― Я жалею… ― Астрид говорила с трудом — её прижимали к каменному полу, не давая возможности даже пошевелиться. ― Что… что та сопливая девчонка… не пристрелила тебя... четыре года назад. ― Блондинка предприняла последнюю попытку вырваться из цепкой хватки стражника. ― Амазонская стрела гораздо лучше смотрелась бы в твоей голове, нежели в колчане. ― Закончив гневную речь, девушка расслабилась: ― А теперь давай, руби.
На мгновение Иккинг замер, боясь пошевелиться и спугнуть воспоминания почти пятилетней давности, которые накрыли его с головой в ту же самую секунду. Сейчас он видел перед собой ту дерзкую, но невероятно красивую девочку, которую каким-то ураганным ветром занесло в земли викингов, видел перед собой ту юную амазонку, в глазах которой не было ничего, кроме ненависти и презрения, видел перед собой всего лишь белокурую малышку, с которой когда-то искренне хотел подружиться.
Хэддок перевёл недоверчивый взгляд с блондинки на гудящую толпу, а затем обратно. Не желая более оставлять свои вопросы без ответов, парень передал остро заточенный топор рядом стоящему викингу, который должен был привести смертный приговор в исполнение.
― Ты её знаешь? ― Иккинг, сбитый с толку девичьими речами, не мог поверить, что, наконец, завязалась ниточка, которая могла бы привести его к той таинственной незнакомке: хоть он и ненавидел амазонок, но воротить кулон, не дававший ему покоя немало лет, было нужно.
― Я её очень хорошо знаю, викинг, ― Астрид уже не пыталась сопротивляться — остатки сил покинули её; девушка смиренно ждала своей незавидной участи. ― Удивлён?
― О чём она говорит, Иккинг? ― рядом послышался голос Хедер. ― Ты с ней знаком?
― Я её впервые вижу, ― шатен, не сводя испытующего взгляда с амазонки, пожал плечами, а Астрид этому, пусть и маленькому, но, тем не менее, вранью лишь ухмыльнулась, однако говорить ничего не стала, опасаясь, что скандинав в действительности её не признал.
Иккинг отошёл на несколько шагов назад и ещё раз окинул взглядом белокурую пленницу, после перевёл взор на Астерию, на лице которой он не увидел ни единой эмоции ― девушка смотрела прямо перед собой и ни разу не взглянула ни на свою сестру, ни на него самого, а затем снова посмотрел на придавленную телом викинга блондинку.
Парень, поразмыслив с несколько мгновений, махнул рукой, приказывая отпустить Астрид. Стражник, державший её всё это время, недоумённо посмотрел на покорителя драконов, однако свобо́дить девушку не спешил, справедливо посчитав, что истолковал приказ Иккинга неверно.
― Отпусти её, — страж, кинув ещё один удивлённый взгляд на сына вождя, медленно поднялся с хрупкой амазонки, тут же принявшейся, словно выброшенная на берег рыба, жадно хватать воздух.
Собравшаяся в Зале толпа неодобрительно загудела.
― Что ты делаешь, Иккинг? ― Стоик, с неверием наблюдавший за происходящим, в несколько широких шагов оказался рядом с юношей.
― Принимаю решение, отец, ― шатен твёрдо посмотрел в глаза вождя, а затем снова обратил внимание на северянку, даже не пытавшуюся подняться с каменных ступеней. ― Встань. ― Викинг обратился к переводящей дух воительнице. Девушка, кое-как оторвав голову от холодных камней, с ненавистью в глазах взглянула на молодого скандинава. ― Встань.
― Я бы с радостью это сделала, ― Астрид гневно сверкнула глазами, ― да только на мне с минуту назад лежала тяжеленная туша, перемявшая мне все кости.
Иккинг коротко кивнул стражнику, приказывая помочь девушке встать на ноги. Стоявший рядом страж грубо схватил блондинку за плечи и поднял её, словно пушинку, хорошенько при этом тряхнув.
― Мне сказали, что вас трое. Где ещё одна пленница? ― шатен неотрывно смотрел в голубые глаза амазонки, ожидая ответа на вопрос, однако девушка молчала. ― Отвечай.
― Да подохнет она скоро, Иккинг, ― мужчина, державший Астрид за плечи, грубо оттолкнул от себя девушку и сделал шаг вперёд, привлекая к себе внимание всадника Ночной Фурии. ― В беспамятстве была, когда мы приходили за этими. ― Викинг указал на связанных эллинок. Коротко кивнув, юноша перевёл взгляд со стражника на воительниц и несколько мгновений молчал, обдумывая.
― Слушайте сюда, жители Олуха! ― голос Хэддока младшего прозвучал непривычно громко и, что удивительно, одной лишь фразы хватило, чтобы заставить всех присутствующих в Большом Зале, замолчать. ― С несколько дней назад границы Драконьего Края были дерзко нарушены чужеземками с юга, ― юноша указал на связанных девушек, а толпа неодобрительно загудела. ― Вам известно, что амазонки нам давние враги, и по нашим законам они, ― Иккинг указал на Астерию и Астрид, ― должны быть казнены. ― Многочисленный люд взорвался криками ликования, но парень поднял вверх правую руку, призывая присутствующих к молчанию. ― Однако следует помнить, что вина их не доказана. ― Радостные крики тут же сменились недоумёнными перешёптываниями, крошечной волной накрывшими всю толпу. ― Посему, смертный приговор не будет приведён в исполнение до тех пор, пока в мои руки не попадут твёрдые доказательства вины этих северных дев.
В этот же момент многочисленный люд, не согласный с решением даровать свободу гречанкам, обрушил на Иккинга лавину гневных речей.
― Тихо! ― юноша вновь поднял руку вверх, призывая собравшихся к молчанию. ― Однако твердить перед богами об их невиновности я тоже не могу ― эти девы нарушили наши границы, и кто знает, что могло скрываться за столь дерзким преступлением, а посему я оставляю за собой право ограничить свободу этих чужеземок до выяснения всех точностей. Это моё решение.
Окинув быстрым взглядом весь собравшийся в Медовом Холле люд, Иккинг кивнул стражникам и направился к выходу из зала, оглушённый обрушившейся на него тишиной и смущаемый пристальными взорами викингов.
― Беззубик, пойдём, брат, ― в тени плохо освещаемых факелами колонн мелькнул знакомый силуэт Ночной Фурии. Оказавшись подле выхода, шатен, будто что-то вспомнив, повернул голову к стражам. ― Бросьте их обратно в камеру. ― С этими словами Иккинг толкнул массивные двери и покинул душное и тесное помещение.
