Эта зона не для тебя.

После перелета мы подъехали к многоэтажному дому. У Джину были много сумок, я понятия не имел, зачем ему они. Меня смущала вся эта ситуация, я думал, что скоро надоем Джину, и старался делать все, что он скажет. Мы зашли в квартиру в светлых тонах. Меня ужасно раздражали ключи, он с трудом открыл квартиру - у него тряслись руки. Когда мы зашли, он крепко обнял меня. Мне хотелось обнять его в ответ, но я не мог. Я ощущал много эмоций. -Так, Мино. Фух, боже, Мино, я счастлив, - он обнимал, целовал мое лицо и плакал. Я стоял как истукан, не мог понять происходящего. - Мино, все, прости, - он отошел от меня и глубоко вздохнул. Джину показал мне комнаты. Трехкомнатная квартира, идеальная ванна и прекрасный вид на город. Я вопросительно посмотрел на него, хотелось знать, где мы, зачем он это сделал. - Мино, - он сел на пол против меня и обеими руками взял мои руки и крепко сжал их. - Тебя там пытались просто убить, они каждый день убивали твое мышление и мозг и заставляли пить таблетки, из-за которых в скором времени ты бы стал умственно отсталым. Я узнал об их планах и решил тебе помочь, а остальное я потом все расскажу. Сейчас мы в Нью-Йорке!- он чмокнул меня в щеку и быстро побежал в кухню. Для меня Джину открывался с новой стороны. Он был веселым и обожал музыку и танцы, мог танцевать под любую песню. Когда я был с ним рядом, мое сердце билось в бешеном ритме, и я чувствовал нежность к нему. Мне нельзя было выходить на улицу, да и Джину выходил только выбросить мусор и купить продукты. Он никогда не ел сладкого, для него это было табу. Я не понимал его в этом, я обожал сладкое, но он запрещал мне есть конфеты. У Джину были странные привычки, он мог просто таращиться в пол, а потом внезапно встать и долго смотреть в окно, Джину обожал поставленную собой елку, он говорил, что так теплее и у него появляется ощущение семейного тепла. Он мог ночью встать и долго плакать. Я никогда не старался проявлять к нему какие-то чувства, да я и не мог. - Это не может продолжаться так долго. Ты должен был заговорить, ты помнишь, сколько был в больнице? Думаю, лет пять или шесть. И те таблетки, что я тебе даю, видимо, не помогают тебе. Эх, -он уселся рядом со мной на диван и снова начал яростно что-то записывать в блокнот. Джину говорил, чтобы я никому не доверял, потому что этот мир жесток. И если я начну кому-то доверять или привязываться, то это будет невыносимо больно. Я не знал, что такое счастье, мне хотелось его чувствовать. Я всем сердцем и телом желал только счастья. Я написал на листке своим ужасным почерком: “Что такое счастье для тебя?”. - Для меня счастье - это видеть счастливые улыбки и чувствовать сердцебиение чужого сердца,- он положил руку мне на сердце и вздохнул. - Я никогда не слышал, чтобы твое сердце билось чаще, - мне стало грустно, и я просто лег на диван и снова начал думать. Так прошел месяц, все было гладко, но Джину беспокоился обо мне. - Ты в порядке? – он зашел в кухню и посмотрел на меня, я решил для него приготовить шедевр и был так воодушевлен, что добавил сахар вместо соли. - Извини, я не думал, что так выйдет,- хрипло произнес я. Джину охнул и захлопал глазами, а потом радостно заорал и стал прыгать. Я не ожидал такой реакции. - Мино, у тебя такой сексуальный голос, прям секси-шмекси. До сих пор не верю, это чудо,- он обнял меня, а потом снова начал кричать и визжать. - Смотри, у меня так никогда не билось сердце,- он взял мою руку и положил себе на грудь. Сердце действительно билось как бешеное. - Это просто тахикардия, - я слабо попытался улыбнуться. - Да-да, тахикардия, ааааааааааа,- я не мог его успокоить и вовсе не понимал, что с ним такое. - Успокойся, ты выглядишь как псих, - я грустно посмотрел на него, он реально выглядел не совсем нормальным. Через час я всё-таки смог его успокоить. - Мино, говори, много говори, давай, - мы сидели на диване и он своими руками обвил мою правую руку. - Эээ... Я не знаю, что говорить. - Ааааааааа, - он снова заорал, я закрыл уши, дабы не слышать его криков. Моя голова раскалывалась от боли. Я услышал звонок в двери и удивленно посмотрел на Джину. Джину сначала позеленел, а потом побледнел. - Тихо иди в ванную и закрой дверь, хорошо? – он говорил это очень и очень тихо. И я послушно заперся в ванной. Мне хотелось послушать, что там происходит, но всё, что я смог расслышать, это «ты снова?» и «да, я скучал». Я не знал, кто бы это мог быть. Я не знал этого человека, но его голос показался мне знакомым. У меня ужасно заболела голова, я сел на корточки, но это не помогло. От сильнейшей, никогда ранее не испытанной боли я потерял сознание. « - Ты пришел, я так счастлива, это тебе, - ко мне протянута черная коробка, и я вижу перед собой милую девушку с длинными волосами и большими черными глазами, она улыбается мне и целует в щеку. - Ты должен был послушать меня, сукин сын, убирайся, - я чувствую боль, обиду и злость. Машинально кричу на женщину, и она начинает плакать. Океан. - Ты же мечтал приехать сюда, почему ты не счастлив? – снова эта девушка передо мной и заразительно мне улыбается, я улыбаюсь ей в ответ. - Ты же знаешь, зачем я здесь.» Обрывки, снова слышу этот голос, который разговаривал с Джину. Я резко встаю, голова гудит, передо мной стоит Джину. У него обеспокоенные глаза и виноватый взгляд. - Ты в порядке? - я машинально киваю и отворачиваюсь от него в надежде заснуть и унять головную боль. Засыпаю я быстро. И просыпаюсь также быстро. Головная боль утихла, и шум в ушах больше не беспокоил меня. Вдруг слышу Джину из соседней комнаты, дверь в мою комнату не была закрыта, и я спокойно мог услышать его разговор: «Ты идиот? Мы могли бы встретиться в отеле или где-нибудь еще. Да, но я благодарен тебе, мне очень понравилось. Он в спальне спит, да. Не волнуйся, он ничего не вспомнит и уж тем более не выйдет отсюда. Как только истечет срок, я отдам его в твои руки, дорогой. Целую, пока.» Я понимаю, что речь идет обо мне, и впервые спрашиваю себя: «Зачем я здесь?».