеря по месяцу раз в полгода для улучшения командного духа и общей физической подготовки. Далее была еще масса пунктов, содержание которых также не вызывало никаких положительных чувств.
— Что за бред? Откуда это? — озадаченно спросил я.
— Это, сын мой, контракт, к которому ты так рьяно шел все это время. Дать ручку подписаться? — саркастически произнес отец.
— Это не контракт, это ересь, — подрываясь с кресла и упираясь ладонями в стол, грубо отчеканил я.
— Если бы ты приехал вовремя, то мог бы сам поговорить с представителем высшей лиги, а так, извини, его время вышло, — наливая виски в пустой бокал, произнес мужчина, не удостоив меня и взглядом.
— Да на такие условия никто не согласится.
— Я бы не был так категоричен. На последней странице есть бланк, на котором обозначены игроки, готовые дать свое согласие. Можешь ознакомиться.
Быстро перелистнув страницы, я убедился в сказанных отцом словах и, выругавшись про себя, отбросил папку в сторону, впиваясь пальцами в волосы. Какого дьявола?! Как?! Как кто-то мог на это согласиться?! Я не верил своим глазам! Просто не хотел в это поверить. Среди согласившихся были не только ребята Князя, но и мои, в том числе и Сокол. И я совершенно не понимал этого. Хорошо, хоть Кирилл воздержался от ответа, но он наверняка ожидает моего решения. А я… а я не мог это подписать. Не потому, что это будет каторгой. Я привык к тренировкам и привык выкладываться. Хоть и осознавал, что требовать будут по максимуму и усилий придется приложить немерено. Но расстаться с Лерой… Для меня это будет ударом ниже пояса, и вряд ли я спокойно смогу это перенести, даже ради мечты.
— Выскажешь свое мнение? — с издевкой в голосе спросил отец.
— Ты же понимаешь, что я не могу это подписать.
— Отчего же? Мне казалось, ты стремился к этому всю свою сознательную жизнь. Или я не прав?
— Прав, — через силу выдавил я из себя, гневно взирая на ухмыляющегося мужчину.
— В таком случае, у меня есть к тебе встречное предложение.
Отец положил передо мной еще одну папку, делая глоток виски. Я нахмурился, проследив за его движениями, но принялся изучать ее содержимое. Речь шла о пятидесяти процентах акций бизнеса моего отца, то есть я фактически становился совладельцем и мог вмешиваться в процесс и работу компании. Предложение было более, чем заманчивым, так как до этого я владел всего двадцатью пятью процентами и не имел особых прав, которые мог получить сейчас. Далее шли условия, которые я обязан соблюдать для подписания и не расторжения контракта. Среди которых были: а) успешное окончание ВУЗа на дневной форме обучения, б) уход из баскетбола, как из профессионального спорта.
— Хороший ход, — вымолвил я, вчитываясь в строки.
— Я поставил на то, что ты ее любишь. А, как известно, отказаться от своей любви, ой как не просто. К тому же такой бонус. Заманчиво, не правда ли? — довольно протянул отец, делая очередной глоток.
— Мне нужно подумать, — бросил я, взяв обе папки с собой, и удалился из кабинета.
Домой я ехал в полной тишине, даже не удосужившись включить радио. Да оно и не нужно мне было. То, что сейчас творилось в моих мыслях, глушило все на своем пути, сминало и отбрасывало в сторону, разрываясь между рамками, в которые меня насильно вогнали. Я вынес для себя лишь одно: на кону стоит мечта всей моей жизни, к которой я только-только смог прикоснуться и даже не успел попробовать и почувствовать ее. А с другой — девушка, которую я люблю, с которой хочу связать всю свою оставшуюся жизнь.
Я разрывался на части от внутренней борьбы сердца и сознания, не в силах совладать с собой. Я пытался унять нервную дрожь и выкуривал очередную сигарету, стараясь привести себя в норму, но ничего не помогало, НИ-ЧЕ-ГО. Мои мысли продолжали путаться, цепляясь за воспоминания в попытке провести параллели. Баскетбол… я помню, когда в первый раз посмотрел игру по телевизору и как загорелся этим спортом. Я дышал им на протяжении многих лет и с каждым годом лишь убеждался в том, что рожден для этого спорта. Ничто так не отвлекало меня от бренности мира, как тренировки. Я улыбался, будучи выжатым как лимон от нагрузок, ощущая себя превосходно. Команда стала моей второй семьей, за которую я готов был рвать глотки каждому, и часто даже получал по щам от тренера, когда в силу своего вспыльчивого характера, дрался с игроками-соперниками. Я жил баскетболом все это время и продолжаю им жить, отказаться от него, значило для меня то же самое, что отказаться от себя самого. Ведь кем я стану, если уйду из команды? Среднестатистическим студентом? Мажористым сынком богатого папочки? КЕМ Я СТАНУ?