Оказавшись на свежем воздухе, юноша тяжело выдохнул, а затем снова впустил в лёгкие очередную порцию прогретого солнцем воздуха, надеясь, что это успокоит его измучившиеся нервы. Через пару мгновений шатен услышал скрип отворяющихся дверей.
― Пап, если ты пришёл…
― Это я, Иккинг, ― юноша услышал позади себя приглушённый голос Вереск, а ещё через мгновение почувствовал мягкое прикосновение к руке. ― Всё хорошо?
― А ты как думаешь? ― парень бросил обречённый взгляд на свою девушку. ― Я только что оплошал. В очередной раз. ― Шатен взмахнул руками, подчёркивая тем самым полную безнадёжность своего положения.
― Это не так, ― брюнетка встала перед Иккингом и крепко обняла его. ― Ты просто принял самостоятельное решение. Хотя я с ним совершенно не согласна. ― Хедер скептически поджала губы и наградила сына вождя осуждающим взглядом. ― Так скажешь, зачем ты их в живых оставил?
― Если я скажу тебе, что не знаю, ты мне поверишь? ― юноша обнял девушку в ответ и уставился на горизонт.
– Конечно же нет.
― Тогда мне больше нечего тебе сказать, ― Иккинг пожал плечами, а затем отпрянул от возлюбленной. ― Прости, Хедер, но сейчас я хочу побыть один. Надо обдумать, что теперь делать с этими… амазонками. ― Парень подошёл к Беззубику и снял с седла свой шлем. ― И необходимо придумать правдоподобное объяснение для отца, у которого ко мне сегодня вечером будет масса вопросов. ― Запрыгнув на спину своего дракона, всадник погладил его по шее. ― На взлёт.
Хедер даже сказать ничего не успела, как Фурия взметнулась в небо, унося на себе наездника. Бросив тяжёлый взгляд вслед Иккингу, девушка развернулась на пятках и направилась обратно в Большой Зал ― пленников необходимо было вернуть в их клетку.
Однако утруждать себя лишним походом в Медовый Холл не пришлось ― амазонки вскоре появились в дверях в сопровождении стражи. Хедер, лучшая воительница и первая красавица Олуха, оценивающе оглядела пленниц с ног до головы, с усмешкой отмечая про себя, что все слухи о неземной красоте и величии эллинок не более чем легенды для простаков.
― Почему-то мне до сих пор с трудом верится, что они, ― брюнетка с презрением посмотрела на воительниц, ― смогли уложить целый отряд охотников. На них без жалости не глянешь.
― Ну… не без нашей помощи, ― явно раздосадованный Сморкала схватил гордо стоящую Астрид за плечо и потащил за собой. ― Да иди уже быстрее! Без вас проблем хватает.
― А куда их? ― позади послышался голос пропустившего всё на свете Задираки.
― Ты что, не слышал Иккинга, дурень? ― Забияка встала рядом с братом и постучала по его шлему. ― Обратно на арену. А потом уже будем решать, что с ними делать.
― Кто дурень? Я? ― блондин уже намеревался затеять очередную ссору со своей сестрой, но его вовремя остановили.
― Так. Прекратили, ― в назревающий конфликт влезла Хедер. ― Ведите их на арену. А у меня незаконченные дела есть. Встретимся через час на западном берегу.
― Зачем? ― всеобщее непонимание выразил Эрет.
― Будем искать улики, ― девушка повернулась спиной к компании и направилась к Громгильде. ― Быстрее найдём хоть какие-то зацепки, быстрее вернёмся к нормальной жизни. Без врагов под боком.
Тем временем на арене.
С того момента, как Валка покинула Медовый Холл прошло не более получаса, однако даже за это время шатенка, не без помощи верного Штормореза, успела собрать небольшой обед для двух ящеров, временно обитающих на арене.
Женщина, облокотившись о Грозокрыла, сидела возле открытого драконьего загона и с грустью и заботой наблюдала за поглощающей рыбные запасы Фурией. Громкое потрескивание мелких косточек и чешуи, с лёгкостью ломающихся под острыми зубами дракона, разносилось в стенах небольшого вольера, в котором вольному ящеру было весьма неуютно. Валка внимательно следила за рептилией, которая постоянно настороженно оглядывалась, каждый раз ожидая нападения со стороны уже знакомых и ненавистных ей викингов.
― Бедняжка… ― шатенка бросила короткий взгляд на повторно сломанное крыло, которое следовало осмотреть ещё раз.
Женщина осторожно, стараясь не издавать лишних звуков, поднялась со своего места и направилась к Фурии, увлечённо уплетавшей обед за обе щеки. Однако подобраться к дракону незамеченной не удалось ― Валка зацепила лежащий на полу камень. Оракул среагировал мгновенно: забыв о рыбе, он расправил здоровое крыло и злобно зашипел, предупреждая об опасности.
Шторморез же тоже не заставил себя долго ждать ― встав рядом с шатенкой, он прикрыл её огромным крылом и ощетинился.
― Грозокрыл, не надо. Всё хорошо, ― Шторморез, не сводя внимательного взгляда с Фурии, раскрыл крылья, давая Валке возможность подойти к рассерженному дракону. ― Эй… Не бойся меня… я не обижу. ― Женщина старалась ступать как можно медленней и аккуратней, чтобы ненароком не спровоцировать напуганного ящера. ― Я тебе не враг, а друг. ― Встав на одно колено, женщина осторожно протянула руку к приплюснутой иссиня-чёрной морде, на что рептилия лишь злобно клацнула зубами, всем своим видом показывая, что общаться она не намерена. Однако Валка ладони не убрала и лишь продолжила внимательно смотреть в огромные золотистые глаза. ― Ну… ― сбоку послышался приглушённый рык Грозокрыла, который будто бы просил неугомонного дракона вести себя спокойней.
Повернув голову в сторону, Фурия, недовольно что-то проурчав, встала и направилась вглубь загона, подальше от надоедливых гостей. Впрочем, Валка тоже отступать не собиралась. Лёгкой поступью она направилась за Оракулом.
