Киноколыбель: откуда есть пошли "Звёздные войны"

      Вообще-то, я планировал писать о другом в этом месяце, но в связи с печальной кончиной Роджера Эберта я засел за его работы и, к своему изумлению, обнаружил некоторые связи со "Звёздными войнами", о которых даже не догадывался.       Роберта Эберта смело можно назвать одним из лучших учителей языка кино в мире, он занимался популяризацией кинематографа, и это он косвенно поспособствовал тому, что сейчас я сижу за компьютером и пишу в этот блог. Мы запросто можем попасть к мистеру Эберту на урок, просто включив DVD-диск с его аудио-комментариями к "Гражданину Кейну".       В обозримой истории кинематографа "Гражданин Кейн" представляет собой совершенно уникальный случай. Его влияние невозможно переоценить. Совершенно новый стиль повествования, революционные спецэффекты, помноженные на драму, — так появилось что-то невиданное доселе.       Эберт даёт мастер-класс всем слушателям, исследуя фильм на совершенно новом уровне. Когда я узнал, что он отошёл в мир иной я, подумал, что могу почтить его память, по новой переслушав его комментарии. Последний раз был так давно, что я уж и забыл, как часто поминает "Звёздные войны" Эберт, когда говорит о визуальных эффектах в "Гражданине Кейне". И сейчас я задумался, почему же.       Любой разговор о "Звёздных войнах" не может обойтись без упоминания самых фантастически, прямо крышесносных спецэффектов в истории. Каждый кадр фильма заряжен энергией, которая буквально вдохнула в него жизнь. То был переломный момент. Мир кино разделился на "до" и "после".       Но до "Звёздных войн" был "Гражданин Кейн".       В своём комментарии Эберт объясняет, почему "Гражданин Кейн" — это один сплошной спецэффект, растянутый во времени, однако эта "подкладка" фильма скрыта от зрителя. Большое в этом кино заслоняет малое. Когда Лукас приступил к съёмкам "Звёздных войн", он подражал стилю сериала "Флэш Гордон", где все приёмы обмана зрения, несмотря на ухищрения художников и оператора, были как на ладони. Никто не воспринимал старые научно-фантастические сериалы всерьёз, и хотя время снискало им любовь зрителей, никому не приходило в голову расщедриться на создание убедительных спецэффектов. Реалистичность была не в цене в те времена.       Джордж Лукас в четвёртом эпизоде вывел спецэффекты на новый уровень, пользуясь достижениями Орсона Уэллса и его талантливого кинооператора Грега Толанда, а приквелы продолжили их славное дело. Фантастическое и реалистичное в одном флаконе, взболтать, но не смешивать — вот какой коктейль подал Лукас взыскательному современному зрителю. На тот день нельзя было снять некоторые сцены так, как их задумывал Уэллс, используя современные камеры, поэтому отснятые кадры сводились на оптическом принтере. На этом хитром приёме, в частности, зиждется технология работы с хромакеем.       Поскольку Уэллс нашёл способ, как снимать актёров поодиночке, в дальнейшем помещая их в один кадр, он имел свободу выбирать самый удачный кадр с каждым человеком в отдельности, не принося в жертву качество, но ставить такие сцены было нелегко. В одной из самых запоминающихся сцен Кейн (Уэллс) печатает рецензию на выступление своей жены в опере, в то время как его друг Джед Леланд (Джозеф Коттен) занимает его разговором, находясь на заднем плане.       Раздельные съёмки позволили так скомпоновать итоговую картинку, что оба актёра находятся в отличном фокусе. Искусство мизансцены обрело новую жизнь в кино.       Эту-то технику Лукас доводил до совершенства на всём протяжении приквелов. На ум первым делом приходит сцена в доме Шми Скайуокер из "Скрытой угрозы", когда Квай-Гон посвящает собравшихся в свою миссию. Не снимая актёров по отдельности, Лукас всё же получил лучшие дубли, которые объединил в идеальный кадр. И так было с каждой сценой фильма.       Может, я додумываю, но актёрская игра в "Гражданине Кейне" тоже кое-чему научила "Звёздные войны". Несомненно, фильм из абсолютно другого времени, так что кому-то эмоции актёров могут показаться наигранными и преувеличенными, но лично я нахожу в них своеобразное очарование с налётом эпохи.       Без помощи со стороны Роджера Эберта я сомневаюсь, что научился бы замечать связь между фильмами. Не уверен даже, что у меня получилось бы сформулировать свои соображения по этому поводу, если бы не он, который показал людям, как правильно говорить о кино.