***
Первые лучи рассветного солнца окрасили небосвод в ярко алый. Алый...Может кто-то сейчас представил себе алый цветок, кто-то алый бант, а может и вовсе алое платье. Вот только те, кто видел сейчас это рассветное небо представлял себе кровь. Кровь, которая проливалась по всему Ирию вот уже шестой год. Солнце медленно и величественно поднималась над уцелевшими руинами, которые в прошлом были Королевским замком. Искорёженная земля, вдалеке обуглившиеся деревья, которые напоминали всем чёрные скелеты. Даже небо, и то, изменилось за эти шесть лет. Сколько молитв, прощений, надежд, горечи оно слышало. Кто-то просил за себя, кто-то за семью, братьев, сестёр, матерей, отцов, возлюбленных... Но небо оставалось немым, лишь день ото дня проливая на измученную землю ледяные потоки дождя. Уже давно не слышно смеха ни детского, ни уж тем более взрослого. Смех. А что вообще означает это слово? Многие уже не знали что это такое.Прошло несколько часов, после окончания очередного боя, который унёс жизни тысяч воинов, которые сражались за свой родной дом. Ещё больше раненных, которые пострадали. Мир змеев сильно пошатнулся, и не устояв рухнул, ведя за собой эту ужасную войну. Симаргл развязал эту войну, стремясь господствовать над всем Ирием, а не его жалкой частью, где располагался Мёртвый лес. Но мало кто знал, что это лишь поверхностное желание обезумившего Бога. Всё было куда страшнее, жёстче, безжалостнее... Недалеко от руин сидел черноволосый юноша. На вид ему было около двадцати двух лет. Он сидел, привалившись спиной к обугленному стволу дерева, неловко пытаясь перевязать глубоко распоротую руку. Кровь бурным, неостановимым потоком вытекала из раны, струйками стекая на землю. Если присмотреться, то можно было заметить, как лицо пересекали несколько глубоких борозд от когтей. Он не заметил, как к нему подошла черноволосая девушка, с болью глядя на измученного мужа. Даже сейчас, когда ему нужна была помощь, он ставил свою жизнь на самое последнее место. Кокой же он упрямый! Не выдержав, девушка молча отобрала у него бинт, опустилась на колени, и осторожно, стараясь не причинять лишней боли, осмотрела руку. - Айт, у тебя запястье раздроблено.-тихо произнесла она, стараясь скрыть стоящие в голосе слёзы. - Ир, не стоит тебе отвлекаться на меня. Там раненные ещё хуже, чем я, а ты со мной, как с ребёнком возишься.-Владыка Ирия усмехнулся, пытаясь спрятать боль за усмешкой. - Кому могла и кому успела я оказала помощь, а вот почему ты скрываешь свои раны я не знаю.-повисло недолгое молчание, которое вскоре нарушила ведьма.- Айт, я устала, понимаешь? Почему, почему ты ставишь свою жизнь на самое последнее место? Я устала каждый раз вытаскивать тебя, буквально, из тисков Мораны.-она заглянула в глаза дракону, которые измученно смотрели на свою ведьму, всматриваясь в каждую черту её лица, боясь, что видит её в последний раз. Наконец она перевела взгляд пронзительных зелёных глаз на запястье мужа и зашептала заговор на исцеление. Запястье медленно восстанавливалось, а спустя некоторое время от жуткой раны не осталось и следа. Девушка было потянулась, чтобы излечить раны на лице, но дракон перехватил её запястья. - Не надо, ты и так уже на ногах едва стоишь. Тебе нужно отдохнуть. - Можно подумать, что ты отдыхаешь. Ты сам уже шестую ночь не спишь.-произнесла Ирка, слабо улыбаясь. На щеках ещё остались дорожки от недавних слёз, которые блестели в лучах солнца. - Как Айрон, всё хорошо?-спросил дракон, переживавший за годовалого сына. - Да. Ты даже не представляешь, как вы с ним похожи. Особенно цвет глаз и их постоянное изменение. Зато легко будем знать, когда у него хорошее настроение, а когда не очень.- ведьма улыбнулась, вспоминая об их с Айтом драгоценном сокровище. - Как же я вас люблю...-юноша прижал жену к себе, нежно целуя её в висок.***
Военный лагерь понемногу заполнялся голосами людей. Из шатров выходили лекари и ведьмы, спеша на помощь к раненным. На окраине лагеря уже вовсю работали кузнецы, стараясь как можно быстрее изготовить новое оружие для бойцов. Молодые девушки и женщины готовили завтрак, а лёгкий ветерок разносил вкусный запах по всему лагерю, как бы оповещая его жителей о скором завтраке. Вот из большого шатра, что находился в самом центре лагеря, вышла женщина, держа на руках маленького малыша. Несмотря на шум, малыш не боялся. Его ярко голубые глазки наблюдали за драконами, которые парили в небе. Их чешуйки переливались на солнце причудливыми бликами, заставляя малыша трепетно наблюдать за этими чудесами. Табити уже в который раз выходила из шатра не выпуская любимого внука из рук, ища в мельтешении драконов сына. Неожиданно малыш на её руках произнёс: - Па! Па-па!-проговорил малыш, протягивая ручки, к приближающемуся молодому дракону. Табити наконец вздохнула полной грудью, когда наконец заметила Айта. Женщина опустила его на землю, и малыш, радостно засмеявшись, протопал некоторое расстояние, выставляя ладошки вперёд, пока папа наконец не подхватил его на руки. - Привет, малыш.-Айт нежно поцеловал сына в макушку, на что малыш тоже ответил. - Па!-он захлопал в ладоши, а его глазки то и дело смотрели то на папу, то на стоящую рядом маму.***
Среди всего мельтешения народа, что творился в лагере, никто не заметил странной чёрной вороны, которая внимательно наблюдала за счастливой семьёй. Абсолютно чёрные провалы глаз птицы, пугали, наводя ужас. Но вот семья скрылась в шатре. Птица почти по человечески усмехнулась и взмыла ввысь, летя донести известия своему повелителю.***
Огромная зала купалась в огнях факелах, которые создавали бликами жуткий полу мрак. Огненные блики то и дело скользили по каменному полу, затем взбегали по стенам, а то и вовсе скользя на потолке. В воздухе витали страх и отчаяние, заставляя каждого, кто по чудовищной иронии судьбы оказывался здесь, невольно ужасаться, превращаясь в послушную куклу, которая была готова на всё, лишь бы больше не очутиться в этом месте. Прямо в центре зала стоял огромный чёрный трон, на котором восседал черноволосый смуглый мужчина. Он был облачён во всё черное, но это было не самое страшное. Куда страшнее был взгляд его серых глазах. Они были напрочь лишены таких чувств, как: любовь, нежность, доброта, искренность, нет всего этого не было. Не было даже намёка на что-то подобное. Лишь лютая ненависть и холод застилали глаза мужчины. Но вот прямо перед троном появилась чёрная ворона. В следующее мгновение чёрный дым окутал тело птицы, являя перед собой уже не ворону, а худую девушку, облачённую в ярко алое платье. Её черные волосы были убраны в высокую причёску. Губы кривились в жестокой ухмылке. Она почтительно склонилась перед Прикованным, а затем поднялась с колен, выпрямившись во весь рост. - Хозяин, я узнала слабое место наших врагов.-её голос прозвучал в пустынных сводах громом, заставляя тишину разбиться на осколки, а Симаргла победно улыбнуться.