― Дружок… Я хочу тебе помочь, ― шатенка предприняла ещё одну попытку приручить строптивого ящера. Вытянув руку, она стала ждать дальнейших его действий. Фурия, фыркнув, положила тяжёлую голову на пол, показывая, что не хочет, чтобы её трогали незнакомые двуногие. ― Как же?.. Как же называла тебя эта амазонка?.. ― женщина пыталась вспоминать имя, которым юная воительница нарекала эту рептилию. ― Ора… Оракул? ― непривычное языку слово сорвалось с уст Валки, дракон же тут же отреагировал на своё прозвище, поднял морду с камней и непонимающе уставился на всадницу. ― У тебя красивое имя, малыш. Такое же прекрасное, как и ты сам. Позволь помочь тебе… Оракул. ― Фурия недоверчиво смотрела на протянутую руку. ― Ну же… не бойся. ― Валка на свой страх и риск прикрыла глаза и отвернулась, показывая дракону, что доверяет ему. Рептилия же сперва обнюхала хрупкую женскую ладонь, сплошь покрытую шрамами от ожогов, а затем, поразмыслив немного, прижалась к ней горячим носом и утробно заурчала.
Облегчённо выдохнув, всадница приоткрыла веки и посмотрела на расслабившегося Оракула: он всё так же недоверчиво смотрел на Валку, однако уже не проявлял агрессии.
― Молодец… Оракул, мне нужно осмотреть твоё крыло, ― женщина указала на зафиксированную тряпками и железными палками конечность. Рептилия лишь устало положила голову на камни, выказывая полное безразличие — ей было всё равно, что двуногая собирается с ней делать; пусть сделает и отстанет.
Не дожидаясь, когда ящер передумает, Валка осторожно подползла к сломанному крылу, успевшему за неделю почти полностью срастись. Аккуратно разрезав тканевые повязки и достав оттуда все фиксирующие штыри, шатенка провела рукой по некогда переломанной пополам конечности.
― Рана почти зажила, — всадница слегка надавила на место надлома, на что Фурия оскалилась и злобно зашипела. ― Прости, малыш. Придётся тебе полежать здесь ещё с пару дней, а потом сможешь летать… ― женщина осеклась на последних словах и тяжело вздохнула: она прекрасно понимала, что однажды осёдланный дракон не захочет подниматься в небо без своего всадника.
И, будто прочитав мысли Валки, ящер подорвался с места и направился в сторону клетки, где держали его хозяйку. Покрыв небольшое расстояние от загона до камеры буквально в три больших прыжка, дракон остановился возле прочной железной решётки, а затем, жалобно скуля, начал ходить рядом с ней из стороны в сторону, словно изголодавшийся тигр.
― Оракул… ― Валка остановилась подле взволнованной рептилией и бросила случайный взгляд на тюремную камеру, где держали пленниц.
Зоркий глаз всадницы уловил едва различимое движение внутри клетки. Недолго думая, женщина открыла железную дверь и зашла внутрь помещения, где было донельзя сыро и промозгло.
― О Фрейя… бедное дитя… ― На тонкой шерстяной подстилке, не спасавшей от холодов, лежала худосочная девичья фигурка, усыпанная ссадинами и синяками, особенно ужасающе смотревшимися на смуглой коже. Длинные рыжие волосы были непростительно сильно спутаны и неаккуратными огненными волнами лежали на грязном полу. Сама же девушка тяжело дышала и что-то шептала на незнакомом всаднице наречии. Шатенка мягко коснулась лица амазонки ― горячая, как огонь. Теперь Валка поняла, почему эту деву не привели в Медовый Холл: злая лихорадка медленно выедала жизнь из девичьего тела.
Дракон, который всё это время пытался привести всадницу в чувства, лёг рядом с ней и жалобно заскулил. Накрыв крылом беззащитную воительницу, Фурия бросила взгляд на Валку, которая неотрывно продолжала смотреть на раненую амазонку, думая, что же с ней делать дальше.
— Не бойся, мы ей поможем, — Оракул косо зыркнул на Валку, а после бросил взгляд ей за спину — Фурия ощерилась, учуяв чьё-то приближение. Вскоре послышались тяжёлые многочисленные шаги и мужские голоса, а следом на арене появились драконьи всадники: близнецы, Сморкала, Эрет и Рыбьеног, а вместе с ними были… южанки?
Шатенка поднялась с каменного пола и с непониманием осмотрела стоящих перед ней наездников и пленниц.
― Спрашивайте с Иккинга, ― Сморкала, прочитав в глазах Валки немой вопрос, поднял руки в защитном жесте, как бы говоря, что он здесь ни при чём. ― Нам приказали привести их на арену, мы и привели.
В этот момент в душе шатенки что-то предательски кольнуло: как она могла подумать, что
её Иккинг ― безжалостный убийца, слепо следующий традициям и законам племени? Он никогда не стал бы бросать ложные обвинения, не выслушав обе стороны и не найдя твёрдых доказательств вины осуждённых.
― А где сам Иккинг? ― Валка с грустью посмотрела на Йоргенсона, который до сих пор крепко держал Астрид.
― Не знаю, ― парень пожал плечами. ― Улетел куда-то сразу после… всего этого. — Брюнет неопределённо махнул рукой. ― Так куда их?
Шатенка удивлённо уставилась на всадника Ужасного Чудовища ― она искренне не понимала, почему сейчас решения приходится принимать ей, ведь будь её воля, она бы просто отпустила несчастных дев на свободу. Женщина перевела взгляд с Йоргенсона на блондинку, которая смотрела вглубь камеры, пытаясь там что-то разглядеть, а затем бросила короткий взгляд на Астерию, которая, в свою очередь, не сводила испытующего взгляда с Валки.
― Делайте то, что сказал делать Иккинг, ― женщина коротко кивнула брюнету. ― Я не вправе решать их судьбу иначе.
Шатенка повернулась спиной к всадникам и направилась обратно в камеру — несмотря на всю категоричность слов, Валка всё-таки решилась взять на себя ответственность за одну невинную истерзанную душу.
― Эрет, помоги мне.
Бывший охотник непонимающе уставился на жену вождя, которая встала на колени рядом с рыжеволосой амазонкой.
― Эрет, помоги мне, ― драконья наездница повторила свою просьбу, на этот раз подкрепив её выжидающим взглядом.
Викинг окинул взором не менее удивлённых и сбитых с толку товарищей по команде и неуверенно направился к Валке.
― И что от меня нужно?
― Аккуратно возьми её и усади на седло Грозокрыла, ― шатенка бережно коснулась лица амазонки. ― Без резких движений, она изранена и в лихорадке.