Я не мог допустить этого. Я не могу отказаться от команды. Не могу выкинуть более десятка лет своей жизни на помойку, но так же я не мог отказаться от Леры. Ее голос, ласкающий мой слух, ее глаза, смотрящие на меня с нежностью и восхищением, запах ее кожи, дурманящий меня, присущая ей миниатюрность. Я любил в ней все. Исключительно до мельчайших деталей. И я не мог позволить себе отказаться от нее, ведь с ее уходом во мне умрет частичка меня, и я никем, ничем и никогда не смогу заменить ее.
Я скинул друзьям короткое смс-сообщение и поехал в сторону бара, с целью напиться в хлам и забыться хоть на какое-то время, а завтра, выспавшись, еще раз прочитаю и разберу по полочкам контракты, обдумывая свои дальнейшие действия.
Я выбрал столик поближе к сцене и, ознакомившись с меню, сделал заказ. Сегодня, кроме аппетитных блюд, прилагался еще и стриптиз после полуночи. Я ухмыльнулся, подкуривая сигарету. Ну что ж, вовремя я сюда заглянул.
Кирилла с Артуром долго ждать не пришлось, и вскоре мы вместе распивали виски в ожидании кальяна и девочек, которые с минуты на минуту должны были появиться на сцене.
— Макс, а ты контракт уже видел? — спросил Гордеев, перебивая мой диалог с Соколом.
— Да, — односложно ответил я.
— И что ты по поводу него думаешь? — оживился в момент Артур, бросая заинтересованный взгляд в мою сторону.
— Думаю, что это полная лажа, — чеканя каждое слово, произнес я.
— Да ладно, Морозов, ты что, серьезно, откажешься от высшей лиги из-за бабы?
— Я тебе сейчас шею сверну, как ты выразился, из-за бабы, — процедил сквозь зубы я.
— Воу, ребята, тише, — попытался успокоить нас Кирилл. — Это что вообще такое? С каких пор мы выясняем отношения друг с другом? Мы же команда как-никак.
— Верно, команда, а вот капитану, похоже, на нас наплевать, раз он хочет свалить, верно, Макс?! — раздраженно бросил парень.
— Я не решил, — грубо ответил я.
— А что так, где твоя решительность? Как же командный дух? Все вперед за капитаном, а?
— Сокол, такие вопросы за секунду не решаются. Я не привык подписываться под документами, пока дотошно не изучу содержание. Тебе ли не знать.
— Макс, так ты все же думаешь остаться в команде? — скептически рассматривая меня, спросил Горда.
— Я не могу однозначно ответить на этот вопрос.
— Но как же Лера?
— Кир, ты думаешь, на одной бабе свет клином сошелся или как?
— Сокол, заткнись, я тебя по-хорошему прошу.
— Морозов, черт тебя побери, да ты что, серьезно, сравниваешь баскет и девчонку?! Да быть такого не может, мы же команда. Мы семья! Ты сам так говорил. Как ты можешь отказаться от семьи?! — вскипел Артур, подрываясь с кресла.
— Я ничего тебе не могу сказать, потому что я люблю ее, — откидываясь на спинку, произнес я.
— Я не могу это слушать, это полнейший бред. Таких как она пол-универа ходит, бери любую и не заморачивайся, но команда — это часть нашей жизни. Неотъемлемая часть, и опять же — это твои слова, друг мой.
Я согласно покачал головой, выпил виски залпом и принялся рассматривать танцующих девушек. Окей, делал вид, что рассматриваю, так как на самом деле мне не было до них никакого дела. Я проигнорировал звонок Леры и вовсе вырубил телефон, не в силах вести сейчас рациональный диалог. Да и о чем говорить? Рассказать ей о контрактах, и что это даст? Пока я сам для себя не решу, что я хочу видеть в своем будущем, любой разговор будет бессмысленным, а диалог с ней только усугубит положение.