Самое вкусное блюдо.

Поттер благодарно улыбнулся и сказал: - Я от всего сердца благодарю вас, многоуважаемый Гриппух, за оказанную мне воистину бесценную помощь. Надеюсь когда-нибудь я смогу достойно отблагодарить вас за это. Теперь же мне нужно спешить и я прощаюсь с вами, доброй ночи! – легкий поклон, вежливый кивок в ответ и он покинул Гринготтс со всей возможной в данной ситуации поспешностью. Быстро аппарировав домой, юноша тихо скользнул в утопающую в полумраке спальню и прислушался: кажется, его отлучка не разбудила обожаемого слизеринца и он уже успокоенный, быстро скользнул к любимому под бочок. Подобравшись поближе и уткнувшись носом в атласную кожу Дракончика, он уже собирался было расслабиться и уснуть, но не успел. Голова Дракуси повернулась к нему и совершенно не сонный голос вкрадчиво спросил: - И где же это ты был так долго, мой милый Потти? – взгляд Малфоя, словно карающий меч Немезиды, пригвоздил гриффиндорца к кровати. Поттер застыл, на мгновение, позабыв даже, как дышать, но мысль о том, что его Хорёчек переживал за него, так умилила Гарри, что он быстро притянул к себе тело белобрысого ревнивца и, чмокнув его куда-то в висок, чистосердечно признался: - Ты уснул, а я вдруг подумал, что как же я буду завтра делать тебе предложение при всех, если у меня нет кольца? Голова слизеринца приподнялась, и он с любопытством уставился на партнера, совершенно очевидно ожидая продолжения рассказа. И Поттер его не разочаровал: - Идти в магазины Косой Аллеи я не захотел, да и поздно уже было. В Лютный идти, смысла нет – еще неизвестно, что тебе могут подсунуть! А ты у меня один такой – дорогой, любимый, единственный! – вдохновенно вещал Национальный Герой и, судя по расслабившемуся в его объятиях телу, имел неоспоримый успех у аудитории, всецело состоявшей из младшего Малфоя. - Не мог же я подвергнуть тебя опасности! – страстно продолжил он. - Ты же мое сокровище ненаглядное, мой Хорёчек белобрысенький, - мечтательно жмурился мальчик-который-выжил, пока легкий, но вполне ощутимый шлепок по бедру не вернул его к сути рассказа. - Ой! – дернулся от неожиданности Гарри. И бросив обиженный взгляд на любимого, продолжал: - Так вот, в Лютный я не пошел, но подумал, что раз уж я наследник двух очень даже не бедных родов, то вполне возможно, что в хранилищах Гринготтса найдется нечто, что будет к лицу моему главному и единственному сокровищу! – страстно выдохнул он. Заинтересованный взгляд Малфоя подстегнул его не хуже Империо и он тут же стащил с шеи мешочек с драгоценностями. - Посмотри, какой комплект я выбрал для нас! Ловкие руки квиддичного игрока вытряхнули футляр с украшениями на кровать, и Поттер тут же вернул им прежний вид. Восхищенный взгляд слизеринца невольно отразил потрясение, которое пережил в этот момент юный Малфой – украшения были и в самом деле бесподобны: тонкая, явно старинная работа, безупречные камни – Драко, как истинный Малфой, знал толк в подобных вещах. Мальчику-который-выжил захотелось до дрожи в руках посмотреть, как будут выглядеть украшения на будущем муже и он тут же надел перстень на палец Драко. Ощущение было такое, что перстень делался именно для него: украшение сидело как влитое и выглядело, словно неотъемлемая часть самого Малфоя. Парное кольцо Гарри тут же натянул себе на палец и припал в сладком поцелуе к губам любимого Дракуси. Ни один из них не видел, как сверкающие, призрачные нити протянулись от одной руки к другой и оба перстня засветились мягким, таинственным светом, который погас спустя пару секунд. Они упоенно целовались, а потом слизеринцу захотелось немного помучить нахального гриффиндорца, посмевшего бросить его тогда, когда он уснул и был совершенно беззащитен. Именно так! Внушительным тоном заявил сам себе юный Малфой. Надо проучить поганца! Будет знать, как убегать втихомолку! Он уже совсем было собрался состроить насмешливое выражение лица и заявить: - Сегодняшнюю норму постельных утех ты уже сполна получил! Я – спать! А ты можешь и дальше развлекаться, но уже в компании со своей рукою! Но в этот момент он вдруг поймал взгляд Гарри. И столько в нем было нежности, душевного тепла и какого-то совершенно детского обожания, что он не удержался и, улыбнувшись в ответ, потянул на себя упрямого грифа. Когда тебя любят вот так откровенно и преданно, всем сердцем и без оглядки, невозможно остаться равнодушным. Перед такой искренностью не устоять даже самому черствому человеку. А уж Драко таким и подавно никогда не был. И было еще кое-что, в чем Малфой и себе-то признавался редко: его никто и никогда не любил так откровенно и открыто, самозабвенно и горячо. Разве что мама. Но та любила его по-малфоевски, внешне особо чувств не проявляя. Лишь иногда короткое объятие, мимолетный поцелуй, скупая ласка и улыбка, полная понимания и любви. Он читал эту любовь больше в ее глазах, в поступках, нежели в словах и открытой демонстрации чувств. Зато Гарри на чувства не скупился и Драко был просто не в силах перед этим устоять.