Мужчина, всё ещё не понимавший, на кой жене вождя сдалась чужеземка, наклонился к воительнице, желая взять ту на руки, однако Оракул, охранявший покой воительницы от посторонних, ощетинился и злобно зарычал на чужака.
― Эй! ― на этот раз в ситуацию решила вмешаться Астрид, которая до этого момента стояла с совершенно непробиваемым и отречённым видом. ― Что вы с ней собираетесь делать? ― блондинка попыталась вырваться из цепкой хватки Сморкалы, однако тот даже и не думал отпускать строптивую деву. ― Пусти меня! ― амазонка попыталась ударить викинга ногой, но атака получилась смазанной и слабой.
― Замолчи! ― брюнет хорошенько встряхнул девушку. ― Иначе на её месте окажешься.
― Что вы с ней собираетесь делать? ― вопрос был повторён вновь. На этот раз более уравновешенной и хладнокровной Астерией.
― Она ранена, ― Валка пристально следила за Оракулом. ― И ей нужна помощь лекаря.
― Да неужели? Отчего ж так долго думы думали?
На лице Валки не дрогнул ни мускул, однако изнутри её раздирали отчаяние и злость на саму себя. Всадница отвернулась от южанки и обратилась к рычащему на ловца Оракулу:
― Всё хорошо... мы ей поможем. Её никто не обидит. Позволь, ― Валка с мольбой заглянула в янтарные глаза Оракула, ожидая его одобрения. Ящер выжидающе глядел на двуногую, а после всё же поднял своё крыло, которым до этого бережно укрывал свою хозяйку, позволяя забрать её.
Эрет, всё ещё опасаясь быть разодранным в клочья, осторожно опустился на одно колено рядом с девой и бережно взял её на руки, а затем направился к Шторморезу, который всё это время находился снаружи и не решался зайти в тесное помещение камеры.
Вскоре и Валка, в адрес которой по-прежнему раздавалось злобное шипение Астрид, оказалась подле Грозокрыла, любезно подставившего спину под хрупкую ношу. Когда миниатюрная амазонка оказалась в седле, шатенка и сама быстро забралась на дракона.
― Грозокрыл, к Готти, ― взмахнув огромными крыльями, Шторморез устремился в строну лазарета.
― Что это только что сейчас было? — Задирака с непониманием уставился на своих товарищей, которые так же, как и он, не понимали происходящего.
― Не важно, ― Эрет махнул рукой и повернулся к остальным. ― Времени прошло достаточно. Хедер наверняка нас уже ждёт.
― А она не любит, когда её заставляют ждать, ― Забияка скрестила руки на груди и обвела собравшихся лукавым взглядом.
― Ладно, — Сморкала вновь напомнил о себе и грубо толкнул Астрид, заставляя ту идти обратно в камеру, — живее перебирай ногами. ― Ой-ёй! А с этим что делать? ― викинг резко остановился, когда увидел, что чёрный дракон, порывавшийся подрать его в клочья, находился на свободе.
― Можешь ещё раз сразиться с ним. У тебя это неплохо получалось, ― Астерия бросила озлобленный взгляд на всадника, боявшегося и шагу ступить.
― По-твоему, это смешно?
― Ты знаешь, очень, ― южанка, не дожидаясь, когда её кто-нибудь толкнёт или ударит, сама направилась в клетку. ― Верёвки-то хоть развяжете?
― А так что, неудобно? ― Сморкала скрестил руки на груди и с усмешкой уставился на брюнетку.
― Не особо. Придётся тебя каждый раз звать, когда у меня будет чесаться задни…
― Боги, Астерия, избавь нас от подробностей! ― Астрид обречённо-неверяще уставилась на свою сестру.
― Ну а что? Это правда!
― Забудь… ― всадница повернула голову в сторону, показывая, что более продолжать разговор о почёсывании чьих-то задниц она не собирается.
― Прикажите дракону выйти из клетки, тогда разрежем верёвки, ― Эрет облокотился о железную решётку и выжидающе оглядел воительниц.
― Пожалуй, я побуду связанной, ― Астерия села на пол и откинулась на спокойно лежащего Оракула, который и не думал покидать пределы камеры. ― Мне так даже больше нравится. ― Амазонка фривольно развалилась на холодных камнях и, прикусив нижнюю губу, недвусмысленно подмигнула драконьему охотнику, одарив того многозначительным, но в то же время оценивающим взглядом.
— Гляделками-то не стреляй.
— Отчего же? Аль смутила тебя, охотник?
— Я на своём веку столько баб перевидал, да покраше тебя, что меня не смутить. Тем паче бесстыдством, — мужчина окинул оценивающим взглядом ухмыляющуюся южанку. — Просто прикажите дракону вернуться его в загон, ― Эрет перевёл взор с Астерии на Астрид, выглядевшей мрачнее тучи.
― А, может, ему не хочется обратно в клетку? В конце концов, вы же драконьи всадники, так приручите Фурию, и она выполнит любую вашу просьбу
― Дракон нас даже не подпускает к себе, ― охотник сделал шаг к воительницам. ― Так что лучше вы попросите его об этом, иначе нам снова придётся гонять его по всей арене.
― Серьёзно? ― Астерия звонко рассмеялась и подалась вперёд. ― А мне помнится совершенно другое. ― Девушка перевела взгляд на Сморкалу и усмехнулась. ― Последний раз
Оракул гонял вас по арене.
― Да я тебя сейчас! ― Йоргенсон уже, было, ринулся к амазонке, однако его вовремя остановил Задирака.
― Великие Боги… Теперь серьёзно, ― Эрет попытался начать разговор заново. ― Попросите эту Фурию вернутся в свой загон.
― Зачем нам это делать? ― Астрид подняла спокойный взгляд на викинга.
― Ему здесь не место и…
― Вот она! ― внезапный крик Астерии заставил всех вздрогнуть от неожиданности. ― Первая здравая мысль за сегодняшний день! Вот именно ему здесь не место. Он должен быть там, рядом со своей раненой хозяйкой и охранять её покой, но не сидеть взаперти в тесной клетке. ― Девушка широко улыбнулась и подмигнула охотнику. ― Я могу попросить его вернуться к нашей сестре, но не в вольер. Выбирай.
― Эй! Не надо ставить нам условия! ― Сморкала оттолкнул от себя Задираку и уверенно направился к южанке, однако Эрет спешно останови его, не давая проходу.
― Тогда разбирайтесь с Фурией сами, ― брюнетка удобнее устроилась под боком дракона. ― Если сможете.
Над Академией повисла густая тишина, среди которой изредка можно было расслышат гневное сопение Сморкалы да ровно дыхание Оракула.
― Ребят, шустрее, ― первым молчание прервал Задирака. ― Хедер нам головы поотрывает.
― А вот на это стоило бы поглядеть, ― Забияка ухмыльнулась и направилась к выходу с арены. ― Пойду поищу Барса и Вепря.
― Ладно. Хорошо, ― первым сдался Эрет: испытывать терпение Вереск он был не намерен, а потому решил пойти амазонкам на уступки.
― Эй! Ты же не собираешься идти на поводу у этих чудовищ Хельхейма? ― Йоргенсон оттолкнул вцепившегося в него охотника; во взгляде голубых глаз сверкнул гнев.
― Некогда спорить. Проще уступить. Потом разберёмся, когда закончим с делами на западном берегу. Или ты хочешь объясняться с Хедер?
Не желая признавать собственное поражение, Сморкала пробурчал что-то гневное себе под нос и направился к выходу из Академии. Астерия же, удовлетворённая исходом спора, ехидно улыбнулась и встала с холодных камней, подставляя свои руки под нож викинга. Эрет, не раздумывая ни минуты, разрезал верёвки, от которых на девичьих кистях появились красные кровоточащие раны.
― Я тебя освободил. Теперь прикажи дракону убраться из клетки. И даже не пытайся обвести меня вокруг пальца.
― Амазонки держат своё слово, скандинав, ― воительница бросила наигранно обиженный взгляд на мужчину. ― В отличие от викингов. Дева наклонилась к Оракулу и, почесав того за ухом, заговорила по-гречески: ― Малыш, хочешь к Мелиссе? ― услышав имя любимой хозяйки, дракон тут же поднял голову и навострил уши, при этом заинтересованно исследуя девушку. ― Конечно, хочешь… ― брюнетка прильнула к урчащему ящеру. ― Тогда пора тебе топать отсюда. Давай. Вставай, ленивая рептилия. ― Фурия, нехотя поднялась на раскосые лапы и недовольно уставилась на амазонку, которая позволила себе прогнать её с нагретого места. ― Чего уставился? Давай, иди отсюда. ― Воительница указала на выход, где уже стоял Эрет. ― Тебе пора, малыш. ― Дракон, осознав, что от него хотят, злобно зарычал и раздражённо замотал хвостом. ― Хватит капризничать. Я тебе не твоя хозяйка, чтобы подобные выходки терпеть. Пошёл вон отсюда. ― Дева в очередной раз указала на выход. ― Иди. Тебя отведут к твоей сестре. ― Рептилия, постояв с пару мгновений, злобно рыкнула, ощутимо толкнула Астерию и потрусила к выходу из клетки.
Когда Оракул оказался снаружи, он сел прямо напротив черноволосого викинга, ожидая, когда тот отведёт его к Мелиссе.
― Я выполнила своё обещание, — Астерия уселась рядом с Астрид. — Очередь за тобой. — Лукаво улыбнувшись, девушка отвернулась от всадников и принялась раскручивать намертво затянутые на руках Астрид верёвки.
Эрет бросил недоверчивый взгляд на чересчур сговорчивых сестёр, однако больше не произнёс ни слова. Сохраняя молчание, он с грохотом закрыл решётчатую дверь, а затем обратил внимание на утробно рычащего Оракула.
― Ну что? Пойдём к твоей хозяйке.
― Эм… Эрет… ― своё робкое слово решил вставить Рыбьеног, который до этого момента предпочитал отмалчиваться. ― Ты поведёшь его, ― парень указал на Фурию, ― прямо к Готти? Она не любитель больших рептилий, если ты не забыл.
― Придётся ей их полюбить, ибо выбора у нас нет, ― брюнет пожал плечами и направился к выходу, маня за собой Оракула. ― И на берег отправляйтесь без меня. До старейшины мне придётся идти пешком. ― Махнув на прощание рукой, своенравный парень покинул пределы арены; следом за ним, рыча и опасливо оглядываясь следовала Сумрачная Фурия.
― Ну? Чего стоим? Пойдём, ― Задирака скучающе оглядел оставшихся на арене друзей. ― А то даже я боюсь получить от Хедер по голове. Хотя вы знаете, что я такое люблю.
― Да уж и то верно…
***
Спустя тридцать минут. Западный берег Олуха.
― Где их вечно… н-н-носит? ― брюнетка со всей силой швырнула секиру в одиноко стоящее на берегу иссушённое солнцем дерево. Идеально заточенное лезвие любимого оружия с лёгкостью вошло в ветхую кору. ― Троллины дети. Ничего нельзя доверить. ― Девушка в несколько широких шагов преодолела небольшое пространство между ней и импровизированной мишенью. С хрустом вырвав боевой топор из полуразвалившегося ствола, воительница приготовилась к новому броску, однако её отвлёк шелест нескольких пар крыльев. ― Да неужели?
В небе показались вполне себе узнаваемые фигуры Ужасного Чудовища, Пристеголова и Громмеля, которые вскоре приземлились рядом с разозлённой девушкой.
― Где. Вас. Носило, ― Хедер, отчеканив каждое слово, покрепче перехватила древко секиры и направилась в сторону товарищей. ― И где Эрет?
― Долгая история…
― А мы, вроде, не торопимся. Где вы были? Мне уже надоело вас ждать.
― П-п-прости… у нас возникли проблемы… на арене, ― Рыбьеног, не решаясь слезть с Сардельки, испуганно смотрел на воительницу.
― С чужеземками? ― дева в удивлении изогнула тонкую бровь.
― Да. Долгая история… ― Задирака начал, было, говорить, но Хедер быстро умерила его пыл:
― Ладно! Всё. Хватит с меня долгих историй, ― всадница подняла вверх секиру, показывая, что она не намерена больше ничего слушать. ― Мы здесь не за этим.
― Кстати, об… «этом», ― Сморкала, скрестив руки на груди, сделал шаг вперёд, привлекая к себе всеобщее внимание. ― Может, ты уже объяснишь, что мы здесь собираемся искать? ― парень обвёл рукой песчаный пляж, который неделю назад был полем боя.
― Улики, ― девушка повернулась спиной к собравшимся. ― Попросту говоря, доказательства вины этих...
амазонок.
― Эм… вы не подумайте, что я ставлю под сомнение чьи-либо слова, но… может, они правда невиновны? ― Рыбьеног решил озвучить крутящиеся на языке мысли, за что сразу был награждён злобными взглядами своих товарищей. ― Когда мы разгребали весь тот погром неделю назад, мы не обнаружили здесь ни клочка бумаги, ни заморского кинжала, ни... ничего!
― И ты в это веришь, Ингерман? ― Хедер повернулась лицом к ребятам. ―
Случайно на Олух не забредают. Тем более враги.
― Наверное, ― спорить блондин больше не решился, но зато поспешил озвучить главный вопрос: ― И какие же улики мы должны искать?
― Я не знаю, ― брюнетка пожала плечами. ― Любые. Что угодно, что может стать твёрдым доказательством того, что эти девицы прибыли сюда не за драконами следить. Планы нашей местности, любая информация об Олухе, следы присутствия других… эллинок. ― Воительница произнесла последнее слово с особой брезгливостью.
― Мне кажется, даже если у них и была бы какая-то информация о нашем острове, ― Задирака в очередной раз решил напомнить о своём присутствии, ― то она вся благополучно улетела в неизвестном направлении, если верить той блондиночке. Она же говорила, что все записи были у её дракона. ― Компания всадников недоумённо уставилась на близнеца. ― Э-э-э… Ну… на её драконе. В смысле… в общем, вы поняли. ― Парень, не выдержав натиска пристальных взглядов, махнул на ребят рукой.
― Мне показалось, или твой брат действительно сказал что-то умное? ― Сморкала обратился к Забияке, которая до сих пор сидела на шее Барса и со скукой наблюдала за происходящим.
― Иногда такое происходит, ― девушка пожала плечами и спрыгнула с седла. ― Так откуда будем начинать? ― блондинке не терпелось поскорее начать исследовать берег ― ей желалось вернуться домой и отдохнуть, ведь вечером снова придётся заниматься восстановлением деревни и прочими делами.
― Так, ― Вереск решила взять инициативу в свои руки. ― Забияка и Задирака, направляйтесь в северную сторону. Исследуйте там всё до самой кромки леса. ― Хедер указала в нужную сторону. ― Сморкала, ты иди на юг, прочеши всю береговую линию, вплоть до Смертельного Утёса. ― Брюнетка пальцем указала путь. ― Рыбик, ты возьми на себя всю западную часть. А я обследую непосредственно место сражения. Ни песчинки мимо себя не пропустите. Через час на этом же месте. ― Закончив раздавать команды, воительница направилась в нужную сторону.
― Ведёт себя так, будто она уже жена вождя, ― Йоргенсон поправил свой шлем и поспешил к морю.
― Смотри при ней этого не ляпни, ― Забияка устало посмотрела вслед предмету своего воздыхания и отправилась вместе с братом в сторону густого леса.
˜”*°•. இ .•°*”˜
― А где Рыбьеног? ― Хедер, сморившаяся от стоящей на Олухе непривычной жары, полулежала на песке, облокотившись о камень, и косо поглядывала на Забияку, которая пыталась выбрать из волос мелкие водоросли. ― И что с тобой было? ― воительница обратилась к блондинке.
― Искупаться решила, ― за девушку поспешил ответить её брат, который и стал причиной её купания.
― Вы нашли хоть что-нибудь? И не говорите, что не искали.
― Ничего мы не нашли, ― Забияка, выпутав очередную водоросль, швырнула её в лицо Задираки, который откровенно подтрунивал над девушкой.
― А ты, Сморкала? ― Вереск обратилась к всаднику Ужасного Чудовища, успевшему устроиться на отдых.
― Ничего, ― парень, не открывая глаз, махнул рукой, как бы показывая, что и искать-то было нечего.
― У меня тоже пусто, ― воительница, явно расстроенная такими результатами, села на успевший прогреться песок. ― Вся надежда на Рыбьенога.
В этот же момент из-за скал появилась огромная, почти идеально круглая фигура Ингермана. Парень, быстро перебирая короткими ножками, которые то и дело вязли в песке, стремился как можно скорее оказаться возле ребят и поделиться своей находкой. Когда неповоротливый викинг оказался на достаточном расстоянии от всадников, он закричал, что было силы:
― Вы не поверите, что я нашёл! ― парень поднял обе руки вверх. ― Это просто невероятно!
― Что он там бормочет? ― Йоргенсон, явно недовольный тем, что нарушили его покой, открыл глаза и уставился на массивную фигуру своего товарища, что приближалась с каждой секундой всё быстрее.
― Ре… ре… ребята… ― запыхавшийся после непродолжительного бега Рыбьеног уселся на песок рядом с остальными. ― Вы… вы… прос… просто… не… не… проверите… мы... такое… нашли…
― Показывай уже! ― первым терпение лопнуло у Сморкалы.
Блондин, желая скорее поделиться своей находкой и, похоже, очередным открытием, достал из-за пояса огромное пёстрое… перо.
― Перо? Вся паника из-за какого-то жалкого пера? ― Йоргенсон недоумённо уставился на своего товарища.
― Жалкое перо, говоришь? ― Рыбьеног довольно аккуратно крутил в руках свою «добычу», будто бы боясь пораниться об неё. ― Её нашла Сарделька. На окраине леса. ― Ингерман аккуратно положил находку на песок. ― А по своему опыту могу сказать одно: она бесполезных вещей не приносит.
― Не хочу тебя огорчать, Рыбик, но, похоже, именно сейчас твой дракон принёс мусор. Этих перьев по всему лесу целая тележка валяется, а то и больше, ― в разговор вмешалась Хедер.
― Это не обычное перо, ― Ингерман указал на свою находку. ― Ни у одной известной мне птицы, которая бы водилась в этих землях, нет такого пёстрого оперения. И обратите внимание на размер ― оно огромно! ― блондин аккуратно взял в руки «улику» и продемонстрировал своим товарищам. ― Где вы видели птиц таких размеров?
― Что ты хочешь сказать, Рыбьеног?
― Что перо потеряла не птица, а какое-то другое существо, ― парень пожал плечами, говоря о, казалось бы, очевидных вещах.
― Другое существо? Например? ― Вереск всё не могла понять, какую мысль хочет донести до остальных её товарищ.
― Я не знаю… Может, это, ― Рыбьеног снова указал на перо, ― служило украшением чьей-то одежды. И этот кто-то явно был чужаком. ― Ингерман почесал затылок и продолжил: ― А, может, это перо принадлежит какому-нибудь редкому и опасному существу…
― Ты хочешь сказать, дракону? ― очередную мысль в разговор вставил Задирака.
― Именно, ― пухлый блондин кивнул головой.
― Дракон? В перьях? ― Сморкала смотрел на своего товарища, как на душевнобольного. ― Это же рептилии!
― Мы многого не знаем о них, ― Ингерман поспешил утихомирить Йоргенсона. ― Ориентироваться только на наш учебник нельзя. Наверняка границы мира драконов гораздо шире, чем мы можем себе представить. ― Парень с грустью посмотрел в сторону океана. ― Кто знает, сколько их видов и какие они? ― блондин снова осмотрел задумавшихся над его словами всадников. ― Кстати, эти амазонки вполне могли бы дать ответы на наши вопросы и…
― Даже не думай, ― Хедер выставила руки вперёд. ― Они ― враги, вторглись в наши земли. И их явно намерения не были благими, иначе зачем им всё делать скрытно?
― Выбора у них всё равно не было. Разве Стоик бы позволил амазонкам свободно разгуливать по нашему острову? Конечно же нет, ― блондин пожал плечами. ― Да и не нашли мы того, что могло бы изобличить их вину. ― Рыбьеног взял в руки перо и принялся его рассматривать. ― Если
это, ― он показал девушке свою находку, ― действительно принадлежит
дракону, то слова той эллинки можно считать правдой. Возможно, это была её рептилия, и она действительно улетела, а все доказательства их невиновности находятся на седле этого… существа.
― Так давайте покажем ей это, ― Задирака указал пальцем на перо. ― И напрямую спросим.
― И когда ты успел стать таким умным? ― Сморкала недоверчиво осмотрел своего друга. ― Голову окончательно отбило?
<tab― Вчера успел.
― Это не выход. Не думаю, что кто-то из них скажет нам правду, ― Вереск отмахнулась от предложенной близнецом идеи. ― Амазонкам доверять нельзя.
― И что нам делать? ― Сморкала выжидающе посмотрел на черноволосую воительницу.
― В любом случае, нам нужно найти это… создание, ― брюнетка неопределённо махнула рукой. ― Чтобы быть уверенными.
― Да, ― Ингерман коротко кивнул. ― И нужно рассказать обо всём Иккингу.
― Тогда возвращаемся в деревню, ― Хедер, схватив свою секиру, направилась к Змеевику, который спал крепким сном. ― Громгильда! Нам пора домой!
Вечером того же дня.
Сегодняшний день преподнёс Иккингу массу сюрпризов, по большей части неприятных, а потому юноша яростно нуждался в том, чтобы убраться как можно дальше из родного дома, дабы отвлечься и подумать. И вот теперь они с Беззубиком находились на каком-то далёком острове, заброшенном в самое сердце холодного океана.
Несмотря на то, что на Олухе царила довольно тёплая летняя погода, которая была редкой гостьей в этих землях, на границе Драконьего Края было ощутимо холодно.
― Спасибо тебе, бестолковая рептилия, ― Иккинг легонько ткнул в бок своего брата. ― И куда ты нас занёс? ― дракон лишь что-то недовольно проурчал и продолжил уплетать гору жирной трески, которую успел выловить ещё по прилёту на этот клочок земли.
Он перевёл взгляд с Беззубика на безоблачное небо, усеянное огромным количеством мерцающих звёзд; посреди всего этого великолепия расположилась одинокая огромная луна. Вокруг было довольно тихо, и лишь редкие завывания шального ветра, звонкое потрескивание горящих в огне веток и шум океана нарушали покой дракона и его всадника. Иккинг, пусть и бормотал обиженные речи, всё же был благодарен Беззубику за то, что он занёс его именно на этот находящийся на отшибе остров.
Говоря откровенно, ему даже не хотелось улетать с этого непримечательного, но довольно уютного клочка земли. Впрочем, очередной поток злого холодного ветра заставил его усомниться в своих мыслях: забравшись под бреши между кожаными пластинами, потоки воздуха заходили кожу, укрыв её мурашками, а огонь костра, потревоженный в очередной раз неумолимым Нордри¹, закружился в своём диком танце.
― Братец, наверняка, нас уже обыскались, ― всадник погладил дракона и нехотя встал с нагретого места. ― Пора домой. ― Фурия одарила своего друга хмурым взглядом и без особого желания поднялась с земли. Хэддок наскоро засыпал костёр песком и поспешил запрыгнуть в седло. ― Прекрасная ночь для полётов, правда? Давай, братец, на взлёт. ― Юноша попытался погладить Беззубика, однако он, всё ещё обиженный на своего человека, зарычал и затрусил головой, не давая касаться себя.
Такое поведение не могло не вызывать улыбку Иккинга; всё-таки драконы ― удивительные существа, уж больно похожие на людей: те же чувства, те же эмоции, те же потребности. Он до сих пор с трудом верил в то, что они теперь не воюют с этими существами, а живут с ними в «вечном мире», как любит говорить Плевака. Однако шатену об этом перемирии каждый день напоминает отсутствие ноги, а точнее её доброй части, а Беззубику ― искусственный элерон, который хотя и хорош, но никогда не сможет заменить того, что даровала ему природа.
Тяжело вздохнув, всадник откинулся назад и уставился в ночное небо, с которого иногда сбегали звёзды. Говорят, на подобный «звездопад» можно загадать желание, и оно обязательно сбудется.
Юноша усмехнулся — он мало верил во всякого рода «магическую ерунду» да и богам особо не молился, однако внезапное желание здесь и сейчас уверовать хоть во что-то пересилило его извечный скептицизм; впрочем, сам Иккинг, провожая скучающим взглядом падучие звёзды, не знал, чего можно было изжелать — родители, некогда разлучённые судьбой, снова были вместе, рядом находились верные друзья, о которых викинг и желать не смел, а теперь изъявилась и верная дева, Хедер, в скорости станущая ему женой.
Невольно, будто бы в проти́вень Вереск, всаднику помыслилось о белокурой амазонке, той, что стояла перед ним на коленях, гордая и неприступная, той, чьи глаза сияли гневом.
«Я её очень хорошо знаю, викинг», — слова чужеземки всколыхнули душу юноши, заставляя его уверовать в гневные девичьи речи.
— Что ж, коль знаешь, так зазнакомь меня с ней, чужеземка, — как сорвались слова с мальчишьих губ, так в тот же самый миг с неба сорвалась звезда и, оставляя за собой белёсый след, беззвучно упала за горизонт. ― Беззубик, а ты не хочешь загадать желание? ― всадник погладил обиженного дракона по спине. ― Хватит дуться. Прилетим домой, наспишься вдоволь. ― Улыбнувшись недовольно ворчащей рептилии, Иккинг прикрыл глаза и полностью отдался спокойному полёту.
За своими мыслями юноша не заметил, как вскорости оказался в территориальных водах Олуха. Оклик дозорного отвлёк его от полудрёмы, в которой он пребывал весь полёт.
― Иккинг! Вождь тебя искал с самого полудня, ― один из всадников, восседавший верхом на Змеевике, оказался возле Хэддока. — Наказал, если обнаружишься, немедля направляться к нему.
Иккинг нахмурился — он знал, что Стоик не станет поднимать пограничных наездников на поиски своего сына, если на то не было острой надобности, особенно сейчас, когда граница острова нуждалась в надёжной охране.
― Спасибо, Снорри. Беззубик, к берегу, скорее.
Деревня встретила Иккинга донельзя глубокой тишиной. Спрыгнув со спины дракона, юноша настороженно огляделся: и хотя время перевалило далеко за полночь, тишь в такие часы была редкостью на Олухе — со всех концов селения по обычаю можно было услыхать рычание драконов, говор ночных стражей, шум костра; теперь же деревня была будто бы мертва, лишь завывание моря да редкое трещание сигнального факела нарушали царящий в поселении покой.
Юноша в последний раз окинул пристань внимательным взглядом и поспешил отправиться к отчему дому, что стоял на возвышении поодаль от берега: Иккингу больше жизни сейчас желалось забыться крепким сном, которого он не знал со дня битвы с Драго.
Вскоре всадник и его дракон оказались подле жилища вождя; через небольшие щели в стенах дома просачивался свет жировых свечей.
― Да ладно? Великие Боги, за что вы меня так ненавидите? — Иккинг с досадой оглядел дверь, через которую попасть в дом более не представлялось возможным — попадаться на глаза отцу после сегодняшнего конфуза юноше желалось меньше всего на свете, а потому единственным путём в жилище теперь было небольшое окно, ведущее прямиком в комнату Хэддока.
Викинг наскоро забрался на спину недовольному дракону, и тот в один большой и тихий прыжок добрался до окна комнаты Иккинга.
― Молодец, братец. А теперь постарайся не шуметь, иначе нам обоим конец, ― всадник, не разжигая свечей, принялся шустро и тихо снимать с дракона всё его снаряжение. — Знаешь, братец, думаю, нам завтра и послезавтра тоже не следует попадаться моему отцу на глаза. А лучше всю ближайшую неделю. — Беззубик косо посмотрел на своего наездника и, когда последние детали экипировки были сняты, двинул его хвостом, направляясь в сторону прожженного плазмой камня. — Да… и тебе спокойной ночи.
Сложив всё драконье снаряжение в предназначавшемся для этого месте, юноша принялся стягивать с себя перепачканную в пыль и сажу лётную броню; Иккинг едва успел расстегнуть первый ремешок, как с нижнего этажа послышался грохот закрывающейся двери, за которым раздался властный голос Стоика.
― Валка! Где ты была столько времени? Я обыскался тебя!
― Я была у Готти. Будет тебе голос рвать по пустякам…
― О Тор… опять ты возилась с этой проклятой иноземкой…
― Стоик, не нужно. Мы уже говорили об этом.
― Именно! ― мужчина больше повысил голос, чего он по обычаю старался не делать в присутствии своей жены. ― Я не желаю, чтобы ты помогала этой… этой рыжей бестии. Исчадие Хельхейма, а не девка!
― Стоик, прекрати, прошу, ― женщина говорила донельзя спокойно, стараясь спрятать своё негодования. ― Это бедное дитя ничем не провинилось. Ты слышал Иккинга — их вина не доказана.
― Я с ним ещё поговорю, когда он вернётся. Ветер в голове шумит вместо здравых мыслей!
― Прошу, Стоик, ― женщина говорила так тихо, что Иккингу на мгновение показалось, будто у неё просто не было сил молвить громче. Впрочем, так оно и было. Со дня своего возвращения на Олух Валка работала не покладая рук, помогая больным и раненым, проводя занятия в Драконьей Академии, восстанавливая деревню. ― Наш сын поступил, как подобает достойному вождю.
― Ты хочешь сказать, что я недостойный вождь, раз желаю смерти нашим заклятым врагам? ― Послышался громкий скрип — Иккинг ясно представил, как его массивный отец грузно садиться на старый говорливый стул.
― Я не об этом, Стоик. Иккинг выбрал
свой путь. Он не хочет идти по твоим стопам. Выйди на улицу и осмотрись. Ведь если бы наш сын не пошёл против твоей воли пять лет назад, ты сейчас не сидел бы здесь, в тепле и уюте, а рисковал бы жизнью, сражаясь с драконами. Разве наш мальчик ошибался когда-нибудь? Может, этот мятеж тоже принесёт свои плоды?
― Главное, чтобы эти плоды не отравили всё наше племя!
― Спасибо, папа, за поддержку, — Иккинг, старавшийся не пропустить ни лова из беседы родителей, скривился.
― Вспомни себя. Ты ведь тоже ошибался, когда сменил своего отца.
В доме воцарилась тишина, которая, впрочем, почти сразу же была разрушена.
― Ладно. Но я всё равно не желаю, чтобы ты возилась с этим отродьем. Пускай подохнет. Тем более лекарств не хватает на нас самих ― после войны с охотниками полно раненых, а запасы Готти поди не восстанавливаются по мановению руки.
― Старейшина не отказалась лечить эту деву, значит, травы есть, и есть надежда поставить эту чужеземку на ноги. Бездействовать в данном случае, значит, привести смертный приговор в исполнение, а наш сын сегодня вполне ясно дал понять, что казнить эллинских воительниц он не намерен. А теперь прости, Стоик, мне нужно покормить Грозокрыла.
― Валка! ― послышался грохот закрывающейся входной двери, в котором утонули речи вождя; всё стихло.
― Великие Боги… что за день? ― Иккинг, стараясь не шуметь, крадучись добрался до постели и забрался под тёплую шкуру. ― О какой девчонке они говорили? О той, что не привели сегодня в зал?.. Надо наведаться к старейшине и потребовать объяснений.
₪₪₪۩₪₪₪۩✽۩₪₪₪۩₪₪₪
1.
Нордри ― северный ветер в германо-скандинавской мифологии.
